Согласно ст.ст. 25, 128 Уголовно-процессуального кодекса Республики Казахстан, как и ст.17 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, в ходе оценки доказательств соответствующие субъекты должны руководствоваться законом и совестью. Категория «правосознание» была исключена в редакции обоих законодательных актов, по-видимому, по той причине, что законодатели посчитали ее несозвучной состязательности, и поэтому она была заменена на «совесть». Однако, по нашему мнению, это далеко не так. Одним из аргументов, иллюстрирующих тот факт, что правосознание действительно играет важную роль в процессе доказывания, служит воздействие на внутреннее убеждение правовой идеологии.
Как известно, правовая идеология, наряду с правовой психологией, является составным элементом правосознания правоприменителя. В целом под правовой идеологией понимают «…представления, взгляды, понятия, убеждения, теории, концепции о правовой действительности»1. Усвоение правовой идеологии всегда считалось важной составляющей формирования юридического профессионализма, поскольку ее основу составляет, главным образом, знание закона, его «духа» и практики применения. Руководствуясь определенной идеологией, правоприменитель может правильно оценить и выделить главное, выработать субъективное (положительное или отрицательное) отношение к исследуемым объективным явлениям.
Необходимо отметить, что на протяжении десятилетий существующая правовая идеология, в том числе в области уголовного судопроизводства, должна была безоговорочно рассматриваться в качестве самой передовой и прогрессивной. Усилия официальной пропаганды принесли, скорее, обратный эффект — слово «идеология» стало ассоциироваться с насильственно навязываемой системой взглядов, атрибутом тоталитарного режима. Однако, как представляется, наличие официальной идеологии не должно подразумевать, что данное государство утратило свою демократичность. Само по себе понятие «демократическое правовое государство» всегда связано с определенным набором принципов и ценностей, к каковым относятся: приоритет прав и интересов личности, верховенство закона, разделение властей и т.п. А что есть все эти принципы, как не декларируемая, в том числе и на международном уровне, идеология? Другое дело, что в правовых государствах она не навязывается насильно, каждый волен ее принимать или отрицать, однако все обязаны относиться к ней с уважением. А.Р.Ратинов справедливо отмечал, что уже «убеждение, например, в равноценности показаний мужчины и женщины, лиц различной национальности есть, по существу, идеологическое убеждение»2.
Особенно остро, на наш взгляд, встает необходимость в «идеологической поддержке» в период проведения судебной реформы, обновления законодательства, который переживают наши страны. Об этом ещё в самом начале XX в. писал один из выдающихся российских правоведов П.И.Новгородцев: «Новые задачи правового государства более чем какие-либо иные, требуют подкрепления и поддержки со стороны факторов нравственных, средств воспитания и всяких способов общественного воздействия на умы и характеры людей»3. Правовая идеология, таким образом, является необходимым звеном правовой системы в целом и важным средством внедрения правовых ценностей в массовое сознание, равно как и основой для формирования этих ценностей. Особо важное влияние идеология оказывает на внутреннее убеждение. Так, например, на практике многие судьи все еще ориентированы на идеологию уголовного процесса, построенную на нормах старого УПК РСФСР, в соответствии с которым у суда и у обвинения были единые цели, что неминуемо влекло за собой существование такой психологической установки, как «обвинительный уклон». Перед прокурорскими работниками, следователями, дознавателями также встала необходимость забыть многими десятилетиями существовавшую идеологию уголовного процесса как средства борьбы с преступностью и перейти к идеологии уголовного процесса — средства защиты прав граждан, пострадавших от преступлений и необоснованных репрессий. Изменение законодательства ознаменовало собой переход к принципиально иной философии уголовного правосудия, к иной идеологии, связанной с изменением правового сознания участников уголовного процесса. Права личности получили приоритет над карательными интересами государственной власти. Такой переход требует соответствующего переосмысления своих уголовно-процессуальных функций, отказа от прежних стереотипов.
Причем задача переосмысления сущности уголовно-процессуальной идеологии должна затрагивать не только работников правоохранительных органов и суда, но и обычных граждан как потенциальных кандидатов в присяжные заседатели. И здесь возникает проблема обыденного правосознания и правовой культуры населения в целом, поскольку от того, насколько общество принимает правовую идеологию, будет зависеть степень серьезности и ответственности, с которой присяжные станут осуществлять свою функцию, а также в целом уровень доверия общества к судебной власти.
Известный правовед И.А.Покровский отмечал, что необходимо искать и найти ««потерянную идею права» — ту верховную идею, которая могла бы ориентировать нас в нашей оценке всех отдельных правовых норм»4. Будучи философско-правовой концепцией, идеология, по своей сути, носит некоторый оттенок публичности, она всегда на виду всего общества и, как представляется, должна соответствовать, с одной стороны, государственной законодательной политике, а с другой — национальному менталитету и традициям.
Совершенно очевидно, что, толкуя и применяя нормативные предписания, принимая властные решения, взвешивая обстоятельства дела, оценивая доказательства, правоприменитель всегда исходит из определенных идеологических принципов, стремится достигнуть некоего идеала в своей деятельности. Поэтому вопрос внутреннего убеждения всегда будет связан с идеологическими установками, как ориентира профессионализма, понимания «духа» закона и смысла правовых норм.
