Сведения об авторе. Храбан Татьяна Евгеньевна аспирантка Горловского института иностранных языков, Киевский военный лицей имени Ивана Богуна, Украина.
Аннотация. Одним из наиболее значимых коммуникативных средств информационно-коммуникативной культуры, позволяющим осуществлять различные реальные и виртуальные социальные практики, являются социальные сети. В статье представлены результаты анализа влияния гендерного параметра на манифестацию речевой агрессии, который был проведен на материале текстовых фрагментов постов и комментариев русскоязычных секторов социальной сети Facebook с использованием методов лингвистического описания и интерпретационного анализа текстовых фрагментов. Было доказано, что для мужчин характерна бурная эмоциональная реакция, что выражается в предпочтении ими грубых и напористых форм речевой агрессии, а именно: употребление сниженных слов и инвективной лексики, проклятий, угроз, грубых требований, высмеивание. Для женщин характерно использование имплицитных или более стертых форм речевой агрессии: враждебных замечаний, оценочных высказываний, включающих в себя негативный компонент и указывающий на низкий уровень интеллекта или психологические проблемы, использование упрека как одного из типов порицания. Исследование было проведено на материале текстовых фрагментов комментариев русскоязычных секторов социальной сети Facebook с использованием методов лингвистического описания и интерпретационного анализа текстовых фрагментов. Автор приходит к выводу, что в работе под речевой агрессией понимается целенаправленное, деструктивное поведение, которое выражается в использование языковых средств для выражения неприязни, враждебности, нанесения оскорбления или причинения какого-либо ущерба чести, достоинству, деловой репутации, создания психологического дискомфорта (состояние напряженности, тревоги, страха и другие негативные эмоции). На особенности речевой агрессии оказывают влияние различные факторы, одним из которых является среда коммуникации. Современный человек не представляет себя без Интернета, все большая часть его жизни является виртуальной. Одним из наиболее значимых коммуникативных средств информационно коммуникативной культуры, позволяющие осуществлять различные реальные и виртуальные социальные практики, являются социальные сети.
За последнее десятилетие во всем мире отмечается рост насильственных действий: «весь мир фактически превратился в зону глобальной опасности (терроризм, религиозные секты, торговля смертью, неофашизм, неокоммунизм, коррупция власти), которые возникают на фоне деградации культуры, девальвации ценностей, политического экспериментирования, идеологического манипулирования, маргинализации общества, целенаправленной пропаганды культа потребления, насилия, распределения человечества на элиту и чернь, дробление общества по национальному признаку, падение авторитета религии, реальной угрозы перехода к власти ставленников криминального мира [8, с. 8-9]. Такие социально опасные проявления обычно связаны с понятиями «агрессия» и «агрессивность». В зависимости от выполняемых функций агрессия рассматривается как деструктивное поведение, направленное на причинение вреда другому человеку (Г. Гайдукевич, О. Дроздов, С. Кравчук, А. Маклаков, В. Менделевич, С. Третьяков, С. Шебанова, Р. Берон, Д. Майєрс), или как средство для самоутверждения, самореализации и доминирование над другими (О. Дроздов, О. Змановська, М. Левитов, М. Скок, Е. Фромм).
Проявление агрессивных реакций происходит на невербальном и вербальном уровнях: «Феномен агрессии, хотя и находится во взаимосвязи с другими явлениями, такими как тревога, стресс, фрустрация, депрессия, сам по себе является более локальным явлением, связанным со сферой общения» [6, с. 17]. Об актуальности проблемы речевой агрессии свидетельствует тот факт, что она широко представлена в современных лингвистических исследованиях: проведен лингвистический анализ форм речевой агрессии в СМИ (Т. Воронцова, Е. Какорина, Г. Копнина, А. Сковородников, Ю. Щербинина), исследованы формы, типы и дискурсивные тактики вербальной агрессии (Л. Гараева, Л. Закоян, А. Карякин), изучены особенности выражения речевой агрессии в художественном тексте (А. Ларионова, И. Лазебная). Однако необходимо отметить недостаточную разработанность темы проявления речевой агрессии в интернет коммуникации. Актуальность статьи продиктована необходимостью исследования коммуникационной среды Интернета, что может способствовать в поиске позитивных решений в предотвращении возникновения и развития речевой агрессии и эффективно противостоять нарастанию данной проблемы в интернет-коммуникации. Цель статьи заключается в описании влияния гендерного параметра на манифестацию речевой агрессии.
