Ч.Валиханов (1835-1865 гг.) — один из крупнейших ученых-просветителей XIX в. Будучи государственным чиновником он в то же время проявлял живой интерес к политике, юриспруденции, этнографии и фольклору, археологии, географии, истории, дипломатии. Во многих областях научного знания он оставил заметный след. И все-таки основной вклад Ч.Валиханова в науку связан с его достижениями на историческом поприще, точнее, с изучением материальной и духовной культуры казахского народа.
Ч. Валиханов был одним из самых эрудированных представителей своей эпохи. Об этом, в частности, в своих работах отмечали знаменитый географ П.П.Семенов-Тян-Шанский, этнограф Г.Н.Потанин, сибиревед Н.М.Ядринцев, преподаватель Омского кадетского корпуса К.К.Гутковский, который придавал трудам Ч.Валиханова большое значение, особенно работам «Записка о судебной реформе» и «Мусульманство в степи». В своих статьях они раскрывали грани творчества и таланта Ч. Валиханова. Даже в сухих отчетах Императорского Русского географического общества, обычно не щедрого на похвалы, особенно «инородцам», ученые заслуги Ч.Валиханова получили высокую оценку [1; 33].
Валиханов издал достаточное количество научных работ, благодаря которым стал известен научному миру, завоевал авторитет в академических кругах России. XIX век, в котором жил Ч. Валиханов, был трудным периодом для казахского народа. Присоединение Казахстана к Российской империи вызвало в казахском обществе неоднозначное отношение к этому акту со стороны казахов. С одной стороны, это время Казахского Просвещения, с другой — появление целой плеяды поэтов «Эпохи скорби — Зар заман», национально-освободительных движений, например, в Букеев-ском ханстве, под руководством И.Тайманова, движение 1837-1847 гг., объединившее казахов всех трех жузов, под руководством хана Кенесары Касымова. Но особенный след в истории Казахстана этой эпохи оставило творчество А.Кунанбаева, Ч.Валиханова, И.Алтынсарина, а также внедрения в общественную и экономическую жизнь элементов европейской цивилизации. В принципе, выбора самостоятельного пути развития у казахского народа в этот период и не было. Российская империя, с введением административно-территориальных реформ, приложила все усилия для потери даже номинальной независимости и государственности у казахов.
Ч. Валиханов жил в сложную эпоху. В отношении Казахстана в XIX в. Россия проводила политику объединения подвластных государству «инородческих племен» под одно управление, в котором не было понятий «белой и черной кости», соответственно, возникла необходимость устранения от власти авторитетной местной аристократии и ослабления крепких родовых начал. В 1822 г. была упразднена ханская власть в Среднем жузе, в 1824 г. — в Младшем.
Одним из первых казахских ученых, занимавшихся изучением данной проблемы, был Ч. Валиханов, имевший обширные познания в области юриспруденции.
В истории любого народа законы управления формируются в результате длительного процесса, меняясь и подстраиваясь под природно-климатические условия, традиции и обычаи, религиозные обряды, верования, нормы морали, присущие каждому народу, которые обеспечивали политико-правовое мировоззрение общества. Безусловно, развитие правового сознания народа во многом определяется политикой привилегированных классов, в чьих интересах сосредоточены бразды правления страной.
Бии, облаченные ханом административной, правовой властью, прекрасно разбирались в нуждах государства и народа, в особенности в культурной, духовной сфере, решали сложнейшие проблемы традиционного казахского общества [2; 141 ].
В связи с предстоящими реформами 60-х годов XIX в. царское правительство, намереваясь ввести в Казахстане институт мировых судей, решило путем опроса почетных биев и султанов собрать сведения и соображения относительно реформ по судебной части. Председателем комиссии по сбору необходимых сведений был назначен советник правления области сибирских казахов Яценко.
Ему в помощники генерал-губернатором Западной Сибири был рекомендован штаб-ротмистр Ч.Валиханов. В ходе работы комиссия «знакомила» народ с проектом судебной реформы в Степи, при этом были собраны различные сведения о судах биев и обычном праве казахского народа со слов привилегированных слоев общества. На их взгляды, по мнению Ч.Валиханова, «следует смотреть не иначе, как на отрицательное выражение истинных народных нужд, ибо интересы знатных и богатых людей, даже в обществах высокоцивилизованных, бывают большею частью враждебны интересам массы большинства» [3; 112].
