Правовое регулирование борьбы с международным терроризмом Казахстана с приграничными государствами

В течение последних лет в Казахстане сложились определенные представления о собственной безопасности. Они тесно связаны с проблемой сохранения суверенитета нашего государства. Данные представления базируются на следующих принципах: во внутренней политике — сохранение этниче­ской и социальной стабильности, проведение экономических реформ, укрепление государственной власти и режима президентства; во внешней — балансирование между великими глобальными дер­жавами, коллективная оборона в рамках Содружества, укрепление азиатской безопасности, интегра­ция Центральной Азии и евразийская идея.

Общая площадь Центральноазиатского региона (ЦАР) — 4 млн. кв. км, население — более 55 млн человек. Этническую мозаику региона составляют более 130 различных народов и этнических групп. ЦАР — единственный регион мира, где смыкаются все четыре мировых религии — христиан­ство, ислам, конфуцианство, буддизм.

Особое место в системе внешнеполитических отношений Казахстана занимает сотрудничество с соседними государствами. Это связано, в первую очередь, с тем, что с ними в нашей стране прихо­дится взаимодействовать уже в силу наличия общих границ. 0бщая протяженность границ с Россий­ской Федерацией составляет 6467 км, с Республикой Узбекистан — 2300 км, с Китаем — 1460 км, с Киргизской Республикой — 980 км и с Туркменистаном — 380 км.

Необходимо учесть, что усилить антитеррористическое законодательство с соседними государ­ствами Казахстан подталкивает его географическое расположение. Действительно, через Казахстан пролегают основные сухопутные пути из Европы, стран Прибалтики, Украины, Белоруссии, России в Азию. Республика реально обладает солидным транзитным потенциалом. Для стран Центральной Азии, тяготеющих к сотрудничеству с Российской Федерацией, Казахстан, как в прямом, так и в пе­реносном смыслах, жизненно необходим.

В послании Президента Н.А.Назарбаева «Казахстан-2030 Процветание, безопасность и улучше­ние благосостояния всех казахстанцев» первый долгосрочный приоритет связан с укреплением базы национальной безопасности. В Послании сказано, что «лучшим нашим оружием, обеспечивающим защиту национальных интересов и паритет сил на ближайшую и дальнюю перспективу, должна быть политика интеграции, в первую очередь укрепление и развитие Центральноазиатского Союза между Казахстаном, Кыргызстаном и Узбекистаном. А также большое внимание будет по-прежнему уде­ляться укреплению интеграционных процессов в СНГ» [1].

Угрозы с востока — Китайская Народная Республика

Китай по своим размерам представляет другое государство, которое могло бы угрожать Казах­стану. И он представлял собой это в прошлом. «Существовали опасения, что рано или поздно Китай предъявит территориальные претензии на часть Восточного Казахстана. Эта территория была окку­пирована во время джунгарского вторжения в начале 18-го века; Казахстан не в состоянии ни в оди­ночку, ни коллективно сопротивляться потенциальному ультиматуму Китая по пересмотру границы в пользу КНР» [2; 5].

На сегодняшний день Казахстан имеет антитеррористическую правовую базу с КНР. Это выра­жается в заключении соглашения между Республикой Казахстан и Китайской Народной Республикой о сотрудничестве в борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом (г. Пекин, 23 декабря 2002 г.), а также в договорах и соглашениях в рамках ШОС (Шанхайская Конвенция о борьбе с тер­роризмом, сепаратизмом и экстремизмом (г. Шанхай, 15 июня 2001 г.); Заявление руководителей правоохранительных органов и спецслужб Республики Казахстан, Китайской Народной Республики, Кыргызской Республики, Российской Федерации, Республики Таджикистан — членов «Бишкекской группы» государств-участников Шанхайской организации сотрудничества (23 мая 2002 г., г. Астана); Совместное заявление министров иностранных дел государств-участников Шанхайской организации сотрудничества (Пекин, 7 января 2002 г.); Заявление глав правительств государств-участников Шан­хайской организации сотрудничества (г. Алматы, 14 сентября 2001 г.); Заявление экономических ли­деров АТЭС по борьбе с терроризмом (Шанхай, 21 октября 2001 г.).

