Решение вопросов государственно-конфессиональных отношений в рамках участия Республики Казахстан в международных организациях

Как известно, формат взаимодействия религиозных организаций в рамках Съезда лидеров ми­ровых и традиционных религий, проводимого в Республике Казахстан, постепенно перерастает в формат взаимодействия на глобальном уровне. Практика Первого, Второго и Третьего съездов ре­лигиозных лидеров, прошедших в Астане, показала, что интерес к решению стоящих перед миро­вым сообществом проблем возрастает, а участников диалога становится все больше и больше. Дру­гим важным вопросом на повестке дня для руководства Казахстана становится решение проблем межэтнических и межконфессиональных взаимоотношений в более расширенном формате, а точнее —    в рамках участия Республики Казахстан в международных организациях глобального и регио­нального масштабов (ОБСЕ, ОИК, ООН, НАТО, ОДКБ, СВМДА и др.) и в целом при осуществле­нии внешнеполитического курса страны.

Как стало известно из выступления Президента Республики Казахстан Н.А. Назарбаева в декаб­ре 2009 г. на церемонии вручения верительных грамот послами зарубежных стран, Казахстану отве­ден статус председателя в пяти международных организациях — ОБСЕ, ОИК, ШОС, ЕврАзЭС и ТЮРКСОЙ. И в рамках данного председательствования повестка внешней политической деятель­ности Казахстана должна быть насыщена крупными событиями. На нынешнем этапе (2009 г. — С.Н.) внешнеполитической деятельности республика уже является председателем такой авторитетной меж­дународной организации, как СВМДА (Совещание по взаимодействию и мерам доверия в Азии), соз­данной в Центральной Азии по типу ОБСЕ и инициатива создания которой явилась прерогативой Ка­захстана еще на 47 сессии ГА ООН в 1992 г. На встрече с послами стран Глава государства выразил надежду на поддержку зарубежных стран в ходе председательства страны в ОБСЕ в 2010 г. Выраже­ние Президентом страны надежды на взаимное и плодотворное сотрудничество, а также понимание со стороны европейских членов ОБСЕ, на наш взгляд, не является случайным: многолетняя практика деятельности СВМДА, как органа, обеспечивающего безопасность (в том числе и безопасность меж- конфессионального взаимодействия), строилась на основе взаимопонимания и взаимной поддержки со стороны членов Совещания. СВМДА в перспективе своего многолетнего развития должна была перейти на новые этапы своего существования:

• во-первых, это активизация работы СВМДА, расширение числа его членов, перевод в рамки и режим Совещания по безопасности и сотрудничеству в Азии (СБСА), создание общеазиатских структур по типу ОБСЕ;
• во-вторых, определение, развитие и закрепление постоянных структур взаимодействия между ОБСЕ и СБСА, создание трансконтинентальных органов по отдельным направлениям сотруд­ничества;
• в-третьих, создание единого трансконтинентального Совещания по безопасности и сотрудни­честву в Евразии, создание механизма постоянного взаимодействия между континентальными системами коллективной безопасности;
• в-четвертых, в дальнейшей перспективе — формирование единой всемирной глобальной сис­темы коллективной безопасности и сотрудничества [1; 405-406].

Однако, нам думается, что председательствование в ОБСЕ могло бы намного ускорить данный процесс исходя из самой постановки вопроса Президентом РК Н.А. Назарбаевым: «Мы выступаем за превращение ОБСЕ в сильную эффективную организацию в условиях возрастающих угроз в совре­менном мире. Полагаю, что сегодня особенно актуален поиск взаимоприемлемых решений по фор­мированию системы Евроазиатской безопасности, по регулированию «затяжных» конфликтов».

Это, в свою очередь, может положительно сказаться не только на деятельности нынешнего СВМДА, но, в том числе, и позитивно решить вопрос внутренней трансформации самой ОБСЕ. Н.А. Назарбаев отме­тил, что «необходимо широко использовать потенциал ОБСЕ по развитию межрегионального сотрудниче­ства, содействию социально-экономического развития Центральной Азии, по формированию межконтинен­тальных транспортных коридоров, связывающих Европу и Азию».

О необходимости внутренней трансформации ОБСЕ, ее целей и задач на современном этапе раз­вития говорит и другой факт — усиление среди государств Западной Европы таких явлений, как ксе­нофобия и нетерпимость: постоянные протесты в Англии и Германии, порождаемые строительством мечетей, скандалы в Голландии и Амстердаме, связанные с карикатурами на пророка Мухаммеда, протестное голосование парламентариев Швейцарии по вопросу строительства мечетей и минаретов, запрет на ношение хиджабов в учебных учреждениях и на работе в городах Германии и многое дру­гое, свидетельствующее о существовании в европейском обществе негативного, превратно вырабо­танного стереотипа о религиозных организациях, зачастую исламских [2; 3]. Президент Казахстана не мог не отметить данный факт, сказав на встрече с послами европейских стран следующее: «Учитывая наш уникальный опыт по межнациональному, межконфессиональному согласию, мы намерены внести существенный вклад в деятельность ОБСЕ в сфере толерантности (подчеркнуто нами. — С.Н.)» [3; 2]. Этого не могли не заметить и сами члены ОБСЕ: начиная с 2000 г. усилилась деятельность ОБСЕ, свя­занная с функциями гражданской полиции как составной части усилий организации по предотвраще­нию конфликтов, регулированию кризисов и постконфликтному восстановлению. Вместе с тем ОБСЕ поставила задачу перед институтами организации — БДИПЧ, ВКНМ и Представителем по свободе средств массовой информации — повысить внимание к проявлениям агрессивного национализма, расизма, шови­низма, ксенофобии, антисемитизма и экстремизма в регионе ОБСЕ (подчеркнуто нами. — С.Н.) [4; 99].

