Есть вопросы, решение которых одинаково важно для всех людей на земле, ибо пока жив человек, он неизменно будет задаваться вопросами, Что есть мир? Каково его устройство? Как его можно перестроить? Проблема переустройства общественной жизни, построения государства, в котором все вопросы решаются с позиции права, является на сегодняшний день одной из главных философских проблем человечества.
Центральным предметом философских размышлений является понятие права. Согласно Э.Ю.Соловьеву, в общественном сознании выделяется два понимания права: традиционное (обыденное, донаучное) и строго юридическое. Традиционное понимание права складывается в докапиталистическом обществе, а полное выражение получает в эпоху формирования национальных государств[1; с. 218]. Строгое юридическое понимание права, замыкающееся на идеале правового государства, добыто в анализе реального бедственного опыта деспотической государственности[1; с. 226].
В политических трактатах ХVII — первой половины ХVIII столетия право определяется обычно просто, как совокупность устанавливаемых или санкционированных государством общеобязательных правил. Никакого различия между правом и законом еще не проводится, а сам закон отождествляется с государевым указом. О государственном признании прав личности (ее «естественных», «прирожденных» свобод) еще не было и речи. Апологеты неограниченной власти монарха (Ж.Боден, Т.Гоббс, Ж.Б.Боссюэ) считали, что каждый разумный человек просто уступает эти права-свободы неограниченному монарху, чтобы получить взамен элементарную защиту жизни и благосостояния. В практике управления и надзора господствовал принцип: «Запрещено все то, что не разрешено». Все это вело к запретительному пониманию правовой нормы и обвинительному истолкованию задач правосудия [1; с. 219].
Далее Э.Ю.Соловьев отмечает, что во второй половине ХVIII в. совершился своего рода «коперниканский переворот» в понимании сущности права. Прологом к нему была борьба за веротерпимость, которая началась еще в эпоху Реформации. Однако обобщенное, теоретически отчетливое выражение новые правовые представления получили лишь в век Просвещения, в русле антидеспотического политико-юридического мышления[1; с. 220].
Просветительские учения выросли и развились на почве кризиса феодально-абсолютистской государственности. Кризис этот обнаружил, что запретительная, указная и моралистическая законность, от которой так много ждали в начале Нового времени, не только не способствует оздоровлению общества, но и оказывает разрушительное воздействие на экономическую жизнь, психологию и нравы. Этот факт подвергся самому пристальному критическому анализу в работах Вольтера, Ш.Монтескье, Ж.Ж.Руссо, В.Р.Мирабо, Т.Пейна, Ч.Беккариа, Д.Юма и других представителей просветительской философии. С помощью наглядных примеров и убедительных «мысленных экспериментов», отмечает далее Э.Ю.Соловьев, они показали, что в государстве, где право является просто возведенной в закон волей правителя, жизнь, собственность и свобода подданных гарантированы немногим лучше, чем в условиях полного беззакония [1; с. 220]. Беспощадный анализ кризисных и застойных процессов, сопровождавших рост абсолютистского насилия, позволил преодолеть традиционное понимание права и развить принципиально новое, собственно юридическое его истолкование.
Э.Ю.Соловьев отмечает, что о наличии в обществе права можно говорить лишь в том случае, если член этого общества признан государством в качестве разумного существа, способного самостоятельно решать, что для него нравственно, ценно и выгодно. Нравственно-безусловные запреты, а также цели и интересы людей не подлежат властно-законодательному определению, они являются предпосылками самодисциплины, или, как говорил И.Кант, «способности быть господином себе самому»[1; с. 208].
Но главное, по мнению Э.Ю.Соловьева, в чем выражает себя «коперниканский переворот» в правопонимании, — это идея о необходимости принудительного ограничения самой принуждающей государственной власти. Строгое право в трактовке Просвещения — это прежде всего такая нормативная система, которая позволяет лимитировать административно-бюрократический произвол и препятствует тому, чтобы мощная централизованная власть выродилась в деспотическую и диктаторскую. Стремление возвести заслон на пути превышения власти, утвердить примат правового закона по отношению к воле государя, возведенной в закон, образует основную тенденцию новаторских политико-юридических теорий [1; с. 223].
