Другие статьи

Цель нашей работы - изучение аминокислотного и минерального состава травы чертополоха поникшего
2010

Слово «этика» произошло от греческого «ethos», что в переводе означает обычай, нрав. Нравы и обычаи наших предков и составляли их нравственность, общепринятые нормы поведения.
2010

Артериальная гипертензия (АГ) является важнейшей медико-социальной проблемой. У 30% взрослого населения развитых стран мира определяется повышенный уровень артериального давления (АД) и у 12-15 % - наблюдается стойкая артериальная гипертензия
2010

Целью нашего исследования явилось определение эффективности применения препарата «Гинолакт» для лечения ВД у беременных.
2010

Целью нашего исследования явилось изучение эффективности и безопасности препарата лазолван 30мг у амбулаторных больных с ХОБЛ.
2010

Деформирующий остеоартроз (ДОА) в настоящее время является наиболее распространенным дегенеративно-дистрофическим заболеванием суставов, которым страдают не менее 20% населения земного шара.
2010

Целью работы явилась оценка анальгетической эффективности препарата Кетанов (кеторолак трометамин), у хирургических больных в послеоперационном периоде и возможности уменьшения использования наркотических анальгетиков.
2010

Для более объективного подтверждения мембранно-стабилизирующего влияния карбамезапина и ламиктала нами оценивались перекисная и механическая стойкости эритроцитов у больных эпилепсией
2010

Нами было проведено клинико-нейропсихологическое обследование 250 больных с ХИСФ (работающих в фосфорном производстве Каратау-Жамбылской биогеохимической провинции)
2010


C использованием разработанных алгоритмов и моделей был произведен анализ ситуации в системе здравоохранения биогеохимической провинции. Рассчитаны интегрированные показатели здоровья
2010

Специфические особенности Каратау-Жамбылской биогеохимической провинции связаны с производством фосфорных минеральных удобрений.
2010

Казахская автономия: от замысла националов к самоопределению по-советски. К вопросу о подходах и условиях

Как известно, советский федерализм в 1920-е годы формировался в рамках ситуативной полити­ки большевиков и для автономий, в особенности, не предполагал договорного подхода. На практике РСФСР и СССР стали симбиозом федеративной формы и унитарного содержания с различными ме­ханизмами и возможностями модернизации этносов как единого поликультурного социума. Процесс образования национально-государственных единиц РСФСР на разных примерах рассматривается в современных исследованиях1. Тем не менее сохраняется необходимость более детального изучения становления автономий как структурных элементов советской федеративной системы. Такое исследо­вание дает возможность вскрыть механизм национально-государственного строительства в РСФСР и СССР, рассмотреть специфику модернизационных процессов в центральноазиатских странах, опреде­лить роль и проследить взаимоотношения национальной интеллигенции и власти в условиях глубо­ких общественных трансформаций. Настоящая статья основана на ряде опубликованных источников, но главным образом — на материалах архивов России и Казахстана2.

Летом 1920 г. в составе РСФСР были образованы Башкирская, Татарская, Казахская (до 1925 г. — Киргизская, поскольку казахи именовались «киргизами»), Дагестанская и Горская автономные республики и ряд автономных областей. Обратимся к истории создания казахской автономии. В 1919 г., когда лидеры автономизма алашординцы3 запятнали себя сотрудничеством с белыми и потер­пели военно-политическое поражение в союзе с ними, их переход на сторону Советов определялся условиями победителя. К тому же некоторые национальные лидеры (А.Байтурсынов и другие) перес­мотрели свои идейные позиции и связали судьбу с РКП(б), в надежде реализовать принцип самоопре­деления казахов в Федеративной Советской России. Очевидно, именно этот мотив был определяющим для большинства участников движения Алаш, амнистированных в ноябре 1919 г. и вскоре привлеченных к государственному строительству приказом чрезвычайного органа по управлению краем — Киргизского военно-революционного комитета (КирВРК). Правда, сам ВРК был властью во многом номинальной. Фактически, до конца военных действий эта власть находилась в руках руко­водства Туркестанского фронта, а затем партийных структур, ведущую роль в которых играли коман­дированные из Центра большевики.