Вопросы продвижения идей толерантности на пространстве ОБСЕ не заставили себя долго ждать: соответствующие практические рекомендации были обсуждены уже в октябре 2009 г. в Ва­шингтоне на слушаниях Хельсинской комиссии «Развивая толерантность и понимание в регионе ОБСЕ: роль трех личных представителей» с участием депутата Сената Казахстана Адиля Ахметова, являющегося одновременно личным представителем действующего председателя ОБСЕ по борьбе с нетерпимостью и дискриминацией в отношении мусульман. Участники мероприятия высоко оценили усилия Республики Казахстан в данной области и подчеркнули важность использования успешного опыта по продвижению межэтнической и межконфессиональной толерантности на территории от Ванкувера до Владивостока. Глава Хельсинской комиссии Б. Кардин, согласившись с мнением сена­тора Дж. Вайновича о том, что казахстанская модель может служить своего рода прецедентом для других государств, назвал мудрую политику руководства Казахстана колыбелью толерантности. Все личные представители председателя ОБСЕ в ходе своего первого турне по странам Северной Аме­рики, уже побывавшие в Канаде, провели ряд встреч с представителями местных НПО, должност­ными лицами министерств и ведомств. Нужно отметить, что в ходе бесед отмечалась важность поддержки Соединенными Штатами идеи Казахстана о проведении Всеобъемлющей конференции ОБСЕ по вопросам толерантности в 2010 г. [5; 5].

С целью обсуждения вопроса межрелигиозного согласия Н.А. Назарбаев не только принимал гостей, прибывших на саммит Съезда мировых и традиционных религий, но и сам осуществлял офи­циальные визиты в страны, от которых зависит решение проблем межрелигиозного диалога.

Здесь стоит отметить, что официальные визиты в Европу Н.А. Назарбаев предпринимал в канун председательствования Республики Казахстан в ОБСЕ. Посещаемые им страны являются непосред­ственными членами данной организации со времен её основания.

Казахстан не может не учитывать такие факторы, как ксенофобия, национализм, фашизм моло­дежных организаций (к примеру, организации «скинхедов»), являющиеся уже неотъемлемым нега­тивным атрибутом европейского общественного развития на современном этапе и приводящие к на­рушениям прав человека, ущемлению прав его свободы вероисповедания и свободы совести.

Во второй половине октября 2009 г. Республика Казахстан приняла участие в работе ежегодного Совещания Бюро по демократическим институтам и правам человека (БДИПЧ) как составляющей структуры ОБСЕ.

Главная особенность международного форума заключается в том, что его участникам — представителям государственных органов, неправительственного сектора, правозащитникам и международным экспертам предоставляются равные условия для выражения своей позиции. За­метную активность в ходе рабочих совещаний, дополнительных мероприятий проявляли казах­станские делегаты, да и зарубежные участники нередко обращали достаточно пристальное внимание на нашу страну. Во-первых, это связано с председательством Казахстана в ОБСЕ, во-вторых, с его статусом лидера в Центрально-Азиатском регионе.

Широкие дискуссии развернулись при обсуждении вопросов верховенства права и прозрачности законодательства, свободы выражения мысли, религии, собраний и ассоциаций, различных аспектов политики уголовного наказания, гендерного равенства и демократических выборов. Важным собы­тием для нашей республики стало представление Национального плана действий в области прав че­ловека в Республике Казахстан на 2009 - 2012 гг. Как заметила глава казахстанской делегации, посол по особым поручениям Министерства иностранных дел РК Мадина Джарбусынова, этот документ —    плод усилий представителей государственных органов и гражданского общества, международ­ных организаций и экспертов. В нем даны рекомендации уполномоченным министерствам по совершенствованию законодательства в области человеческого измерения. Казахстанская делега­ция подтвердила намерение Казахстана предложить к обсуждению тему межнационального и меж- конфессионального согласия. В этом смысле казахстанский опыт действительно уникален. В рес­публике создана Ассамблея народа Казахстана, благодаря чему представители различных нацио­нальностей могут выражать свои интересы в Парламенте. Такая практика, по мнению члена Консти­туционного Совета Виктора Малиновского, соответствует требованиям Копенгагенского совещания и стандартам Содружества Независимых Государств в отношении национальных меньшинств [6; 4].

Определение стратегических приоритетов в области религии на уровне межгосударственного сотруд­ничества не проходит вне формата взаимодействия государств, которые одновременно являются членами- участниками СНГ. Уже в октябре 2009 г. в ходе визита председателя Сената Парламента Касым-Жомарта Токаева в Москву был обсужден вопрос визита в 2010 г. в Казахстан председателя Совета Федерации Феде­рального Собрания России Сергея Миронова и приезд Патриарха Московского и Всея Руси Кирилла [7].

Председатель Сената Парламента К.К. Токаев при обсуждении со своим коллегой темы взаимодей­ствия в интеграционных структурах, прежде всего в парламентской ассамблее СНГ, ОДКБ и ЕврАзЭС, не обошел вниманием обоюдные контакты сторон в рамках Парламентской ассамблеи ОБСЕ.