Данные рассуждения подтверждают известные философы. Так, Монтескье во Франции настаивал на разделении законодательной, правительственной и судебной властей. Английский философ Д.Юм отмечает, что важнейшая задача века состоит в том, чтобы «ради собственного сохранения проявлять бдительность по отношению к правителям, устранять всякую неограниченную власть и охранять жизнь и состояние каждого при помощи всеобщих и обязательных законов»2. Немецкий философ В.Гумбольдт, цитируя француза В.Р.Мирабо, пишет, что «высшая мудрость власти заключается вовсе не в ее политико-административном искусстве, а прежде всего в том, чтобы всячески подавлять в себе необузданное желание править — самую пагубную болезнь современных государств» [3; с. 25]. Право, согласно Гумбольдту, есть законодательное самоограничение государства, родственное самоограничению личности в акте моральной автономии и направленное на то, чтобы дать простор естественному многообразию неповторимых человеческих индивидуальностей [3; с. 26].
В эпоху кризиса и крушения феодального абсолютизма право еще не является правом, пока само государство не стало правовым государством, т.е. политической властью, которая признает безусловное верховенство закона. Закон принимается только выборными представителями народа, на основе свободного и всестороннего обсуждения, а деятельность правительственных органов ограничивается рамками закона. Соблюдение принципа верховенства закона обязательно и посильно при разных формах правления, не исключая и монархическую.
Термин «правовое государство» мы находим в немецкой политико-юридической литературе первой трети ХIХ в. (Р. фон Моль, К.Т.Велькер, Ф.Ю.Шталь и другие). Согласно Э.Ю.Соловьеву, понятие правового государства рождается на свет в облачении иллюзий и умозрительных конструкций, на которых лежит печать вполне конкретного времени [1; с. 225].
В классической философской мысли наиболее развернутый анализ права и государства мы находим у Гегеля. Государство, по Гегелю, есть высший социальный элемент. Оно представляет собой идею разума, свободы и права. Подлинное государство у философа — это правовое государство. Личность для философа — это правомочность. Право, будучи основой государства, становится конкретным правом, переводится из сферы долженствования в сферу конкретно-реальной действенности только через государство. Переход общества к собственно правовому регулированию человеческих отношений был крупной вехой в истории гуманизма.
Высшим, идеальным воплощением принципа верховенства закона следует признать конституционную, республикански демократическую государственность. Так, признавая себя «неотъемлемой частью мирового сообщества», Казахстан решительно настроен на создание «демократического общества и правового государства». В конституционном порядке закрепляются отдельные его элементы: разделение властей, приоритет прав человека, соответствие управления законодательству. Например, принцип разделения властей заложен в основу устройства и функционирования государственной власти в Республике Казахстан. В шестом пункте Основ конституционного строя отмечается, что «Государственная власть в РК основывается на принципе ее разделения на законодательную, исполнительную и судебную. В соответствии с ним государственные органы в рамках своих полномочий самостоятельны, взаимодействуют между собой, с использованием системы сдержек и противовесов»4. Содержание и значение указанного принципа просматриваются в различных функциях законодательства, управления и правосудия, в наделении этими функциями разных органов, в запрете осуществления функций, принадлежащих другому органу власти и во взаимном контроле и ограничении власти. В этом значении принцип разделения властей оказывается средством распределения и, следовательно, сдерживания власти государства, служащим защите свободы личности.