В их деятельности, кроме того, сразу проявились черты, вообще характерные для военно-комму­нистического периода, — чрезвычайщина и администрирование, незнание и игнорирование наци­ональной специфики и пр. На 1-м Всероссийском совещании представителей автономных республик и областей и губотделов по национальным делам, проходившем в Москве 8-21 декабря 1920 г., Пред­седатель ЦИК Киргизской АССР С.Мендешев вспоминал: «Когда в 1919 г. после очищения киргиз­ских областей от казаков и белогвардейцев, от Колчака был организован Военно-Революционный Ко­митет по управлению Киргизским краем, то туда были посланы лица, которые совершенно не имели никакого приспособления для правильного подхода к работе среди киргизского народа... Так, напри­мер, работа продовольственных органов доходит до таких нелепостей, что киргизам дают разверстку на свиней»4.

Тем не менее ВРК, в ведение которого по декрету от 10 июля 1919 г. передавались Семипалатин­ская, Акмолинская, Тургайская, Уральская области и Букеевская орда (казахская территория Астра­ханской губернии), был призван заниматься как вопросами повседневной жизни края, так и созывом Всеказахского съезда для учреждения советской автономии. Только в феврале 1920 г. было опубли­ковано постановление ВЦИК, в котором в качестве одной из важнейших задач говорилось об «уста­новлении нормальных отношений между РСФСР и входящими в ее состав автономными Советскими Республиками и, вообще, нерусскими национальностями», а также сообщалось о создании комиссии «для разработки вопросов федеративного устройства РСФСР»5. Подготовка съезда началась уже вес­ной 1919 г. на освобожденной от белых западной территории Казахстана силами созданной Нарком-нацем инициативной группы во главе с военкомом по киргизским делам М.Тунганчиным6, однако из-за сложной военно-политической обстановки в 1919 г. съезд созван не был.

Выбор столицы — первый камень преткновения

Дальнейшие события, и прежде всего положение в КирВРК, подали первые, но далеко не сразу адекватно воспринятые современниками сигналы «ловушек» национальной государственности и по­требовали от Центра более пристального внимания к вопросу о будущей автономии. В эти дни на первый план вышли взаимоотношения между членами ВРК — присланными из Центра и местными, от казахского населения. Эти взаимоотношения отражали не только личные амбиции, но и не менее важные, в том числе с точки зрения отдаленных последствий, вопросы, связанные с подготовкой го­сударственного образования: о границах и столице новой республики, о взаимодействии, полномочи­ях и статусе военно-политических, административно-территориальных и партийных органов.

10 сентября состоялось совещание Оренбургского ВРК с ответственными работниками КирВРК и представителями РВС Туркфронта, РВС и политотдела 1-й армии, на котором обсуждался один из принципиальных вопросов — о присоединении к Казахстану Оренбурга. Председатель КирВРК С. С. Пестковский, выражая мнение Центра, в своем докладе высказался «за», тогда как представители Оренбурга А.А.Коростелев, И.Д.Мартынов и еще 6 участников совещания — «против», считая необ­ходимым присоединить к Оренбургской губернии Уральскую область и Актюбинский уезд Акмолин­ской области, русское население которых было более многочисленным, нежели в других районах края7. Правительство новой автономии они предлагали разместить «в глубине Киргизии».