Нельзя не отметить то, что спикер Сената работал в Москве еще и в качестве руководителя сек­ретариата Съезда лидеров мировых и традиционных религий. В связи с этим он посетил Свято­Даниловский монастырь, где встретился с руководителем Отдела внешних церковных связей, архи­епископом Илларионом, и Соборную Мечеть Москвы для беседы с главным муфтием Европейской части России Равилем Гайнутдином. Речь шла о перспективах совместной работы по продвижению межрелигиозного диалога в Астане. Глава Сената нашел полное понимание и поддержку, поскольку и представитель Русской православной церкви, и иерарх исламской общины заявили, что Съезд лиде­ров религий — дело нужное и общее, требующее скоординированных подходов. «Наша идея состоит в том, чтобы привлекать к дискуссии не только религиозных лидеров, но и известных политиков, — подчеркнул в ходе встречи с духовными служителями К.К. Токаев, — так, летом (2009 года) в Астане в качестве почетного гостя третьего форума присутствовал лауреат Нобелевской премии президент Израиля Шимон Перес, который выступил с очень интересными мыслями относительно перспектив астанинского духовного конгресса. В 2012 г. состоится уже четвертый форум, секретариат продолжа­ет работу. В целом съезд в Казахстане — уникальное явление на евразийском пространстве и, в осо­бенности, в Центральной Азии» [8; 2].

Президент Израиля не мог не выделить позитивную роль Казахстана на посту Председателя та­кой видной и авторитетной международной организации, как ОБСЕ, так как политический дебют в такой организации весьма важен и в вопросах решения проблем межрелигиозных отношений [9; 1].

Для европейской деловой ученой общественности председательствование Казахстана в ОБСЕ наверняка представляется явлением как экзотичным, так и непредсказуемым. Как поведет себя Ка­захстан в решении вопросов обеспечения безопасности? Насколько положительной будет миссия Ка­захстана в ОБСЕ? Эти и многие другие вопросы волновали участников международной конференции на тему «Председательство Казахстана в ОБСЕ: вызовы и возможности», прошедшей в столице Рес­публики Казахстан г. Астане 28 октября 2009 г. Весьма примечательной была работа по подготовке конференции: мероприятие проводилось в МИДе РК при содействии Вашингтонского центра страте­гических и международных исследований и Института новых демократий.

Сотрудник Фонда Карнеги Марта Брил Олкотт посчитала, что Казахстан в качестве председателя ОБСЕ мог бы внести вклад в решение «замороженных» конфликтов — проблем Нагорного Карабаха, взаимоотношений России и Грузии, приднестровской ситуации. По ее мнению, этому будут способст­вовать имеющийся миротворческий опыт республики, уникальное её расположение, а также дружест­венный формат отношений со странами, находящимися в состоянии «конфликтной замороженности».

Кроме того, участники форума сошлись во мнении, что наше государство может сыграть большую роль в обсуждении афганской проблемы, так как нестабильность в Афганистане, ухудше­ние ситуации в стране по многим показателям несут в себе потенциальные риски для Центральной Азии, России, а также и для Европы. «Я думаю, что Казахстан со своей дипломатией, лидерством Президента Нурсултана Назарбаева может внести огромный вклад в расширение понятия «ответст­венность» для других государств и всех международных игроков», — подчеркнула, в частности, М.Б. Олкотт [10; 2].

Это позволяет нам судить и о том, что Казахстан вполне успешно может участвовать и приме­нять свой опыт в решении конфликтов не только межнационального характера, но также способство­вать положительному исходу затяжных конфликтов на религиозной почве. Примером тому может выступать конфликтогенный потенциал таких поствоенных государств, как Ирак и Афганистан, на­растание арабо-израильского противостояния и палестино-израильской войны, сказывающиеся не самым лучшим образом на спокойствии и безопасности всего мирового сообщества.

Большое внимание в ходе конференции было уделено вопросу взаимодействия ОБСЕ с регио­нальными организациями и форумами — ШОС, ОДКБ и СВМДА — в борьбе с современными вызо­вами и угрозами. Как отметил глава Центра военно-стратегических исследований (ЦВСИ) в РК Сер­гей Федосеев, в Центральной Азии существует множество проблем, оказывающих негативное влия­ние не только на сам регион. Это террористическая угроза, активизация религиозных экстремистов и увеличивающийся наркотрафик из Афганистана. «Председательствуя в ОБСЕ . Казахстан должен принять все меры для практического воплощения идеи взаимодействия организации с региональ­ными структурами. ОБСЕ должна в полной мере ощущать пульс не только североатлантического пространства, но и Центральной Азии», — отметил С. Федосеев [10; 2].

Мнение главы ЦВСИ вполне оправданно: взаимодействие ОБСЕ с такими центральноазиатскими структурами региональной безопасности, как ОДКБ или СВМДА сделало бы мероприятия в области обеспечения стабильности и безопасности более действенными. Такие явления, как терроризм, политиче­ский и религиозный экстремизм становятся опасными элементами социальной обстановки в современном мире. Хотя достигнутый уровень экономического развития, демократизации общественной жизни, гума­нистические и духовные идеалы человечества создают необходимые предпосылки для согласованного решения возникших конкретных проблем с учетом интересов сторон, терроризм пока не исчезает из жиз­ни людей. Ни одно государство, даже самое могущественное, не застраховано от проявлений терроризма. С ним нельзя бороться одними полицейскими карательными мерами, необходима предупредительно­профилактическая работа и соответствующая правовая база [1; 452].

