Как заметил Р.А. Мюллерсон, «все большее количество вопросов, традиционно входящих в число внутренних дел государства, становится объектом международного регулирования. Это значит также, что права человека уже не могут определяться исключительно характером и уровнем развития данного конкретного общества, что все больше влияния на их состояние оказывает единая человеческая цивилизация» [1].
Конституцией Российской Федерации (ст.15) закреплено положение, согласно которому общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Причем установлено, что если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора. Подобное правило закреплено Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации (ст.1). По смыслу указанных норм, как отмечается в научной литературе, общепризнанными принципами и нормами международного права являются такие, которые признаны большинством государств, включая Россию [2]. Эти общепризнанные принципы и нормы международного права подлежат непосредственному применению.
Вместе с тем Основной Закон Российской Федерации не содержит определения и не закрепляет перечня общепризнанных принципов и норм международного права. Отсутствует такое определение и такой перечень и в международном праве.
Нет однозначного мнения и среди ученых. Одни ученые считают, что общепризнанные принципы международного права содержатся в Уставе ООН, пактах о правах человека и гражданина, в документах ОБСЕ, других международных структур [3; 92]. Другие относят к общепризнанным принципам и нормам международного права такие принципы и нормы, которые признаются Россией и действуют в форме международной конвенции, либо международного обычая, признанного цивилизованными нациями, либо судебного решения, принятого международным судом по делу, одной из сторон в котором была Российская Федерация [4].
Не внес определенности и Пленум Верховного Суда Российской Федерации, определив, что общепризнанные принципы и нормы международного права закреплены в международных пактах, конвенциях и иных документах, в частности, во Всеобщей декларации прав человека, Международном пакте о гражданских и политических правах, Международном пакте об экономических, социальных, культурных правах [5; 6], в документах ООН и ее специализированных учреждений, в международных договорах Российской Федерации, в Конвенции о защите прав человека и основных свобод и в Протоколах к ней [6].
Пленум Верховного Суда Российской Федерации дал разъяснения по поводу того, что необходимо понимать под общепризнанными принципами и нормами международного права [5; 5], указав, что под общепризнанными принципами международного права следует понимать основополагающие императивные нормы международного права, принимаемые и признаваемые международным сообществом государств в целом, отклонение от которых недопустимо. Под общепризнанной нормой международного права, по мнению Пленума Верховного Суда Российской Федерации, следует понимать правило поведения, принимаемое и признаваемое международным сообществом государств в целом в качестве юридически обязательного. Полагаем, что указанное разъяснение не внесло достаточной ясности для правоприменителя.
Между тем включение Конституцией Российской Федерации общепризнанных принципов и норм международного права в правовую систему страны обязывает все органы государственной власти следовать этим нормам и принципам. Это правило относится, в том числе, и к органам и должностным лицам, осуществляющим предварительное расследование и правосудие.
Особенно значимо применение общепризнанных принципов и норм международного права в условиях, когда все более широкое распространение получает практика обращения граждан за международной судебной защитой своих прав и свобод. Тем самым диктуется насущная необходимость создания механизма реализации общепризнанных принципов и норм международного права на внутригосударственном уровне.
Отсутствие же формализованного определения понятия общепризнанных принципов и норм международного права и их перечня представляет большие сложности для практических работников, которые традиционно привыкли руководствоваться исключительно национальным отраслевым законодательством [7; 13], и ведет к неопределенности на практике в том, в каких документах сформулированы общепризнанные принципы и нормы международного права, относятся ли к таковым позиции Европейского Суда по правам человека, изложенные в решениях по конкретным делам, каков механизм применения положений Конвенции, выявленный в постановлениях Европейского Суда, в уголовном процессе. Не обладают правовой определенностью и сами формулировки норм международного права. Не способствует применению общепризнанных принципов и норм международного права отсутствие официального их перевода на государственный язык России.
В литературе неоднократно отмечалось, что применение общепризнанных принципов и норм международного права представляет большие сложности для практических работников, которые традиционно привыкли руководствоваться исключительно национальным отраслевым законодательством.
Так, например, В. М.Волженкина в качестве основных причин, препятствующих применению органами, осуществляющими предварительное расследование, и судьями общепризнанных принципов и норм международного права, назвала такие, как:
• отсутствие формализованного определения понятия общепризнанных принципов и норм международного права и их перечня в Конституции Российской Федерации и иных законодательных документах России;
• вынужденность должностных лиц применять не конкретную процессуальную норму, являющуюся общеобязательной, а произвольно установленную для данного дела относительно какой-то ситуации;
• несовместимость прецедентов в уголовном судопроизводстве с установленной процедурой производства по делу, которая обеспечивает законность и правопорядок в соответствии с требованиями российского уголовного процесса;
• отсутствие в соответствии с Конституцией Российской Федерации у суда и следственных органов полномочий по внесению изменений и дополнений в уголовно-процессуальное законодательство [8].
Выводы ученых подтверждает и проведенное нами в 2007 г. анкетирование лиц, производящих предварительное расследование, которое показало, что только 9 % из них руководствуются при осуществлении предварительного расследования решениями Европейского Суда по правам человека (в 2004 г. — 12,5 % опрошенных) и лишь 3 % мотивируют принятые решения выводами указанного
* Проведено анкетирование в 2004 г. — 200, в 2007-м — 50 следователей и дознавателей районных ОВД и районных прокуратур г. Томска и Томской области.
** Изучено около 1000 уголовных дел методом случайной выборки за 2002-2007 гг. в архивах мировых судей, федеральных районных судов городов Томска, Новосибирска, Барнаула, федеральных судах Томской, Новосибирской области, Алтайском краевом суде.
