Возможности и методологические проблемы применения методик контент-анализа в политологических исследованиях

Сведения об авторе. Черняева Галина Владимировна кандидат философских наук, доцент кафедры управления персоналом, Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова; Москва, Российская Федерация

Аннотация. В статье проанализированы актуальность и преимущества применения контент-анализа в современных политологических исследованиях, на конкретных примерах продемонстрированы широкие возможности применения методик контент-анализа в диссертационных политологических исследованиях российских авторов и показаны важнейшие методологические проблемы отбора текстов для политологического исследования; проблема выбора единиц политологического анализа; проблема выбора единиц счета и др., а также описаны ограничения в применении контент-анализа в политологических исследованиях.

Контент-анализ – это формализованный метод обработки информационных массивов с целью выявления общих тенденций, закономерностей, сходства и различия, повторяющихся явлений и процессов, их количественной динамики и изменения качественных состояний. Метод применяется в различных форматах – и как основной метод исследования, и как параллельный, и как вспомогательная методика, и как контрольная процедура.

Методики контент-анализа в современных политологических исследованиях в последнее десятилетие находят широкое применение. Необходимость применения контентанализа в политологических исследованиях связана со следующими причинами. Вопервых, в соответствии с современной научной парадигмой в социальных и гуманитарных науках всячески приветствуются и считаются приоритетными научные публикации, содержащие результаты эмпирических исследований, отражающие новые тенденции изменения предмета исследования. Поэтому внимание исследователей обращено к поиску методологического инструментария научных исследований. Во-вторых, контент-анализ имеет ряд преимуществ, обеспечивающих высокое качество результатов исследований (объективность, обоснованность, надежность, достоверность, системность). В-третьих, во многих областях политологии работа с объемными текстами является единственно возможным источником информации, а контент-анализ обеспечивает возможность сравнительно быстрой обработки информационных массивов. В-четвертых, контент-анализ очень привлекателен для молодых исследователей в силу их психологической привязанности к использованию компьютерной техники. В-пятых, контент-анализ уже сейчас имеет много апробированных, вариативных и легко сочетающихся друг с другом методик и доступен в применении. В-шестых, возможны динамические и мониторинговые политологические исследования с применением контент-анализа, что позволяет выполнять убедительные прогнозные обобщения. В-седьмых, контент-анализ при наличии соответствующего программного обеспечения позволяет получить уникальный материал, далеко выходящий за рамки типичных исследований и позволяющий выстраивать достаточно достоверные политологические прогнозы. Например, осуществление систематической видеорегистрации событий в онлайн-режиме позволяет выполнять такие уникальные исследования, как политико-психологическое портретирование вип-персон, декомпозиция процесса политического диалога (переговоров), выявление политических консультантов и персон влияния, сценарно-ролевой анализ поведения политиков и др.

Сегодня контент-анализ считается достаточно достоверным методом исследования. Простейшие способы контент-измерений в политической сфере были апробированы, начиная с 1930-х гг. в США для анализа содержания публикаций пропагандистского характера в СМИ, а более фундаментально начали применяться после успешного опыта контент-исследований пропагандистских источников, применявшихся во время Второй мировой войны (в частности, немецко-фашистской литературы для юношества), которые были проведены под руководством известного американского политолога Г. Лассуэла1. Исследователи считают, что «методические основы контент-анализа, его процедурная схема и правила были разработаны и подробно описаны Г. Лассуэлом и Б. Барельсоном» (B. Berelson)2.

Мощный всплеск контент-исследований произошел в период «методологического взрыва» в 60-е – 70-е гг. ХХ в. во многом благодаря работе целевых политологических научно-исследовательских институтов и групп. По некоторым данным, в 70-е гг. в более чем двухстах зарубежных советологических институтах под постоянным персональным «контент-присмотром» находились не менее 200 советских государственных деятелей и иных влиятельных лиц.

Классическим примером продуктивного политологического исследования с применением контент-анализа считается анализ документов, которыми обменивались враждующие стороны в период мирового кризиса в 1914 г., выполненный группой исследователей из Стэнфордского университета («Стэнфордский план»), на основе которого была разработана модель внутригосударственного информационного поведения в ситуации кризиса 3.