Конечно, терроризм, как и любую иную разновидность уголовной преступности, не следует идентифицировать по религиозному или национальному принципу. Сохраняя подобные подходы, мировое сообщество, не преодолевшее пока последствия раскола мира Восток — Запад, может ока­заться ввергнутым в пучину раскола уже по конфессиональному признаку — христианство — ислам.

Однако, признавая неправомерность и опасность идентификации терроризма по этническому или религиозному признакам, нельзя не считаться с тем, что из всех разновидностей современного терроризма (представленного католическими и протестантскими террористами Северной Ирландии, террористами баскской организации ЭТА и др.) самыми фанатичными, жестокими и несущими угро­зу всему мировому сообществу считаются террористы, выступающие под лозунгами возрождения «истинного» ислама.

Идеология этой разновидности терроризма, как известно, — исламский фундаментализм, суть которого заключается в том, что правоверные мусульмане должны отвергнуть всё, связанное с «за­падными духовными ценностями» и «западным образом жизни», и вернуться к истокам, к фундамен­ту ислама. Их тактические задачи, в какой бы стране они не действовали, — это дестабилизация го­сударств, где проживает мусульманское население, активная поддержка подпольных организаций и повстанческих движений оружием, финансами. А конечная цель — это замена светских режимов теократическими, возглавляемыми представителями исламского духовенства, руководствующимися законами шариата. В настоящее время такого типа государства созданы в Иране, Судане (до недавне­го времени — в Афганистане) [11; 5].

По мнению ряда казахстанских исследователей, среди всех разновидностей терроризма, рас­пространенных в ХХ столетии, религиозный терроризм, претерпев значительные изменения, по­лучил особо заметное развитие. По своим масштабам и организационной глубине он вполне мо­жет конкурировать с такими не менее мощными социально-политическими феноменами, как идеологический, националистический, государственный и международный терроризм. По всей видимости, это обусловлено тем, что религиозный терроризм, опираясь на религиозные лозунги и используя подходящие религиозные догматы, в конечном счете, направлен на достижение вполне конкретных политических целей. Как и любое достаточно распространенное социально­политическое явление, религиозный терроризм имеет своих носителей в лице национал- экстремистских или религиозно-политических организаций различной конфессиональной при­надлежности, которые в своей деятельности зачастую используют некий симбиоз националисти­ческих и религиозных лозунгов. Это касается не только методов, но и задач такого рода деятель­ности, а также личных целей лиц, принимающих в ней участие. Обладая определенной ментальной общностью, представители национал-экстремистских или религиозно-политических группировок могут принадлежать как к левой, так и к правой части политического спектра. Иными словами, несмотря на различия в политических ориентациях, по своим ментальным установкам они проявляют определенное сходство, которое выражается в универсальности их экстремистских и террористических действий.

Уроки XX в., и в особенности его второй половины, весьма красноречиво свидетельствуют, что во всем массиве религиозно-политического терроризма в силу вполне объективных исторических причин наибольшее распространение получили экстремистские структуры, действующие на основе исламского фундаментализма.

В разветвленной системе террористических структур, составляющей более 150 организаций и действующей в различных регионах мира, террористические группировки происламского направле­ния являются преобладающими. Не случайно также и то, что практически половина наиболее извест­ных на сегодняшний день террористических группировок откровенно происламского толка. XX сто­летие стало временем, когда на геополитической сцене появились такие высокоорганизованные игро­ки, как Вооруженная Исламская Группа, Исламский Джихад, Хезболлах, Аль-Каида, Палестинский Исламский Джихад, Хамас и др. Большинство из них формировались как политические объединения, борющиеся за независимость, свободу и политические права. Однако в ряде стран победа оппозиции и предоставление свободного режима и помощи группировкам, привыкшим к активному нелегально­му функционированию и силовому сопротивлению, перевели их на уровень антигосударственной террористической деятельности.

Конечно же, круг религиозно-политических, террористических и иных экстремистских органи­заций в XX столетии расширялся не только за счет экстремистских структур, действовавших на осно­ве исламского фундаментализма. В различных частях света спорадически возникали террористи­ческие организации иной религиозной направленности. В качестве примера можно привести такие организации, как Ках и Кахан Хай, целью которых было восстановление библейского государства Израиль, или различные тоталитарные секты типа Аум-Синрикё, добивавшейся установления то­тального контроля Японии над всем миром. Однако по размаху своей активной деятельности и идеологической финансовой подпитки они, безусловно, уступают экстремистским группировкам происламского толка. Не в последнюю очередь это обусловлено тем, что особенностью терроризма на основе исламского фундаментализма является наличие у него значительной социальной базы, как в странах традиционного ислама, так и в государствах с большой исламской диаспорой.

Помимо наличия достаточно значимой социальной базы, широкомасштабное «развитие ислам­ского экстремизма и терроризма имеет под собой также глобализационные, идеологические, истори­ко-культурные и мировоззренческие основания. При этом представляется вполне очевидным тот факт, что указанные основания тесно переплетаются между собой и проявляются единым комплекс­ным образом. Процесс глобализации — определенный идеологический механизм, который, так или иначе, оказывает значительное влияние на историко-культурный и мировоззренческий облик населе­ния практически всех стран земного шара [11; 41-43].