На мнение простого народа тоже особо не следует полагаться, так как он считал простых кочевников равнодушными, пассивными, не понимающими своих интересов. Одной из причин такого состояния народа, Ч. Валиханов видит в его непросвещенности, отсутствии желания что-либо менять в своей жизни. «Народ груб и туп и вследствие этого пассивен, мотив и направление народных мнений зависит от тысячи случайных обстоятельств и от обстоятельств, по-видимому, мелких, ничтожных» [4; 40].
Относясь критически к работе комиссии и к ее результатам, в своей статье «Записка о судебной реформе» он писал: «Народ, т.е. не богатые, не чиновники и не титулованные киргизы, в даче мнений и в совещаниях по этому предмету участвовали очень мало, можно сказать, вовсе не участвовали. Члены комиссии приняли преобразования и изменения, которых не хотел киргизский (казахский. — М.Ж) народ» [5; 289].
Таким образом, в своей обстоятельной «Записке» Ч.Валиханов смело изобличает невнимание царского правительства к нуждам казахского народа: выводы и предложения комиссии не соответствуют реальной действительности.
Ч. Валиханов берет под защиту суды биев в старых формах. Он решительно возражал против преобразования древнего суда биев в той форме, в какой это было выгодно российскому правительству и казахской знати, говоря точнее — против ограничения выборности биев и публичности их суда, против предоставления этого звания только султанам и богатым старшинам с шестилетним стажем, иными словами, против превращения народных судей в царских чиновников-бюрократов. Он пишет: «Если 40-летнее русское владычество, внесшее много совершенно новых элементов в общественную жизнь киргизского (казахского. — М.Ж.) народа, не имело никакого влияния на древний киргизский суд биев, если суд этот мог устоять против неблагоприятных условий русского законодательства ..., ясно, что он вполне удовлетворяет настоящему развитию киргизского народа» [6; 7].
В работах Ч.Валиханова суд биев рассматривается как явление, в котором элементы справедливости при решении судебных вопросов занимают важное место. Поставив во главу угла интересы общества, бии не просто пропагандировали честность, но и в своей деятельности придерживались ее как основы образа жизни. Мораль в жизни степняков, не оторвавшихся от природы, издревле выполняла регулирующую функцию в виде системы правил, понятий и постепенно расширяла сферу применения. Зная об этом, он пишет: «Неблагонамеренный судья, при настоящем положении дел, без всяких скандалов, может быть обойден: к нему никто не будет обращаться — и дело кончено» [7; 152]. По мнению Валиханова, главным приоритетом в государственной политике должны быть «не интересы какой-то социальной группы, сословия, а интересы целой нации» [8; 162].
Разрешая межродовые тяжбы, споры среди родственников, семейные неурядицы, бии опирались на традиции, обычаи в рамках морально-этических норм, сложившихся в народе. Традиционные взаимоотношения в казахском обществе строились не в зависимости от занимаемой должности, чина, а с учетом возраста, поэтому почитались старшие по возрасту или социальному статусу, принятому в народе. Уважение традиционного социального статуса не вызывало обид и не оспаривалось. Создавая идеологию казахского общества, укрепляя духовное здоровье народа, бии стремились довести это понятие до общенационального уровня. Таким образом, этические нормы и понятия, родственные, общинные обязанности были поставлены на службу государству.
С начала присоединения Казахстана к России царское правительство проводило политику поддержки отдельных казахских ханов и султанов, чтобы превратить их в надежную местную опору и через них проводить политику колонизации Края. Политика эта проводилась разными методами (мирными или военными), однако она не всегда давала тех результатов, которые ожидали от нее официальные власти России. Понимая это, Ч.Валиханов осуждал насильственные формы присоединения Края, предлагая в свою очередь использовать мирные переговоры. Он писал: «Из всех инородческих племен, входящих в состав Российской империи, первое место по многочисленности, по богатству и, пожалуй, по надеждам на развитие в будущем принадлежит нам — киргизам.