По существу, но по совершенно иным мотивам, это предложение поддержали члены КирВРК А.Байтурсынов, С.Мендешев и М.Тунганчин. Байтурсынов, выступая от их имени, категорически протестовал против присоединения Оренбурга к Казахстану и тем более против превращения его в административный центр республики, заявив об отказе казахской части ВРК участвовать в голосова­нии. Если последняя в подобном подходе усмотрела попытку лишить автономию самостоятельности, то представители Оренбурга И.Каширин, Здобнов и другие пытались доказать, что из Оренбурга как столицы края будет легче бороться с русским кулачеством в Казахстане8. Этот аргумент звучал мало­убедительно для национальных деятелей, хорошо понимавших глубину противоречий между казах­ским населением и казачеством, «нелегитимный» с точки зрения массового национального сознания статус чужого русского города в качестве столицы и в то же время очевидное ослабление собственно­го влияния на решение важнейших вопросов управления в центре, традиционно игравшем роль аван­поста метрополии. И хотя до революции здесь находились определенные культурные силы казахов, а в декабре 1917 г. на II Всеказахском съезде именно в этом городе была провозглашена казахская ав­тономия, центром этой автономии съезд все же предпочел объявить Семипалатинск. Из Омска же, где до революции также сосредоточивались представители казахской интеллигенции, при А.В.Колча-ке они были вытеснены.

Для Москвы Оренбург как столица автономии был предпочтительнее. Во-первых, такое решение проблемы отрывало ненадежную, с точки зрения Центра, национальную элиту от непосредственного общения с массами и облегчало контроль над ней (судя по данным Департамента полиции, подобный контроль вполне успешно осуществляли и царские власти). Во-вторых, столица должна была распо­лагаться в городе, имевшем необходимую инфраструктуру, кадровый, организационный, финансо­вый, производственный, материально-технический и т.д. потенциал. К тому же присоединение Орен­бургской губернии к казахской автономии подрывало бы устои казачьей самостоятельности, раздра­жавшей Центр. Вероятно, учитывалось и то, что до революции Оренбург был своеобразным центром активности и взаимодействия татарских, башкирских и казахских деятелей, которые в новых услови­ях уже не могли бы, как прежде, считать его сферой своего влияния9.

На территории самого Казахстана отвечавшего этим требованиям города не было, исключая Семи­палатинск — родину движения Алаш и столицу непризнанной Алашской автономии 1918-1919 годов Для алашординцев Семипалатинск, очевидно, был наиболее предпочтительным, но тогда он еще не контролировался Советами, да и рассчитывать на поддержку Центром такого выбора было трудно. Даже после установления советской власти среди алашординцев, теперь сотрудничавших с ней и вступивших в РКП(б), доминировали сторонники их лидера А. Букейханова. Но именно поэтому, да и в силу других обстоятельств Семипалатинск явно не годился для такой роли (кстати, видимо, не слу­чайно уже в 1990-е годы, в ходе укрупнения административно-территориального деления Республики Казахстан, власти сделали центром Северо-Восточного региона не историческую родину казахского национализма, а имеющий большой промышленный потенциал Усть-Каменогорск, несмотря на ак­тивную и далеко неоднозначную роль в его общественной жизни представителей русской общины и казачества).

Так или иначе конфликт потребовал прямого вмешательства Центра. 20 сентября 1919 г. на сове­щание Оренбургского губкома партии, губисполкома, командования Туркфронта и 1-й армии, а так­же ответственных работников для обсуждения башкирского и киргизского вопросов прибыл Предсе­датель ВЦИК М.И.Калинин. Представители Оренбурга были вынуждены признать ошибочность сво­его протеста против предложений Москвы, однако Байтурсынов последовательно отстаивал интересы полноценного, с точки зрения своей группы, национального самоопределения. Он справедливо ука­зал на неправомочность партийного, по существу, совещания определять границы будущей автоном­ной республики и вновь отказался от голосования. Совещание поручило одному из его участников, Председателю Оренбургского губкома РКП(б) И.А.Акулову, подготовить доклад о положении Кир­гизии и определило Оренбург в качестве административного центра будущей республики10.

