АНАЛИЗ СЕМАНТИЧЕСКОЙ СТРУКТУРЫ КОНЦЕПТА «ВРЕМЯ» В НЕМЕЦКОМ И РУССКОМ ЯЗЫКАХ

В настоящее время изучение концептов в языке является одним из перспективных направлений в лингвистической науке. Концепты изучаются в когнитивном, культурологическом, лингвистическом, литературоведческом и других аспектах, предлагаются различные их интерпретации, классификации и методы исследования. Концепт рассматривается как ментальная и как языковая единица, что позволяет обозначить ряд важных для общей лингвистики вопросов. Кроме того, изучение концептов представляет интерес в рамках рассмотрения проблем когнитивной лингвистики, психолингвистики, а также традиционного языкознания. Для каждого из этих направлений концепт служит средством раскрытия тех или иных языковых закономерностей. Язык, существуя в коллективном и индивидуальном сознании, является в то же время носителем той или иной культуры, которая проявляется в речевой деятельности, стереотипах поведения, в значениях языковых единиц и смыслах текстов. Таким образом, концепт как единица, без сомнения, лингво-культурологическая и абстрактная, членит ту или иную языковую реальность на фрагменты, удобные для исследования и позволяющие изучить различные области языкового сознания.

Следует отметить, что хотя и в различной форме, однако большинство исследователей концептов сходятся во мнении, что по своей структуре концепты подразделяются по простоте/сложности и универсальности / уникальности. Исследуя концепты, мы исследуем культуру, вступаем на путь не просто лингвистического анализа, но и на путь сопоставления различных культур, носителями которых мы можем являться или не являться, что требует от ученого соблюдения различных процедур верификации материала. Конечным итогом изучения концептов будет создание концептуария той или иной культуры — полного списка концептов, составляющих общую языковую и ментальную картину мира.

Исходя из разнообразных трактовок самого термина «концепт» мы заключили, что концептом является ментальное образование (или сущность высокой степени абстрактности), обладающее такими характеристиками, как универсальность, уникальность, простота, сложность, национально-культурная специфичность, и находящее свою реализацию на различных языковых уровнях. Иными словами, концепт и язык соотносятся как «идея» и «материя». По своей природе концепт, безусловно, лингвистичен и поэтому не может быть рассмотрен вне своей языковой реализации. Он обладает семантической структурой, обусловленной значениями словотермина концепта и построенной по ядерно-периферийной модели. Другой важной особенностью концепта является его принадлежность к лингвокультуре и способность кодифицировать культурные смыслы.

Концепт «время» является универсальным концептом, обладающим идентичной семантической структурой в немецком и русском языках. Проблема времени интересовала человека с древнейших времен. Еще люди первобытно-общинного строя задавали себе вопрос: что такое время и какова его роль в их жизни? Представление о мире в своей основе складывается из представлений о пространстве и времени. Изначально человек воспринимал их слитно, синкретично. Это не могло не оставить след в языке. Представления о времени у любого народа восходят к мифу, поэтому обращение к мифологической картине мира дает возможность выяснить соответствующие варианты представления. Архаическим цивилизациям было свойственно представление о времени как о вращении по кругу. С ранних этапов развития человеческой культуры и языка день являлся основной единицей измерения времени. А. В. Кравченко отмечает, что «первичным значением слова день, по крайней мере, в некоторых индоевропейских языках, был (видимый) путь, проходимый солнцем» [1].

Феномен времени играет исключительно важную роль в культуре любого народа, этому явлению посвящены многочисленные исследования в различных науках. Необходимо отметить, что в естественных науках и философии для описания многообразия исследований времени, относящихся к разным дисциплинам и направлениям, нередко стал употребляться термин «темпоралистика», или, иначе, «темпорология». Исследования времени весьма разноплановы как по своим непосредственным целям, так и по методикам и исходным концепциям. Важное место отводится рассмотрению философских взглядов относительно сущности и происхождения времени. Развиваются фундаментальные идеи Аристотеля, Августина, Г.В.Лейбница, И.Канта, Ф.Брентано, Э.Гуссерля, В.И.Вернадского, Н.О.Лосского, Н.А.Бердяева, К.Ясперса, М.Хайдеггера и других.