Народ, наконец, не так груб, как думает о нем русское общество» [9; 20]. Анализируя проводимые в Казахстане в начале XIX в. реформы, он пишет: «Заседатели в окружных приказах киргизской степи должны быть сеятелями в народе, недавно вошедшем в состав образованной нации, всего лучшего, искреннего, человеческого. При уме, силе воле, честности, благородстве и теплой душе заседателей, сколько они могут сделать добра сотням тысяч народа?» [10; 57].
Проводя параллель с управлением и устройством местной власти в соседней Киргизии, где каждый род управлялся своим бием, он считал, что такое управление ведет к соревнованию между бия-ми, в ходе которого лучший из них сможет управлять своим родом. По мнению ученого, бии ограничивали власть султанов и манапов и были более терпимы к подвластному народу. К тому же равноправное положение между биями и отсутствие в Казахской степи такого аристократического элемента, как султаны, позволяет справедливо управлять подвластным населением, не вызывая между ними борьбы и ненужной зависти.
Он пытается соединить воедино общегосударственные законы Российской империи и особенности общественного уклада казахов. Право, по мнению Ч.Валиханова, должно произрастать из глубин народной жизни и не быть взятым извне или навязанным сверху.
Сочетание общего и особенного в «Записке о судебной реформе», понимание специфичности применения юридических уложений в условиях национальной окраины становится основой позиции Ч. Валиханова по судебной реформе в Казахской степи. Он выступил в определенной мере идеалистом бийского суда, однако последующие события, а именно сохранение в реформированном виде суда биев, подтвердили реализм предложений Ч.Валиханова.
Стараясь уберечь суд биев в первоначальной форме от разрушительного воздействия российского суда, он стремился вывести казахский народ на передовые позиции исторического развития естественным путем, без «импортного» вмешательства. К тому же Ч.Валиханов присоединяется к мнению демократической части российского общества, считая, что любое искусственное вмешательство
государства во внутренние дела соседнего народа противоречит нуждам и потребностям простого люда. Это в первую очередь касается реформ, проводимых в обществе, которые не нужны были ему и не принимались, а значит, носили антинародный характер. Преждевременная ломка уклада жизни и политико-правовой системы с помощью чуждых национальной психологии административно-правовых реформ привела к обострению социальных противоречий в казахском обществе.
Ч. Валиханов справедливо заметил, что «всякое нововведение вне этих условий может быть, безусловно, вредно, и как явление аномальное может порождать только одни неизлечимые общественные болезни и аномалии. Реформы насильственные, привитые, основанные на отвлеченных теориях или же взятые из жизни другого народа, составляли до сих пор для человечества величайшее бедствие»[11; 71].
Наиболее серьезный удар всей старой системе правосудия был нанесен Законом от 19 мая 1854 г. «О распространении на сибирских киргизов общих законов империи». Этим законом должность бия стала выборной. Осуществлялись выборы под наблюдением колониальных органов управления. Ограничение судов биев сопровождалось усилением роли полицейской и судебной власти местной администрации. Закон впервые установил, что звание биев в будущем могли получать лишь султаны, аульные старшины со стажем в этой должности не менее 6 лет и лица, награжденные царским правительством. Был установлен новый принцип «выборности» биев с обязательным их утверждением в этой должности царской администрацией.
Эти постановления имели цель — изгнание старых биев и замена их теми, кто послушно выполнял рекомендации официальных властей. Цель эта не была сразу достигнута, потому что авторитет старых биев был так высок, что к ним обращалось за решением вопроса даже русскоязычное население. «В пользу суда биев мы можем привести еще один крупный факт, говорящий сам за себя. Это то, что русские истцы или русские ответчики во многих случаях предпочитают суд биев русскому следствию» [12; 253]. Заметим, что старые бии начинают уступать место новым только в 1860-х гг.
Один из важных вопросов, на который обращает внимание Ч.Валиханов, — это сравнение казахского бийского суда с началами мирового суда, проектированного для русских губерний. Сравнивая эти, казалось бы, «два разнохарактерных учреждения», Ч.Валиханов находит много сходств и различий между ними. Не будем в этой статье перечислять все точки соприкосновения казахского обычного права и российского судопроизводства, отметим лишь момент, касающийся бийской должности. Ч. Валиханов находит много преимуществ должности бия, вот некоторые из них: бий никем не избирается, так как его признание зависит от его личного авторитета, который в свою очередь зависит от «хорошего renommee», приобретаемого в ходе судебной деятельности; знание бием обычаев и законов Казахской степи; его решения могут быть обжалованными, что впрочем, происходит крайне редко; дела разбираются публично и т.д. [13; 245]. Ч.Валиханов указывает, что мировой суд, которым правительство хочет заменить суд биев, изобилует формальностями и имеет больше бюрократических атрибутов, т. е. мировой суд — суд не идеальный.