Проблема границ: социально-экономические реалии и политическая целесообразность

3 ноября 1919 г. секретарь Президиума ВЦИК А.С.Енукидзе направил секретарю ЦК РКП(б) Е. Д. Стасовой выписку из протокола заседания Политбюро ЦК от 30 октября, посвященного взаимо­отношениям с БашВРК и КирВРК. Политбюро поручало ВЦИК в течение трех недель созвать сове­щание по башкирскому и киргизскому вопросам с участием представителей обоих ВРК, а также Уфимского и Оренбургского губисполкомов и Сибири. Проблему границ Киргизстана, вопрос о его столице и ряд других предполагалось решить уже после этого совещания11. Одним из самых болез­ненных был вопрос о границах автономии. Чуть позже, в декабре 1919 г., VII Всероссийский съезд Советов создал специальную административно-территориальную комиссию для установления новых местных границ и обеспечения экономического объединения российских регионов12. Однако в про­цессе перераспределения территорий вскрылись противоречия между объективным требованием единства, в том числе и для достижения реального равенства народов, с одной стороны, и разобща­ющими национально-государственными амбициями окраин — с другой. Практически одновременно с проведением первого совещания «казахским» членам КирВРК пришлось снова конфликтовать с Центром по территориальному вопросу. Суть дела заключалась в том, что, вопреки декрету СНК РСФСР от 10 июля 1919г. об образовании КирВРК, 27 августа Положением «О Сибревкоме» Прези­диум ВЦИК учредил Челябинское районное управление на правах губернского органа, а в начале сентября включил Кустанайский уезд в состав вновь созданной Челябинской губернии13. Очень скоро в ведение СибВРК были переданы Семипалатинская и Акмолинская области.

6 сентября КирВРК направил в правительство протест, мотивируя его как формальными причи­нами (декретом самого СНК), так и политико-экономическими соображениями. В приложенном к за­явлению подробном докладе Байтурсынова объяснялись особенности кочевого образа жизни и хозяй­ствования казахов, которые плохо понимали европейцы, считавшие, что «ничего не стоит воспретить бестолковое шатание по степи и прикрепить их к земле». Жизнь кочевника, объяснял автор доклада, очевидно, вспоминая при этом аналогичные ходатайства, которые он вместе с единомышленниками направлял еще в царское правительство, находится «в полной зависимости от климатических и поч­венных условий степи» и обусловлена ими. При этом «кочевники не считаются ни с какими админис­тративными границами, ибо... по обычному праву, принадлежащему разным родам, могут переходить границы не только волостей и уездов, но и областей. Кочевание происходит... по строго определен­ным для каждого хозяйственного аула направлениям и на определенные места». Скотоводческие хо­зяйства южных и северных уездов не могут существовать друг без друга, писал Байтурсынов. «Запе­реть северные летовки, т.е. северные уезды для южан равносильно лишению их скотоводческого хо­зяйства возможности существовать, что в свою очередь, лишая киргизов возможности существовать, осуществило бы желание Маркова 2-го, предлагавшего в Государственной Думе «поступить с кирги­зами как в Америке с индейцами», т.е. сконцентрировать их на одной территории для вымирания «на законном основании»». Байтурсынов выразил уверенность, что при Советской власти подобное не произойдет и потому включение Кустанайского уезда в Челябинский район предложил считать ошибкой, вызванной недоразумением.

