В статье рассматриваются проблемы исследования концепта «животное – человек» в языко вом сознании казахов и русских. Наиболее важными аспектами изучения зооморфизмов казахс кого и русского языков являются культурологические. Утверждается, что проблемы межкультурной коммуникации являются наиболее актуальными в эпоху глобализации. В статье уделяется значи тельное внимание проблемам «язык – культура – коммуникация». Раскрытие места концептов «жи вотное – человек» в казахском и русском языковом сознании происходит посредством изучения культурных, исторических, религиозных особенностей народовносителей данных языков. В ста тье рассматриваются культурные конфликты и проблемы, которые могут иметь место при изуче нии иностранных языков изза незнания семантики слов. Описываются также казахскорусские зооморфные сходства и различия, обусловленные национальнокультурной спецификой. Репрезен тация культурных и национальных традиций, особенностей народовносителей языков проводится посредством паремиологического и фразеологического фондов казахского и русского языков. На личие положительных и негативных значений во вторичной номинации животных в разносистем ных языках также обусловлено этнокультурными особенностями.
Одним из приоритетных направлений в последних исследованиях языковедов, культурологов, этнологов являются аспекты соотношения языка, культуры, национального характера. Проблемы взаимосвязи языка и культуры не являются новыми в области лингвистики. В психолингвистике разрабатываются различные методологические подходы, связанные с проблемой «язык – культура – коммуникация». Среди большого количества терминов особое место занимает термин «межкультурная коммуникация», дефиниция которого звучит как «общение людей, представляющих разные культуры» (С.Г. Тер-Минасова) или «адекватное взаимопонимание двух участников коммуникативного акта, принадлежащих к разным национальным культурам» (Е.М.Верещагин, В.Г.Костомаров).
Особую актуальность проблемы межкультурной коммуникации обрели в век глобализации. Однако, несмотря на то, что человечество становится все более взаимосвязанным и единым, оно не утрачивает своего культурного разнообразия и национального своеобразия. Более того, благодаря самобытности и уникальности каждого народа и нации возникает поле деятельности для исследователей культуры и языка.
Знакомство со многими сторонами жизни народа – носителя языка возможно через вскрытие и дальнейшее описание «внутреннего образа» соответствующих языковых единиц. Жизнедеятельность человека на протяжении многих веков была тесно связана с животным миром. Поскольку животное обладает определенными внешними данными, своим собственным видовым и даже индивидуальным характером, в чем-
то схожим с внешностью и характером того или иного человека, особенности животного и его название переносились на человека. При этом человеку приписывались разные черты, начиная от внешних и внутренних свойств, заканчивая социальным положением, образом жизни и др. Перенос «животное – человек» осуществлялся в соответствии с традициями национальной культуры, с религией и самосознанием народа.
Как правило, перенос «животное – человек» осуществляется по нижеприведенной схеме.
Этот факт обусловливает наличие в языке различных идиоматических выражений, сравнений образа, манеры поведения человека с тем или иным животным. Классификация зооморфных образов применяется для описания и квалификации выявляемых расхождений, как в языках, в текстах, так и в культурах в целом. Исследование такого характера имеют цель оптимизации межкультурного общения.
Предметом рассмотрения межкультурной коммуникации является в первую очередь проблема различия культур и культурных ошибок. По мнению автора фундаментального издания по межкультурной коммуникации С.Г. ТерМинасовой «различие культур» может привести к «легкому недоумению», тогда как итогом «конфликта культур» является «бурное негодование» [1, 75]. Каким образом зооморфные описания могут оказаться предметом межкультурного или межэтнического конфликта? Названия животных являются во многих языках мира наиболее распространенными в системе описательных элементов, образов, связанных с определенными качествами. Так, для выражения
похвалы, комплимента или, напротив, оскорбления нередко используются названия различных животных, однако те образные ассоциации, которые последние воплощают в себе, для носителей определенного языка могут совершенно не совпадать со значениями, вложенными в данное название животного другим народом. По этой причине, сталкиваясь с другим языком в процессе коммуникации или переводческой деятельности, необходимо учитывать такие факторы, как: «внутренние образы», связанные с зооморфизмом, культурные традиции данной языковой общности др. К примеру, если привлекательную женщину-японку можно сравнить с журавлем, то во Франции эта метафора будет воспринята как оскорбление, поскольку журавль во французском менталитете ассоциируется с «женщиной легкого поведения». Зооморфизм гусь характеризует в Германии интеллектуального выскочку, в Финляндии же этот образ связан с курицей, во Франции – с дятлом. Особый интерес представляет возможность употребления пожилыми француженками и англичанками в обращении к женщинам более младшего возраста названия птицы утка, которое имеет аналогичное значение с русским обращением «душка, голубушка», тогда как в Японии утка ассоциируется с простаком. Интерес представляют факты культурных конфликтов, возникающих при употреблении зооморфных образов, кото-
рые содержатся в статье «Эпитеты, за которые вас могут «обгавкать». Так, автор указывает: «В некоторых культурах животные символизируют порой целую нацию… Американские и южноафриканские расисты объявили чернокожих «coons» (енотами). А англичане не упустили возможности заклеймить лягушатниками своих старых врагов – французов. Считается, что прозвище «frog» (лягушка) объясняется гастрономическим пристрастием галлов к этому роду земноводных, однако первое упоминание об этом можно встретить в «Истории Джона Булля» (начало 18 века). Именно тогда Джон Арбатнот вывел типичного англичанина под именем Джона Булля (т.е. – бык), а типичного француза под именем николя Фрога (т.е. – лягушка)» [2, 18].
