Бруцеллез для южного региона Республики Казахстан является гиперэндемичной зоонозной инфекцией, связонной с животноводством, одной из ведущих отрослей сельского хозайства. В связи с тем, что около половины населения республики проживает в сельской местности, лица входящие в контингент риска по бруцеллезу составляют большой удельный вес. С переходом экономики на рыночную систему, ликвидации совхозов и колхозов, реорганизацией животноводства в частные крестьянские хозайства, плановые противоэпидемические мероприятия потеряли свою эффективность. Широко стал привлекаться детский и подростковый труд. Вследствие этого к концу 90-х годов наметилась тенденция к росту заболеваемости бруцеллезом, которая была всегда достаточно высокой (С.Ә.Әмиреев, 2000г.) Особенно высоки показатели в южных регионах. Так, около 80 % всех зарегистрированных по республике больных падает на 4 области: Кызылординскую, Южно-казахстанскую, Жамбылскую и Алматинскую.
Максимального уровня эти показатели достигли в 2004году: 54,7 общий, 28,1 - у детей на 100 тысяч населения. В последующие годы наметилась тенеденция к снижению. Однако, темпы снижения нельзя признать удовлетворительными и эпидемиологическую ситуацию управляемой.
Особую тревогу вызывает рост заболеваемости среди подростков (16-17 лет) за последние годы. Так, например, по Южно-казахстанской области эти показатели составили: 21,6 в 2011году, и 25,6 в 2012 году на 100 тысяч, превышая областную заболеваемость в 1,2 и 1,6 раза соответственно. Данный факт связан с высокой восприимчивостью последних к этой инфекции и тревожен частотой хронизации процесса. В союзные времена дети и подростки не допускались к уходу за животными вообще, если привлекались, то лица старше 18 лет только после предварительной вакцинации. Если учесть, что эти молодые люди являются призывниками в ряды казахстанской армии ближайшего времени, то это вызывает серьезную обеспокоенность.
Высокому уровню заболеваемости бруцеллезом способствуют: недостаточный контроль со стороны ветеринарной службы за животными, животноводческой продукцией и сырьем; отсутствие контроля за процессом забоя скота частными лицами, за реализуемыми ими мясо-молочной продукцией; широкое привлечение детского и подросткового труда в животноводстве; неэффективность противоэпидемических мероприятий; незаинтересованность населения (крестьянских хозяйств) в сдаче больного скота на пункты приема; имеющиеся случаи умышленного сокрытия диагноза «бруцеллез, впервые диагностированный», что является причиной эпидемиологического нерасследования очагов.
Не дают ощутимого результата меры по уничтожению МРС и сдачи КРС, больных бруцеллезом на переработку. Пунктов приема на переработку крупного рогатого скота на всю ЮКО имеется всего 4, что несомненно не достаточен и неудобен для населения. Исследования последних лет указывают на ускорение процесса миграции козье-овечьего вида бруцелл на крупный рогатый скот. В настоящее время в литературе обсуждается вопрос о том, что род бруцелл состоит из одного вида - В. melitensis (J.M.Yerger, 1985 из А.К. Дуйсеновой, 2009).Это способствовало увеличению доли алиментарного пути заражения, в частности через молоко (К.Б.Курманова, 2002) .
Вследствии чего молочный фактор стал играть большую роль в распространении бруцеллеза среди городского населения, особенно детей. Будучи по своей природе склонным к хронизации (40-60 %) бруцеллез зачастую (10-15%) приводит к инвалидизации (К.Б.Курманова, 2002), а по другим авторам (А.К. Дуйсенова 2009) в 2,7-37,7%. Достоверный учет больных вторичным хроническим бруцеллезом отсутствует, не оформляется профессиональная заболеваемость, нет учета инвалидов по поводу бруцеллеза, бесплодия у женщин и у мужчин. Между тем, бруцеллез в первую очередь является профессиональным заболеванием. Однако, организационные, правовые вопросы регистрации и оформления его как профессионального заболевания не решены. Они зависли в воздухе. Потому, что заинтересованеные стороны: пострадавшая сторона - заболевший работник и ответственная сторона - работодатель, в большинстве случаев состоят в одном семейном крестьянском хозяйстве. В таких условиях профсоюзная организация (если таковая существует) также не может оказать какого-либо воздействия. Если нет профессионального заболевания, нет и мер предупреждения его, нет ответственного, нет оздоровления и реабилитации.
Кроме того, в юридическом контексте не определен характер заболевания бруцеллезом лиц, не связанных с сельскохозяйственным производством. Кем их считать? Как заболевших общим инфекционным заболеванием или пострадавшими от употребления инфицированного продукта или использования сырья. Здесь задеты также интересы заболевших городских жителей. Как решить этот вопрос?! Совершенно отсутствуют сведения о лицах с остаточными явлениями после перенесенного бруцеллеза, не решены вопросы реабилитации последних. У этих лиц в последующем диагноз «бруцеллез» забывается и они ведутся по диагнозу остаточных проявлений. Поэтому, наверное, в областях нет данных об инвалидности по бруцеллезу. Не диагностируются случаи реинфекции и суперинфекции, совершенно неудовлетворительно выявляются больные первичным хроническим бруцеллезом, которые являются дополнительным эпидемиологическим очагом, а также фактором развития остаточных явлений и инвалидизации больных.
К сожалению, клиническая база для оказания диагностической, лечебно-оздоровительной помощи больным в областях, мягко говоря, слабая. Бруцеллезные отделения при инфекционных стационарах областей, которые были созданы согласно Постановления СовМина КазССР в конце 80-х годов, по известным данным в настоящее время не функционируют (за исключением г. Шымкента на 30 коек). Не функционирует также клиническая база для больных бруцеллезом НИИ эпидемиологии и инфекционных болезеней. Нет возможности применения современных методов диагностики (ПЦР, выявление антигенсвязывающих антител АСЛ) на практике из-за недоступности тестов.
Стационарное лечение проводится больным острой, подострой и хроническим бруцеллезом в стадии декомпенсации только в течение 3-х недель. Остальное лечение (согласно стандартам до 45-ти дней) рекомендуется получать у терапевта по месту жительства. Совершенно отсутствует реабилитационная терапия, бальнеологическое и санаторно-курортное лечение. Лекарства, в том числе антибиотики, на долечевание на дому не выдаются бесплатно.
Таким образом, в современных условиях вопросы охраны здоровья и социальной защиты большого количества людей остаются открытыми. Не определен источник финансирования социальной защиты заболевших бруцеллезом, а также ставших инвалидами. Рассматриваемая проблема представляет общегосударственное значение, требует серьезного изучения и нуждается в безотлагательном решении на уровне Правительства.