За пятьдесят лет информационно-технологического прогресса возможности контент-анализа значительно выросли, но и сегодня в процессе применения в политологических исследованиях методик контент-анализа возникает ряд методологических проблем, которые если и не подлежат преодолению в рамках конкретного контент-исследования, то подлежат их грамотному методологическому описанию и учету при интерпретации результатов исследования и формулировке выводов и рекомендаций.

В последние годы появилось множество методик контент-анализа, позволяющих решать разнообразные задачи, в частности, методики 4:

• «анализа неслучайных связей» (Ч. Осгуд);
• «система слов» (Р. Икер);
• «анализа агрессии» (К. Лоранц);
• «анализа высказываний» (С. Вейман);
• автоматизированной системы «Дженерал Инквайрер» (группа исследователей Гарвардского университета);
• анализа речей (Г. Далер и Г. Лаклер);
• анализа отношений (Д. Рулоф и Д. Фрайа);
• автоматической поисковой системы «Oasis» (США, 2002 г.), позволяющей осуществлять поиск информации в печатных и электронных, текстовых, аудио и видео форматах на 35 языках;
• компьютерных поисковых систем «Fluent», «Text Date Mining»;
• баз данных LEXIS / NEXIX и др.

Чтобы не ос

таться исключите

льно в поле теоретического анализа, рассмотрим несколько конкретных примеров применения методик контент-анализа в современных политологических исследованиях, для чего нами случайным образом выбраны российские диссертационные исследования последних лет.

В работе И.А. Сушненковой (2011 г.)1 на основе анализа 600 разноплановых текстов словарно-справочных изданий, печатных и интернет-публикаций в федеральных и региональных средствах массовой информации и региональных имидж-формирующих спец выпусков был проведен лингвокогнитивный анализ внешнего имиджа Омского региона. В результате исследования была реконструирована структура фрейма «Омский регион», содержащая многочисленные слоты, компоненты и подкомпоненты, начиная с географического положения, природных условий и населения данного субъекта РФ, завершая слотами «власть», «события», «производственные специализации», «социальная сфера», «экономическая сфера», «культурная сфера». Важными результатами диссертации стали выявление основных компонентов и специфики проектируемого регионального имиджа, приоритетные направления его внешнего позиционирования и конкретные рекомендации. Благодаря использованию контент-анализа множества источников информации исключительно обоснованным представляется вывод том, что Омский регион может успешно позиционировать себя «как международный логистический центр, зона разнообразных видов туризма, "житница" Западной Сибири или центр российско-казахстанского сотрудничества» 2.

В исследовании Ю. Лекторовой (2011 г.)3 сетевого ландшафта, понимаемого «как пространство политико-коммуникативного взаимодействия, в котором процесс принятия политических решений приобретает новое инструментальное выражение», был осуществлен контент-анализ данных политической блогосферы пермских пользователей Интернет-ресурсов, как чиновников и политиков, так и гражданских активистов на базе разных блог-платформ (преимущественно LifeJournal и Wordpress). Учитывались «интенсивность написания постов, установка обратной связи с пользователями и оценочные характеристики устанавливаемых контактов». В результате исследования оказалось, что модернизация политических коммуникаций в сфере политических коммуникаций разворачивается весьма проблемно. На примере анализа политических коммуникаций пермского сегмента Wordpress доказано, что «данный ресурс остается преимущественно узкопрофессиональной средой политико-коммуникативного взаимодействия политико административной элиты», а специально созданная интернет-площадка лишь «воспроизводит функционально-целевую модель управления, ориентированную на повышение управляемости чиновников», и «становится публичным параметром для оценки деятельности региональных чиновников и эффективным механизмом внутриэлитного контроля и мониторинга», а сам процесс «принятия политических решений с участием общественности в логике политико-управленческого цикла в сетевом ландшафте оказывается малоэффективным»4.

