В статье рассматривается специфика жанра эссе в творчестве Бахыта Каирбекова. Отмечается, что в настоящее время происходит подъем художественно-документальной литературы, которая теснит традиционные жанры художественной литературы. Одним из таких «пограничных» жанров является жанр эссе.
В статье исследуется эссе как один из признаков, составляющих своеобразие творчества Ба хыта Каирбекова. Автор выделяет тезис о том, что в биографии поэта сочетаются разнообразные виды творческой деятельности, поэтому его обращение к жанру эссе является логически оправ данным. Указывается, что поэт создает философские, литературнокритические и биографические эссе, опираясь на свой жизненный и творческий опыт, при этом автор таких произведений предс тавляет собой обобщенный образ, соединяющий в себе духовные искания поэта, переводчика, фи лософа, режиссера. В статье анализируются структура и содержание эссе «Лик Времени – Движе ние Луча», «Беркут – птица счастья».
Автор статьи считает, что в эссеистике Бахыта Каирбекова выделяются такие характерные признаки жанра, как фрагментарность построения текста, легкость перехода от одной темы к дру гой, выдвижение на первый план не развернутого повествования, а выделение основного сужде ния, привлечение наблюдений, описаний, примеров для подтверждения главной мысли произведе ния. Доказывается, что размышления поэтафилософа преломляются сквозь сознание лирического героя – кочевника, имеющего свои устойчивые представления о явлениях действительности.
Повышенное внимание современного литературоведения к «пограничным» жанрам: биографиям, мемуарам, дневникам, эссе и другим, – объясняется процессами трансформации жанровой системы, происходящими в условиях кризиса художественного сознания на рубеже XX-XXI вв. Исследователи всегда отмечали консерватизм формы как жанрообразующий признак текста, будь то художественный, научный или публицистический текст: «Как правило, «тот или иной жанр принадлежит одной определенной сфере освоения действительности. Так, например, статья, монография, реферат, комментарий – жанры научные; роман, эпопея, трагедия, рассказ – жанры художественные; дневник, хроника, отчет, протокол – жанры документальные» [1, 341]. Во второй половине XX века происходит своеобразный скачок в развитии художественно-документальной литературы, которая начинает теснить традиционные жанры художественной литературы. Обращая внимание на все более возрастающий объем «литературы факта» в XX веке, критики отмечают: «Репортажи, лирические, поэтические эссе, воспоминания, биографические новеллы и то, что мы прежде называли научно-популярной литературой – все эти «несюжетные», кажущиеся «периферийными» жанры внезапно вырвались из своего литературного полубесправия и захватывают в определенных условиях даже ведущую роль. Они стали важной, неотъемлемой и, конечно, не «периферийной» частью литературы» [2, 261].
Один из таких жанров – это эссе. Существуют различные суждения о природе эссе, его признаках и функциях. Некоторые исследователи называет эссеистику «предварением знания», «сферой первичного поиска», «формой служения завтрашней науке», но утверждает, что «при всей ее привлекательности и значимости» она не имеет оснований «притязать на центральную роль и доминирующее положение»[3, 88]. Другие, напротив, считают, что эссе стремится стать главенствующей жанровой формой», опередив по популярности роман, стихотворение и драму, так как «стирает границы между реальностью и искусством», «концентрирует творческие возможности интеллекта, безраздельно господствующие как в науке, так и в искусстве XX в.» [4, 239].
Эссе как жанр включает разнообразные способы постижения мира в число своих возможностей, не ограничиваясь ни одной из них, но постоянно переступая их границы и в этом движении обретая свою жанровую или, точнее, сверхжанровую природу. Будучи по определению вольной формой, эссе трудно поддается обобщенному описанию как жанр, и обыкновенно его образцы изучаются лишь с точки зрения их конкретного содержания, в рамках анализа общественных и художественных воззрений того или иного писателя. Рассмотрим специфику эссе Б. Каирбекова.
Одна из особенностей творчества Бахыта Каирбекова заключается в поиске жанровых форм, наиболее полно отражающих философско-эстетические представления автора, мир лирического «я». Мозаика жанров, эмоционально-биографический сплав переводов, притч,
интервью, фрагментов дневника характерны в целом для творчества поэта, представляют собой своеобразный эмоциональный «фон», способствующий более глубокому проникновению в содержание поэтических текстов, пониманию специфики временных и пространственных отношений, дополняют в определенной мере то, что остается за поэтической строкой.
Отметим, что автор создает философские, литературно-критические и биографические эссе, опираясь на свой жизненный и творческий опыт, при этом автор таких произведений представляет собой обобщенный образ, соединяющий в себе духовные искания поэта, переводчика, философа, режиссера. Если иметь в виду то, что в биографии Б. Каирбекова сочетаются разнообразные виды творческой деятельности, его обращение к жанру эссе является естественным, логически оправданным.