Материалы и методы. Исследование было проведено на материале текстовых фрагментов комментариев русскоязычных секторов социальной сети Facebook с использованием методов лингвистического описания и интерпретационного анализа текстовых фрагментов.
Результаты и их обсуждение. В работе под речевой агрессией понимается целенаправленное, деструктивное поведение, которое выражается в использование языковых средств для выражения неприязни, враждебности, нанесения оскорбления или причинения какого-либо ущерба чести, достоинству, деловой репутации, создания психологического дискомфорта (состояние напряженности, тревоги, страха и другие негативные эмоции). На особенности речевой агрессии оказывают влияние различные факторы, одним из которых является среда коммуникации. Современный человек не представляет себя без Интернета, все большая часть его жизни является виртуальной. Одним из наиболее значимых коммуникативных средств информационно коммуникативной культуры, позволяющие осуществлять различные реальные и виртуальные социальные практики, являются социальные сети. На современном этапе социальная сеть рассматривается как интерактивный многопользовательский веб-сервис (электронная почта, сайты знакомств, сетевые игры, блоги, форумы, чаты, имиджборды; ресурсы, обеспечивающие общение пользователей через Сеть в режиме реального времени (Skype, ICQ, Jabber), ресурсы, предназначенные для размещения, хранения, обмена и просмотра созданных пользователями фотои видеоматериалов (YouTube, Flickr). Социальные сети служат для построения и организации социальных связей и отношений в виртуальном пространстве. По своей сути социальные сети представляют собой виртуальную социальную среду, которая позволяет осуществлять межличностную и групповую коммуникацию [1, с. 279]. По мнению С. Гримова социальные сети – это важный социокультурный феномен, определяющий значительный потенциал осуществления различных видов и форм информационно коммуникативной деятельности в пространстве существующий информационно коммуникативной культуры и представляющий новейшие структурно-онтологические основы личности в современном мире [3, с. 47-48]. Социальные сети, один из ведущих видов общения в Интернете сегодня, лишены анонимности; наоборот, общение в социальных сетях – это общение с определенным лицом, часто близкими друзьями, родными и знакомыми. Поэтому материал общения в социальных сетях способен существенно дополнить текстовое выражение и восприятие гендерной составляющей в отличие от других секторов Интернета, где нет четких критериев определения пола автора того или иного универсального текста, и полностью верное определение его гендерной роли невозможно.
Анализ текстовых фрагментов русскоязычных секторов социальной сети Facebook позволил выделить формы речевого поведения, которые по своей сущности относятся к речевой агрессии. Самой частотной формой речевого поведения, относящейся к речевой агрессии и характерной как для мужчин, так и для женщин, является порицание. В данной работе порицание рассматривается как деструктивная критика для выражения неодобрения и осуждения. Все конвенциональные речевые акты делятся на три большие группы: порицания в форме констативов (Хитрый, лукавый, дерзкий, упавший в глазах украинцев после сегодняшнего эфира; Налицо мания собственного величия; а он то брехун еще тот), порицания в виде вопросов (Кто дал Вам право решать за нас, что нам смотреть, что читать и на каких сайтах в инете общаться? Почему Вы решили, что у Вас стойкая моральная позиция, а мы все идиоты?? Ох разозлил!!!) и порицания в виде побуждений (Господин …, не считайте себя умнее других!; Не нужно недооценивать даже простой народ, что только избранные вроде вас с устойчивой психикой, а все мы – тупые одноклеточные).