На наш взгляд, перечисленное Ч.Валихановым говорит о том, что этот институт биев в ходе своего развития прошел путь формирования такой системы права, которая соответствовала требованиям кочевой среды и предполагала его функциональность, отсутствие формальностей и всякой официальной рутины. К тому же одной из главных целей деятельности биев во всех случаях было сохранение единства казахского общества с помощью внедрения в сознание народа моральных поучений о соблюдении норм поведения. Тот факт, что в казахском обществе отсутствовали телесные наказания за совершенные преступления, говорит о гуманности бийского правосудия. Ч.Валиханов пишет: «Между тем обычное право киргиз, по той же аналогии высшего развития с низшим, на которое мы так любим ссылаться, имеет более гуманных сторон, чем законодательство, например, русское, по Русской Правде. В киргизских законах нет тех устрашающих мер, которыми наполнены и новейшие европейские кодексы. У киргиз телесные наказания никогда не существовали. А законы родовые, по которым члены рода ответствуют за своего родича, при родовых отношениях приносят много практической пользы» [14; 128].
Ч. Валиханов считает, что каждому времени и народу нужны свои формы правления. Идеализируя древний суд казахов и сравнивая его с вновь вводимыми реформами, Ч.Валиханов предостерегает общество от неминуемых отрицательных последствий этих изменений. Он пишет: «Значение бия основано на авторитете, и звание есть как бы патент на судебную практику. Выборы в Степи под влиянием законов родового быта в настоящее время ограничиваются одними родовыми интригами и служат только к удовлетворению тщеславия богатых киргиз и к обогащению русских чиновников, отлично умеющих в мутной воде рыбу ловить. Если избрание биев подчинить формальным выборам, то отправление правосудия в Степи неминуемо перейдет, при помощи денежных сделок и разных низких интриг» [15; 71 ].
Он считал, что выбор биев должен быть свободным, демократичным, только в этом случае правосудие будет освобождено от интриг, несправедливостей, рутины, взяток. К тому же введение российского законодательства, написанного на русском языке, ставит «инородцев» в неравное положение с русскоговорящим населением. «Киргиз, не понимающий ни одного русского слова, не может отзываться незнанием русских законов! Это, конечно, китаизм» [16; 326].
Бии осуществляли общественную деятельность в интересах народа, глубоко вникая в повседневную жизнь и моральные устои общества, участвуя во внутренней и внешней политике, решая социальные проблемы, используя богатейший опыт предыдущих поколений. Авторитет биев в народе был очень высок, так как они умели предотвратить распри, предупреждать преступления; приговоры би-ев, какими бы они ни были тяжелыми, не подлежали сомнению и обжалованию, так как всегда носили справедливый характер. Являясь выражением социальной справедливости, бии не назначались, а выбирались самими народом. Выходцы из самой гущи народных масс, бии доросли до уровня государственных политиков, стали подлинными общественными деятелями своей эпохи. Глубокое знание специфики обычаев и традиций позволяло биям с успехом применять их в правовой практике. Решение государственных политических проблем принималось с участием ханов и султанов, однако решающее слово всегда оставалось за биями и обычно исполнялось беспрекословно. Скорее всего, это объясняется тяжестью моральных последствий, вытекающих из несоблюдения традиционных правовых норм.
До реформы 1854 г. бии рассматривали как уголовные, так и гражданские дела. Это были вопросы, связанные с распределением маршрутов кочевания и водопоя, проблемы барымты, куна, которые решались словом, и чаще всего решение биев устраивало обе стороны [17; 211]. Бии решали подобные судебные дела, опираясь не на письменные кодифицированные законы, а на свои знания древних обычаев, традиций, норм казахского общества. При этом казахские бии выступали в роли наставников, мудрецов, к мнениям которых прислушивались и неукоснительно выполняли.