Эссе «Лик Времени – Движение Луча» относится к философскому типу эссеистической прозы и посвящен теме Вечного Времени [5, 289]. Размышления поэта-философа преломляются сквозь сознание лирического героя – кочевника, имеющего свои устойчивые представления о явлениях, названных в произведении «Движением Луча, Солнца, Природы». Композиционно текст разделен автором на шесть разновеликих частей, хотя содержательно довольно четко выделяются три части, в которых последовательно обрисовываются образы Прошлого, Настоящего и Будущего.
Явно выраженный этнокультурный характер образов и мотивов Шанырака и Юрты, Земли и Неба, Степи и Пути, Солнца и Древа Жизни позволяют автору передать философию кочевания:
«Проникание как высший вид движения – вот качество, утерянное Человечеством! Проникание – кочевание из одного состояния в другое! Отсюда многообразие форм Взирания. Взгляд не уперт в тупик, в стену, в смерть и в мысль о смерти… Быт кочевника как был, так и остался неприглядным. Но светел его внутренний взор!».
Размышления автора развиваются вокруг важных, с точки зрения кочевника, понятий: Суть Природы есть Движение, первый луч солнца, упав на обруч шанрака, указывает Время. Небо для кочевника – Отец, родная Степь – Мать. В движении песка в песочной воронке заключена зыбкость мира, но глаза отдыхают, наблюдая за движением естества природы. Человек – центр Вселенной, его взор направлен вокруг, распростерт на все четыре стороны света.
Традиционное со-и-противопоставление Востока и Запада находят свое примирение в сознании кочевника: «Вот почему гимны тюркских каганов начинались со слов: на восток – до самого моря, на запад – до высоких гор, налево от меня – докуда зверь добежит, направо от меня – докуда птица долетит – до обозримых мной пределов – явладыка!». Такова Целостность Изначального мира. Внутренний взор кочевника согрет вечными спутниками: это слово, стих, музыка, кюй, помогающие ему соизмерять себя с безграничными Началами, воспринимать Пространство и Время. Таков духовный мир кочевника, наполненный своеобразной гармонией и философией, позволяющей ему существовать на протяжении веков.
Иным предстает мир современного человека: «Его дом условен и жалок. Он одинок в тоске по несбыточному. Он – сирота, отлученный от Неба и земли. Он отлучен от песен, стихов и сказок. Песни его – безлики и мертвы». Таково Настоящее человека ХХ1 века, пребывающего в тоске по гармонии, в ностальгии по утраченному знанию Природы. Но именно в этой тоске и ностальгии поэт видит надежду, утверждая, что одиночество и беспомощность способны вызвать мужество и величие. Что же для этого необходимо сделать, как жить, как поступить? Как вернуть благословение Земли и Неба, вспомнить свой Путь, вновь обрадоваться первому Лучу Солнца? Поэт знает ответ на все эти вопросы: «Нам предстоит возвысить Небо – вспомнить свои священные корни, вернуться на свою испоганенную Землю, испить вдоволь испорченной воды, исколесить в своем кочевании немало стран, чтобы убедиться: мы – одной крови!». И тогда современный человек обретет свое Древо Жизни, его хрип и шепот превратятся в стихи и песни, а Будущее обретет смысл.
Скрытая эмоциональность, на первый взгляд размеренных размышлений, передается не только посредством этнонимов и сакральных мифообразов, но и синтаксическими фигурами параллелизма, красной строкой прошивающими весь текст, например: «Проникание как высший вид движения…, проникание – кочевание из одного состояния в другое…Отец – дух мой…Мать – Пуповина моя…Он – одинок…Он отлучен…Он сирота». Так создается ритм движения по кругу, символически обозначенному автором: «Шанрак подобен тележному колесу Солнца… Первый луч, упав на обруч шанрака, скользит по нему, указывая кочевнику время…». Колесо, обруч, шанрак, солнце, круг – так, по нарастающей передается движение Вечного Времени, а Прошлое, Настоящее и Будущее не что иное, как точки в этом Движении Пространства и Времени.
Эссе Б. Каирбекова, «Беркут – птица счастья» перекликается в идейно-тематическом звучании с эссе «Лик Времени – Движение Луча» [6, 239]. В поэтических строках Абая, взятых в качестве своеобразного эпиграфа к произведению, задается художественно-эротическая символика образа Беркута в тюркском фольклоре. Размышления автора группируются вокруг основных линий:
- Беркут – достойный жених: «Золотой коготь у сокола, хотелось бы схватить в озере утку», – говорит калмыцкий хан Караман, сватаясь к Назым, возлюбленной Камбар-батыра».