В зависимости от степени воздействия на адресата для женщин характерным является использование упрека как одного из типов порицания (Не нам, а вам «свойственно прибедняться»... …. оторван от реалии жизни – какая квартира, когда многим на макароны и проезд не хватает!! И это не преувеличение...; Ну он и завернул про квартиру в Киеве!!! У кого есть на одну такую квартиру, у того есть и еще на 10 квартир. Он бы лучше посоветовал, где искать выход тем, у кого на хлеб не хватает) или выражение отрицательной оценки имплицитно (Представляете, какой уровень цинизма и двойных стандартов??), когда автором используется стратегия называния неблаговидных действий, порицаемых обществом, к исполнителям которых имплицитно причисляется и адресат. Для мужчин характерно нарастание степени эмоциональности порицания, примером чего служит оформление порицания в виде категоричного требования прекратить порицаемое действие (Вы не понимаете, что вторгаетесь в МОЕ ЛИЧНОЕ ПРОСТРАНСТВО? Никто не имеет права лишать меня моего выбора. Если бы я хотел этого, то уехал бы в Северную Корею. Или мы уже там?).
Оскорбление. Г. Кусов отмечает, что «В логической формуле речевого акта оскорбления тезис о социальной несостоятельности личности преподносится в безапелляционном виде, и именно это создаёт иллокутивный эффект речевого акта оскорбления. В таком понимании оскорбление – это речевой акт прямого действия, направленный на подавление интеллектуальной составляющей сознания личности с целью отрицания её социальной значимости. Оскорбительное суждение строится по принципу игры на понижение социальной оценки: всё, что ты делаешь или говоришь, – несущественно, так как ты не можешь быть «знатоком» в силу того, что ты “изгой”, находишься внизу социальной иерархии. Оскорбление – результат срывания «титульных свидетельств», регистрирующих социальный статус в обществе: лишение титула или ранга, постановка приговора, диагноза, обвинение в аморальном поведении – таков арсенал средств коммуникативного давления на личность» [5, с. 86]. Количественно-качественный анализ комментариев свидетельствует, что для реализации речевого акта оскорбления общим для мужчин и женщин является использование: а) оценочных высказываний, включающих в себя негативный компонент и указывающий на низкий уровень интеллекта или психологические проблемы (Тупость зашкаливает; Мания преследования пополам с хроническим идиотизмом!!!!; Здесь срочно нужен хороший психиатр; А может это вы, …человек с неустойчивой психикой и зазомбированы нашими СМИ?; Если кто-то сильно начинает кричать про свою супер-устойчивую психику и интеллект – то возможно у него комплекс их нехватки; Он точно дебил; Логика …, как у бабки с рынка; производит очень неприятное впечатление. Поверхностный, ощущение, что еще подросток. И это наша элита? Печалька....; У него вообще с головой в порядке?); б) аллюзий (Кунст камера; Кин-Дза-Дза!; Джанни Родари. Джельсомино в стране лжецов. Предсказание будущего; Шариковы наших дней точно знают, что нам всем нужно читать, смотреть, кого слушать. Запретить! Это все, на что способны те, кто мнит себя носителями европейских ценностей, а на самом деле являются образцом узколобой дремучести и местечковости, нетерпения и авторитаризма). Специфичным для мужчин является использование: а) инвективного словоупотребления (Он не фейковый, а ФАКОВЫЙ!!!!; Либо они дебилы, и не понимают, что говорят, либо мерзавцы и подонки; Да вас, сук, в психушку давно нужно, идиоты; Бл-дь!!!!!; Пусть эти суки и возмещают предпринимателям и организациям ущерб); б) метафорический перенос на адресата названий животных (насекомых) и сопоставление имени адресата с непристойными наименованиями (Самовлюбленный павлин; … почему это правило не распространяется на убогих … бог весть что возомнивших о себе уродах, которые пытаются заработать себе дешевый авторитет на том, что просто ляпают языком свое мнение; Не знаю, кто из троих «гостей» больший гнус); в) употребление сниженного слова или выражения для демонстрации отрицательного отношения к адресату (Лживая, беспринципная мерзопакость; Какое-то вообще пещернозамшелое чертячество; Усраться можно какая радость!; Да ты засланный казачок; Что-то зрадофилов мало. Ничего, скоро домохозяйки подтянутся).