суда (в 2004 г. — 9 % опрошенных)*. Конвенцией о защите прав человека и основных свобод руководствуется 28 %, при этом 20 % из них отметили, что нормы Конвенции содержатся в Конституции Российской Федерации и УПК Российской Федерации. В то же время ни в одном из изученных процессуальных документов уголовных дел** не содержалось ссылки должностных лиц, осуществляющих предварительное расследование, на нормы международного права. Как следует из анкет, причинами того, что должностные лица не следуют при осуществлении предварительного расследования общепризнанным принципам и нормам международного права, являются отсутствие практической необходимости (25 %), достаточность российского законодательства для обоснования принятого решения (20 %), а также то, что все права человека и гарантии их осуществления закреплены в Конституции Российской Федерации и УПК Российской Федерации (15 %).
Что касается следования нормам и принципам международного права судьями, то нами при изучении уголовных дел, рассмотренных мировыми судьями, судьями районных судов Томской, Новосибирской областей и Алтайского края, областных и краевых судов указанных субъектов Российской Федерации, не встречено также ни одного приговора, свидетельствующего о непосредственном применении норм международного права, в том числе норм Европейской конвенции по правам человека. Вместе с тем имеют место случаи, когда при рассмотрении судом ходатайства об избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу, о продлении срока содержания под стражей, при рассмотрении жалоб на действия (бездействия), а также решения органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора, участники судебного разбирательства (как правило, адвокаты), представляя международно-правовые аргументы, побуждают суд рассмотреть и оценить обстоятельства дела в свете норм международного права. В этом случае при мотивировании своего решения суд, как правило, когда поддержана позиции участника судебного разбирательства, обосновавшего свои доводы общепризнанными принципами и нормами международного права, ссылается на указанные нормы. Таким образом, суды, если и применяют общепризнанные принципы и нормы международного права, то только в качестве дополнительной аргументации к уголовно-процессуальным нормам.
УПК Российской Федерации не определяет и в каких пределах указанные принципы и нормы международного права могут применяться в уголовном процессе. Вместе с тем необходимо отметить, что общепризнанные принципы и нормы международного права, устанавливающие общечеловеческие стандарты прав и интересов личности, определяют ту планку, ниже которой государство не может опускаться, и, как следствие, могут в разном объеме, различным путем участвовать в регулировании тех или иных общественных отношениях. Что касается приоритетности ратифицированных Россией международных договоров по сравнению с законами Российской Федерации, то применительно к сфере уголовного судопроизводства речь, на наш взгляд, может идти только о регулировании правоотношений в сфере прав человека.
Несмотря на встречающиеся в литературе заверения ученых, что значительная часть норм международного права является самоисполнимой и способна непосредственно регулировать уголовно-процессуальные отношения [9], полагаем, что отсутствие единого толкования и неопределенность понятия общепризнанных принципов и норм международного права, с одной стороны, исключают возможность практического применения этих принципов и норм, поскольку они не сформулированы, а с другой — допускают расширение или сужение их перечня, произвольное их толкование и, как следствие, нарушение прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства. Для того чтобы быть непосредственно применимыми, нормы международного права должны обладать достаточно конкретным содержанием, способным порождать права и обязанности участников правоотношений.
Вместе с тем заслуживает поддержки позиция Л.Б. Алексеевой, полагающей, что принципы и нормы международного права сами по себе нельзя включать в состав национального законодательства, что необходима их конкретизация как на конституционном уровне, так и на уровне отраслевого законодательства [7; 16]. Для этого нужно их четко сформулировать в Конституции Российской Федерации, уголовно-процессуальном законодательстве. Кроме того, общепризнанные принципы и нормы международного права должны, будучи включенными в Конституцию Российской Федерации и в отраслевое законодательство, применяться в соответствии с целями и принципами уголовно-процессуального права и в порядке, установленном уголовно-процессуальным законодательством России.
Список литературы
1. Мюллерсон Р.А. Права человека: идеи, нормы, реальность. — М.: Юрид. лит., 1991. — С. 9-11.
2. Барнашов А.М. Общепризнанные принципы и нормы международного права и их взаимодействие с нормами российского законодательства // Общепризнанные принципы и нормы международного права, международные договоры в практике конституционного правосудия: Материалы Всерос. совещания (Москва. 24.12.2002) / Под ред. М.А.Митюкова и др. — М.: Междунар. отношения, 2004. — С. 63.
3. Тихомиров Ю.А. Реализация международно-правовых актов в российской правовой системе // Журнал Российского права. — 1999. — № 3-1. — С. 89-94.
4. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под ред. Д.Н.Козака и Е.Б.Мизулиной.— М.: ЮРИСТЪ, 2002. — С. 68.
5. Постановление Пленума Верховного Суда РФ «О некоторых вопросах применения судами Конституции РФ при осуществлении правосудия» от 31.10.1995 // Бюллетень Верховного Суда РФ. — 1996. — № 1.
6. Постановление Пленума Верховного Суда РФ «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации» от 10.10.2003 № 5 // Бюллетень Верховного Суда РФ. — 2003. — № 12. —С. 3.
7. Алексеева Л.Б. Право на судебное разбирательство: реализация в УПК РФ общепризнанных принципов и норм международного права: Дис... д-ра юрид. наук. — М., 2003. — 57 с.
8. ВолженкинаВ.М. Нормы международного права в российском уголовном процессе. — СПб.: Юрид. Пресс-центр, 2001.— С. 7.
9. Малиновский О.Н. Нормы международного права о правах человека как источник российского уголовно-процессуального права: Автореф. дис... канд. юрид. наук. — Краснодар, 2003. — С. 3.