Другим экономическим фактором, который необходимо было учесть, он считал проблему снаб­жения хлебом населения Тургайской области и всех хозяйств, кочевавших из области Сыр-Дарьинской, приведя при этом конкретные цифровые данные. Для большей убедительности Байтурсынов сослался на решения съезда ветврачей Тургайской области и Оренбургской губернии 1912 г. о сохра­нении сложившихся пастбищных площадей, а также Государственного совета, который при разработ­ке проекта Степного положения 1891 г. отклонил предложение комиссии сенатора Плеве о присоеди­нении Актюбинского и Кустанайского уездов к Оренбургской губернии в порядке управления. «Ког­да бюрократический Государственный совет не мог решиться на шаг, гибельный для кочевого насе­ления целого района и его скотоводческого хозяйства, которое в данное время, вследствие уменьше­ния вообще количества скота в России, имеет весьма важное государственное значение, не думаю, чтобы сознательно решились на это народные избранники Советской власти», — заключал он. Тем не менее, вплоть до образования КАССР, вопрос оставался открытым14. Сложившаяся ситуация вкупе с выбором столицы не могла не разочаровывать и не настораживать националов, уже накопивших ма­лоутешительный опыт общения с Центром, который в 1917-1919 годах порой демонстрировал бли­зость к прямо противоположным им политическим силам, удивительно похожим друг на друга в сво­ем недоверии к окраинам.

Типичной для некоторых большевистских функционеров была позиция члена ВРК Вадима (Лукашева), у которого возник конфликт с националами. Позднее этот конфликт дошел до угроз физи­ческой расправой с А.Байтурсыновым и привел к выводу Вадима из состава ВРК. В сентябре 1919 г. Лукашев писал в ЦК РКП(б): «И если сейчас киргизская масса кричит об автономии, абсолютно не зная, что такое автономия, и не зная, что она с собою несет, но ожидая чего-то лучшего, лучше того, что было и что есть сейчас, она все же как один человек восклицает «автономия-автономия» (я убеж­ден, что кричат об «автономии» только «Тунганчины», а не масса...), то это еще не значит, что эта масса за Советскую власть, а тем более за коммунизм... Пока эту «автономистскую» авантюру под­сказала ей кучка ханских бандитов-богачей, которую мы «вынуждены» временно гладить по головке, всякими способами привлекая их к себе «на помощь», как элемент, имеющий «громадное» (никакого «громадного» влияния их нет! И получают они его — «через нас»!) влияние на темный народ, вли­яние, основанное на жалких остатках прежнего деспотического величия». Не менее ясно относитель­но Байтурсынова выразился И. В. Сталин в записке Е. Д. Стасовой сразу после образования КирВРК: «Я его не считал и не считаю революционером-коммунистом или сочувствующим, тем не менее его присутствие в ревкоме необходимо»15.

Речь, таким образом, шла о поиске способов осуществления объективно необходимой модерни­зации региона, наименее болезненном преодолении противоречий между субъектом и объектом пре­образований, наиболее органичном синтезе разнородных начал и полноценном включении края в об­щероссийскую хозяйственную, административно-территориальную, политическую и социокультур­ную организацию, которая сама в это время перестраивалась радикальным образом. Но если правя­щая партия расценивала огосударствление этносов как инструмент строительства социализма, то на­ционалы видели свою цель в обеспечении единства и прогресса своего народа. Военно-коммунисти­ческие методы управления, усвоенные Центром, поверхностное представление о специфике края и личные амбиции присланных из Москвы руководителей, их неумение наладить деловое сотрудниче­ство с национальной интеллигенцией сочетались со сложными противоречиями внутри этой послед­ней. Немногочисленная элита народа, который еще далеко не сложился в современную нацию и пере­живал труднейший процесс самоидентификации в условиях гражданской войны, острого политичес­кого противоборства, экономической разрухи и голода, не успела консолидироваться и была разоб­щена по идейно-политическим мотивам, которые к тому же наслаивались на традиционную иерар­хию родовых и клановых ориентиров и предпочтений. Немногие из представителей национальной интеллигенции отдавали приоритет классовому подходу16.

Председателю КирВРК Пестковскому удалось несколько ослабить позиции Байтурсынова. Од­нако последний не оставлял попыток добиться реального представительства казахской элиты в руко­водстве краем и ее участия в определении его будущего. 11 октября на заседании комиссии ревкома по выработке положения о созыве учредительного съезда он заявил, что проект предусматривает «ли­шение киргизского народа права представительства и возможности выразить свою волю через наибо­лее культурных, развитых своих членов», так как всех, кто до революции служил в органах местного самоуправления и других государственных учреждениях, предполагалось лишить избирательных прав17. Отстраняя от участия в выборах этот тонкий культурный слой, власть действительно теряла всякую поддержку со стороны населения.