Изучение концептов «животное – человек» в казахском и русском языковом сознании дает возможность полного отображения уникальной способности народа улавливать и фиксировать то или иное сходство между животным и человеком, что, в свою очередь, позволяет давать зооморфическим метафорам лингвокультурологическую и сопоставительную интерпретацию, сопровождая ее анализом многообразия и богатства национальной культуры и мировидения. Отсюда следует вывод, что главным условием успешной коммуникации является фоновое знание реалий и культуры народов-носителей языков.
Название животного
/ рус.: осел, корова, коза, петух и др., каз.: кірпі, ешкі, қасқыр, есек и др./
Характеристика человека /осел о глупом, упрямом человеке; коза о резвой, бойкой девочке и др.; есек о глупом, бестолковом человеке и др./
Признак животного
/рус. комолый (корова, не имеющая рогов); рогатый, каз. тоқал и др./
Признак человека
/Рогатый (как бык), тоқал (как коза, не имеющая рогов)/
Предмет хозяйственно-бытового назначения /рус. свинарник, конюшня, хлев и др., каз. иткүрке, ат қора и др./
Характеристика предмета, связанного с человеком, его жилищем (свинарник, конюшня, ат қора о грязном жилище)
Действие, производимое животным /рус. скулить, ржать, рявкать, лаять, грызть, каз.тістену, арпылдау, қыңсылау, жорту, жорғалау и др./
Действие человека /лаять, рявкать говорить громко, резко, ржать смеяться громким, неприятным смехом, арпылдау набрасываться на кого-л. с руганью, жорту бродить, как волк/
Репрезентация культуры народа-носителя, его ментальности происходит сквозь призму языка. Этнокультурные особенности проявляются практически на всех уровнях языка, но наиболее ярко они отражаются на его идиоматике. Рассмотрим некоторые примеры зооморфных сходств и различий, зафиксированных в паремиологии русского и казахского языков. Так, название животного волк/қасқыр в русском и казахском языках зачастую является описанием жадного, злого, вероломного человека. Подтверждением тому являются пословицы русского языка: «Сколько волка не корми – он все в лес смотрит», соответствующее казахскому «Асыранды қасқырда далаға қарап ұлиды» (прирученный волк все равно воет в сторону степи), «Волк в овечьей шкуре», «Волком выть»,
«Смотреть волком» и др. В казахском языке выделяются следующие: «Бөрінің аузы жесе де қан, жемесе де қан» (украл волк или нет, а пасть у него всегда в крови), «Қасқыр қасқырлығын қоймайды» (волк не перестанет быть волком),
«Қасқырды сұрлығы үшін емес, ұрлығы үшін ұрады» (волка бьют не за то, что он сер, а за то, что он овцу съел), характеризующие постоянство признаков «жадность», «ненасытность». Отсюда следует, что коннотативная семантика зооморфизма волк является универсальной для русского и казахского языков.