Должность бия не передавалась по наследству, хотя «мы можем представить многочисленные случаи такой наследственности в киргизском народе» [18; 147]. Уже с юного возраста ребенок, обладавший соответствующими природными задатками, обычно был замечен окружающими и готовился к предстоящей важной миссии, так как проходил школу бийства. Постепенно в ходе практической деятельности наполнялось внутреннее содержание правовой культуры будущего бия. Но даже и это не гарантировало его востребованности в обществе. Бии принимали свои решения безо всякой письменной подготовки, перед лицом собравшегося народа. Именно народ был свидетелем судебного процесса биев и мог вывести справедливую оценку любому решению.
Поэтому Ч.Валиханов связывает авторитет и популярность бия со справедливостью принятого им решения. Только природными способностями и приобретенными им познаниями заслуживается репутация бия; или, другими словами, бий есть живая легенда народа. Являясь на всех этапах развития казахского народа, можно сказать, наставниками или учителями его, они преподавали ему правила существования, разрешая при этом встречающиеся им вопросы по самым различным случаям практической жизни, не просто разрешая, но и определяя за преступления разные виды наказаний или штрафов.
Специфику принципа справедливости в кочевом обществе казахов можно проиллюстрировать следующим образом: если одна из сторон была недовольна судебным решением биев, то решение считалось несправедливым, что приводило к снижению авторитета биев в народе. К такому судье больше не обращались за помощью. Зачастую, чтобы этого не происходило и решение бия не вызывало сомнений, а также кочевой образ жизни, способствующий быстрым передвижениям с места на место, приводили к тому, что одна из сторон обращалась за решением вопроса к приезжим биям. Ч. Валиханов, отмечая этот факт, пишет: «Вообще киргизы любили и любят судиться у проезжих биев или у лиц совершенно им незнакомых, чем у биев соседнего племени, с которыми у них частые сношения, следовательно, и родовые счеты» [19; 38]. Слова З.Ж.Кенжалиева, который глубоко изучил традиционную правовую культуру казахского общества, созвучны со словами Ч.Валиханова: «Одна из граней тесной взаимосвязи института бийства в кочевом обществе с духовной жизнью народа — это не «победа» или «поражение» участников судебного процесса, а их «облегчение». Мы всегда должны учитывать эту сторону судебного процесса, то есть обратить внимание на исполнение функции «духовного оправдания» или «духовной победы» [20; 146].
В формировании правовой культуры казахского народа определяющую роль сыграли именно казахские бии. Именно в этом институте соединились воедино глубокие идеи, правовые и этические
категории. Основа института биев, главный принцип, определяющий его независимость, — личные качества биев, их высокая одаренность. Ч.Валиханов, изучая социальную роль биев в обществе, условия формирования института биев и его функции, считал основой правовой системы, способствовавшей становлению казахской государственности, именно одаренность как главную личностную черту биев. В статье «Записка о судебной реформе» он делится своими мыслями о формировании личностей биев: «Возведение в звание биев не обусловливалось у киргиз каким-либо формальным выбором со стороны народа и утверждением со стороны правящей народом власти; только глубокие познания в судебных обычаях, соединенные с ораторским искусством, давали киргизам это почетное звание. Чтобы приобрести имя бия, нужно было киргизу не раз показать перед народом свои юридические знания и свою ораторскую способность.
Молва о таких людях быстро распространялась по всей Степи, и имя их делалось известным всему и каждому. Таким образом, звание бия было как бы патентом на судебную и адвокатскую практику» [21; 95]. По его мнению, при всех изменениях, происходящих в положении бийских судов, они до сих пор не потеряли ряда «старых» черт.
Правовое решение суда биев не всегда опиралось только на законы, сформировавшиеся в казахском обществе. Зачастую вопросы, выносимые на рассмотрение суда биев, были настолько неожиданными, что вынесение судебных решений основывалось на удачно и уместно сказанных «аталы сөз» — выражениях афористического содержания. Именно использование примеров из прошлой жизни казахов, легенд, мифов позволяло найти выход в сложнейших, почти не разрешимых судебных делах, когда благодаря искусству красноречия биям удавалось помирить враждующие стороны. Казахи всегда высоко ценили безграничные возможности слова, а еще точнее, умение использовать эти возможности для прекращения любого спора нужным на тот момент словом, не опираясь на знание обычного права. Источник ораторского мастерства казахских биев восходит к народному творчеству. Самобытная культура казахов, сформированная кочевым образом жизни под бескрайним степным небом, являясь частью мировой культуры, претерпела немало испытаний временем. О том, что, когда дело касается сохранения духовного наследия казахов, воля народа оказывается крепче каменной крепости, с восхищением писал в свое время Ч.Валиханов. К духовным памятникам, не подверженным влиянию перемен и с особой бережностью хранимым степным народом, относится и творчество биев.