Для того чтобы прощупать настроения казахской элиты, КирВРК, по согласованию с командова­нием Туркфронта и Турккомиссией, на 1 декабря 1919 г. назначил конференцию актива казахских ра­ботников с приглашением националов, «находящихся в белогвардейском стане»18. Конференцию уда­лось провести в Актюбинске только в январе 1920 г. с участием 240 делегатов от всех областей, кро­ме Семипалатинской, в которой группировались лидеры движения Алаш (здесь Советская власть установилась 1 декабря 1919 г., а 13 января 1920 г. облВРК зафиксировал подчиненность области СибВРК). Треть делегатов представляли Туркестан19.

Однако эта конференция была лишь пробным камнем. Военные действия на территории края еще не завершились, бесспорный лидер движения Алаш А.Н. Букейханов оставался неподконтроль­ным большевикам, да и прежде, чем провозглашать автономию, власти было необходимо решить це­лый ряд непростых вопросов.

Прежде всего это касалось территории и границ республики. Ясности на сей счет, кажется, не было ни у кого, зато на недостаток всевозможных инициатив жаловаться не приходилось. Так, 21 но­ября 1919 г., заслушав доклад представителей казахского населения Астраханского и Красноярского уездов Астраханской губернии, КирВРК постановил образовать из этих уездов Волго-Каспийскую Киргизию, с прямым подчинением ревкому в составе 5 человек, которые и были тут же назначены. Это образование просуществовало до конца августа 1920 г., когда была создана КАССР. Затем члены КирВРК Г.Алибеков, А.Байтурсынов и А.Ермеков (бывшие алашординцы) образовали комиссию из представителей Астраханского губисполкома и КирВРК, как представителя Букеевского исполкома, для изучения вопроса о присоединении части Волго-Каспийской Киргизии к вновь созданной автономии.

Проблема границ неоднократно обсуждалась и в Центре. 13 декабря 1919 г. член БашВРК А.-З. Валидов предложил В. И.Ленину объединить Киргизскую и Башкирскую республики (еще в сен­тябре 1918 г. валидовцы заключили договор о создании единого государства с Алаш-Ордой), Орен­бургскую губернию с Оренбургом включить в состав Киргизо-Башкирии, а в Оренбурге создать «крепкий» культурно-просветительный и экономический центр. Кроме того, он был за расчленение города и губернии по областям новой республики, «дабы не оставлять места для такой русской или казачьей власти, которая могла бы конкурировать или соперничать с единой Советской Киргизо-Баш­кирской властью». Однако в Кремле предложение Валидова поддержки не получило. В тот же день Политбюро ЦК постановило «предложить Президиуму ВЦИК устроить совещание» с участием пред­ставителей Центра, Оренбурга, БашВРК и КирВРК, где «разрешить окончательно вопрос о слиянии Башкирской и Киргизской Республик»21.

Уже 15 декабря 1919 г. на совещании руководства ВЦИК и пограничных губерний под председа­тельством М.И. Калинина рассматривался вопрос о Башкирской, Татарской и Киргизской республи­ках. Решение о границах Киргизии и Башкирии, а также о судьбе Оренбурга было передано в адми­нистративную комиссию при ВЦИК. 16 мая 1920 г. КирВРК принял проект положения об управлении спорными областями и уездами, подготовленный комиссией, в которую вошли Айтиев, Ермеков, Ку­лаков и Авдеев, и направил его в Сибирский и Челябинский ревкомы, киргизское представительство в Москве и Наркомнац. В Москву для согласования вопроса о границах был командирован А. Ерме-ков. При КирВРК была создана комиссия из трех человек для выяснения территорий, подлежащих включению в Киргизскую республику в силу этнографических, политических и экономических усло­вий, точного установления границ республики и составления проекта для представления в СНК и доклада на Всекиргизском съезде, а также для подготовки заключений по спорным вопросам о грани­цах и территориях с соседними губерниями и непосредственного решения споров и разработки про­екта внутреннего административного деления края. В Москву приехала целая группа бывших ала-шординцев и их сторонников (А.Ермеков, В.Таначев, М.Ауэзов, И.Омаров, С.Кадирбаев) с тем, что­бы повлиять на решение столь важных для автономии проблем22.

