В статье рассматриваются проблемы, возникающие при неопределенности в Гражданском процессуальном кодексе РК предмета правового регулирования данной отрасли и игнорирования метода правового регулирования.
В своем выступлении на VI съезде судей Республики Казахстан Президент Казахстана отметил, что "национальная судебная система должна стать надежной гарантией стабильности в обществе, верховенства права, неуклонного соблюдения интересов общества и государства, защиты прав и свобод казахстанцев" [1]. Задачи, поставленные Лидером Нации в рамках реализации положений Стратегии "Казахстан-2050" в части функционирования органов правосудия, касаются не только судейского корпуса как непосредственного "реализатора" правовых норм, но и научного сообщества, функции которого заключаются в исследовании действующего законодательства и практики его применения и в даче научнообоснованных рекомендаций, касающихся дальнейшего развития правовой системы, а также степени влияния на правосознание граждан действующего положения и прогнозирование последствий вводимых новаций в законодательство.
Н.А.Назарбаев поручил Правительству совместно с Верховным Судом разработать проект нового Гражданского процессуального кодекса с целью сделать рассмотрение дел удобным и быстрым для сторон процесса и ориентированным на их примирение. И вот здесь наука, а именно теория гражданского процессуального права, и должна была оказать помощь в деле практического воплощения поручения Президента.
По выражению Р.Е.Гукасяна "научные рекомендации, насколько они ни были бы ясными, понятными и обоснованными, не могут быть регуляторами общественных отношений, поскольку не обладают общеобязательной силой и не обеспечиваются государственным принуждением" [2, с.448] Полностью соглашаясь с этим высказыванием, следует отметить, что без научной проработки законодательных и иных нормативных актов нормально функционирующую систему права построить невозможно. Понятийный аппарат, разработанный наукой, используется в создаваемых нормах права. Рекомендации по устранению пробелов или дополнению какими-то новыми нормами дает наука, она же вырабатывает правила построения самих нормативных актов, на научном знании основываются изменения в законодательстве, вплоть до создания новых отраслей права и, таким образом, результаты научных исследований, принимаемых законодателем, воплощаются в систему нормативного регулирования.
Поэтому, рассматривая предложенный Верховный судом проект нового ГПК, невозможно было отойти от теории и обсуждать его только с позиции правоприменительной практики. И начать следовало с основ любой отрасли - предмета и метода правового регулирования и их отражения в законах и влияния на саму структуру этих законов.
Предметом правового регулирования любой отрасли права является качественно обособленный, самостоятельный вид общественных отношений, один из критериев научного построения системы права [3, с.12]. Предмет гражданского процессуального права был четко обозначен в статье 1 "старого" ГПК РК, действовавшего с 1999 по 2016 годы, которую разработчики рекомендовали исключить, ссылаясь на "дискуссионность" данного вопроса. К сожалению, данная позиция одержала верх и теперь мы имеем "беспредметный" нормативный акт, что никаким образом не идет на пользу ни законодательной ни правоприменительной деятельности
Разработчики "не заметили", что различные точки зрения, имеющиеся в теории процессуального права, если их сравнить, как раз однозначно относят к сфере правового регулирования отношения, возникающие между судом и другими участниками при осуществлении правосудия, что и отражалось в статье 1 ГПК 1999 года [4]. И включение в нормативный акт, тем более такого уровня, как кодекс, указания на сферу его применения всегда считалось высшим проявлением влияния науки на законотворческий процесс, когда законодатель соглашается с главенствующей позицией научных школ. Аргумент, что в других странах или нормативных актах нет подобной нормы не может считаться научным, т.к. если бы это "невключение" было бы повсеместным, а мы шли каким-то своим путем, разнящимся с основным направлением развития научной мысли, тогда можно ссылаться на слабость собственных позиций, но такие нормы существуют и в нормативных актах других стран, регулирующих вопросы правосудия, и в отечественных законах и кодексах. При этом в самой Концепции проекта Гражданского процессуального кодекса Республики Казахстан (новая редакция) в п. 4 прямо устанавливалось: "Законопроектом регламентируются общественные отношения, возникающие при отправлении правосудия по гражданским делам".
Указание пункта 3.2. Концепции правовой политики с 2010 по 2020 годы на то, что завершающей стадией судопроизводства является исполнение судебных актов, не противоречит научным взглядам на содержание предмета правого регулирования гражданского процесса [5]. Изучение вопросов исполнения судебных актов традиционно включают в науку гражданского процессуального права и в учебную дисциплину, хотя существует мнение, что это является самостоятельной совокупностью правовых норм, но еще не оформившейся в отдельную отрасль. И ничего не мешает просто дополнить определение предмета регулирования положением "а также порядок принудительного исполнения судебных актов", тем более, что такая точка зрения довольно аргументирована в правовой науке. Закон РК "Об исполнительном производстве и статусе судебных исполнителей" отдает решение вопросов о порядке исполнения судебных актов на рассмотрение суда, а не судебных исполнителей, то есть, включает в сферу правового регулирования гражданского процессуального права и эти отношения, не говоря уже об обжаловании действий самих судебных исполнителей только в судебном порядке.
