Этническая и культурно-конфессиональная идентичность мусульманской уммы Казахстана

Рассматриваются проблемы этнической и культурно-конфессиональной идентичности современных казахстанцев относящихся к мусульманской умме. Выделяются два основных типа концептуализации религиозной самоидентификации как этническая и культурно-конфессиональная и анализируется взаимосвязь традиционного вероисповедания и этнической идентичности в сознании и мировоззрении мусульманского сообщества Казахстана.

Изменение отношения к религии в современном казахстанском обществе привело к изменению религиозного сознания состояния граждан страны, которое, как известно, представляет собой важнейший компонент религиозности. В то же время, динамика религиозного сознания позволяет судить о внутренних и внешних факторах, влияющих на изменения, происходящие в религии. Следствием такой динамики выступает трансформация религиозного сознания верующего, которая является свидетельством того факта, что в процессе изменений религии происходят изменения элементов культов, обрядов, ритуалов, догматов.

В данном контексте интерес представляют два основных типа концептуализации религиозной самоидентификации, что в условиях постсоветского Казахстана имеет немаловажное значение. Это этническая и культурноконфессиональная религиозность мусульманского сообщества Казахстана.

Этническая религиозностьрелигиозность на основании декларации человеком своей принадлежности к религиозной традиции, исходя из этнического принципа. Если подавляющая часть мусульманской уммы Казахстана, исповедует ислам ханафитскогомазхаба, что исторически традиционно для тюрко-мусульманских этносов страны, то малая часть казахстанцевтюрко-мусульман (азербайджанцы) и северо-кавказских народностей (чеченцы, ингуши) исповедуют шиизм и ислам шафиитского мазхаба соответственно.

Культурно-конфессиональная религиозностьрелигиозность на основе декларации человеком своей принадлежности к религиозной традиции без взаимосвязи с другими критериями религиозности (не обязательно разделяя положения вероучения, индивид участвует в таинствах и обрядах, являясь членом той или иной религиозной общины). При этом религиозная идентичность для человека имеет значимость и выстраивается как соотношение с культурной, этической и аксиологической системами жизни общества [1, с.85]. Другими словами, соответствующая религия имеет для человека, называющего себя мусульманином, особую, по сравнению с другими религиями, ценность [2, с. 36].

Несмотря на постепенное разрушение привычной схемы совпадения этнической и конфессиональной идентификации, в то же время продолжает сохраняться представление о совпадении конфессиональной и этнической идентификации. Например, известный российский политолог А. Мигранян пишет в этой связи: «Для миллионов русских. только через приобщение к традиционному религиозному обряду предков возможно в нынешней ситуации приобщение к русскости. Сейчас реставрация, хотя бы частично, прежнего влияния православной церкви на образ жизни дает шанс на формирование нового русского национального самосознания, на возрождение российской идентичности» [3, с.114].

Данный тезис российского политолога сталкивает нас с ситуацией, когда верующие идентифицируют себя скорее не с религией, а с определенной культурой, национальными особенностями, которые сформировались под влиянием религии. Во многом схожая ситуация складывается и с мусульманской умой Казахстана, где ислам и этническая культура дополняют друг друга и служат индикаторами национальной и религиозной идентификации.

Поэтому как нам представляется, конфессиональную модель мусульманского сообщества (уммы) Казахстана на современном этапе можно классифицировать как:

тюрко-мусульманскую, сочетающую в себе собственную духовную константу тюрков тенгрианство с «привнесенной» религией исламом, что привело к органичному синтезу элементов традиционной и исламской культур, и формированию своеобразной культурноидеологической системы, «которую можно определить как тюрко-исламский тип культурной традиции» [4].

В то же время религиозность приверженцев ислама, согласно данным Г. Телебаева, обладает рядом особенностей. Прежде всего, по общей религиозности (доля в этнической группе, указавшая, что они являются верующими) этнические группы, предпочитающие ислам делятся на две группы. В первую вошли: уйгуры (78, 8%), казахи (70,7 %) и узбеки (67,2 %). Во вторую группу татары (56,2 %), которые менее религиозны.

Во-вторых, среди приверженцев ислама также больше «пассивно религиозных», чем «активно религиозных». Можно утверждать, что религиозность мусульман также имеет больше культурно-исторический смысл. Так, 67,3 % уйгур, 56,3 % казахов и 47,4 % татар отметили, что они считают себя верующими, однако в религиозной жизни не участвуют.