Показательно, что из общей массы 407 полученных комментариев пользователей к постам политико-административной элиты за обследованный полугодовой период губернатору Пермского края принадлежит – 53, Председателю правительства – 23, иным чиновникам – 19 комментариев. В то же время к постам блогеров, позиционирующих себя как политических активистов, за тот же период было получено 3448 комментариев пользователей и установлено 1506 обратных контактов 1. Очевидно, что без применения эмпирических методов исследования практически невозможно составить объективные выводы и предметно оценить эффективность деятельности властных структур в целом и отдельных чиновников.

Еще более конкретные результаты были получены в исследовании исполнительского лидерства И.И. Рогозарь (2011)2, которая анализировала деятельность персон политического Олимпа РФ, включая качественные данные по всем федеральным министрам Правительства РФ в период правления Президента РФ В.В. Путина. В результате исследования были выявлены элементы личностной структуры, в наибольшей мере «ответственные за политическое влияние» (политические убеждения, Я-концепция, политические ценности, мотивы, стиль межличностных отношений, политический стиль), а также эмпирически подтверждено, что их уникальное сочетание оказывает влияние на исполнение роли министра и что «решения министров являются зависимой переменной от их личностных особенностей»3. Конкретные политические персоналии активно анализировались и в работе М.Д. Замской (2005)4. Используя интент-анализ и некоторые другие методики, она выявила различия в образе политического лидера в групповом сознании политиков (представлен категориями: «патернализм», «сила личности», «маскулинность», «эмоциональность», «гибкость») и образом политического лидера в групповом сознании работников СМИ (представлен категориями: «выразительность образа», «стиль руководства», «открытость», «патернализм», «сила личности»5. Оказалось, что вне зависимости от вы-

сказываемых интенций большинству обследованных российских политиков свойственны сдержанность эмоций, интенциональная направленность речи, критика оппонентов, апологизация собственного «Я», анализ действительности и воздействие на аудиторию. В частности, М.Д. Замская констатирует, что для лидера коммунистической партии России (КПРФ) Г. Зюганова свойственны критика, обвинение, разоблачение (60%) и неявная самопрезентация, самопрезентация + информация (40%); лидеру политической партии «Яблоко» Г. Явлинскому присущи «безличная критика через анализ действительности» (80%), а также «самопрезентация, самокритика» (20%), а лидер либерально демократической партии России (ЛДПР) В. Жириновский ориентирован на побуждение и разоблачение (55%), а также самопрезентацию и кооперацию (45%)6.

Большой интерес представляет исследование с использованием психолингвистической экспертной системы ВААЛ мотивации политического лидерства, осуществленное М.Е. Марковой (2002)7. В работе определены наиболее значимые мотивы политического лидерства, охарактеризованы их поведенческие особенности и разработана «матрица индикаторов, позволяющих на основе наблюдения сделать предварительные выводы о ведущем мотиве политического лидера». Автор уделяет большое внимание обоснованию необходимости применения методов непрямого получения информации о структуре мотивации политического лидера («at а distance»). Интересным и по-прежнему актуальным представляется описание в анализируемой работе базовых систем мотивации президентов США и РФ Дж. Буша и В. Путина в сравнении с их ситуационными изменениями вслед за терактами 11 сентября 2001 г. Привлекательными для исследователей являются и разработанные на основе проведенных исследований профиль мотивационных ожиданий населения России от власти и анализ феномена поддержки президента В. Путина населением РФ.

Классическим примером применения контент-анализа в исследовании газетных публикаций для выявления направленности издания, преобладающей тематики, публикационной активности, тематической динамики и проч. может служить исследование Н.В. Раздиной (2015)1, в рамках которого контент-анализу с помощью доступной для пользователей на официальном сайте, бесплатной демо-версии программы MAXQDA 11, подвергнуты тексты выпускавшейся в СССР газеты «За индустриализацию»2 и, помимо изучения промышленной политики, выявлены объемы внимания руководства издания, уделяемые публикациям на политические темы (смысловые категории редакционных статей:

«решения партии и правительства»; «партия и партийные лидеры»; «внешняя политика»; отчасти – «кадровая политика»; «вредительство на производстве»; «оппортунизм на производстве»). В итоге результаты контент-анализа редакционных статей газеты «За индустриализацию» (более поздние названия – «Индустрия», «Черная металлургия») свидетельствуют о наличии динамики содержания газеты от первой к третьей пятилетке. Если

«завершающий год первой пятилетки характеризовался усиленным вниманием к задачам в области промышленного развития государства», а в «завершающий год второй пятилетки в наибольшей степени описывались социально-политические аспекты в жизни общества», то «в годы третьей пятилетки произошел возврат к широкому освещению промышленной тематики, связанной с актуальными задачами предвоенной мобилизации общества»3. Наиболее политически активным оказался 1937 год 4.

Из приведенных примеров хорошо видно, что современные российские контентисследования политики носят междисциплинарный характер и разворачиваются как в сфере политических, так и в сфере социологических, исторических, филологических, психологических и других наук.

Важнейшими общими методологическими проблемами применения методик контент-анализа в политологических исследованиях являются:

• проблема отбора текстов для политологического исследования, которая возникает в самом начале исследования с применением контент-анализа и связана с качеством процедур предварительной оценки достоверности и других характеристик текстов;
• проблема выбора категорий политологического анализа, единиц анализа, единиц конфликтология, национальные и политические процессы и технологии / М.Е. Маркова. – М., 2002. – 194 с. URL: http://www.dissercat.com/content/motivatsiya-politicheskogo-liderstva-metodologiya i-tekhnologiya-issledovaniya (дата обращения: 22.11.2017).
• счета, также неизменно возникающая перед исследователями и во многом определяющая результаты исследования. Как в процессе применения направленного, так и ненаправленного контент-анализа, как при применении качественного, так и количественного (частотного) контент-анализа в качестве обязательной процедуры используется подсчет специально выделяемых категорий и иных лексических единиц, поэтому оставаясь в логике предметного поля, необходимо строго соблюдать технологии их отбора;
• проблема интерпретации результатов контент-анализа, в частности, обобщения и интерпретации тенденций, выявленных в результате мониторинговых исследований, во многом связана с наличием вариативного словоупотребления и корреляцией смыслов словоупотребления, а также с необходимостью выявления и учета особенностей политического лексикона авторов информации;
• проблема определения допустимых границ экстраполяции результатов контентанализа на политическое поведение и деятельность автора обследованного текста, которая может представляться выходящей за собственно границы контент-исследования, но, тем не менее, при невнимании к ней, может стать причиной существенных искажений в понимании текста, а, следовательно, в понимании особенностей мышления и поведения его автора – то есть внетекстовых контекстов, которым в контент-анализе уделяется большое внимание;
• немало хлопот доставляет исследователям проблема корреляции содержательных аспектов исследования и технических возможностей применяемых компьютерных программ, зачастую требующая привлечения компетентных специалистов в сфере программного обеспечения.

К слову, из технологических новаций, значительно упрощающих и ускоряющих процедуры контент-анализа, можно отметить:

• уже упомянутую программу MAXQDA 11;
• также упомянутую систему ВААЛ, нашедшую применение и апробацию в различных исследованиях в РФ, начиная с 1992 г.;
• выполненную на базе ВААЛ в рамках одного из инновационных проектов «Сколково» (РФ) новую инструментальную программу для проведения классического контентанализа информационных интернет-источников Scai4Twi, ориентированную на специалистов, проводящих исследования массивов текстовых данных. Программа «Scai4Twi» может обеспечивать накапливание на локальном компьютере в текстовых базах данных сообщений русскоязычного и англоязычного сегментов Твиттера. Разработчики программы предусмотрели важное преимущество: последующий контент-анализ данных в этой программе может осуществляться в режиме офлайн и обеспечивать анализ системных категорий (семантического дифференциала, репрезентативных систем НЛП, систем ценностей, мотивов, валентности, потребности и др.) 1.

