Концептуальное истолкование процессов масштабного порядка нуждается в определённых категориальных приёмах, понятийных средствах. В научной литературе широко представлена исследовательская позиция, согласно которой любое изменение, трансформация общества и тем более радикальная смена общественно-политической парадигмы зависят от характера и динамики доминирующих ценностей. Размывание ценностной системы подрывает устойчивость общественной модели, её распад с неизбежностью приводит к трансформации общества, формированию нового социального порядка, основанного на иной системе ценностей, адекватной изменившимся условиям и устремлениям социума. Такое понимание проблемы довольно часто используется исследователями в качестве объяснительной схемы при анализе причин крушения советской цивилизации, которая в течение довольно длительного времени была стабильным монолитом, базирующимся на целостной марксистско-ленинской идеологии и специфической системе ценностей.
Очевидно, что такое понимание проблемы может представлять значительный интерес, так как ценности оказывают определяющее влияние на политический процесс. Являясь интегративной основой социума, ценности не только оформляют политическую организацию общества, но и определяют приоритеты в политике и стратегии их достижения. Целостная и стабильная система ценностей является важнейшим условием устойчивости политической системы любого общества. Когда их единство ослабевает или не существует, в принципе наличествует ситуация перманентной конфронтации, которая подрывает стабильность политической системы.
И тем не менее, несмотря на существование такой признанной исследовательской позиции, следует отметить, что проблема ценностей в политической теории представлена довольно односторонне и явно недостаточно. В большинстве исследований политические ценности использовались, скорее, как инструмент, нечто вторичное для прояснения иных проблемных комплексов политической теории. В частности, при изучении теории политической культуры или её особенностей, анализируя проблемы политического участия, авторы акцентируют внимание на конкретных политических ценностях тех или иных социальных групп, не ставя перед собой задачу рефлексии этого феномена в совокупности его составляющих, игнорируя его действительную роль в качестве направляющего элемента политики, интегративной основы социума.
Следует признать, что в исследовательской литературе отсутствует сколько-нибудь общеупотребительное и общеразделяемое понятие политической ценности, которое соответствует его реальной значимости. Видимо, причины этого заключаются в явно недостаточной четкости и расплывчатости определения самого понятия в политической науке. К констатации этого факта мы приходим несмотря на существование свыше 400 разнообразных определений данного понятия, употребляемых в научной литературе1. Они используются авторами в совершенно разных, взаимоисключающих и несопоставимых смыслах, спектр которых невозможно привести к какому-то общему знаменателю или использовать в качестве адекватного инструмента политического анализа. Авторы, претендующие на обобщение разных точек зрения, в лучшем случае классифицируют разнообразные подходы, даже не пытаясь их систематизировать, свести в единый научный комплекс. В силу этого исследования разных авторов, обращающихся к проблеме ценностей в политике, не образуют единого проблемного поля. И соответственно вновь обращающийся к проблеме ценностей исследователь следует привычному сценарию — выбирает наиболее близкий его личному представлению подход и строит своё исследование, руководствуясь им, отвергая другие, по его мнению, как непродуктивные, неадекватные и тупиковые. Возможность совмещения или же формулирования альтернативного подхода не рассматривается в силу определённой научной традиции следования авторитетам. Вероятно, это одна из причин того, что исследования в области политической аксиологии достаточно редки, так как трудно совместить или же взаимообогатить многочисленные исследовательские позиции, которые представлены самыми разными областями социогуманитарного знания.
Можно утверждать с большим основанием, что понятие «ценность» в широком социологическом смысле, равно как и «политическая ценность» (если применять его в более конкретной области политической теории), относятся к классу так называемых «понятий-сфинксов» (М.В.Ильин), широкое использование которых уже само по себе затрудняет их адекватную и предельно чёткую трактовку.
Представляется правомерным, что исследование (и тем более включение) понятия «политическая ценность» в научный оборот политической теории только посредством инструментария политической науки явно недостаточно. Это связано с тем, что политическая наука, как и всякая фундаментальная научная область, исходит из вполне определенных и строгих законов и принципов. Общепризнано, что любая человеческая деятельность, в том числе и политическая, основывается и направляется ценностями. Ценности устанавливают условия развития общества, которые и придают ему устойчивость. Ценностная интерпретация мира, представляя собой перспективные оценки, даёт возможность людям ориентироваться в мире. Через оценивание, измерение формируется мир политики. Любой политический анализ исходит из неких ценностных предпосылок, которые не могут быть выбраны произвольно, а всегда соотносимы с общественными идеалами и значимы для общества. «Социальные ценности существуют как факты и могут быть объективно опознаны. Социальная теория объясняет реальность, но в той мере, насколько ценности являются подлинными, формирует рациональную социальную политику»2. Когда ценностные предпосылки выбраны и четко определены, они в сочетании с анализом фактов делают возможными заключения, которые, в свою очередь, могут быть положены в основу любой рациональной политики. Рациональная политика фундируется ценностными предпосылками, рассматриваемыми через призму научного анализа и в контексте реальности.