В правовом государстве правосудие вершит только суд. Само государство, контролируемое судом, обязано поднимать на максимально высокий уровень его социальную значимость и гарантировать полную независимость правосудия. Государство и общество должны прийти к пониманию того, что гарантом осуществления реализуемых ныне государственных программ — политических, экономических, социальных — должно быть правосудие. Согласно рассуждениям Н.С.Ахметовой, на первом месте стоит вопрос о власти. Процесс формирования казахской государственной власти — задача сложная, трудоемкая, многообразная. И здесь не должно быть необдуманной поспешности и неоправданной медлительности. Важно обеспечить взаимопонимание, взаимодействие всех ветвей власти5.
Основываясь на исследовании Л.Литовченко, следует отметить, что одним из показателей правового государства является связанность государственной власти законом, что определено в ряде конституций зарубежных стран. Так, в соответствии со ст. 20 (абзац 3) Основного Закона ФРГ «законодательство связано конституционным строем, исполнительная власть и правосудие — законом и правом». Этот принцип заложен и в основу функционирования государственной власти РК: «Законодатель исходит из незыблемости основ конституционного строя. Государственная власть осуществляется на основе Конституции и законов Республики»4. Связанность законом самого государства и его органов состоит в том, что государство, издавшее закон, не вправе его нарушить. Этот принцип означает одинаковую зависимость всех органов только от законов, исключение всякой возможности для кого-либо встать над законом. Контроль за соблюдением Конституции и законов в условиях правового государства возложен на нейтральные органы. Так, во Франции — это Конституционный совет, определяющий соответствие принятых законов Конституции (ст.ст. 61, 62 Конституции), в Федеративной Республике Германии — Федеральный Конституционный суд (ст. 93 Основного Закона), в РК — Конституционный суд, на который возложена судебная защита Конституции и обеспечение ее верховенства (ст. 130 Конституции)[6; с. 103–104].
По мнению Л.Литовченко, ценностный смысл идеи правового государства как правовой формы организации и деятельности публично-политической власти состоит в утверждении суверенности народа как источника власти, гарантированности его свободы, подчинении государства обществу, связанности законом всех сфер общественной и государственной жизни [6; с. 98].
Следует отметить, что право внутренне связано с моралью. Как отмечает Э.Ю.Соловьев, правовые нормы по своей сути антиавторитарны: они запрещают обращаться с людьми как с «винтиками» социально-политического механизма, как с безвольными объектами командования и администрирования. Запрет этот пресекает диктаторское покушение на личность — не только корыстное, но и благонравное, осуществляемое по мотивам заботы об «общем благе» [1; с. 210]. Правовые нормы не могут рассматриваться ни как «подвид», ни как модификация нравственных норм. Это совершенно особый тип регулирования общественного поведения, непременно оставляющий простор для известных неморальных решений и поступков. Следовательно, выражаясь словами И.Канта: «Права есть ограничения свободы каждого условием согласия ее со свободой всех других, насколько это возможно по некоторому общему закону»7.
В кантовской теории правового государства различение права и морали играет принципиальную роль. Согласно И.Канту, правовое государство, опираясь на индивида, не должно быть этико-моральным сообществом, государство — учреждение, призванное устанавливать и требовать лишь юридический порядок8.
Природа человека и нравственности, по И.Канту, должна опираться на идею свободы человека. Индивидуальная свобода как принцип нравственной автономии является для И.Канта и критерием права в государственной сфере. Правовой принцип — это принцип, который имеет свойство обязывать нас посредством категорического императива. Правовой принцип как принцип всякого первоначального договора, в котором свобода каждого индивида должна быть приведена в соответствие со свободой всех остальных, является априорным критерием всякого правопорядка. Правовой системе, основанной на данном принципе, также должны подчиняться все другие принципы человеческого сообщества.
Согласно Б.И.Карипбаеву, при всем несовершенстве своих эмпирических проявлений, право как формальный и априорный принцип является единственной основой общественного согласия и механизма, обеспечивающего взаимодействие групп и индивидов, механизма, нивелирующего, но и предохраняющего от прискорбных дифференциаций на достойных и недостойных, верных и неверных, праведников и грешников. Поскольку лишь правовые принципы поддаются однозначной формулировке и универсализации, то государство должно использовать только их, а не нравственные принципы [9; с. 154].