Следующей формой выражения речевой агрессии, к которой в социальных сетях в одинаковой мере прибегают как мужчины, так и женщины, является враждебное замечание (Что за бред он несёт???; Ж – логика; Боже упаси!!!; Да иди уже отдыхай; Не надо нам указывать какие каналы смотреть). Основной целью враждебного замечания, по мнению Ю. Щербининой, является «изменение самочувствия адресата путем высказывания негативных суждений прежде всего о его личности в целом, а также о его поступках, качествах и прочих манифестациях» [9, с. 163].
Количественно-качественный анализ позволил выделить формы речевой агрессии, которые характерны для мужчин – пользователей социальных сетей.
Высмеивание. Эта форма речевого поведения в социальных сетях реализуется в виде: а) насмешки (колкости), которая часто строится на подтексте или ироническом несовпадении сказанного с реальным (90% ???? он знает!; … ты с какой планеты прибыл?; Накапайте ….. валерьянки, а то его сейчас удар хватит!; Укусите меня, может я сплю). По степени интенсивности речевая агрессия здесь принимает «стертую», «размытую» форму. В приведенных комментариях автор не хочет открытого конфликта, однако, инициируя комический речевой акт, говорящий преследует цель речевой агрессии – унижение собеседника, нанесение оскорбления и т.д.; б) сарказма, отличительными чертами которого являются резкость и беспощадность, выражение ненависти (Не понимаю! Лучшая банкирша Вселенной, включая созвездие Гончих Псов и Бровары с Уругваем, безответственно бросает свой пост, на котором она спасла гривну и всю банковскую систему Украины и заявляет, что будет где-то набирать вес, так как отощала бессонными ночами. Где же ее патриотизм? Где самоотверженная любовь к стране? Где материнская забота об украинцах?... Почему здесь не проявлена стойкость в вопросе сохранения такого ценного кадра?).
Проклятие. По способу представления И. Крюкова [4] подразделяет речевые акты проклятия на перформативные проклятия (Позор!), проклятия-пожелания (Гореть ей вечно в аду!) и злопожелания (Хоть бы ее в самолете укачало). Для комментариев в социальных сетях характерно использование злопожеланий (Чтоб он сдох;… чтоб вы подохли, твари), типовая структура которых включает частицу чтоб.
Угроза. Толковый словарь русского языка С. Ожегова определяет угрозу как: «1. Обещание причинить какое-либо зло, неприятность и 2. Возможность, опасность какоголибо бедствия, несчастья, неприятного события» [7, с. 462]. З. Вендлер отмечает, что речевой акт угрозы тяготеет к побудительному классу иллокутивных актов, однако употребление перформативного глагола угрожаю в данном типе речевого акта недопустимо, поскольку приводит к эффекту «иллокутивного самоубийства». Ученый считает, что в глаголе угрожаю заложен некий подрывной фактор: нельзя угрожать словами «Я угрожаю», поскольку используя этот глагол, автор приглашает не принимать во внимание его угрозу и расценивать ее как такое побуждение, которому следует сопротивляться [2, с. 246]. Адресант использует такие языковые средства, при которых иллокуция угрозы заложена в семантике самого речевого акта: Все под Богом ходим... БОГ сказал: «Бойся слез обиженного тобой человека, ибо о помощи он попросит Меня, а Я... помогу!!!»; Слышишь, тварь, а ты не задумывался, что народ давно желает, что бы вас или отравили, или ликвидировали любым способом? Вас, сук, ненавидит народ, пора уже ехать отстреливать офшорную мразь! В приведенных фрагментах иллокутивной силой угрозы обладают лексемы бойся, отравили, ликвидировали, ненавидит, отстреливать. Семантика угрозы здесь заложена в экстенсионале значения приведенных лексем, угроза как бы лежит на поверхности. Во фрагменте Последствий всегда надо бояться, дурочка! угроза содержится в импликационале. Фраза содержит такие пресуппозиции: а) действия адресата непродуманны (уменьшительное слово дурочка несет коннотацию снисходительного превосходства по отношению к глупости адресата); б) последствия необдуманных действий адресата будут носить негативный характер (надо бояться); в) наказание неизбежно (всегда).