О проблеме времени размышляли многие великие философы. В истории философии явственны четыре концепции. Представители субстанциональной концепции (Демокрит, Эпикур, Лукреций Кар) понимали пространство и время как нечто самостоятельно существующее наряду с материей, как ее пустые «вместилища». Время «течет одинаково во всей Вселенной, и это течение ни от чего не зависит; время — это чистая длительность, непрерывный мировой поток, постоянная космическая шкала для измерения всех конкретных движений» [2].

Другая концепция «пространства» и «времени» — реляционная. Зародившись в недрах диалектической традиции, была отчетливо сформулирована в диалектическом материализме, а затем окончательно подтверждена теорией относительности Эйнштейна (отсюда ее название от лат. relativus — относительный) и всем ходом развития науки. Она была намечена еще у Аристотеля, но ясно сформулирована Г. Лейбницем. Согласно этой концепции время — порядок сменяющих друг друга явлений или состояний тел. Наряду с общими свойствами пространства и времени каждому из них присущи и качественно специфические свойства. Для времени это одномерность, асимметричность, необратимость, т.е. направленность всегда от прошлого к будущему, ритм процессов, скорость изменения состояния. «Априористская концепция «пространства» и «времени» была предложена И.Кантом: они есть формы чистого созерцания, условия всякого возможного опыта, существующее, однако, только в реализации — самом опыте».

Время в представлении И. Канта «есть: а) нечто иное, что существовало бы само по себе или было бы присуще вещам как объективное определение...; б) нечто иное, как форма внутреннего чувства, т.е. созерцания нас самих и нашего внутреннего состояния... время есть лишь субъективное условие нашего «человеческого» созерцания... и само по себе, вне субъекта, есть ничто; в) априорное условие всех явлений вообще... » [3].

Экзистенциалистская концепция «пространства — времени» исходит из толкования их как человеческих форм проживания, важнейших экзистенциалов. Это формы, вмещающие и непрерывно осуществляющие человеческую субъектность. Причем в «тандеме» пространства — времени доминирующая роль отводится «времени» человеческого бытия в его главном параметре — конечности. Время, по М.Хайдеггеру, — это то, в чем происходят события. Он указывает на что-то, что в человеческом переживании времени играет важную роль, хотя и не может быть понято физическим временем, здесь оно неизмеримо: «сейчас». События, происходящие ранее или позднее, могут быть определены этим «сейчас», которое само любое. «Сейчас» — центральный момент для переживания [2].

Философское осмысление времени XX в. состоит в наметившейся своего рода параллельности научных и философских интересов. «Изменение физической картины мира изменило и воззрения на пространство и время. Открытие электромагнитного поля и опровержение теории мгновенного дальнодействия вскрыли несостоятельность классической картины мира, а значит, и несостоятельность концепции времени и пространства. Однако это произошло не сразу и не вдруг. Понадобилось длительное накопление не только новых фактов, но и новых идей» [2]. Идеи, высказанные великими умами человечества, нашли свое отражение в языковом воплощении категории времени. Именно язык может быть признан объективным инструментом для познания проблемы времени. В понимании и толковании категории времени нет единства взглядов. Идея времени, трактуемая в самом широком смысле, находит отражение в нескольких семантических категориях, выражаемых разными языковыми средствами: в категориях темпоральности, таксиса, аспектуальности и временной локализованности.

В первой половине XX в. исследование временных отношений было связано в основном с изучением грамматических средств категории времени — временных форм глагола, затем все чаще стало подвергаться анализу семантическое взаимодействие глагольных временных форм с другими средствами выражения временных отношений.

Вопрос о дифференциации двух языковых парадигм «грамматического» и «лексического» времени является весьма актуальным и интенсивно разрабатывается в отечественных и зарубежных исследованиях. В когнитивной лингвистике данный вопрос рассмотрен недостаточно полно, несмотря на то, что существуют уже работы, посвященные лексическим средствам вербализации концепта ВРЕМЯ, поэтому важным представляется необходимость комплексного исследования данного концепта в силу его недостаточной изученности.