Провозглашение советской автономии как результат дискуссий и компромиссов

Активная работа по созданию советской автономии в Казахстане развернулась летом 1920 г. По поручению Президиума ВЦИК Сталин 18 мая вызвал в Москву представителей СибВРК, Туркфрон-та, Туркбюро РКП(б), Оренбургского и Челябинского губисполкомов, Уральского ВРК, КирВРК и облисполкома Букеевской Орды «для обсуждения вопросов, связанных с управлением Киргизского края». В июле им же на места было направлено извещение о созыве совещания, на котором предпола­галось обсудить управление Кирреспубликой, проблему ее границ и отношений с РСФСР. Пестковский в связи с этим запросил Ленина, Сталина и Преображенского о порядке временного управления спорными областями. Вскоре удалось переломить настроения противников статуса Оренбурга как центра, и 4 июня КирВРК принял постановление о включении Оренбургской губернии в состав авто­номии, хотя решение ВЦИК на этот счет состоялось уже задним числом — 20 сентября23. Еще в мар­те 1920 г. ЦК РКП(б) принял «Положение об автономии Туркестана» в составе РСФСР (эта автоно­мия в 1924 г. была упразднена в связи с образованием Узбекской и Туркменской ССР, вошедших в состав СССР). При этом руководство страны продолжало «нащупывать» оптимальный вариант реше­ния всего комплекса проблем, связанных с советизацией и управлением огромным регионом и удер­жанием его под своим контролем в обстановке отчуждения национальных масс и их лидеров от но­вой власти, запятнавшей себя многочисленными «эксцессами» в рамках военно-коммунистического курса.

Озабоченность на этот счет отчетливо проявилась в послании Ленину, в ЦК РКП(б) и в Президи­ум ВЦИК членов Турккомиссии ВЦИК и СНК В.В.Куйбышева, М.В.Фрунзе, Д.С.Гопнера и Ф.И.Го-лощекина от 5 июня 1920 г.: «Поскольку мысли о создании национальных республик — Туркмен­ской, Узбекской и Киргизской могут повести к каким-либо конкретным действиям в близком буду­щем, — писали они, — мы считаем необходимым категорически предупредить и предостеречь от по­добных мыслей. Оно [это мнение] обсуждалось в Турккомиссии в присутствии Элиавы, Рудзутака и являлось контрпредложением против явно панисламистских устремлений верхушек мусульманской интеллигенции и поддерживающих ее представителей торгового капитала и духовенства. Решение о республиках может остаться в качестве самой крайней меры, которую придется применить, когда все остальные средства будут исчерпаны, но ни в коем случае не может быть лозунгом дня. В настоящее время Туркестан переживает состояние брожения и имеется много данных за возможность овладения симпатиями широких мусульманских трудящихся масс. Немедленное проведение в жизнь решения о республиках внесет во всю туркестанскую работу величайший хаос и, несомненно, сыграет на руку самым отрицательным националистическим верхушкам всех республик, поскольку в нашем распоря­жении нет достаточно сил для обслуживания даже единого Туркестана...». 24 Это письмо, очевидно, связанное с дискуссией вокруг известного проекта Т. Рыскулова о Тюркской республике, отражало общую обеспокоенность его авторов сохранением советского влияния в регионе.