- Орел – вестник весны: «Казахи чтут орла как вестника весны, ведь он прилетает одним из первых, в конце марта. Вестник весны, как и сама весна, почитался как Возродитель, Творец природы. Именно поэтому орел – солнечное божество, связанное с древнейшим культом плодородия».
- Орел – сильный, могущественный покровитель человека: «Огромная сила этого пернатого, дающая ему возможность уносить в когтях крупную добычу; несравненная сила полета, поднимающая его в недосягаемую высь – к самому небу, страшный огонь в его глазах, мечущих молнии, окружала орла ореолом всемогущего существа».
- Беркут – символ перемирия: «Ловчих птиц дарили в качестве ценных подарков при заключении мира во время междоусобных войн, а также в уплате калыма за невесту, заменяя иногда несколько десятков, даже сотен голов скота».
- Птица – символ женитьбы и рождения детей: «Р.Карутц в своей книге об адайцах приводит поверье о том. что кто во сне поймает птицу, которая поедает других, женится или будет иметь детей».
- Беркут – оберег при родах: «В прежние времена в случае трудных родов в юрту роженицы заносили орла, снимали с головы клобучок. Считалось, что орлиный взгляд отпугивал злых духов – марту, албасты – и тем самым способствовал благополучному исходу родов».
- В символике соколиной охоты всегда присутствует кровь как добрый знак: «Вот почему так распространено в поэтической речи сравнение «канды балак» – окровавленные «штаны» орла – оперение на ногах. Это образ счастливого мужа – охотника, настигшего добычу и познавшего любимую».
- Ритуальное почитание орла: «Казахи называют беркута «киели» – заповедный, неприкосновенный, священный. В Индии перья орла служили для очищения жертвоприносителя, а в Персии разбрасывали по полям перья правого крыла орла для оплодотворения. Правая сторона издревле связана у многих народов с идеей неба, с мужским оплодотворяющим началом. У туркмен покровителя дождя и водной стихии зовут Буркут-баба».
- Беркут – символ удачи: «Орел не только способствует зарождению новой жизни, главное он дарит удачу, богатство и могущество своему хозяину».
- Ловчая птица – символ души: «В древности на могилах ставили каменные или деревянные изваяния – балбалы, которые держали на правой руке сокола или орла. В контексте загробного мира ловчая птица олицетворяла его душу».
- Беркутчи – избранный среди людей как сокол среди птиц: «Не каждому дано быть беркутчи. Это – дар божий. И, подобно шаману, беркутчи выступает в роли охранителя от злых духов, ибо только ему понятен язык небожителей, в ряду которых занимают особое место ловчие птицы».
- Соколиная охота – символ ханской власти: «Соколы считаются аристократами среди птиц. Недаром соколиная охота была присуща ханской власти, являлась одним из наиболее характерных ее атрибутов, а также достойным для хана и аристократии средством развлечения и досугом, в основе которого древние религиозномагические представления, объединявшие хана, султана и ловчую птицу в нерасторжимое магическое целое».
- Добыча – символ удачи: «Удачливость ловчей птицы переносилась и на добычу – вот почему охотник должен был поделиться добычей с родственниками, а то и вовсе – с первым встречным. Этот древний обычай соблюдается и сегодня».
Анализ показал, что в эссеистике Б. Каирбекова выделяются такие характерные признаки жанра как фрагментарность построения текста, легкость перехода от одной темы к другой, выдвижение на первый план не развернутого повествования, а самого суждения автора, привлечение наблюдений, описаний, примеров для подтверждения высказанной мысли и, наконец, легко воспринимаемый читателем и безупречный в литературном отношении стиль.
Литература
- Эпштейн М.Н. На перекрестке образа и понятия (эссеизм в культуре нового времени) // Эпштейн М.Н. Парадоксы новизны. О литературном развитии XIX-XX веков. – М.: Советский писатель, 1989. – C. 334-380.
- Бахтин М.М. Проблема содержания, материала и формы в словесном художественном творчестве // Бахтин М.М. Работы 20-х гг. – Киев: Next, 1994. – C. 260-318.
- Хализев В.Е. Интерпретация и литературная критика // Проблемы теории литературной критики. – М.: МГУ, 1980. – C. 49-92.
- Кубилюс В. Территория интенсивного размышления // Дружба народов. – 1986. – № 5. – C. 239-244.
- Каирбеков Б.Г. Части целого // Избранное в 2-х томах. Стихи, проза, переводы. – Том 2. – Алматы: Атамұра, 1998. – 320 с.