Время в славянских языках рассматривают также зарубежные лингвисты, например, Т.Анштат. Относительно исследования времени в немецком языке существует большое количество работ в области грамматики, написанных как отечественными, так и зарубежными авторами, где время исследуется как грамматическая категория. Лексические же средства вербализации времени в немецком языке не становились объектом исследования, поэтому исследование концепта «время» представляется нам весьма актуальным. Лексические средства, указывающие на временную соотнесенность, играют значительную роль. Наибольшая точность временной ориентации достигается с помощью группы существительных. Только они могут передать точное измерение времени и датировку. Изучение лексических вариантов обозначения времени и его различных проявлений позволяет выявить ряд общих закономерностей, свойственных этим обозначениям:

• отраженное в них восприятие времени через призму человеческой жизни;
• воплощение языковыми средствами пространственно-временного континуума;
• выражение одним словом множественности и многоликости явления (языковой синкретизм) и использование нескольких слов для обозначения близких явлений, и параллельно конкретизация и спецификация в номинации отдельных темпоральных проявлений.

Структура концепта «время» следует ядерно-периферийной модели, в центре которой находятся значения длительности. Ближняя периферия представлена значениями «период времени», «момент», «цикл», субконцептами «настоящее», «прошлое» и «будущее», образующими линейную структурную организацию времени. Цикличная структурная организация времени представлена на уровне ближней периферии значениями «жизнь человека» (возраст), «жизнь природы» (времена года). Ближнюю периферию «момента» представляют субконцепты «начало», «конец». Анализ словотермина «время», словотерминов и субконцептов времени позволяет выделить дальнюю периферию концепта, образованную другими концептами, которые могут быть выделены и как самостоятельные ментальные единицы: «молодость», «старость», «зрелость», «рождение», «смерть», «времена года», «быстро», «медленно».

Данная семантическая структура прослеживается на материале двух изучаемых языков без существенных изменений, что позволяет сделать вывод о ее универсальности для них. Кроме того, был выделен базисный слой концепта «время», состоящий из трех слоев: историко-этимологического, пассивного и активного (согласно методу, предложенному Ю.С.Степановым), в которых прослеживается формирование восприятий, представлений и понятий, составляющих семантическую структуру концепта «время» [4].

Семантическая структура концепта «время»

_________________________________ ДЛИТЕЛЬНОСТЬ ____________________________

Период времени, отрезок___________________ Момент_______________________ Цикл

Анализ внутренней формы словотермина «время» в разных языках свидетельствует о том, что на начальном этапе формирования представлений об окружающем мире время интерпретируется как овеществленное понятие, характеризуемое протяженностью и воспринимаемое носителями языка в тесной связи с пространством. Так, русское слово «время» родственно древнеиндийскому vartma, ср.р. «колея, рытвина, дорога, желоб». Праславянское слово*уегт2<? образовано с помощью суффикса -m% < -men, связано с глаголами *vbrteti, *vortiti 'поворачивать', 'становиться' и обозначало 'то, что возвращается' или 'то, что становится, длится'. Немецкое слово «Zeit» происходит от «Abgeteiltes, Abschnitt» (слово появилось в VIII в. н.э.) и означает «разделенное, раздел / часть» [5]. Стремление разделить, расчленить линейный поток времени, уточнить время, таким образом, присуще немецкой нации еще с древних времен. Здесь речь идет о преобладании линейного восприятия времени, когда ничего не повторяется и все необходимо делать в срок.

В пассивном слое концепта «время», отражающем развитие представлений о времени в сознании человека, знаменательно разделение времени на циклическое и линейное. Циклическое время характерно для раннего этапа развития представлений о времени, данная модель отразилась в наименованиях, связанных с календарем, а также в связи с описанием жизненного цикла человека, что позволяет говорить как об антропоцентрической, так и о природоцентрической составляющей представлений о времени: ср. рус. цикл, время года (зима, весна, лето, очень), сутки; возраст: ранний, средний, поздний, переходный.