Анализируя возможности применения контент-анализа в политологических, и особенно – политико-психологических исследованиях, необходимо указать на некоторые ограничения в его применении, связанные с особенностями объекта и предмета политологических исследований. В научно-методологической литературе, в целом достаточно полно описаны границы применения контент-анализа 2. Так, С.И. Григорьев и Ю.Е. Растов среди ограничений применения контент-анализа указывают 1: анализ документов, не связанных с гипотезами исследования; отсутствие проверки подлинности источников; не уточнено авторство документов, неполный учет предназначения документов, «категории анализа не определены до такой степени, которая позволяет четко различать смысловые единицы текста документа» и др.

Мы можем также обратить внимание на необходимость особой осторожности применения контент-анализа в исследовательских ситуациях неясности подлинности источников (особенно при обследовании массивов данных из интернета), в случаях очевидного субъективизма информаторов и применения ими манипулятивных приемов, а также при выявлении целевой многоуровневости текстов (то есть при выявлении сложно сконструированных текстов, например, текстов, одновременно адресованных нескольким контингентам пользователей).

Отдельно следует остановиться на этических ограничениях. Несмотря на то, что контент-анализ преимущественно используется для обработки массивов данных, с развитием технологий появляются возможности жестко (например, в форме видеозаписи, видеотрансляции в реальном времени и проч.) фиксировать межличностные отношения, интимные процессы, глубинные переживания личности и проч. без уведомления объектов исследования. Поэтому каждый человек, попавший в поле обзора камеры в общественном месте, в офисе и даже у себя дома, в случае утечки информации может оказаться в сложной жизненной ситуации. Поэтому специалисты, использующие контент-анализ, должны строго придерживаться этических норм и учитывать важность определенных этических ограничений в процессе сбора, хранения и обработки информации.

Таким образом, несмотря на имеющиеся ограничения в применении, использование методик контент-анализа в политологических исследованиях весьма продуктивно, обеспечивает решение широкого спектра научно-теоретических, научно-методологических и практических исследовательских задач. Можно с уверенностью прогнозировать, что контент-анализ как метод эмпирических исследований со временем обрастет необходимым методологическим обеспечением – принципами и подходами, описаниями стандартизированных техник и процедур измерения, измерительными и оценочными шкалами. Но и в современных вариантах апробированных методик контент-анализа, которые, прямо скажем, пока не востребованы в полной мере научным сообществом, кроется огромный исследовательский потенциал, способный существенно дополнить и обогатить классические теоретические методы исследования.