И тем не менее, несмотря на признание особой смыслообразующей и направляющей роли ценностей в реальной политике, понятие «политические ценности» относится к числу самых противоречиво толкуемых и недостаточно очерченных в политической науке, справедливо квалифицируясь исследователями как «семантическая головоломка» (Дж.Сартори). Неясность и расплывчатость этого важнейшего для политического анализа понятия создаёт значительные трудности не только для понимания глубинных причин и детерминант политических изменений в обществе, но и служит препятствием для продуктивного развития политической науки.
Общеизвестно, что развитие любой, в том числе и политической науки, осуществляется на основе понятийного инструментария. Понятия составляют сущность знания. Эти логические конструкции способствуют получению чётких представлений об изучаемых явлениях. Однако сложность исследования в политической науке заключается прежде всего в том, что её понятия ненаблюдаемы. Посредством зрительного восприятия мы не сможем решить, следует ли нам анализировать ценности в терминах идеального или же реального, субъективного или объективного, как отношение или как качество. В действительности, как подчеркивают Р.Холт и Дж.Ричардсон, «о понятиях судят не по их истинности или ложности, а по их теоретической утилитарности»3.
Стремление к плодотворной рефлексии политических феноменов неизбежно предваряется значительной работой по глубокой проработке понятийного комплекса (уточнение и уяснение базовых понятий), которая не всегда заканчивается творческим и плодотворным вкладом в науку. И всё же значительную позитивную функцию она выполняет — даёт толчок, открывает определённые перспективные возможности для продуктивного анализа проблемы в целом, а также определяет контуры новых проблемных областей. Это один из каналов развития и обогащения научного знания.
Как нам представляется, понятиям принадлежит бльшее, чем простое отражение явлений реальности (по сути своей очень непростой). Они не только раскрывают их, но и усиливают. Вот почему, на наш взгляд, крайне необходимо более точное определение понятийно-категориального аппарата науки — это область научного знания, которая находится в перманентном расширении. Тем не менее следует признать справедливость и следующего утверждения: если каждый исследователь будет стремиться исключительно к авторской интерпретации и формулировкам, вкладывая своё содержание в ключевые и основополагающие понятия науки, исходя из сугубо индивидуального их понимания, то сомнительно, что бесконечные теоретические споры вокруг них будут способствовать развитию науки. Дж.Сартори, называвший это «Вавилонской башней» многозначности понятий, считал, что в ходе исторических напластований в процессе «порождений» междисциплинарных исследований суть некоторых важнейших и ключевых понятий в конце концов оказывается предельно запутанной, неприменимой для использования в качестве научного инструментария и даже окончательно утраченной. «Наша цель, — писали в этой связи Дж.Сартори, Ф.Риггс и Г.Тойни, — в том, чтобы найти способ вводить в язык науки все накопившиеся новшества и препятствовать его непрекращающемуся движению к анархическому разрушению и беспорядку»4.
Как нам представляется, этот призыв исследователей к точности и ясности дефиниций имеет важное теоретическое и методологическое значение, так как слишком неопределённо или неадекватно очерченные и сформулированные понятия не будут способствовать формированию и совершенствованию научного знания. Исследователь должен ориентироваться в бльшей степени на практическую значимость, чем на абстрактное совершенство своей логической конструкции.
При анализе понятия «политическая ценность» правомерна акцентация на ценности. Это объясняется тем, что попытка конкретизации целостного и всеобъемлющего явления, сведения его к узкой политической области непродуктивна и не поможет выявлению его подлинной сущности, исказит его. Это будет способствовать упрощению этого всеобъемлющего и целостного явления. Действительно, при глубоком и вдумчивом рассмотрении проблемы обнаруживается, что природа и сущность феномена ценности не может быть вскрыта лишь с позиций политики или экономики, права или морали, в контексте которых проявляются и функционируют ценности. Ценности не определяют сущности той или иной отдельно взятой сферы человеческой деятельности — политической, экономической, правовой и любой другой. Как отмечает Э.Канетти: «Для подлинного понимания этого феномена необходимы новые средства. Их нужно искать, добывать и применять повсюду, где только возможно. Метод такого исследования ещё не мог возникнуть. Строгость специальных дисциплин в этой области обнаруживает себя как суеверие. Нерасчленённая целостность самого феномена — вот высшая предпосылка»5.