О циклической модели времени, сложившейся в ранний период развития человечества, может свидетельствовать и этимология рус. сутки: из су- и *тъка, связанного с тыкать, т.е. стык дня и ночи, диал. сутки мн. «углы в избе», новгор.» [6]. Таким образом, цикл 24 часа понимается как «круг» (цикл, лат. cyclus — круг) времени, имеющий «стык», с которого начинается новый цикл.

Линейная модель времени, вышедшая на первый план представлений о времени как в связи с развитием христианства, так и в связи с вхождением человека во временную модель, характеризуется двунаправленностью временного потока. Сложившиеся в древний период развития человечества лексемы отображают следующую картину времени: будущее открывается им по мере перехода в настоящее-прошедшее. «Язык времени» основывается на метафоре движения из будущего в прошлое. Все, что следует, является, таким образом, будущим (рус. следующий день, год, мгновение — нем. der naechste Tag, das folgende Jahr, das Augenblick; рус. следующая остановка — нем. der naechste Hal-tesstelle; рус. последствие — нем. die Konsequenz). С развитием общества модель времени приобрела иную структуру. Центральная фигура этой модели — личность, она активна. В пространственном отношении человек идет вперед: рус. предстоящая неделя, перед человеком открывает будущее, перед войной, загадывать наперед и др., все несчастья позади, приходит — уходит (в прошлое). В этой модели время движется в будущее. Вопрос о наличии данной противоречивой модели времени в конкретном языковом материале и ее универсальности тем не менее остается открытым, так как языковые факты все еще довольно разрозненны.

Изучение активного слоя связывает исследователя прежде всего с отнесенностью той или иной культуры к полихронному или монохронному типу. Американский исследователь Э.Холл в качестве основной характеристики культуры рассматривает ориентацию во времени [7]. Э.Холл выделяет культуры, ориентированные на прошлое, настоящее и будущее, а также «монохронные» и «поли-хронные» культуры. По способу использования времени культуры принято разделять на два противоположных вида: в одних культурах время понимается как линеарная система, наподобие длинной прямой улицы, по которой люди движутся вперед или остаются в прошлом. В них время можно экономить, терять, наверстывать, ускорять, т.е. большую роль играют пунктуальность, четкое соблюдение сроков и следование заранее намеченному плану. Культуры, в которых доминирует такой вид распределения времени, называются монохронными, так как в них за один период времени выполняется только одно дело. В других культурах время распределяется таким образом, что в один и тот же временной отрезок возможен не один, а сразу несколько видов деятельности. Такие культуры называются полихронными, поскольку сразу несколько дел выполняется одновременно. Представители «полихронных» культур предъявляют гораздо менее жесткие требования к установленным срокам и пунктуальности. Задача лингвиста — проследить, как тот или иной тип культуры отражается в языке.

При анализе интепретационного слоя концепта «время» наиболее прозрачным для «воплощаемых в языке концептов культуры» [8] является фразеологический уровень его реализации. Концепт, будучи ментальной сущностью, принадлежащей к сфере индивидуального и коллективного сознания, реализуется в языке в качестве определенного рода языковых проекций, в чем и проявляется его лингвистическая природа.

В нашем исследовании такой языковой проекцией является фразеосемантическое поле «время». Большинство исследователей считают, что фразеологические системы предоставляют наиболее интересный материал для того, чтобы говорить о лингвокультурной специфике обозначения мира и выявить, какие конкретные явления или предметы приходят в голову носителям языка в первую очередь и, повторяясь, фиксируются в языке для того, чтобы обозначить в переносном смысле более абстрактные вещи.

В результате проведенного анализа семантики ФЕ, относящихся к ФСП «время», выделены следующие фразеосемантические группы (ФСГ):

быстро, скоро;

медленно, долго;

структурная организация времени — а) прошлое, б) настоящее, в) будущее;

возраст — а) молодость, б) старость, в) зрелость;

точка, момент, дата — а) начало, б) рождении, в) конец, г) смерть, д) рано, е) поздно, ж) вовремя, з) одновременность, и) последовательность;

цикличность — а) часто, б) редко, в) всегда, г) никогда.

