Федеральным законом (далее – ФЗ) от 04.05.2011 № 97-ФЗ законодатель, расширив круг субъектов должностных преступлений в рамках взяточничества, путем включения в него иностранных должностных лиц и должностных лиц публичной международной организации, указал, что под иностранным должностным лицом в статьях 290, 291, 291.1 и 304 Уголовного Кодекса (далее – УК) Российской Федерации (далее – РФ) понимается любое назначаемое или избираемое лицо, занимающее какую-либо должность в законодательном, исполнительном, административном или судебном органе иностранного государства, и любое лицо, выполняющее какую-либо публичную функцию для иностранного государства, в том числе для публичного ведомства или публичного предприятия; под должностным лицом публичной международной организации понимается международный гражданский служащий или любое лицо, которое уполномочено такой организацией действовать от ее имени.[16] Данные дефиниции были заимствованы из п.п. «b» и «с» ратифицированной Россией Конвенции против коррупции. [17] Указанные изменения уголовного законодательства РФ были приняты в целях гармонизации с положениями европейских конвенций по борьбе с коррупционными преступлениями, в связи с тем, что в современном обществе коррупция усиливает свое негативное социально-правовое воздействие на общественные отношения, приобретая широкомасштабный характер.
Анализ международного опыта, в частности опыта стран ближнего зарубежья, принимая во внимание близость юридической школы государств - бывших республик СССР, показывает наличие и иных подходов к определению понятия иностранного должностного лица, которые зависят от объема охраняемых общественных отношений и приемов законодательной техники при установлении уголовно-правовых запретов за должностные преступления. К примеру, УК Республики Таджикистан, УК Кыргызской Республики, УК Республики Казахстан, УК Азербайджанской Республики в пределах соответствующей главы охраняют только интересы публичной службы. Тогда как УК Украины, УК Республики Беларусь, УК Республики Узбекистан предусматривает защиту интересов всей сферы служебной деятельности, соответственно содержание понятия «должностное лицо» в таких странах шире, поскольку включает в себя лиц, выполняющих соответствующие функции не только в публичных органах (учреждениях), но и в иных, независимо от формы собственности, в том числе и иностранных должностных лиц.[18]
В пункта 4 части 4 статьи 4 УК Республики Беларусь иностранное должностное лицо не выделяется в качестве самостоятельного субъекта, а данный статус закрепляетсялишь как одна из категорий должностных лиц. [19] Данный подход наделения правоприменителя излишне широкими дискреционными полномочиями по толкованию уголовного закона, ввиду неопределенности субъекта преступления, размывает границы оснований уголовной ответственности, что представляется необоснованным.
В УК Республики Казахстан предусмотрена ответственность за взяточничество иностранного должностного лица. Однако понятие субъекта не нашло своего отражения непосредственно в уголовном законе, его определение разъяснил Верховный суд Республики Казахстан, дословно воспроизведя положения п.п. «b» и «с» Конвенции против коррупции.[20] Данный подход ориентирует правоприменителя руководствоваться, при раскрытии признаков иностранного должностного лица или должностного лица публичной международной организации, исходя из положений нормативных актов, наделяющих указанных лиц соответствующими полномочиями. В таком случае круг специальных субъектов полностью зависит от содержания регулятивного законодательства даже без привязки к уголовному закону.
Данная проблема свойственна и российскому уголовному праву, где несмотря на закрепление в уголовном законе понятий иностранного должностного лица и должностного лица публичной международной организации, Пленум не разъясняет спорные ситуации, а лишь приводит примеры данных специальных субъектов. Так, в Постановлении Пленума РФ от 9 июля 2013 г. № 24 г. Москва «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях» уточнено, что данные субъекты должны быть признаны таковыми международными договорами РФ в области противодействия коррупции, к примеру, к иностранным должностным лицам относят министра, мэра, судью, прокурора, а к должностным лицам публичной международной организации относятся, в частности, члены парламентских собраний международных организаций, участником которых является РФ, лица, занимающие судебные должности любого международного суда, юрисдикция которого признана РФ.[21] [22] Такой подход также не дает исчерпывающего понимания рассматриваемого специального субъекта.
Обоснованно отмечает профессор Яни П.С. в части оценки такого подхода, что неясно как действовать в ситуации, когда, к примеру, сотрудники секретариата Евразийского экономического сообщества в соответствии со ст. 10 Статута Суда прямо названы международными служащими, но судьи к их числу не отнесены, в связи с чем возникают вопросы с применением нормы в случае совершения судьей коррупционного преступления, т.к. судью можно будет признать лицом, действующим от имени указанной организации, только если в документе, определяющем полномочия судьи, прямо указано, что он выносит решение от имени указанного Суда, чего в действительности не 22 закреплено.