В этой связи уместны слова известного казахстанского политолога М. Лаумулина, который в одной их своих работ указывает на то, что «безопасность Казахстана невозможно отделить от безо­пасности всего региона Центральной Азии. По многим параметрам — географическому, исто­рическому, культурно-цивилизационному — республики региона идентифицируют себя как гомо­генное целое» [12; 233]. Стоит только добавить, что регион Центральной Азии не ограничивает се­бя зачастую воспринимаемыми нами постсоветскими республиками Средней Азии и Казахстаном: вполне очевидно, что рамки постсоветской территории расширены за счет таких стран, как Индия, Пакистан, Восточный Китай (СУАР) и, конечно же, Афганистан. Последний субъект Центрально­Азиатского региона весьма и весьма проблематичен не только в своем внутриполитическом развитии, но в то же самое время как международный фактор «дестабилизации».

Афганистан, в силу своего географического расположения, протяженных границ со странами Центрально-Азиатского региона, становится источником беспокойства для сопредельных государств. Президент Казахстана, выступая еще в 2000 г. на форуме тысячелетия в Нью-Йорке в ООН, призвал мировое сообщество к проведению специальной сессии Совета Безопасности ООН, посвященной урегулированию ситуации в Афганистане [1; 452].

Участие Казахстана не только в ООН, но и в других весьма авторитетных международных и ре­гиональных организациях экономического, политического или культурного характера может сыграть позитивную роль в решении вопросов Афганистана и всего Центрально-Азиатского региона — одно­го из наиболее опасных регионов Евразийского континента в настоящее время.

СМИ давно пишут о ЦАР как о территории с высоким террористическим потенциалом. Есть це­лый ряд факторов, которые делают проблему терроризма особенно актуальной именно здесь. Они многовариативны: прозрачность границ; крайне нестабильное внешнее окружение — Афганистан, Кашмир, Северный Кавказ, Синьцзянь-Уйгурская автономия; мощный наркотрафик; наличие потен­циала государственных противоречий; разнонаправленные интересы крупных держав и, конечно же, широкая база религиозного экстремизма. Кроме этих, есть и сугубо внутренние факторы: тяжелая экономическая ситуация в Кыргызстане и Таджикистане, нищета и безработица в Узбекистане; тех­нологическая и институциональная неадаптированность к глобальным рынкам у наших соседей, ко­торая закрывает дорогу для экономического развития; этническая «чересполосица» в Центральной Азии, которую могут использовать в своих целях террористы, и т.д. Учитывая все возможные сцена­рии распространения экстремизма и терроризма на территории Центральной Азии и Казахстана, в нашем государстве в последние годы был разработан ряд механизмов борьбы с этим явлением. Нур­султан Назарбаев выбрал несколько тактик противодействия терроризму. Очень многие, на первый взгляд, не связанные между собой мероприятия, вкупе сформировали необходимый антитеррори- стический щит страны. Прежде всего, это создание мощной, многоярусной системы безопасности. Антитеррористический Центр СНГ, Организация договора о коллективной безопасности, Шанхай­ская организация сотрудничества — все это звенья одной цепи, составляющие единой эшелониро­ванной системы безопасности в регионе Центральной Азии. Антитеррористическая коалиция при­звана координировать усилия стран всего СНГ: во многом благодаря этой организации на сего­дняшний день перед нами не стоят проблемы, связанные с длительностью таких экстремистских ре­лигиозно-политических движений и течений, как афганский «Талибан», Исламское движение Узбе­кистана (ИДУ), партия религиозного толка «Хизб-ут-Тахрир» [13; 3].

Без Договора о коллективной безопасности было бы трудно в стратегическом плане выстроить систему безопасности по южным рубежам постсоветских республик Центральной Азии, необходи­мость в создании которой назрела уже в конце 90-х годов ХХ в. В 1998 г. на юге и западе Казахстана были задержаны люди, проповедовавшие идеи ваххабизма и распространявшие литературу и видео­кассеты. Именно по инициативе казахстанской стороны активизировалась деятельность стран- участниц этой структуры. К настоящему времени подписаны важные документы, направленные на повышение эффективности ОДКБ. Результативность этих договоров подтверждается из года в год.

Впервые в истории Вооруженных Сил Республики Казахстан на общевойсковом полигоне сухо­путных войск «Матыбулак» проведены совместные стратегические командно-штабные учения «Взаимодействие — 2009» с участием структуры, созданной странами-участниками ОДКБ, — Кол­лективных сил оперативного реагирования (КСОР). Соглашение о создании КСОР было подписано в июне 2009 г. в Москве на саммите ОДКБ [14; 1], хотя первоначально Коллективные силы быстрого реагирования (КСБР) ОДКБ были сформированы еще в 2003 г. Основные угрозы, которым призвана противостоять эта организация, — терроризм, наркотрафик, незаконная миграция [15; 2].

Известный американский советолог и политолог Збигнев Бжезинский, исследуя на протяжении мно­гих лет тенденции развития и формирования конфликтных потенциалов государств постсоветского пространства, называл регион Центральной Азии и Кавказа «Евразийскими Балканами» [1; 454]. Трудно оспаривать выводы З.Бжезинского, если учесть тот факт, что уже в 1999 г. на сопредельных территориях Узбекистана, Кыргызстана и Казахстана исламистские радикалисты вооруженным путем стремились соз­дать религиозное государство «Туркестанский Халифат» (Турфанский Халифат). Аналогия конфликто­генного потенциала ЦАР с конфликтами на Балканах Бжезинского закономерна: многие международные и региональные организации Европы, среди которых ОБСЕ или НАТО, лицом к лицу сталкивались с ре­зультатами этнических чисток, геноцида, межнациональной травли, которые носили не только этниче­ский, но и зачастую религиозный характер.