Фразеосемантическое поле «время», повторяя универсальную семантическую структуру концепта, обладает индивидуальными, характерными для той или иной культуры особенностями. Прежде всего это проявляется при анализе коннотативного макрокомпонента значения ФЕ и источников их образности. Оценочность ФЕ русского языка в некоторых случаях противопоставлена оценочности ФЕ немецкого языка, принадлежащей к западноевропейской культуре и транслирующей, соответственно, ценности, характерные для данной культуры. Так, в ФСГ «быстро-медленно», покрывающей такую область денотативного значения, как характер протекания времени: (молниеносно — blitzschnell, как стрела — wie ein Pfeil angeschossen, время пролетело — die Zeit verging wie im Fluge, как ракета — wie eine Rakete, черепашьим шагом — im Schneckentempo).

В этом случае можно говорить о том, что в данном примере фразеологическая система немецкого языка отражает западноевропейский стереотип представлений о скорости времени, являющий собой общеизвестное суждение «Zeit ist Geld» (Время — деньги). Время рассматривается как ресурс, наравне с деньгами, и поэтому, в силу того, что время линейно и каждому дано в равной степени, проблема не в том, сколько мы имеем времени (ибо у всех его поровну), а в том, как мы его используем. Отсюда следует, что постулат о времени как ресурсе должен непременно отразиться в языковых представлениях, что и наблюдается при анализе тематической группы (ТГ) «быстро-скоро» (большинство членов которой обладают положительной оценочностью) и «медленно, долго» (с отрицательной оценочностью соответственно).

Убежденность западной культуры в необходимости быстро, а не медленно производить определенные действия свидетельствует также об ее монохронности, для которой характерна последовательная реализация действий и событий в каждую единицу времени. Во всех культурах время служит

важным показателем ритма жизни, темпа деятельности, но каждая культура обладает собственным языком времени. По способу использования времени культуры принято разделять на монохронные, какой является культура Германии, и полихронные, к которым относится культура России. Различия в поведении по темпоральному фактору связаны также с направленностью на прошлое, настоящее и будущее. Считается, что Россия больше, чем Германия ориентирована на прошлое. Иллюстрацией тому могут служить фразеологизмы со значением «прошлое», «давно», очень давно, неизвестно когда»: при Царе Горохе, вчерашний день, испокон веков, во время оно и др. Немецкая культура рассматривается как менее направленная на прошлое. Примером этого служат фразеологизмы со значением «будущее», «в будущем», «скоро, очень скоро»: er tragt den Marschallstab im Tornister, unverzagt in die Zukunft blicken, eine lichtvolle Zukunft и др. Несмотря на ориентированность русских на прошлое, многие историки обращают внимание на то, что нет такого народа, который бы так заботился о завтрашнем дне, как русский. Россия думает не просто о будущем, но и о будущем вселенском.

Анализ источников образности и экспрессивного компонента коннотативного макрокомпонента ФСГ «структурная организация времени, представленной тремя ФСПГ, — «прошлое», «настоящее», «будущее», позволяет сделать выводы.

Время воспринимается носителями изучаемых языков как движение — die Zeit ist Bewegung, и условно можно разделить на три образных поля: время течет — die Zeit flieBt, время движется по кругу — die Zeit dreht sich im Kreise и время остановилось — die Zeit steht still. Представление о необратимости движения времени также отражено во фразеологическом фонде языка, однако время не является так строго необратимым, как на это указывают физики. Время в языковом сознании менее жестко направлено, языковое представление допускает возврат времени к определенной точке. Поэтому говорить о тождественности научного и языкового представления о структуре времени нельзя.

Двунаправленность линейной модели времени находит свое подтверждение пока лишь в разрозненных фактах языка, тем не менее, нельзя отрицать некоторую противоречивость образа временной линии во фразеологическом материале.

В ФСГ «структурная организация времени» также наблюдается различие на уровне экспрессивности ФЕ для разных языков. Нам представляется обоснованным предположить, что события прошлого всегда более обращены к сознанию человека, так как уже являются в большей или меньшей степени достоверными и осмысленными, тогда как события настоящего и будущего отличаются большей неопределенностью. Именно поэтому, на наш взгляд, языковое сознание человека наделяет большей экспрессивностью уже знакомый ему материал, дает ему оценки, выражает свое положительное или отрицательное отношение и, таким образом, образует больше ФЕ с тем или иным конно-тативным компонентом.