На китайском направлении непосредственно с нами граничит Синьцзян — постоянно тлеющий огонь уйгурского сепаратизма. А ведь только в Казахстане существует 400-тысячная уйгурская диас­пора, настроения внутри которой неоднозначны [3]. Дело в том, что уйгуры — многочисленный эт­нос (общей численностью, в разных оценках, от 16 до 30 миллионов человек), лишенный собствен­ной государственности, но стремящийся ее обрести. Подобные сложности в отношениях между Ка­захстаном и КНР имеют свою историю, которая подробно изложена в книге В.Н.Хлюпина «Респуб­лика Казахстан: геополитические очерки». В главе «Современное состояние пограничной проблемы» сказано: «История национально-освободительного движения уйгурского народа требует отдельного рассмотрения, важно обозначить следующий ключевой момент: уйгуры давно и упорно добиваются независимости, причем карта «уйгурского сепаратизма» уже не раз разыгрывалась Россией в борьбе против Китая.

В самом Китае обострилась ситуация в Тибете (коренных тибетцев 2,6 миллиона), что вызвало ряд протестов по всему миру и непосредственно выразилось в кровопролитии и жестоком подавле­нии восставших тибетских монахов: полиция обстреляла демонстрантов, 70 монахов из монастыря Сера были арестованы. Еще семеро монахов, участвовавших в марше протеста, пропали. «Тибет, бо­гатый минеральными и энергетическими ресурсами, равный по величине одной восьмой Китая, ви­дится официальному Пекину в качестве стратегического буфера между Китаем и Западом, поэтому Китай всеми силами будет бороться за целостность территории, что вызовет волну противостояния, вооруженных конфликтов» [4].

Подобная обстановка в Китае может вызвать ряд террористических актов в различных регионах страны, а также при границе с Казахстаном. Как последствие, возникает угроза безопасности и миру в Казахстане.

Угрозы с юга — Кыргызская Республика, Республика Узбекистан, Туркмения

В книге В.Н.Хлюпина «Республика Казахстан: геополитические очерки», в главе «Казахстан- Узбекистан: конфликтный потенциал центральноазиатского пространства. Ограниченность жизнен­ного пространства Центральной Азии — главный источник потенциальной опасности»: « Исконные, «вековые» беды всего Центральноазиатского региона — это вода и земля, точнее, их явный недоста­ток для большинства природопользователей. В отличие от Казахстана пустыни и полупустыни со­ставляют основную часть территории Туркмении и особенно Узбекистана. «Горький опыт «месхе- тинской резни» лета 1989 года и последовавшего затем узбеко-киргизского «Ошского» конфликта показывают, что постсоветская Средняя Азия не свободна от межнациональной и внутринациональ­ной (Таджикская трагедия) напряженности. Даже интегрирующая сила единой исламской религии не в состоянии удержать от братоубийственной войны, если в основе противоречий лежат объективные жизненные интересы — земля и вода» [5]. Именно они, жизненные интересы, а не какие-либо этни­ческие или культурные антагонизмы могут привести и приводят к деструкции общественные систе­мы Востока.