В этой связи как нельзя кстати для Казахстана приходится опыт решения межрелигиозных конфликтных ситуаций такой международной организацией, как Североатлантический Альянс НАТО, с которой Республика Казахстан 27 мая 1994 г. подписала Рамочный документ «Партнерст­во во имя мира» и стала 19-м государством-участником программы. В рамках сотрудничества с НАТО Казахстан в конце 90-х годов проводил работы по формированию Казахстанского миротвор­ческого батальона (Казбат). Силы батальона интенсивно использовались в качестве миротворче­ских в таких исламских странах, как Ирак и Афганистан. Оказание медицинской помощи во время военных действий мирному населению, очистка питьевой воды, очистка местности от неразорвав- шихся снарядов и мин — это тот небольшой перечень работ, которые проводились казахстанскими военнослужащими в «горячих точках» Исламского региона [16; 11].

Нельзя не сказать о важности отношений Республики Казахстан и с Азиатско-Тихоокеанским регионом, точнее — с Китайской Народной Республикой, а также о том, какое большое значение имеет развитие сотрудничества Казахстана с Россией, центральноазиатскими странами в рамках Шанхайского форума. Создание общей базы данных на террористов и экстремистов, обмен опытом по противодействию террористической и экстремистской деятельности, наркоторговле, разработка и принятие согласованных мер, направленных на борьбу с данными явлениями, — все это сферы взаи­модействия стран-членов ШОС [13; 3]. Заслуживает отдельного внимания структура, созданная партнерами-членами ШОС — Региональная антитеррористическая структура (РАТС), деятельность которой направлена на предотвращение возможных проявлений террористических актов, в том числе совершаемых религиозными террористическими организациями [15; 2].

Безопасность, впрочем, обеспечивали не только военные, но и политические блоки. Поэтому нель­зя не отметить такую региональную организацию, как СВМДА: уже самим фактом своего существо­вания, организационного оформления Совещание по взаимодействию и мерам доверия в Азии показы­вает, что регион требует к себе повышенного внимания. И уже на первом саммите СВМДА, который состоялся в Алматы, были сделаны значительные шаги для построения эффективной системы противо­действия терроризму (в том числе религиозному) в Азии. Новая организация нашла положительный отклик и свое отражение в повестке дня другой, не менее значимой, и более того, международной орга­низации религиозной направленности — ОИК (Организация Исламская Конференция).

По мнению исследователя М. Лаумулина, «в отношении ОИК Казахстан занимает несколько дистанцированную позицию» [12; 228], притом что председательство Республики Казахстан в ОИК приходится на 2011 г., тем не менее «прохладное отношение» Казахстана к организации, подмечен­ное исследователем-политологом М. Лаумулиным, вполне заметно, и если не оправданно, то объяс­нимо: довольно много политических моментов в деятельности ОИК не позволяет, так сказать, «пол­ностью погрузиться» республике в её работу. Известно, что членами данной организации являются государства, чья доминирующая часть населения представлена мусульманами или где ислам является господствующим и определяющим государственное устройство страны религией. Нужно помнить и то, на каких именно позициях была создана ОИК. Руководство Казахстана прекрасно понимает, что внешняя политика страны по многим пунктам не может соотноситься с деятельностью ОИК, и в пер­вую очередь по пункту взаимодействия и двустороннего сотрудничества с таким государственным образованием, как Израиль [17].

Оценивая встречу с королем Фахдом ас-Саудом во время своего визита в Королевство Саудов­ская Аравия, в одной из глав своей работы «На пороге XXI века» Президент Казахстана Н.А. Назар­баев пишет: «После юридического закрепления Кнессетом Израиля аннексии восточной части Иеру­салима Чрезвычайная конференция министров иностранных дел государств-членов Организации Исламская конференция приняла решение о создании Исламского бюро по бойкоту Израиля. В свя­зи с начавшимся XV веком хиджры встреча на высшем уровне в Ат-Таифе (январь 1981 г.) приняла «Воззвание Мекки». Тогда еще будучи принцем, Фахд заявил: «Исламский мир должен быть хозяи­ном своей судьбы, защищенным от давления сверхдержав, которые преследуют свои интересы, часто не совпадающие с нашими, как это видно на примере Афганистана и Израиля». По вопросу об Иерусалиме и Палестине участники совещания решительно потребовали полного и безоговорочного вывода израильских войск со всех оккупированных территорий, в том числе из арабской части Иеру­салима» [18; 244-245].

Принять позицию стран-участников ОИК по вопросу Израиля и соответствовать требованиям «Исламского бюро по бойкоту Израиля» Казахстану, по-сути, невозможно в силу веских причин, в первую очередь по причине тесного и плодотворного сотрудничества Казахстана с Израилем во всех областях двустороннего взаимодействия, начиная с этапа обретения своей Независимости и до настоящего момента взаимоотношений. Проблемы территориальных притязаний по существу сио­нистского государства Израиль и отстаивание прав на свое существование Палестиной, а также арабо-израильский конфликт, причиной которого стала третья святыня мусульман — Мечеть Ома­ра Аль-Акса в Иерусалиме, кардинально дистанцировали Казахстан от ОИК. Но не менее значимой является проблема статуса Иерусалима, который также налагает свою печать на деструкцию отноше­ний ОИК и Казахстана. По этому поводу Н.А. Назарбаев, вспоминая диалог с королем Саудовской Аравии, пишет следующее: «Мы обсуждали вопрос о роли религии в XXI веке. Если две самые мас­совые религии в мире — христианство и ислам — не найдут общего языка и будут конфронтировать, то нет надежды на мирное развитие всего человечества. Я спросил короля, не считает ли он, что ми­ровой экстремизм испытывает прочность отношений ислама и христианства в Югославии? Как не допустить этого? Незадолго до нашего разговора Иоанн Павел II пожаловался мне, что мусуль­манское духовенство не идет на диалог, а в исламских государствах христианам вообще не позво­ляют заниматься миссионерской деятельностью. В то же время рост ислама на Западе очевиден, и Ватикан не стремится вводить какие-либо ограничения».