Таким образом, возникает вопрос о правомерности изучения и анализа в структуре предмета политической науки «ценностей вообще», так как, на первый взгляд, предметом данной науки должны являться ценности в более узком смысле, а именно ценности политические. Это положение нуждается в пояснении. Следует отметить, что по своей сути непосредственным объектом исследования любой социальной науки является не «жизнь как таковая», а некоторые абстрактные, ею же выработанные схемы, которые М.Вебер определял как «идеальный тип». Только через их призму, и никаким иным способом, наука воспроизводит действительность. Факты научные и факты действительности — феномены не идентичные. Любое знание ищет своё подтверждение как в соответствии с отраслевой реальностью, так и в некоторых теоретических основаниях. Для каждого конкретного знания источником такого основания являются знания бльшей общности, более абстрактные. Поэтому любая наука, в том числе и политическая, содержит в себе теоретический слой, категории которого определенной стороной выходят по своему объёму за пределы собственно объекта данной науки. Это связано также с тем обстоятельством, что при разработке понятийно-категориального аппарата приходится придерживаться требований формально-логических законов и правил. Правильно определенные (в полном объёме) понятия включают в себя родовые признаки и видовые отличия. Определяя понятия через род, мы соотносим непосредственный предмет исследовательского интереса и анализа с более широким логическим классом.
Для всесторонней разработки проблемы политических ценностей необходимо задействовать потенциал современной аксиологии, социологии, психологии, антропологии, т.е. тех научных дисциплин, которые разрабатывают ценностную проблематику. Следует признать, что формирование междисциплинарного подхода к ценностям представляет собой единственно разумную политологическую стратегию, так как сомнительна попытка приблизиться к пониманию данного феномена только средствами политической теории или же сложившимся, но тем не менее достаточно ограниченным инструментарием любой другой научной области. Основное предназначение междисциплинарного подхода — выработка общего, единого понимания. В современной исследовательской литературе вызревает понимание того, что на смену классической философской теории ценностей как учения о вечной, неизменной и независимой от человека иерархии ценностей (Б.Кроче, В.Виндельбант, Г.Риккерт, М.Шелер, Н.Гартман и другие) приходит конструктивная аксиология, которая базируется на таких постулатах, как историзм и понимание необходимости постоянного обновления ценностей в процессе развития общества, а также их варьирования в контексте различных культурных сред. Сильный импульс для формирования такой исследовательской позиции дали разработки авторитетных ученых, работавших в рамках Римского клуба (А.Печчеи, Дж.Форестер, Э.Ласло и другие). Основатель Римского клуба А.Печчеи, во многом определявший направленность и приоритеты изысканий, говорил о перспективности «установления гармонии между устаревшими системами ценностей и непрерывно изменяющейся действительностью»6.
Постановка данной проблемы неизбежно приводит к констатации трудности процесса концептуализации понятий в политической науке. Это связано с тем, что в политологии полемика ведется вокруг любых терминов. Это объясняется не только тем, что политические явления, являющиеся предметом политических исследований, имеют сложную природу, многообразно проявляют себя в различных культурно-исторических контекстах. Адекватное определение политических понятий характеризуется комплексностью, многомерностью, а также различной ценностной оформленностью. Разнообразные, а зачастую диаметрально противоположные определения не имеют приоритета друг перед другом. Установить эмпирическим путем их адекватность и предпочтительность также практически невозможно. Каждая из точек зрения, авторских позиций, как правило, теоретически обоснована, что приводит к тому, что на уровне рациональных аргументов отдать преимущества одному из подходов не представляется возможным. Это приводит к тому, что концептуальные диспуты, нацеленные на постулирование первенства того или иного определения, носят нормативный (оценочный) характер, поскольку выражение некой ценности есть неотъемлемая составляющая самого понятия. Идеологический элемент также как бы непосредственно «встроен» в содержание дискутируемого понятия, что ставит под сомнение возможность «объективной» интерпретации явления и полной адекватности его определения.
В известном смысле политическая наука в целом — «пространство концептуального спора» (Т.Алексеева). Понятия образуют каркас политических теорий. Ценностная составляющая политических понятий усиливается вследствие того, что политические теории в идеале должны представлять собой не абстрактные аналитические конструкции. Современная политическая наука выступает как реальная политическая сила, политическая технология, формирующая обыденность политики. «Термины политического дискурса — это не прелюдия политики, а вход в саму политику» (У.Конноли). Любая социальная теория есть форма моральной и политической практики. Существует теснейшая связь содержания понятия с конкретными политическими позициями. Концептуальные дебаты тоже представляют собой разновидность политической деятельности. В них сталкиваются не просто теоретические предпочтения аналитиков, но и поддерживаемые ими политические перспективы. Любая попытка доказать приоритет своего видения тех или иных политических концептов подразумевает навязывание определенных ценностей, а следовательно, и созвучных им политических программ. И наоборот, отрицание предлагаемой версии концепта означает выбор в пользу оппозиционной интерпретации, стратегии или политики.