На сегодняшний день наиболее проблемными вопросами в Узбекистане являются следующие моменты. Более 25 миллионов человек населяют в настоящее время Узбекистан. Средняя плотность населения 48 человек на 1 кв. км. территории. При этом пригодно для нормальной жизни не более половины территории. «Если вычесть хлопковые и иные сельскохозяйственные угодья, земли, заня­тые промышленной и административной инфраструктурой, а также территории, утраченные в ре­зультате солевой эрозии в связи с высыханием Аральского моря, то на долю «жизненного простран­ства» узбеков, в прямом смысле, остались лишь перенаселенные Ферганская и Зарафшанская долины, где плотность населения достигает 500-600 человек на 1 кв. км площади (большая плотность населе­ния в мире зарегистрирована только на юге Китая)» [5]. Избыток трудовых ресурсов в Узбекистане принимает угрожающие масштабы, что и является причиной большого потока эмигрантов, в первую очередь, в соседние государства, в том числе и Казахстан, и возникает вполне реальная опасность неконтролируемости миграционных потоков. По данным узбекистанских государственных органов, в настоящее время в трудовой миграции находятся около 700 тысяч человек, по неофициальным дан­ным — до 3 миллионов человек, с учетом сезонных рабочих. При этом миграционные процессы со­провождаются ростом преступности, в том числе связанной с незаконным распространением нарко­тиков. В Узбекистане довольно прочно обосновалось ИДУ — Исламское движение Узбекистана. Оно представляет особую угрозу. Это радикальная организация, уже продемонстрировавшая готовность отстаивать свои убеждения и противостоять власти.

В Киргизии (на юге) опасность представляют эмиссары «Хизбут-Тахрир» — исламского движе­ния с откровенно радикальными лозунгами. Вполне нестабильная экономическая, политическая об­становка в Киргизии приводит к миграции населения в соседние государства, в основном в Россию и Казахстан. Таким образом, в Киргизии возникает ситуация, когда шансы влияния на политические решения приобретают даже микроскопические экстремистские группировки. В целом же реальна так называемая угроза «исламского фундаментализма» и «международного терроризма». Казахстан с Киргизской Республикой имеет антитеррористическую базу лишь в рамках СНГ.

Основополагающим документом в борьбе с терроризмом в нашем регионе мы считаем Договор между Республикой Казахстан, Кыргызской Республикой, Республикой Таджикистан и Республикой Узбекистан о совместных действиях по борьбе с терроризмом, политическим и религиозным экстре­мизмом, транснациональной организованной преступностью и иными угрозами стабильности и безо­пасности Сторон (Ташкент, 21 апреля 2000 г.), но мы уверенны, что этого недостаточно.

В Туркмении сохраняются традиционализм в системе государственного управления элементов и поддержка традиционно-патриархального уклада жизни в социуме, а именно доминирования тради­ционных форм общественного сознания и социальной организации, основанных на абсолютном пре­обладании коллективистских ценностей над индивидуалистическими, консерватизме мышления, не­приятии изменений, подавлении инициативы [6]. Политические традиции, основанные на авторита­ризме, культе власти и силы, групповой и корпоративной солидарности, не позволяют принять цен­ности гражданского общества. Заметим, что пока в реестре государственной законодательной базы нет урегулирования в виде соглашения либо договора с Туркменией.

Угрозы с запада — прикаспийские страны: Иран, Азербайджан, Туркмения

Как известно, экономические интересы прикаспийских государств в ресурсах Каспийского моря. Это связано, в первую очередь, с использованием богатых запасов углеводородного сырья, находя­щихся как на шельфе моря, так и на прикаспийских участках суши. Ввиду того, что после распада СССР в зоне Каспийского моря появились новые независимые государства (Республика Азербай­джан, Республика Казахстан, Республика Туркменистан), встали вопросы об определении статуса Каспийского моря и условий использования его ресурсов теперь уже пятью государствами, т.е. Азер­байджаном, Ираном, Казахстаном, Россией и Туркменистаном. Естественно, что при этом возникли проблемы, так как каждая из сторон имела свою точку зрения на то, как следует делить то, что ранее принадлежало только двум странам — Советскому Союзу и Ирану. Казахстан и Туркменистан явля­ются важными субъектами каспийской политики, фактически даже более значимыми, чем Азербай­джан, так как их нефтегазовые ресурсы значительно превосходят азербайджанские. Достаточно ска­зать, что реализация проекта нефтепровода Баку-Тбилиси-Джейхан без заполнения его казахстанской нефтью в экономическом плане вообще бессмысленна, а Туркмения по запасам природного газа яв­ляется третьей страной в мире.