Исключение из акта такого уровня как кодекс указания круга общественных отношений, на который распространяется его действие, показывает слабость научной базы всей данной отрасли.
И тут же возникли противоречия в самой структуре Кодекса и в нормах, в него включенных, а именно - ни на йоту не сомневаясь в необходимости правового регулирования досудебного порядка урегулирования имущественных споров в сфере предпринимательских отношений - особо серьезные возражения вызвала при обсуждении глава, которую предлагалось включить в Кодекс, явно выпадавшая из структуры данного нормативного акта как раз из- за своей неуместности с точки зрения предмета правового регулирования, поскольку в любых правоотношениях гражданского процессуального права одним из субъектов является суд, что обусловливает властный характер данных правоотношений, а данная глава регулирует не процессуальные, а процедурные вопросы между равными субъектами по поводу досудебного способа разрешения конфликта, и в этих правоотношениях суду просто нет места, тем более, что он и не знает об этом конфликте между сторонами и никакими правовыми средствами не может воздействовать на эти отношения.
По аналогии видно, что даже нормы медиативного урегулирования и третейского (арбитражного) разбирательства, при всей их связанности с гражданским процессом, не включаются в Кодекс, который содержит только нормы, касающиеся роли суда в этих правоотношениях (утверждение медиативного соглашения, выдача исполнительных листов на решения третейских судов и арбитражей и т.п.), то есть вопросы регулирования властных правоотношений. Нормы же "претензионного разбирательства" однозначно являются лишними, противоречащими самой сути гражданского процесса, что и послужило причиной их исключения ранее из ГПК. Их место определено как раз в создающейся сейчас комплексной отрасли предпринимательского права, а формальное выражение - в Предпринимательском кодексе, но никак не в Гражданском процессуальном. В этом вопросе возражения были услышаны и глава о досудебном урегулировании споров были исключена из проекта Кодекса.
Исключение из ГПК указания на предмет правового регулирования отрасли сейчас начинает играть отрицательную роль уже в правотворческом процессе. Наметившая тенденция "перетекания" в КоАП РК (а в дальнейшем в обсуждаемый давно проект Административно-процессуального кодекса) порядка рассмотрения дел особого искового производства рушит строгую систему гражданского процессуального права.
В подтверждение этого стоит вспомнить происхождение и "наполнение" смыслом самого названия отрасли гражданского процессуального права. Процессуальное право возникло как самостоятельная отрасль именно для урегулирования порядка рассмотрения споров, происходивших из гражданских правоотношений. Эти правоотношения возникали только между гражданами Древнего Рима [6, с.69]. Но, поскольку только они и выступали в качестве "civis", то есть субъектов прав и обязанностей, эти правоотношения и получили наименование "цивильных" или, как сейчас их называют - гражданских. В последствие данный термин стал применяться только к имущественным и связанным с ними правоотношениям, потеряв "привязку" к гражданству. Но с развитием теории правового государства и сопутствующему ему понятию "гражданское общество" встал вопрос о судебной защите именно прав, принадлежащих гражданину в его противопоставлении с государством. И включение в гражданское процессуальное законодательство порядка рассмотрения дел по спорам между гражданином (либо общественными объединениями) с самим государством в лице его органов выглядело настолько органично, что не вызывало сомнений. Только правовая природа спорных правоотношений отличает данную категорию дел - вместо исковых, где рассматриваются споры равных в материальных правоотношениях субъектов, здесь присутствует спор из правоотношений власти и подчинения. Только из-за этого отличия данные категории дел отнесены в самостоятельный раздел ГПК - особое исковое производство. Даже само наименование раздела показывает природу этих дел. В отличие от "репрессивных" отраслей - уголовного и административного - гражданский процесс наиболее ярко проявляет диспозитивные начала и принципы равенства и состязательности. Поэтому перенос данных категорий дел в административный процесс полностью разрушает систему защиты гражданских прав и свобод. Это еще раз доказывает необходимость четко обозначить, а вернее - вернуть в ГПК определение предмета правового регулирования.
Вторым критерием разграничения отраслей права друг от друга является метод правового регулирования, определяемый как совокупность юридических средств, посредством которых обеспечивается регламентация общественных отношений, либо как система правовых приемов регулирования, которые создают специфический юридический режим в правосудии. Метод - это главный критерий, "что выражает самую суть, стержень того или иного юридического режима регулирования" [7, с.58]. Метод определяет юридический статус субъектов правоотношений, формирование правоотношений, последствия неисполнения правовых предписаний (санкции), и в конечном итоге - разграничение самих отраслей права.
Гражданское процессуальное право регулирует общественные отношения диспозитивноразрешительным методом [8, с.25]. Не вдаваясь здесь в подробности теоретических изысканий, можно указать, что разрешительность проявляется в дозволении совершать только такие действия, которые прямо указаны в законе (в данном случае в ГПК). В действовавшем до 2016 года ГПК это явно прослеживалось и не вызывало никаких возражений, в новом Кодексе еще более усиливается проявление метода в указании практически во всех статьях, регулирующих вынесение судебных актов (определений), о возможности или невозможности их обжалования или опротестования, что является положительным моментом.