При анализе ФЕ, составляющих ФСГ «возраст», наиболее различными по выражаемым ими семантическим смыслам концепта «время» оказалась ФСГ «старость». При упоминании о «пожилых людях», «стариках», «престарелых», «ветеранах» зачастую возникают негативные коннотации. Это утверждение легко находит доказательный материал во фразеологии: рус. выживать из ума — 1.становиться забывчивым от старости; еле дышать — 2. стать ветхим, немощным.

С другой стороны, существует несколько обратное представление о старости: известны старцы — носители родового предания, сказители и мудрецы. В той или иной степени эта роль возлагалась на каждого состарившегося человека, причем основополагающее значение роль здесь играет именно возраст, а не индивидуальные заслуги человека: рус. старый волк — человек, испытавший в жизни многие лишения, невзгоды и приобретший опыт, знания. Наоборот, данная ФСПГ в немецком языке характеризуется большим количеством ФЕ с положительной коннотацией: нем. alter Freund — старина, дружище, meine (или die) alte Dame разг. фам. — моя родительница, матушка.

Кроме того, во второй половине XX в. в наиболее экономически развитых странах культурный и экономический прогресс привел к еще большему замедлению демографического оборота и еще большему увеличению срока жизни людей при высокой гарантии сохранения их здоровья. Биологическое по своей сути изменение режима воспроизводства населения повлекло за собой появление совершенно иного типа морали, иного отношения к человеческой жизни и отразилось в языке.

Таким образом, фразеологические системы двух неродственных, разноструктурных языков обнаруживают семантическое сходство. И русский, и немецкий языки обладают определенным количеством ФЕ, выражающих «смыслы» концепта времени. Ни один из языков не имеет особенных, национально специфичных смыслов. Более того, степень межъязыковой эквивалентности в случае исследуемых нами языков довольно высока. Причины данного явления могут быть объектом для специального исследования. По мнению В.Е.Щербиной, которая пишет о схожих результатах при анали

зе фразеологического материала русского и немецкого языков, «... причиной ... в первую очередь являются неязыковые факторы, прежде всего многовековые политические, экономические и культурные контакты России и Германии» [9]. На этом основании можно сделать вывод о том, что концепт времени и его лексико-фразеосемантическое поле имеют схожую структуру в русском и немецком языках, а сам концепт является универсальным, характерным для большинства языков и, кроме того, можно говорить об универсальности его семантической структуры в разных языках.

Можно говорить о том, что исследование концепта «время» и его реализации на фразеологическом уровне позволяет сделать следующий вывод: абстрактные представления о времени в данных культурах совпадают, тогда как конкретные представления, обусловленные влиянием повседневной практики использования языка и формированием соответствующих образов, являются национально-специфичными или уникальными.

Список литературы

1. Кравченко А.В. Язык и восприятие // Когнитивные аспекты языковой категоризации. — М., 1996. — C. 286.
2. Спиркин А.Г. Философия: Учебник. — 2-е изд. — М.: Гардарики, 2002. — 736 с.
3. Кант И. Собрание сочинений: В 6 т. — М., 1964. Т. 6. — 434 с.
4. СтепановЮ.С. Константы: Словарь русской культуры. — 2-е изд., испр. и доп. — М.: Акад. Проект, 2001. — 990 с.
5. Etymologisches Worterbuch des Deutschen / Unter der Leitung von W.Pfeifer. — Akademie-Verlag Berlin, 1989. — Bd. 3.
6. ФасмерМ. Этимологический словарь русского языка. Т. 1—4 / Пер. с нем. и доп. О.Н.Трубачева. — М., 1964-1973.
7. HallE.T. The Silent Language. — New York: Doubleday, 1959 (1973).
8. Телия В.Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты. — М.: Школа «Языки русской культуры», 1996. — 74 с.
9. Щербина В.Е. Семантическое поле концепта «время» во фразеологии немецкого языка // Семантические категории в разных лингвистических парадигмах: Сб. науч. ст. — Уфа, 2005. — С. 37—13.