Среди русско-казахских зооморфных сходств наиболее яркими являются следующие, употребляющиеся в значении «преувеличение»:
«Делать из мухи слона» – «Түймедейді түйедей етіп» (из пуговицы верблюда делать); характеризующие нужду: «На безрыбье и рак – рыба»
– «Балық жоқта бақа да балық» «когда рыбы нет и лягушка – рыба), обозначающие пользу, выгоду: «Лучше синица в руках, чем журавль в небе» – «Аспандағы сұңқардан қолындағы тұрымтай артық» (кобчик в руках лучше сокола в небе), «Өлі арыстаннан тірі тышқан артық» (лучше живая мышь, чем мертвый лев), «Таңдағы тауықтан сол күнгі жұмыртқа артық» (лучше яйцо сегодня, чем курица завтра), характеризующие отношения людей: «жить как кошка с собакой» – «ит пен мысықтай тұру».
Особый интерес представляют примеры русско-казахских зооморфных различий. Так, например, уникальны идиомы с зооморфизмом баран/қой в сопоставляемых языках. Экстралингвистические факторы, в числе которых можно назвать особенности жизненного уклада (русский народ вел оседлый образ жизни, казахский
- кочевой), географическое местоположение, обычаи и традиции, наложили отпечаток на образную семантику данного зоообраза. Так, для русского языка характерны следующие фразеосочетания: как баран на новые ворота – «смотрит, уставился: ничего не понимая»; стадо баранов – «о тех, кто не имея собственного мнения, слепо следует за кем-либо», ассоциирующиеся с глупостью, тупостью и неорганизованностью. В русской языковой практике бараньей головой называют глупого, бестолкового человека; определение бараньи глаза характеризует ничего не выражающие, бессмысленные глаза, взгляд; вести себя как баран значит глупо, бестолково, инертно, неорганизованно, безынициативно, действовать стихийно, растерянно, панически. Словом, данный зооморфизм является собирательным по отношению к глупым, бестолковым людям. В противоположность русскому зооморфизму баран, в казахском языке обнаруживается положительная оценочность в казахских фразеосочетаниях, устойчивых сравнениях, пословицах и поговорках с компонентом қой. Многие из них детерминированы материальной ценностью, которую представляет данное животное в казахском менталитете: «Қойың болмаса, байлықта ойың болмасын» (овец не держать
- богатства не видать), «Қойың көп болса, тойың көп болады» (много овец – много застолий),
«Қой жүрген жер – береке, қыз жүрген жер
– мереке» (овцы приносят богатство, девушки
– веселье), некоторые участвуют в характеристике человека: «Қойдан қоңыр» (серее овцы),
«Қой аузынан шөп алмас» (у овцы травинку не отнимет) – о человеке с покладистым, добрым нравом. Культурные традиции казахского народа подчеркивают закрепившиеся в языке паремиологические единицы типа «Қонақ келсе қой сой» (приехал гость – готовь барана), которое подчеркивает гостеприимство казахского народа и обычай казахской степи откладывать самое лучшее и вкусное из того, что есть откладывали для гостей, даже в ущерб собственному столу.
Среди идиоматических средств казахского языка, связанных с названием животного қой, хотелось бы отметить следующие, чьи символические значения устарели в последние го ды. «Қой ішіндегі марқа» в значении «лучший, отличающийся от других», Особое внимание привлекает пословица казахского языка «Арамзаның құйрығы бір-ақ тұтам». Дело в том, что долгие годы кочевой жизни казахского народа позволили дифференцировать поголовье скота, где наименее пригодным считался вид «арамза» – ягненок, родившийся раньше или позже периода окота. Такое животное было слабым, худощавого сложения, его уход представлялся сложным, кроме того он был непригодным для разведения потомства. Данная идиома переводится как « у нечестного хвост короток» или «у лжи ноги коротки» и образно описывает хитрого, пронырливого человека, чья изворотливость бросается в глаза (ср.: бір тұтам – одна горсть). Вероятно этимология слова «арамза» восходит к одному из значений прилагательного «арам» – худой, некачественный, непригодный.
Таким образом, межкультурные различия очень ярко проявляются в языке – передатчике, носителе культуры. Концепты «животное – человек» являются ярким примером отражения языковой картины мира, культурных ценностей, бытовых традиций, исторического прошлого русского и казахского народов, представляя тем самым большое поле для исследовательской деятельности в русле теории межкультурной коммуникации.
Литература
- Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация. – 2-е издание, доработанное. – М.: Изд-во МГУ, 2004. – 235 с.
- Эпитеты, за которые вас могут «обгавкать» // Караван. – 24 ноября 1995. – С.7.
- Казахские пословицы и поговорки на казахском и русском языках / сост. и переводчик М. Аккозин. – Алматы, 2000. – 212 с.