В то же время, в предлагаемых изменениях игнорирование метода правового регулирования привело к серьезным нарушениям правил юридической техники. Возвращаясь к примеру с главой о досудебном урегулировании спора, мы видим, что помимо отсутствия единого с процессуальным правом предмета регулирования, также на лицо и несоблюдение требований метода гражданского процесса - отсутствие регулирования властеотношений в данных нормах.
Особенно хотелось бы обратить внимание на изменения, которые вызывали особый интерес при обсуждении, в части исключения из статьи 54 ГПК 2015 года (действовавшая статья 59 "Представительство по поручению") пп. 7) "другие лица, допущенные судом по просьбе лиц, участвующих в деле". В существовавшей редакции метод правового регулирования просматривался явно - статья 59 содержала перечень лиц, могущих быть представителями, т.е. кому данная деятельность разрешается, статья 60 содержала исключения как раз из пп. 7) статьи 59, уточняя путем запрета круг лиц, которым прямо запрещена подобная деятельность. Это как раз оправданно с позиций юридической техники. В прошедшем в новый Кодекс варианте получилось, что есть перечень лиц, которые могут быть представителями в суде, и данный перечень делает совершенно не нужным запрет, содержащийся в статье 55 ГПК, т.к. они и так - в силу метода правового регулирования - не могут участвовать в процессе в таком качестве. При сохранении такой редакции родился пробел в праве - статья 54 не содержит разрешения на участие "других лиц", статья 55 перечень этих лиц тоже не включает, т.е. нет разрешения, но нет и запрета [9]. И к данному пробелу привело игнорирование требований правового метода.
Такая же ситуация возникала и со статьей 23 "старого" ГПК, которую предлагалось исключить. Принципы права - основополагающие начала, выражающие суть всего правового механизма, они являются не простой декларацией, необязательной к применению. На них строится каждая отрасль и игнорирование одного принципа в угоду другого рушит всю систему права. Они в совокупности работают на основную цель судопроизводства - достижение справедливости. "Справедливость из идеала становится "рабочим инструментом" правосудия, стремясь к значению системообразующего фактора в будущем развитии цивилистического процесса" [10, с.55]. Исключив статью 23 ГПК, мы бы превратили всю систему принципов гражданского процессуального права в красивые слова, которые как бы и должны быть в Кодексе, но это просто "дань моде". Статья 23 на основе метода правового регулирования поднимала принципы из простых деклараций до уровня обязательных к применению норм-предписаний, и исключать ее из Кодекса было бы опрометчиво. Отрадно отметить, что положения этой статьи перешли в новый Кодекс и включены в статью 5. Предмет и метод правового регулирования всегда рассматриваются как реальные юридические явления, на основе которых строится система права, разрабатываются нормы права, создаются элементы структуры права в их тесном взаимодействии и дополнении, но в то же время и разграничении и несовпадении.
Предмет и метод присутствуют в каждой норме, поэтому игнорирование их требований приведет к "выпадению" нормы из сферы правового регулирования данной отрасли либо к появлению "мертворожденных" норм, чего мы должны избегать в первую очередь, реализуя поручение Президента и создавая новый, а значит лучший Гражданский процессуальный кодекс.
Список литературы:
- Задачи национальной судебной системы в контексте Стратегии "Казахстан-2050". Выступление Президента Казахстана Нурсултана Назарбаева на VI съезде судей Республики Казахстан. - Режим доступа: http://sud.kz/rus/news/ vystuplenie-prezidenta-kazahstana-nursultana- nazarbaeva-na-vi-sezde-sudey-respubliki-kazahstan
- Гукасян Р.Е. Избранные труды по гражданскому процессу. - М.: Проспект, 2008. 480 с.
- Радько Т. Н. Теория государства и права в схемах и определениях. - М.: Проспект. 2011. 125 с.
- Гражданский процессуальный кодекс Республики Казахстан от 13 июля 1999 года № 411. Утратил силу Кодексом РК от 31 октября 2015 года № 377-V ЗРК. Режим доступа: http://adilet.zan.kz/ rus/docs/K990000411_
- О концепции правовой политики Республики Казахстан на период с 2010 до 2020 года. Указ Президента Республики Казахстан от 24 августа 2009 года № 858. - Режим доступа: http://adilet.zan.kz/ rus/docs/U090000858_
- Бартошек М. Римское право: (понятия, термины, определения). - М.: Юрид.лит., 1989. 448 с.
- Алексеев С.С. Общая теория права. - М.: Проспект, 2009. 215 с.
- Лукьянова Е.Г. Теория процессуального права. - М.: Норма, 2003. 122 с.
- Гражданский процессуальный кодекс Республики Казахстан от 31 октября 2015 года № 377-V ЗРК. - Режим доступа: http://adilet.zan.kz/rus/ docs/K1500000377
- Сахнова Т.В. Цивилистический процесс: онтология судебной защиты. //Вестник гражданского процесса. - 2001. - № 1. С.55