Основная форма политических ценностей существует в виде общественных идеалов, т.е. выработанных общественным сознанием и присутствующих в нем обобщенных представлений о совершенстве в политической сфере жизни. Идеал — это мысленный образец совершенства, норма, к которой следует стремиться как к конечной цели деятельности. Поэтому он определяет направленность, способ и характер повеления субъекта, им руководствующегося. В различных сферах человеческого бытия формируются представления о высшем совершенстве, которое выступает как образец и конечный ориентир деятельности. В качестве всеобщей формы целеполагающей деятельности идеал выступает во всех областях общественной жизни — социальной, политической, нравственной, эстетической и т.д. Политические идеалы, выработанные общественным сознанием конкретного социума и существующие как обобщенные представления о совершенстве в политической сфере жизни, можно отнести к категории политических реальных представлений. Они укоренены в политическом бытии конкретного общества и отражают его политический опыт. Следует различать реальные политические ценности социума и политические идеалы, формулируемые в виде идеологических конструкций, которые могут успешно выполнять функцию консолидации и ориентации социальной общности, если они адекватно отражают в себе мотивацию ее коллективной жизнедеятельности и прочно посажены на историческую и национальную почву.
Среди множества идеалов, которыми руководствуется нация, определяющая роль принадлежит именно политическому идеалу, выполняющему целеполагающую функцию, как бы указывая направление, цель движения. В то же время он очерчивает общие контуры образа жизни, которому хотели бы следовать большинство граждан. Обретение будущего, конкретной жизненной цели — это ответ на вопрос: в чем смысл жизни? Потребность ответить на вопрос о смысле жизни чувствуется особенно остро в период радикальных преобразований общества. Нация, имеющая перед собой цель и модель общества, приобретает тем самым новую психологическую энергию, жизненно важную для нее в подобной ситуации.
Под политическими ценностями понимаются не только идеалы, но и четко описанные нормы, узаконенные установления, которые необходимо соблюдать. При всей своей значимости политические ценности (идеалы) не могут быть познаны непосредственно. Выражением политических ценностных идеалов с разной степенью адекватности служат зафиксированные в политической сфере жизни предметные воплощения. В связи с этим определенные опредмеченные политические идеалы можно назвать политическими нормами. Последние воплощают сверхличные начала ценностной ориентации, приоритет интерперсональных связей для включающихся в политику субъектов. Политические нормы вводят в структуру мотивации личности дополнительный опыт и коллективные приоритеты, на основе чего, как правило, человек корректирует свои ценностные ориентации. Нормативная система более жестко, чем ценностная, детерминирует деятельность людей. Функциональные различия между политическими нормами и собственно политическими ценностями (идеалами) заключаются в том, что последние в бльшей степени соотносятся с целеполагающими сторонами человеческой деятельности, являются критериями ориентации в мире, тогда как нормы тяготеют преимущественно к средствам и способам достижения цели. Идеал — это совершенство. Поэтому он никогда полностью не достижим, но представляет собой мечту и образец, к которым стремятся люди. Например, демократия в западном мире возникла путем приближения к идеалу. Такие политические идеалы, как свобода личности, конституционализм, правовое государство, разделение властей, гражданское общество и другие, «выстраданные» гражданами Запада в течение многих веков, сегодня выражены в политических легитимных нормах, которые регулируют поведение граждан в демократическом обществе. В свою очередь, демократические политический нормы — это средство и способы достижения других идеалов, так как демократия является свободным пространством, где могут развиваться многие ценности (идеалы).
Список литературы
1. Пантич Д. Конфликты ценностей в странах транзиции // Социс. — 1997. — № 3. — С. 24.
2. Попов А.В., Зуева Л.А. Ценности в политике // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 12. Полит. — 2000. — № 1. — С. 6.
3. Доган М., Пеласси Д. Сравнительная политическая социология. — М., 1994. — С. 45.
4. Там же. — С. 43.
5. Цит. по: Ионин Л.Г. Масса и власть (политическая антропология Э.Канетти) // Власть: Очерки современной политической философии Запада. — М., 1989. — С. 182,183.
6. Печчеи А. Человеческие качества. — М., 1988. — С. 144.