Как отмечает Президент, у короля Фахда, как лидера исламского мира, по этому вопросу твердая позиция. Он заявил: «Мы еще не вернули третью святыню. В Иерусалиме есть мечеть Аль-Акса, где ступала нога пророка. Эта третья святыня, за которую мы боремся. Когда мусульманский мир полу­чит эту святыню, наступят благоденствие и расширение мусульманского мира. Пока христианство сопротивляется возвращению нам этой святыни, мы не можем пойти на расширение контактов». Бо­лее того, Фахд осудил превращение Иерусалима в международный город, одобренное Ватиканом, и призвал всех христиан поддержать такую инициативу мусульман [18; 244,245].

Можно предположить, что неприятие руководством Казахстана принципиальных позиций и радикальных высказываний королем Саудидов в адрес Ватикана и Израиля оправдано с точки зре­ния того, что это может негативно отразиться на взаимоотношениях как с иудеями Израиля, так и с христианами-католиками Европы, которых и в самом Казахстане тоже немало.

На наш взгляд, позиция Казахстана в данном вопросе весьма приемлема и логична: Казахстан, в отличие от Саудовской Аравии, население которого в массе своей моноэтнично и униконфессио­нально, является государством полиэтничным и многоконфессиональным. И выстраивание отноше­ний с международными организациями исходя только из принципа униконфессиональности невоз­можно, так как для самого Казахстана, а точнее его внутриполитической стабильности, это чревато негативными последствиями.

Однако важным и обязательным для Казахстана, на наш взгляд, является сохранение некоего связующего звена, неких позитивных отношений с ОИК в вопросах образования, науки, культурного взаимодействия, а также экономического и социального развития. И данным связующим звеном, по нашему мнению, могут выступать структурные подразделения ОИК - ИСЕСКО (аналог ЮНЕСКО), ИБР (Исламский банк развития) и др., с которыми Казахстан неплохо сотрудничает [19]. Как между­народный финансовый институт, ИБР строит свою экономическую деятельность исключительно на основе принципов, провозглашенных Кораном. Поэтому даже во взаимоотношениях с этой финансо­вой структурой у Казахстана возникают некоторые трудности, так как фактически все казахстанские коммерческие банки второго уровня не следуют в своей деятельности заповедям священного писания мусульман.

На этом фоне весьма перспективно выглядят двусторонние отношения Казахстана с отдельными странами-участниками ОИК. В качестве стратегических политических и экономических партнеров Казахстана следует назвать, прежде всего, Турецкую Республику, Катар, Египет, Сирию, Иорданию, Оман и некоторые другие [20]. На наш взгляд, двусторонний формат взаимодействия Казахстана с каждой страной-участницей ОИК в отдельности дает более позитивный эффект в вопросах установ­ления межкультурного (межцивилизационного) диалога Востока и Запада, в отличие от подписания документов в рамках ОИК. В этом нам видится мощное и безапелляционное влияние чувства коллек­тивизма, присущее, наверное, любой организации, к тому же если деятельность этой организации подкреплена религиозными нормами, от которых трудно отойти при принятии принципиальных по­литических решений. Конечно, это не говорит о том, что Казахстан непринципиален в своих реше­ниях, но, тем не менее, предпочтительный двусторонний формат взаимодействия позволяет Ка­захстану избежать латентного «давления» со стороны организации многостороннего взаимодействия.

Международные инициативы Республики Казахстан в области обеспечения межрелигиозного согласия не всегда могут найти соответствующие понимание и поддержку своих миротворческих инициатив со стороны представителей мировых религиозных центров и, в первую очередь, со сто­роны религий «аврамической традиции» (Государство Ватикан в Италии; Мекка в Саудовской Ара­вии, Православный мир Российской Московской Патриархии; «Земля Обетованная» в Иерусалиме). В этом отношении международные организации (к примеру, региональные структуры безопасно­сти) могут послужить действенным инструментом в решении данной проблемы. К примеру, ОБСЕ охватывает большой спектр задач, решение которых может свести к минимуму число преград на пути обеспечения конструктивного диалога религиозных центров. Это позволит по максимуму по­высить разрешимость межконфессионального диалога, тем самым и возможность межгосударст­венного политического диалога. Однако стоит оговориться, что повышение разрешимости не га­рантирует исключительного разрешения всех проблем межконфессионального характера.