В связи с попыткой рассмотреть каспийские проблемы с геостратегического угла зрения невоз­можно обойти такой вопрос, как вероятность возникновения в зоне Каспия кризисных ситуаций и вооруженных конфликтов. Эта тема периодически поднимается на различных экспертных уровнях. Поводы для этого дают сами прикаспийские государства. Например, «23 июля 2001 года Иран с ис­пользованием своих военных катеров и самолетов предпринял попытку не допустить проведения Азербайджаном работ на тех участках каспийского шельфа, которые в Тегеране считают своими» [7]. Упомянутые выше военные учения в форме сбор-похода Каспийской флотилии ВМФ России некото­рые также посчитали недвусмысленной демонстрацией силы. Практически все прикаспийские госу­дарства начали наращивать свое военное присутствие на Каспии.

Со странами прикаспийского региона заключены следующие антитеррористические соглашения и договоры: Соглашение между Правительством Республики Казахстан и Правительством Азербай­джанской Республики о сотрудничестве в борьбе с терроризмом, незаконным оборотом наркотиче­ских средств, психотропных веществ и прекурсоров, организованной и иными видами преступности (Баку, 24 мая 2005 г.); Соглашение между Правительством Республики Казахстан и Правительством Исламской Республики Иран о сотрудничестве в борьбе с организованной преступностью и терро­ризмом (Тегеран, 6 октября 1999 г.); Договор между Республикой Казахстан и Российской Федера­цией о сотрудничестве и взаимодействии по пограничным вопросам (г. Астана, 9 января 2004 г.).

Угрозы с севера — Российская Федерация

В Российской Федерации угрозу национальной безопасности представляет конфликтный Кавказ.

В Дагестане нашла пристанище мусульманская секта вахаббитов. Из Дагестана вахаббиты рас­пространяются в Чечню и Карачай, становясь на Северном Кавказе очагом терроризма (серия взры­вов не только здесь, но и в центральной части России). Необходимо подчеркнуть, что в дагестанском обществе, как и во всех республиках Северного Кавказа, существуют не только деструктивные на­ционалистические и экстремистские силы, нацеленные на отрыв региона от РФ. Социальная ситуация в Дагестане сложная и достаточно напряженная, как и везде на Кавказе: здесь обострены националь­но-этнические чувства и эмоции, реальное влияние в республике принадлежит крупным этническим группам — аварцам, кумыкам, даргинцам. Это создаст дополнительные факторы напряженности. «Стали известны стратегические цели некоторых руководителей Чечни об объединении Чечни- Ичкерии и Дагестана в единое независимое государство, контролирующее Прикаспийский регион и учреждение в Чечне летом 1997 года движения «Исламская нация», целью которого стало воссозда­ние имамата Шамиля в его «исторических границах» [8].

Сепаратизм и агрессивный национал-экстремизм в наиболее открытых формах проявились в по­следнее время именно на Северном Кавказе. Какие бы глубокие исторические и идеологические кор­ни не имели эти явления, объективно они представляют угрозу распада Российской Федерации, сле­довательно, новой катастрофы глобального масштаба.

Условно мы поделили материал на 4 части, которые впоследствии помогли нам определить 4 приоритетных направления сил для борьбы с международным терроризмом: угрозы с востока — КНР; угрозы с юга — Республика Узбекистан, Кыргызская Республика, Туркмения; угрозы с запада —    прикаспийские государства; угрозы с севера — Российская Федерация. Особое значение в укреп­лении безопасности на современном этапе приобретают уже созданные международные институты —   ООН, НАТО, ОБСЕ, ОДКБ, АТЦ, повышается их роль.