Проблема влияния правовой идеологии на внутреннее убеждение также тесно связана с такими сложными понятиями, как «идеал» и «идейность», которые, к сожалению, не находят должного освещения в процессуальной литературе. Так, «…идеал представляет собой мысленное предвосхищение будущего… Это образ предмета, которого еще нет, но который должен быть создан и создается в ходе разрешения назревших противоречий бытия»4. Идеал, таким образом, выполняет функцию некоего ориентира нашего мышления, чувств, поступков, помогающего выбрать определенный приоритет в своей деятельности. По сути, идеал — это цель, к которой необходимо стремиться. Приверженность идеалам — важное условие формирования убеждения и осуществления уголовно-процессуальной деятельности. Представляется, что в качестве таких идеалов могут выступать, например: стремление к достижению истины; вынесение законного, обоснованного и справедливого приговора; соблюдение основных принципов уголовного процесса; соблюдение нравственно-этических основ уголовного судопроизводства; честное выполнение своего профессионального долга и др.
Не менее актуальной, на наш взгляд, является и проблема идейности как субъективной готовности обосновывать, защищать, отстаивать свои идеалы и убеждения. В современном уголовном процессе, с нашей точки зрения, идейность должна приобрести демократическую направленность, где основными ценностями призваны выступать справедливость, гуманизм, обеспечение верховенства закона, приоритет прав и свобод человека и гражданина. Проблема правовых идеалов и идейности в рамках теории уголовно-процессуального права требует самостоятельного глубокого научного исследования. Нам хотелось бы лишь подчеркнуть очевидность их влияния на убеждение правоприменителя, поскольку без приверженности идеалам и соответствующей психологической установки обосновывать, защищать, отстаивать свои идеалы и убеждения (идейности) невозможна практическая реализация полученных знаний.
Таким образом, можно сказать, что социальная природа убеждения находит свое отражение в профессиональной установке правоприменителя на формирование такого внутреннего убеждения, которое соответствовало бы достижению целей и задач уголовного судопроизводства, а также основным положениям правовой идеологии. Поскольку последняя является составным элементом правосознания, то становится очевидным, что в процессе формирования убеждения влияние правосознания весьма ощутимо (причем нельзя забывать также и о значимости правовой психологии, предметом которой является в том числе и совесть). Хотелось бы привести очень верное высказывание И.А.Ильина, который писал: «Применяющий право должен иметь в виду не только формальную «законность» нормы и не только ее объективное содержание, но и ее объективное назначение — ее духовную миссию и ее жизненную функцию, а это значит, что он должен исходить из основы нормального правосознания и руководствоваться его аксиомами»5.
Это дает нам основание полагать, что целесообразно было бы вернуть правосознание в качестве законодательно закрепленного ориентира формирования внутреннего убеждения. Тем не менее, хотелось бы подчеркнуть, что мы не предлагаем отказываться от совести, поскольку она является напоминанием для правоприменителя о нравственной основе уголовного судопроизводства. И та и другая категории имеют большое значение для познавательной деятельности, поскольку уголовное судопроизводство — с одной стороны, деятельность, урегулированная нормами права, а, с другой — это отрасли права, где нравственные императивы имеют огромное значение, поскольку от решения правоприменителя зависит будущее человека, восстановление справедливости в обществе, осуществление воспитательной функции уголовного процесса. Поэтому, на наш взгляд, следует вернуть законодательное закрепление категории «правосознание», которая должна существовать наряду с категорией «совесть».
По нашему мнению, категория «правосознание», во-первых, является более общей, во-вторых, более конкретной, в-третьих, ей присуща более высокая степень знания и понимания правовых явлений. В связи с реформированием законодательства, переходом к новой идеологии уголовно-процессуального права значение правосознания правоприменителя вновь приобретает актуальный характер и требует внимания к себе со стороны ученых-процессуалистов, осмысления со стороны практических работников.
Правовая идеология призвана создавать определенный импульс к уголовно-процессуальной деятельности. Если закон является основным гарантом объективности убеждения правоприменителя, обязывая, чтобы убеждение и основанные на нем процессуальные действия отвечали требованиям как материальных, так и процессуальных норм права, а также предусматривает специальные гарантии, обеспечивающие свободу внутреннего убеждения, то механизм действия правосознания и совести относится исключительно к духовной сфере человека.
Изучение влияния правовой идеологии должно способствовать более глубокому пониманию механизма формирования внутреннего убеждения. Особое значение это имеет для уголовного процесса, где тесно переплетаются закон и нравственность, интересы общества и личности, борьба с преступностью и защита от необоснованного обвинения.
Список литературы
1. Лазарев В.В., Липень С.В. Теория государства и права: Учебник. — 2-е изд., испр. и доп. — М.: Спарк, 2000.
2. Теория доказательств в советском уголовном процессе. 2-е изд., исправ. и доп. / Отв. ред. Н.В.Жогин. — М.: Юрид. лит., 1973.
3. Хропанюк В.Н. Теория государства и права. Хрестоматия / Под ред. Т.Н.Радько. — М.: Интерстиль, 1998.
4. Штракс Г.М., Штракс М.Г. Диалектика формирования научных убеждений. — М.: Изд-во Моск. ун-та, 1985.
5. Ильин И.А. Сочинения: В 2 т. — Т.1. Философия права. Нравственная философия. — М.: Моск. филос. фонд «Медиум», 1993.