Вместе с тем, есть исключение: это узбеки. Среди них активно верующих, т.е. тех, кто «состоит в общине и следует религиозным нормам», 40,6 %. В то время как среди казахов таких 14,4 %, уйгур 11,5 %, татар 8,8 %.

Это подтверждается также соблюдением узбеками религиозных обрядов: 51,1 % опрошенных совершают их ежедневно (среди казахов таких, к примеру, 14,9 %) [5, с.214] ^[3]. Следующая особенность характеризует, видимо, в целом постсоветскую религиозность. Это превалирование культурно-исторической составляющей религиозной веры^[4]. Так, среди приверженцев ислама в Казахстане религия воспринимается, прежде всего, как национальная традиция, вера предков. Этой точки зрения придерживаются 43,7 % казахов, 42,9 % татар и 36,2 % узбеков. Этническая и родственная сплоченность наиболее характерны для уйгур Казахстана: 61,4 % из них подчеркивают, что ислам для них вера предков. К тому же, 63,6% опрошенных уйгур отметили, что их религиозные убеждения сложились под влиянием семьи [5, с.214].

Как мы видим на постсоветском пространстве принадлежность к традиционному для этнической общности типу вероисповедания стала восприниматься чуть ли не как онтологическая структура духовно нравственной консолидации общества.

Однако, так ли это на самомделе? Нельзя спорить с тем, что в настоящее время многие люди действительно связывают осмысление собственной идентичности с конфессиональной верой, этнической принадлежностью, внешними формами семиозиса традиционной культуры.

Нельзя отрицать и мировоззренческую значимость национальной и конфессиональной самоидентификации личности, роль этнокультурных традиций в становлении ее самосознания. Но вместе с тем взятые как самодостаточные (обоснованные контексты и механизмы культурной идентичности), они становятся разрушительными по отношению к духовному началу человеческой экзистенции.

Приверженность традиционному вероисповеданию как интегративному началу эмоционально-образной и ценностносмысловой определенности духовного мира личности обретает правомерность и предметную истинность в границах таких эпох и этносоциальных единств, в реальном бытии которых не происходит выделения личности как автономного субъекта своих действий и становления соответствующей формы самосознания. В этих социокультурных общностях сознание индивида прорастает в вероисповедную догматику с той же органической естественностью, с которой прорастает дерево из брошенного в землю семени.

Отождествление традиционного вероисповедания и этнической идентичности в составе мировоззрения, характерно, также и для массового сознания мусульманского сообщества Казахстана. При этом конфессиональная идентичность может быть независима от собственно веры.

Но специфика духовной ситуации человека в современном мире состоит в том, что цивилизационно-исторические предпосылки онтологической, ценностно-смысловой, утрачены. Современный перед необходимостью вырабатывать свою

психологической

естественности

конфессионально-религиозного образа мысли сегодня необратимо человек поставлен самостоятельно собственную многомерность традиционного индивидуализированную условиях кризиса типа мировоззренческой самостоятельность религиозно

идентичности, когда «общей главенствующей тенденцией является все возрастающая конституируемой субъективности, ее самообоснованность, ее все более слабая привязанность к традиционному содержанию откровения» [9, с. 406].

Мусульманская община Казахстана еще находится в процессе своего формирования. Основными ее задачами являются овладение знанием ислама и посильное улучшение общественной атмосферы в опоре на ислам. Последнее отнюдь не подразумевает исламизацию казахстанского общества, так как Казахстан многоконфессиональное государство. Но казахстанское общество нуждается в положительном влиянии ислама посредством повышения нравственности в обществе, и свою роль в этом может сыграть ислам, точно так же, как и православие, и иные традиционные религии. Поэтому если говорить о содержании внутренних процессов в мусульманской общине Казахстана по существу, то это повышение исламской культуры верующих мусульман и каждодневная обычная практическая жизнь верующих в соответствие с требованиями ислама. Иначе сказать, самовоспитание на основе ислама и привнесение его позитивных возможностей в реалии казахстанской действительности, все-то, что в жизни мусульманской общины способствует реализации этой цели, и составляет существо деятельности общины. Это включает в себя:

• развитие структуры мусульманской общины;
• совершенствование самоуправления в ней под руководством уполномоченного органа Духовного управления мусульман Казахстана;
• религиозный и культурный рост ее духовенства имамов, повышение уровня знания ими ислама;
• исламское просвещение и образование среди рядовых мусульман;
• осуществление социальных инициатив со стороны общины, в том числе социальное служение, включающее в себя воспитание подрастающего поколения в созидательном ключе;
• сохранение культурного наследия;
• проповедь в местах лишения свободы, в силовых ведомствах страны и др.