Интересным представляется германская модель, устанавливающая ответственность иностранных должностных в Законе о борьбе с коррупцией иностранных должностных лиц в международных торговых сделках 1998 г.[23] При этом закон не закрепляет понятия должностного лица, выделяя лишь категории лиц, относящиеся к ним: 1) судьииностранных судов и международных судов; 2) публичные должностные лица иностранных государств и лиц, выполняющих публичные функции государства или публичной компании; 3) должностные лица международных организаций или лиц, выполняющих их функции; 4) военнослужащие иностранных государств; 5) члены законодательных органов иностранных государств и представительных органов международных организаций. Согласно позиции Верховного федерального суда по делу Siemens, применение норм международного права, а именно п. «а» ч. 4 ст. 1 Конвенции по борьбе с подкупом иностранных должностных лиц при осуществлении международных коммерческих сделок Организации экономического сотрудничества и развития (далее – Конвенции ОЭСР 1997 г.), является обязательным при определении иностранного должностного лица как субъекта преступления.[24]
Как уже было отмечено выше, отечественный законодатель прописал дефиниции данных специальных субъектов непосредственно в уголовном законе, продублировав положения п.п. «b» и «с» ратифицированной Россией Конвенции против коррупции.
Согласно же Конвенции ОЭСР 1997 г., на которую ориентируется ряд европейских стран, «иностранное должностное лицо» как любое лицо, занимающее назначаемую или выборную должность в органе законодательной, исполнительной или судебной власти иностранного государства, любое лицо, отправляющее государственные функции для иностранного государства, в том числе и для государственного органа, предприятия или учреждения, а также любое должностное лицо или представителя международной организации. [25] Сравнительный анализ определений вышеназванных Конвенций позволяет установить, что последнее является более широким по своему содержанию, включает в себя также «должностных лиц публичных международных организаций», которые, в свою очередь, делают различие между должностным лицом публичной международной организации и ее представителем.
Таким образом, при реализации современной государственной политики в области борьбы с коррупцией, в случае криминализации данных деяний, совершаемых иностранными субъектами, имплементация международных норм должна производиться таким образом, чтобы обеспечить эффективное действие правоприменения. Российский подход с закреплением иностранного должностного лица в уголовном законе соответствует существующему порядку заимствования положений международных актов и принципу законности. Однако наличие на международным уровне существенных противоречий в раскрытии содержания категорий иностранных должностных лиц и должностных лиц публичной международной организации осложняет урегулирование отношений со специальном субъектом на национальном уровне и требует более глубокого изучения и разрешения законодателем.
Литература
- Конвенция по борьбе с подкупом иностранных должностных лиц при осуществлении международных коммерческих сделок // Собрание законодательства РФ. 23 апреля 2012 г. № 17. Ст. 1899.
- Конвенция Организации Объединенных Наций против коррупции (принята Генеральной Ассамблеей ООН 31 октября 2003 г.) // «Российская юстиция». 2004 г. № 4. Собрание законодательства Российской Федерации от 26 июня 2006 г. № 26 ст. 2780. Бюллетень международных договоров.2006 г. № 10.
- Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 № 63-ФЗ // Российская газета. № 113. 18.06.1996.
- Федеральный закон от 04.05.2011 № 97-ФЗ (ред. от 04.06.2014) «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях в связи с совершенствованием государственного управления в области противодействия коррупции» // Российская газета. № 97. 06.05.2011.
- Уголовный кодекс Республики Беларусь от 9 июля 1999 года №275-З // Национальный реестр правовых актов Республики Беларусь от 15 октября 1999 года. №76. 2/50.
- Нормативное постановление Верховного Суда Республики Казахстан от 27 ноября 2015 года № 8 «О практике рассмотрения некоторых коррупционных преступлений» // «Казахстанская правда» от 26 декабря 2015 г. № 247 (28123).
- Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 9 июля 2013 г. № 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях» // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. сентябрь 2013 г. № 9.
- Авдеев, О. Ю. Особенности регламентации признаков субъекта должностных преступлений в уголовном законодательстве зарубежных стран // Рос. следователь. - 2013. - № 1. - С. 40-42.
- Act on Combating Bribery of Foreign Public Officials In International Business Transactions 1998. URL: http://www.oecd.org/investment/anti-bribery/anti- briberyconvention/2377209.pdf.
- Modernization of the German Anti-Corruption Criminal Law by International Legal Provisions. Sebastian Wolf, 2014. URL:https://www.germanlawjournal.com/pdfs/Vol07No09/PDF_Vol_07_No_09_785- 792_Developments_Wolf.pdfЯни, П. Новое постановление Пленума Верховного суда о взяточничестве // «Законность». 2013. № 9.