В недостаточной прозрачности и в неподконтрольной деятельности местных властей Ч.Вали-ханов видел причину их неэффективной и вредной политики для народа Казахской степи. Он критически оценивает избирательную практику в Степи, соответствующие выводы делает на основе личного опыта. Обладая большим авторитетом среди населения, он принимает участие в выборах на должность старшего султана Атбасарского округа и побеждает. «Сделаться старшим султаном, чтобы посвятить себя пользе соотечественников, защитить их от чиновников и от деспотизма богатых киргиз. примером своим показать землякам, кем может быть для них образованный султан-правитель» [22; 32]. Как известно, за него голосуют 25 выборщиков, за его соперника почти вдвое меньше. Однако генерал-губернатор отказывается утверждать Ч.Валиханова старшим султаном.
Повторимся: Ч.Валиханов берет под защиту суды биев в старой форме. До реформ 20-х годов XIX в. суды биев рассматривали все тяжебные дела казахов. Являясь институтом традиционной власти в Казахской степи, они по своей структуре и организации были максимально приспособлены к условиям кочевого общества.
Суд биев производился словесно, публично и во всех случаях допускал защиту. В процессе судопроизводства бии выступали в качестве обвинителей и в качестве защитников. Этим искусством могли владеть люди, не только хорошо знающие обычное право казахов, но и быт, нравы и повседневную жизнь кочевников.
В целом, подводит итоги Ч.Валиханов, казахский суд биев имеет преимущества перед российским судом, введение которого в Казахстане преждевременно, потому что он неприменим для казахского народа, не соответствует родовому быту и родовым отношениям, большинство казахского народа отозвалось в пользу древнего казахского суда.
Обобщая взгляды Ч.Валиханова на правовую систему, можно сделать несколько выводов. Бии, являясь выходцами из народа, были погружены в самую гущу народной среды, решали тяжбы, имевшие зачастую сложнейший характер, при этом основными наблюдателями и критиками их правовой деятельности были соплеменники. Особенность деятельности биев, а также прозрачный и публичный характер судов, по мнению Ч.Валиханова, предопределили высокий уровень требований к их личностным и профессиональным качествам, почти сводя на нет вероятность вынесения несправедливого судебного решения. Идеи биев о справедливости, согласно правилам кочевого общежития и обычному праву, не утратили актуальности не только в XIX в., но, возможно, и в наше время.
Исходя из работ Ч. Валиханова можно увидеть сложность и противоречивость его взглядов.
Во-первых, Он является горячим сторонником суда биев старой формы, до издания Закона 1854 г., видя в нем ту систему правосудия, которая отвечает требованиям кочевой среды.
Во-вторых, он был неразрывно связан со своей родиной, с казахским обществом, где еще господствовали родовые отношения.
Однако, с другой стороны, формирование его мировоззрения как ученого и деятеля происходило под глубоким влиянием демократической интеллигенции России. Видя пагубность проводимых Россией административных и судебных реформ в Казахской степи, он, тем не менее, надеется, что дальновидность передовых людей империи выведет казахское общество на передовые позиции, с сохранением «до поры до времени» старых форм правосудия. Будущее казахского народа он неразрывно связывает с Российской империей, видя в ней ту соломинку, которая может «вытянуть» Казахстан из его «дикого состояния». Но в то же время, связывая будущее с Россией, он критически относится к тем мероприятиям, которые проводятся в Казахстане, особенно в судебно-правовой области.
В творчестве Ч. Валиханова эта эпоха отразилась во всей многогранности и многообразии, трагичности и противоречивости. Он с честью выполнил свой долг перед своим народом, одновременно внес огромный вклад в различные области науки, верой и правдой служил России. Валиханов горячо любил свой народ, свою Родину, был ее патриотом, стремился сделать все, что мог для ее развития. Ч. Валиханов оставил после себя большое научное наследие, результаты его исследований до сих пор служат науке.