Для пользователей социальных сетей характерно употребление таких типов угрозы: угрозы-предупреждения (Сейчас пойдут МАТЫ), угрозы-обещания (Не забудем, не простим; Все еще впереди, дойдет и до этого…), угрозы-предупреждения (Когда запретят Pornhab – я тоже выйду на Майдан!!!), угрозы-приказа (Пристрелить Шариковых..), угрозы-утверждения (Вынесут ... возможно вперёд ногами), угрозы-вопроса (Глава национального Банка, онлайн курсы, квантовая физика – одному мне кажется что 2 из 3 понятия не совместимы?), угрозы-предсказания (В моргу тебя переоденут..... И отдохнешь), угрозы-совета (Пусть в шахту к шахтёрам в Кривом Роге спустится, бедолага. Враз постройнеет).
Грубое требование. Структурно грубое требование оформляется как побудительное по цели высказывания и восклицательное по интонации предложение, смысловое ядро которого содержит повелительную форму глагола (Смотри ниже, курва неразумная; Вы в России командуйте; Рассказывай байки в своем министерстве; Лечись. Хотя вряд ли уже поможет; Иди сосни). Сочетание в приведенных фрагментах приказа с использованием оскорблений позволяет рассматривать грубое требование как речевую агрессию.
Заключение. Таким образом, анализ текстовых фрагментов комментариев русскоязычных секторов социальной сети Facebook убедительно доказал, что формы проявления речевой агрессии мужчин и женщин отличаются. Для мужчин характерна бурная эмоциональная реакция, что выражается в предпочтении ими грубых и напористых форм речевой агрессии, а именно: употребление сниженных слов и инвективной лексики, проклятий, угроз, грубых требований, высмеивание. Для женщин характерно использование имплицитных или более стертых форм речевой агрессии: враждебных замечаний, оценочных высказываний, включающих в себя негативный компонент и указывающий на низкий уровень интеллекта или психологические проблемы, использование упрека как одного из типов порицания. Перспективным считаем исследование эмоционального дискурса интернет-коммуникации. Результаты работы могут быть использованы в курсах по социолингвистике, гендерной лингвистике, культуре речи.
ЛИТЕРАТУРА
- Битков Л.А. Практическое использование социальных сетей специалистами по PR / Л.А. Битков // СМИ и журналистика в новой реальности: материалы Междунар. науч.практ. конф. «75 лет журналистскому образованию на Урале», фак. журналистики УрГУ. – Екатеринбург, 2011. – С. 279–283.
- Вендлер З. Иллокутивное самоубийство/ З. Вендлер // Новое в зарубежной лингвистике. – М., 1985. – Вып. 16. – С. 238-251.
- Гримов О.А. Социокультурные практики личности в социальных сетях: дис... канд. социол. наук: 22.00.06 / О.А. Гримов: Моск. гос. ун-т им. М. В. Ломоносова. – Курск, 2014. – 192 с.
- Крюкова И.В. Речевой акт проклятия и лексико-грамматические средства его осуществления: автореф. дис. ... канд. филол. наук : 10.02.19 / И.В. Крюкова: Ставроп. гос. ун-т. – Ставрополь, 2011. – 20 с.
- Кусов Г.В. Общие и частные задачи криминалистического обеспечения лингвистической экспертизы / Г.В. Кусов // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. – Тамбов: Грамота, 2011. – № 5-3. – C. 84-89.
- Мелоян А.Е. Глибиннопсихологічні витоки агресивності особистості (на матеріалах активного соціально-психологічного навчання): автореф. дис... канд. психол. наук: 19.00.07 / А.Е. Мелоян; Ін-т психології ім. Г.С. Костюка АПН України. – К., 2004. – 20 с.
- Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. Изд. 4-е, доп. – Т. 4 – М.: Русский язык, 2002. – 825 с.
- Чеботарьова Н. В. Феномен агресії у людському досвіді: соціально-філософський вимір: автореф. дис... канд. філософ. наук: 09.00.03 / Н.В. Чеботарьова: Харк. військ. ун-т. – Х., 2002. – 19 с.
- Щербинина Ю. В. Вербальная агрессия / Ю.В. Щербинина. – М.: ЛКИ, 2008. –360 с.