Антитеррористическая политика реализуется с помощью и при содействии Антитеррористиче- ского Центра СНГ, Организации Договора о Коллективной Безопасности, Шанхайской Организации Сотрудничества.

21 июня 2000 г. было принято решение о создании Антитеррористического Центра СНГ (АТЦ), была утверждена Программа государств-участников СНГ по борьбе с терроризмом и иными прояв­лениями экстремизма.

Антитеррористический Центр является «постоянно действующим специализированным органом СНГ и предназначен для обеспечения координации и взаимодействия компетентных органов госу­дарств Содружества в области борьбы с международным терроризмом и иными проявлениями экс­тремизма».

Центр призван проводить определённую аналитическую работу, связанную с накоплением и обобщением информации о состоянии и тенденциях распространения международного терроризма и предоставлении практических рекомендаций государствам СНГ. Центр занимается координацией действий в рамках СНГ по проведению оперативно-розыскных мероприятий, операций по борьбе с терроризмом, осуществляет антитеррористические командно-штабные и оперативно-тактические учения, осуществляет подготовку специального контингента антитеррористических подразделений.

Так, Б.А.Мыльников, руководитель Антитеррористического центра СНГ, в качестве факторов, определяющих опасную динамику тенденций на постсоветском пространстве, в частности на терри­тории государств ЦАР, выделил следующие:

• экономический и социальный кризис, безработица и обнищание значительной части населения;
• рост настроений национализма, национальной нетерпимости, религиозного экстремизма и се­паратистских настроений;
• обостренное чувство социальной неустроенности и незащищенности у значительной части на­селения;
• утрата многими людьми идеологических и духовных жизненных ориентиров, разрушение мо­ральных ценностей традиционного ислама и рост агрессивности;
• рост преступности, падение авторитета власти, закона, веры в ее способность обеспечить безо­пасность граждан;
• активизация незаконного оборота наркотиков и оружия;
• неэффективность исполнительных органов власти.

Необходимо выделить еще одну причину, определяющую уязвимость региона перед угрозой международного терроризма. Противоречивость интересов, низкий уровень доверия и напряженность в отношениях между Центральноазиатскими республиками препятствуют интеграционным процес­сам, в частности, в военно-политической сфере, необходимым для политической консолидации и коллективного отпора международному терроризму.

Все эти факторы объясняют озабоченность как руководства самих государств региона, так и все­го мирового сообщества в связи с конфликтогенностью региона, обретшей долгосрочный характер.

В целом можно выделить около десятка наиболее активных международных террористических организаций в Центральной Азии, которые представляют реальную угрозу региональной безопасно­сти:

• «Исламское движение Узбекистана» — оперирует в Казахстане, Киргизии, Таджикистане, Узбекистане;
• «Хизб ут-Тахрир аль-Ислами» («Партия исламского освобождения») — оперирует в Казах­стане, Киргизии, Таджикистане, Узбекистане;
• «Братья-мусульмане» (JAMA’AT / HARAKATIKHWAN al-MUSLIMEEN) — группировки этой организации представляют собой сеть автономных ячеек, действующих под различными названиями;
• «Общество социальных реформ» (ОСР — JAMIAT AL-ISLAHAL-IJTIMAI) — имеет отделения в Казахстане, Киргизии и Таджикистане;
• «Комитет исламского призыва» (LAJNATAL-DAWAA ALISLAMIYA) — действует под эгидой ОСР;
• «Даава Исламийя» — радикальное крыло ОСР;
• «Комитет мусульман Азии» — функционирует при поддержке «Лаббан Фаундэйшн»;
• «Центр исламского развития» — действует в г. Ош, Киргизия;
• «Акромиды» — религиозное исламское течение Узбекистана, действует в Ферганской долине;
• «Адолат уюшмаси» («Объединение Адолат») — религиозно-экстремистская организация, действующая в г. Намангане, Узбекистан;
• «Ислом лашкарлари» («Воины ислама») — действует в Узбекистане;
• «Товба» («Покаяние») — имеет сторонников и активистов в Киргизии и Узбекистане;
• «Движение Восточного Туркестана» — действует в Синьцзяне (Китай); осуществлен ряд те­рактов на территории государств ЦАР;
• «Национальный революционный фронт Восточного Туркестана» — экстремистская органи­зация, преследующая цель создания на территории государств Центральной Азии государства уйгу­ров;
• «Организация освобождения Туркестана»;
• «Восточно-Туркестанская исламская партия».