В то же время, как представляют результаты исследования, этническая и культурная идентичность в контексте конфессиональной модели мусульманского сообщества (уммы) Казахстана представляет собой довольно сложную картину. И это нормально, так как духовно составляющая любого этнического образования включает в себя весь спектр субъективных признаков: национальный менталитет, национальные чувства, идеи, национальное достоинство и гордость, национальные традиции и другие ценности. Все названные компоненты этнического самосознания вдали от исторической родины, в новых местах расселения предельно обостряются, обретают новую внутреннюю силу, а главное, единственным идентичности. В условиях национального бытия во многом утрачивают

становятся индикатором глобализации

практически этнической

жизненного пространства, когда объективные предпосылки свою силу, духовные моменты начинают во все большей степени доминировать, детерминируя этническую принадлежность.И религия является мощным фактором, поддерживающим чувство этничности. Религиозные представления о своем историческом происхождении и былых несчастьях обеспечивает этническим группам осознание себя тем, кем они являются.

Результаты постсоветского «возрождения ислама» в Казахстане, сопровождаются сегодня «зримым повышением обществе, что институциональном, то есть административном, образовательном и других уровнях. Идеологически ислам стал не только возрождения, но и приобрел самоценность как роли религии в отразилось на составной частью этнического (национального)

Данные социологических исследований собственно религиозная система со своими нормами и ритуалами» [10, с. 10].

показывают, что количественно уже выявилась доля казахстанских мусульман, для которых в иерархии идентичностей религиозная является приоритетной, опережая гражданскую, этническую и другие. Поэтому мы можем согласиться с теми исследователями, которые обосновывают важность исламской идентичности населения Казахстана, где исламское наследие определяется ими как одна из составных конструкций в структуре национальной идентичности казахстанского социума, укрепляя, в том числе межконфессиональное согласие и межкультурный диалог всех этносов Казахстана.

В то же время для сохранения стабильности требуется повышение уровня религиозной грамотности мусульманской общины и укрепления их этнонациональной идентичности. Такие ценности, как национальное единство, мир и согласие в казахстанском обществе, высокая духовность, общность истории, культуры и языка, выдержавшие испытание временем позволят сохранить единство мусульманской общины республики.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Бреская О.Ю. Изучение религиозности: к необходимости интегрального подхода // Социологические исследования.2011. №12. С. 77-87.
2. Филатов С.Б., Лункин Р.Н. Статистика российской религиозности: магия цифр и неоднозначная реальность // Социологические исследования. 2005. №6. С. 35-45.
3. Бессонов Б.Н. Социальные и духовные ценности на рубеже II и III тысячелетий. М.: Норма. 320 с.
4. Султангалиева А.К. Ислам в Казахстане: история, этничность и общество. Алматы: КИСИ при Президенте Республики Казахстан, 1998. 188 с.
5. Телебаев Г.Т. Ислам в современном Казахстане: тенденции и перспективы // XII веков развития исламской науки и культуры в Казахстане. Алматы: ИВ КН МОН РК. С. 213-216.
6. Yaacov R., Wainerb A. Muslim Identity and Islamic Practice in Post-Soviet Central Asia // Central Asian Survey. 2009. Vol. 28., №3. Р. 303-322.
7. Atkin M. Religious, National and other Identities in Central Asia // Muslims in Central Asia: expressions of identity and change // Ed. By Jo-Ann Cross. Durham. Duke: University Press, 1992. Р. 46-72.
8. Roy O. Holy Ignorance: When Religion and Culture Part Ways. New York: Columbia University Press, 2010. 288 p.
9. Louw M.E. Everyday Islam in Post-Soviet Central Asia. L. NY.: Routledge, 2007. 219 p.
10. Лукач Д. Повседневная жизнь, частный индивид и религиозная потребность // Религия и общество. Хрестоматия по социологии религии. М.: Аспект пресс. С. 380-414.