Список литературы
1. Маргулан А. Чокан Валиханов по отзывам русских современников // Вопросы истории. — 1967. — № 4. — С. 33-16.
2. АханБ. Взаимоотношения личности, общества и природы в социально-философских взглядах биев // Дис... д-ра филос. наук. — Уфа, 2004. — 315 с.
3. Усеинова Г.Р. Ч.Ч.Валиханов об обычном праве казахов // Вестн. КазГУ. Сер. юрид. — 1997. — Вып. 4. — С. 109-116.
4. Валиханов Ч.Ч. Записка о судебной реформе (1864 г.) // Древний мир права казахов. Материалы, документы и исследования: В 10-т. — Т. 6. — Алматы: Жеті жарғы, 2005. — 560 с.
5. Жиренчин К.А. Политическое развитие Казахстана в XIX — начале XX веков. — Алматы: Жеті жарғы, 1996. — 352 с.
6. Оразбаева А.И. Қазақ қоғамындағы билер институты: тарихи бастаулары, орны және рөлі (XVIII ғасыр) // т.ғ.к. дис. -Алматы, 1998. — 167 с.
7. Зиманов С.З. Политический строй Казахстана конца XVIII и первой половины XIX века. — Алма-Ата: Изд-во АН КазССР, 1960. — 296 с.
8. Ганиева Т.И. Правовые вопросы судебной власти и ее осуществления в Кыргызстане // Дис... канд.юрид.наук. — Екатеринбург, 2003. — 220 с.
9. Валиханов Ч.Ч. Об управлении казахами Большого жуза // Валиханов Ч.Ч. Собр. соч.: В 5 т. Т. 4. — Алма-Ата: Наука, 1968. — 461 с.
10. Булатов С.Я. К вопросу о государственных и правовых воззрениях Чокана Валиханова // Вестн. АН КазССР. — 1956.— № 3. — С. 57-65.
11. Атишев А. Социологические и государственно-правовые взгляды Ч.Ч.Валиханова. — Алма-Ата: Мектеп, 1974. — 125 с.
12. Материалы по казахскому обычному праву: научно-популярное издание / Сост. Т.М.Культелеев, М.Г.Масевич, Г.Б.Шакаев. — Алматы: Жалын, 1998. — 350 с.
13. Зиманов С.З., Атишев А.А. Политические взгляды Чокана Валиханова. — Алма-Ата: Наука, 1965. — 285 с.
14. Валиханов Ч.Ч. Предания и легенды Большой киргиз-кайсацкой орды // Ч.Ч. Валиханов Собр. соч.: В 5 т. Т. I. — Алма-Ата: Наука, 1961. — 426 с.
15. Кенжина С. Защита Ч.Ч.Валихановым обычно-правового судопроизводства в казахском обществе // Проблемы казахского обычного права. — Алма-Ата: Наука, 1989. — 144 с.
16. Валиханов Ч.Ч. Избранные произведения. — М.: Наука, 1987. — 350 с.
17. Валиханов Ч.Ч. Киргизское родословие // Валиханов Ч.Ч. Собр. соч.: В 5 т. Т. I. — Алма-Ата: Наука, 1961. — 426 с.
18. Зиманов С.З. Казахский суд биев — уникальная судебная система. — Алматы: Атамұра, 2008. — 224 с.
19. АртыкбаевЖ.О. Казахское общество в XIX веке: традиции и инновации. — Караганда: Полиграфия, 1993. — 330 с.
20. Кенжалиев З.Ж., Даулетова С.О. Казахское обычное право в условиях Советской власти (1917-1937 гг.). — Алматы: Ғылым, 1993. — 1421 с.
21. Самоквасов Л.А. Народный суд обычного права киргиз Малой орды // Древний мир права казахов. Материалы, документы и исследования: В 10 т. — Т. 6. — Алматы: Жеті жарты, 2005. — 560 с.
22. Лурье А. Чокан Валиханов — первый казахский ученый и просветитель // Исторический журнал. — 1943. — № 11-012.— С. 27-33.