Основная цель этих организаций — пропаганда идей сепаратизма и радикального исламского фундаментализма, а порой и свержение существующих светских режимов государств ЦАР с целью создания своего государства.

Казахстан активно действует в рамках Организации Центральноазиатское Сотрудничество (Ка­захстан, Кыргызстан, Таджикистан, Узбекистан), а также в формате Договора о коллективной безо­пасности (Армения, Беларусь, Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Россия). В рамках ОДКБ был подписан ряд важных нормативно-правовых документов, составляющих юридическую базу военно­политического сотрудничества и отражающих его основные направления. Так, в 1995 г. были приня­ты Концепция коллективной безопасности государств-участников ДКБ, документ об «Основных на­правлениях углубления военного сотрудничества», подписано Соглашение о создании объединенной системы противовоздушной обороны (ОС ПВО). В 1999 г. был утвержден План второго этапа фор­мирования системы коллективной безопасности, который предусматривал создание коалиционных сил на восточноевропейском, кавказском и центральноазиатском направлениях. В 2000 г. Совет кол­лективной безопасности (СКБ) принял Меморандум о повышении эффективности ДКБ и его адапта­ции к современной геополитической ситуации, направляющий деятельность Организации на отраже­ние новых вызовов региональной и коллективной безопасности; были утверждены Положение о по­рядке принятия и реализации коллективных решений относительно применения сил и средств систе­мы коллективной безопасности, Модель региональной системы коллективной безопасности, Основ- ные положения коалиционной стратегии. Соглашение об основных принципах военно-технического сотрудничества. Но, несмотря на это, предлагается расширить непосредственно двустороннюю зако­нодательную базу.

Но самым важным предложением в работе мы выдвигаем инициативу создания Концепции борь­бы с международным терроризмом в четырех направлениях: восток, юг, запад, север. Это стратегиче­ски важная Концепция должна быть направлена на мониторинг ведения двусторонних переговоров, совместных организационно-профилактических работ, качественную реализацию предписаний двусто­роннего договора, приграничное регулирование потоков населения в Казахстан и из Казахстана и т.п.

Список литературы

1. Назарбаев Н.А. Казахстан 2030. Послание Президента страны народу Казахстана — Алматы: Білім, 1997. — 176 с.
2. Akiner Sh. Soviet Military Legacy in Kazakhstan // Jane's Intelligence Review. — December 1994, Asia. Р.552-555. — Анали­тическое обозрение «Analytic» Информационно-аналитический журнал. — 2002. — № 5. — 5 с.
3. Газета. Время. Статья политолога Георгия Бушуева. — Алматы, 2003. — 24 апр. — 16 с.
4. Леонард Дойл. Статья: «Тибет» // «The Independent». — 2008.
5. Сахиев С.Е. Межнациональные конфликты как угроза национальной безопасности Казахстана // Аналитический центр «Разумные решения», 2007. —20 марта.
6. Олег Горупаи // Красная звезда. — 2007. — 28 окт.
7. Бутаев А.М. Правовой статус и проблемы единства и разнообразия экосистем Каспия — Доклад на конференции «Кас­пий: правовые проблемы». — М., 2002. — 26-27 февр.
8. «Перестройка» и распад СССР. Кавказ и угроза распада Российской Федерации // 2005, Новости Северной и Южной Осетии.