Правовое государство, по мнению Б.И.Карипбаева, — это не только самоограничение власти, интернализированность компромиссных, консенсусных ценностей, но и прав человека. Там, где нет развитой идеологии прав человека, где нет практики их достижения, а также во многом вынужденное их соблюдение властью, нет правового государства. Это принуждение власти никогда не может быть только политико-правовым. Власть принуждается к правовому поведению, соблюдению прав человека под воздействием целого спектра социокультурных норм. При этом не исключаются собственно политико-юридические механизмы, обязывающие власть соблюдать права человека. Но власть в любом обществе в той или иной степени тяготеет, если не к нарушению прав человека, то, по крайней мере, к их игнорированию. Поэтому права человека не есть результат какого-то «дарения», а прежде всего результат усилий самих людей по их достижению и их последующему отстаиванию, защите. При этом ни в одном обществе, даже при самых совершенных законодательных системах, не может быть абсолютно гарантированных навсегда прав человека. Права всегда «завоевываются» и нуждаются в постоянной защите на всех уровнях социальной жизни, политико-правовых отношений [9; с. 167]. Следовательно, понятие правового государства связано с проблемой правосознания. По Э.Ю.Соловьеву, правосознание — это ориентация на идеал правового государства, которая имеет этически безусловный характер и уже в данный момент определяет практическое поведение человека как гражданина. Человек начинает жить так, как если бы правовое государство уже имело место. Он вменяет себе в обязанность следовать таким установлениям, которые соответствуют понятиям строгого права и правового государства, и отказывается подчиняться тем, которые несут на себе явную печать неправового ведения государственных дел [1; с. 234]. Бесспорно, что процесс появления и повышения правосознания является длительным и требует значительных материальных и моральных усилий.
Таким образом, каждое государство базирует свою деятельность на праве. Ценностный смысл идеи правового государства мы находим в суверенности народа как источника власти, в гарантированности прав человека, в подчинении закону человека и всех сфер общественной и государственной жизни. К правовым государствам можно отнести те государства, которые провозглашают приоритет права, способствуют верховенству права в политической системе общества, в психологии и культуре народа, обеспечивают условия для действительного выполнения нормативно-правовых актов каждым гражданином и всем обществом, всеми должностными лицами и государственными органами. В настоящее время все мировое сообщество ориентировано на построение правового государства, но в каждом конкретном случае теория его построения имеет свой угол преломления и субъективный почерк исполнения.
Список литературы
- Соловьев Э.Ю. Правовой нигилизм и гуманистический смысл права // Квинтэссенция: Философский альманах /Сост. В.И.Мудрагей, В.И.Усанов. — М.: Политиздат, 1990. — 447 с. При ссылке на данное издание в тексте будут указаны страницы.
- Юм Д. Сочинения. — М.: Просвещение, 1966. — Т. 2. —С. 573.
- Гумбольдт В. Язык и философия культуры. — М.: Просвещение, 1985.
- Конституция Республики Казахстан. — Алматы: ТОО «Баспа», 1998. — 68 с.
- Ахметова Н.С. Разделение властей — важнейший принцип формирования правового государства // Проблема воплощения принципов правового государства в Конституции Республики Казахстан: Сб. науч. тр. — Караганда: Изд-во КарГУ, 1995. — С. 28, 29.
- Литовченко Л. Зарубежный опыт и формирование правовой государственности в Республике Казахстан // Проблема воплощения принципов… 147 с.
- Кант И. О поговорке «может быть, это верно в теории, но не годится для практики» // Сочинения: В 6 т. — М.: Мысль, 1965. — Т. 4(2). — С. 78.
- Кант И. Метафизика нравственности // Сочинения: В 6 т. — М.: Мысль, 1963–1966. — Т. 4(2). — С. 331, 332.
- Карипбаев Б.И. Социокультурные и когнитивные предпосылки права. — Алматы, 2001. — 211 с.