ЛИТЕРАТУРА

1. Боришполец К.П. Контент-анализ в исследованиях политических ситуаций и процессов // Методы политических исследований: учеб. пособие для студентов вузов / К.П. Боришполец. – М: Аспект Пресс, 2005. – 221 с. URL: http:// chitalka. net.ua /textbooks/ 1/ p_ 1502.html (дата обращения: 22.11.2017).
2. Вершловский С.Г., Матюшкина М.Д. Контент-анализ в педагогическом исследовании: учеб. пособие. – СПб.: Санкт-Петерб. академия постдипломного педагогического образования, 2006. – 61 с. URL: http://socpedmeasuring.ru/files/Kontent-analiz_v_ pedagogicheskom_ issledovanii.pdf (дата обращения: 19.11.2017).
3. Григорьев С. И., Растов Ю. Е. Глава 4. Количественные методы сбора социологической
4. 1 Григорьев С.И., Растов Ю.Е. Цит. соч. – С. 57–59. информации // Основы современной социологии: учебное пособие. – Барнаул: Изд-во Алтайского гос. ун-та, 2001. URL: https:// www. google. ru/ url? sa= t& rct=-j&-q= & esrc
5. =s&source=web&cd=1&ved=0ahUKEwi7s_XIlNrXAhUlQZoKHWT3B_oQFggmMAA&ur l=https%3A%2F%2Fwww.hse.ru%2Fdata%2F2010%2F09%2F02%2F1220559895%2F%25 D0%2593%25D1%2580%25D0%25B8%25D0%25B3%25D0%25BE%25D1%2580%25D1
6. %258C%25D0%25B5%25D0%25B2%2520%25D0%25A0%25D0%25B0%25D1%2581%2 5D1%2582%25D0%25BE%25D0%25B2%2520%25D0%259E%25D1%2581%25D0%25B D%25D0%25BE%25D0%25B2%25D1%258B%2520%25D1%2581%25D0%25BE%25D0
7. %25B2%25D1%2580%25D0%25B5%25D0%25BC%25D0%25B5%25D0%25BD%25D0% 25BD%25D0%25BE%25D0%25B9%2520%25D1%2581%25D0%25BE%25D1%2586%25 D0%25B8%25D0%25BE%25D0%25BB%25D0%25BE%25D0%25B3%25D0%25B8%25D
8. 0%25B8.doc&usg=AOvVaw2bSJ9950ToyF9HDgiWz6GA (дата обращения: 19.11. 2017).
9. Замская М.Д. Формирование образа политического лидера современного типа: Политологический анализ: дис… канд. полит. наук. Специальность: 23.00.02 – Политические институты, этнополитическая конфликтология, национальные и политические процессы и технологии / М.Д. Замская. – М., 2005. – 165 с. URL: http:// www. dissercat. com/ content/formirovanie-obraza-politicheskogo-lidera-sovremennogo-tipa-politologicheskii-analiz (дата обращения: 22.11.2017).
10. Лекторова Ю.Ю. Политические коммуникации в сетевом ландшафте: акторы и модели взаимодействия: автореф… дис… канд. полит. наук. Специальность: 23.00.02 – Политические институты, процессы и технологии / Ю.Ю. Лекторова. – Пермь, 2011. – 23 с. URL: http://www.psu.ru/psu2/files/0504/lektorova_21_06_11.pdf (дата обращения: 22.11.2017).
11. Маркова М.Е. Мотивация политического лидерства: методология и технология исследования: дис… канд. полит. наук. Специальность: 23.00.02 – Политические институты, этнополитическая конфликтология, национальные и политические процессы и технологии / М.Е. Маркова. – М., 2002. – 194 с. URL: http:// www. dissercat. com/ content/ motivatsiya politicheskogo -liderstva metodologiya -i tekhnologiya issledovaniya (дата обращения: 22.11.2017).
12. Метод контент-анализа в психологических исследованиях: учебно-методическое пособие / О. И. Кильченко, Н. А. Шиленкова и др. – Пермь: Перм. гос. ун-т, 2007. – 104 с. URL: http: // allrefs.net/c1/49xw8/ (дата обращения: 22.11.2017).
13. Окунев И. Ю. Стэнфордская модель кризиса развития / И.Ю. Окунев // Тезаурус. – 2009. – № 3. – C. 136–144. URL: https://mgimo.ru/upload/iblock/aaa/aaa 7fb2229a 38052 c4c9dd c 4446aafb7.pdf (дата обращения: 22.11.2017).
14. Раздина Н.В. Газета «За индустриализацию» как источник для изучения промышленной политики Советского государства в 1930–1940 гг. (Опыт контент-анализа редакционных статей): дис... канд. истор. наук. Специальность: 07.00.09 – Историография, источниковедение и методы исторического исследования / Н. В. Раздина. – М., 2015. – 248 с. URL: http://www.hist.msu.ru/Science/Disser/Razdina.pdf (дата обращения: 22.11. 2017).
15. Рогозарь И.И. Исполнительное лидерство федеральных министров: дис... канд. полит. наук. Специальность: 19.00.12 – Политическая психология / И. И. Рогозарь. – М., 2011.
16. – 199 с. URL: http://www.dissercat.com/content/ispolnitelnoe-liderstvo-federalnykh-ministrov (дата обращения: 22.11.2017).
17. Сушненкова И.А. Лингвокогнитивное исследование регионального имиджа: дис… канд. филол. наук. Специальность: 10.02.19 – Теория языка / И.А. Сушненкова. – Омск, 2011. – 272 с. URL: http://www.dissercat.com/content/lingvokognitivnoe-issledovanie-regionalnogo-imidzha (дата обращения: 22.11.2017).
18. Шалак В. СКАИ – Система Контент-Анализа сети Интернет. URL: http:// www. vaal. ru/ show.php?id=210 (дата обращения: 20.11.2017).