Председательство РК в ОБСЕ — случай во многих отношениях уникальный: ранее, до 2010 г., ОБСЕ представляла собой гомогенное образование, ограниченное пространством, интересами Евро­пы, и, по-сути, эти интересы носили (носят) меркантильный характер, так как 90% стран-участниц ОБСЕ являются членами милитаристского блока НАТО, что также несет в себе конфликтогенный потенциал для региональных политических игроков (Россия-НАТО). И Республика Казахстан в дан­ной ситуации может выступить в качестве нейтральной стороны, не заинтересованной в чьем-либо доминировании. Казахстан выступает как член сообщества, в котором заинтересованы многие факто­ры мировой политики, в том числе и религиозные.

Таким образом, Республика Казахстан, исходя из своего участия во многих международных организациях как глобального, так и регионального масштаба, ориентирует деятельность своих представителей на создание конструктивного диалога, отвечающего интересам всех мировых поли­тических сил.

Список литературы

1. Хан Г.Б., Суворов Л.С., Рахманова Г.Б. Внешняя политика Республики Казахстан: Монография. — Алматы: Изд. КазГЮА, 2001. — 511 с.
2. См.: Ношение платка — не причина для увольнения // Казахстанская правда. — 2003. — 22 авг.
3. Председательство — важное обязательство // Индустриальная Караганда. — 2009. — № 139 (20846).
4. Сотрудничество Республики Казахстан с ОБСЕ: Учеб. пособие. — Алматы, 2007. — 278 с.
5. ШариповМ. Важна роль личных представителей // Казахстанская правда. — 2009. — 30 окт. — № 256 — 257 (26000 - 26001).
6. Бредихина Т. Международные правила будут совершенствоваться // Казахстанская правда. — 2009. — 20 окт. — № 248 (25992).
7. 21 декабря 2009 года Президент Нурсултан Назарбаев принял в своей алматинской резиденции митрополита Аста- найского и Алматинского Мефодия, с которым обсудил вопросы предстоящего визита в Казахстан Патриарха Московского и Всея Руси Кирилла. Визит был намечен на вторую декаду января 2010 года и будет осуществлен в Астану и Алматы // Казахстанская правда. — 2009. — 22 дек. — № 297 — 298 (№ 26041-26042).
8. Шиманский М. Факторы взаимодействия и традиции дружбы // Казахстанская правда. — 2009. — 29 окт. — № 255 (25999). — С. 1-2.
9. Обмен мнениями по актуальной тематике // Казахстанская правда. — 2009. — 31 дек. — № 317 (26061).
10. Тусупбекова Л. Дипломатия высокой ответственности // Казахстанская правда. — 2009. — 29 окт. — № 255 (25999).
11. Современный терроризм: взгляд из Центральной Азии / Косиченко А.Г., Ашимбаев М.С. и др. — Алматы: Дайк- Пресс, 2002. — 213 с.
12. Лаумулин М. Казахстан в современных международных отношениях: безопасность, геополитика. Политология. — Алматы: КИСИ и информационно-аналитический центр «Континент». — 1999. — 480 с.
13. ТлеубековаМ. Террористические акты: кто следующий?.. // Казахстанская правда. — 2003. — 22 авг.
14. Махин В. Бой на «отлично» провела пятерка // Казахстанская правда. — 2009. — 17 окт. — № 247 (25991).
15. Кусаинов К. Интеграция — основа безопасности // Казахстанская правда. 2003. — 4 сент. — № 254 (24194).
16. См.: МолдабаевД. Планка для Казбата // Казахстанская правда. — 2009. — 30 окт. — № 256 — 257 (26000 - 26001).
17. См.: РуденкоЕ. Казахстан-Израиль: сотрудничество без границ // Казахстанская правда. — 2008. — 29 нояб. — № 261­262 (25708-25709). — С. 2; Шулембаева Р. Дороги, ведущие в храм // Казахстанская правда. — 2009. — 4 июля. — № 163 (25907).—  С. 2; Обмен мнениями по актуальной тематике // Казахстанская правда. — 2009. — 31 дек. — № 317 (26061). — С. 1 и др.
18. Назарбаев Н.А. На пороге XXI века. — Алматы: Өнер, 1996. — 288 с.
19. Подр. см.: Махин В., Донских А. ИБР: экономическое развитие и социальный прогресс // Казахстанская правда. — 2003. — 3 сент. — № 253 (24193). — С. 1,3; Донских А. Исламский акцент партнерства и бизнеса // Казахстанская правда.—  2003. — 4 сент. — № 254 (24194). — С. 1; Турежанова М. Соглашений важная строка // Казахстанская правда. — 2009. —12 июня. — № 142-143 (25886-25887). — С. 7 и др.
20. О дипломатических отношениях с перечисленными государствами см.: Малдыбаев С. Астана — Анкара: стратегиче­ский тандем Евразии // Казахстанская правда. — 2009. — 23 окт. — № 251-252 (25995-25996). — С. 2-3; Малдыбаев С. Родство культур и общность интересов // Казахстанская правда. — 2009. — 27 окт. — № 253 (25997); Потенциал взаимодей­ствия // Казахстанская правда. — 2009. — 23 дек. — № 299 (26043). — С. 1; Курятов В. Есть оптимизм в развитии партнер­ства // Казахстанская правда. — 2009. — 4 нояб. — № 259 (26003). — С. 1-2; Бургандинов И. Люди — главное богатство // Казахстанская правда. — 2009. — 5 нояб. — № 260 (26004). — С. 21 Курятов В. Взаимодействие: аспект безопасности // Казахстанская правда. — 2009. — 5 нояб. — № 260 (26004). — С. 1; Биданова А. Подарок наследного принца // Казах­станская правда. — 2009. — 16 июля. — № 171 (25915). — С. 3.