Местное большевистское руководство до поры до времени предпочитало использовать лозунг национального самоопределения лишь как знамя, зовущее в не определенное конкретными предела­ми «светлое будущее». Идеалы мировой революции неизбежно превращали большевиков в космопо­литов, а потому все национальные проблемы, подчиненные этой главной цели, должны были разре­шаться как бы сами собой, по мере утверждения «царства диктатуры пролетариата», уничтожающего всякую эксплуатацию человека человеком, в том числе и на национальной почве. Однако между лю­бым, тем более столь грандиозным, замыслом и его воплощением в жизнь лежала «дистанция огром­ного размера». Не отказываясь в принципе от конечной цели, большевики после прихода к власти бы­ли вынуждены серьезно скорректировать свой курс, в том числе и в национальной политике. Очевид­ное противоречие между национальным нигилизмом в теории и необходимостью считаться с прояв­лениями национализма на практике выразилось в лозунге самоопределения народов на основе при­знания власти Советов и создания этнических государственных образований как составных частей Российской, а в перспективе — мировой, Федерации, всемирного «трудового братства», в котором национальности должны были раствориться. В свою очередь сразу после взятия власти в центре и на местах перед большевиками встала масса вполне конкретных задач политического, хозяйственного, социального, культурного, административного и т.д. свойства, касавшихся повседневной жизни мно­голикого этноконфессионального сообщества.

Тем временем казахские автономисты, не дожидаясь указаний сверху, деятельно включились в подготовительную работу. В конце июня киргизское представительство при ВЦИК (председатель — член КирВРК и ВЦИК А.Байтурсынов, члены — А.Ермеков и Г.Букейханов) постановило параллель­но комиссии при КирВРК немедленно учредить комиссию из опытных статистиков, экономистов, эт­нологов, чертежников и других специалистов (22 человека) для подготовки проекта границ Киррес-публики по данным исторического, этнографического, естественно-географического, исторического и экономического положения края. Местом работы комиссии была определена Москва, поскольку именно здесь были сосредоточены документы соответствующих ведомств и учреждений25. Одновре­менно они инициировали направление представителей с мест на августовское совещание в столице. Так, по рекомендации Ермекова, кирсекция Семипалатинского губревкома направила делегата для детального освещения вопроса об этнографическом составе населения области, о границах волостей, числе их жителей, а также о казахском населении Алтайской губернии и казачьей полосы. Для сбора материалов в государственных и научных учреждениях по определению границ республики в Пет­роград был направлен еще один представитель губернии. Заведующий Семипалатинским киротделом Акаев 2 августа телеграфом известил Ермекова о единогласном желании казахского населения пяти уездов губернии присоединиться к Киркраю целиком.

Представителями КирВРК на совещание были назначены Пестковский и Байтурсынов, которые получили право кооптации новых членов из числа прибывших с мест. В конце июля был кооптирован еще один представитель казахской интеллигенции — Г.Алибеков. Еще до начала совещания про­изошли некоторые подвижки в позиции Наркомнаца. Решением этого наркомата 3 августа Ермеков был направлен в НКВД для согласования вопроса о границах. При этом Наркомнац согласился с предложением КирВРК, отдельных членов СибВРК и Челябинского губисполкома, а также с ходатай­ством представителей Семипалатинской губернии о передаче Семипалатинской части Акмолинской области и Кустанайского уезда в подчинение КирВРК. Алашординцы мобилизовали все свои органи­зационные и интеллектуальные ресурсы, чтобы добиться согласия Центра на образование республики в границах, которые они отстаивали, начиная с 1917 г., — времени организационного оформления ав­тономистского движения26.

Совещание состоялось 9-10 августа под председательством члена коллегии Наркомнаца А.З. Ка­менского. Среди присутствовавших были: А.Ермеков (от Семипалатинской области и как докладчик; в 1918 г. он же от имени правительства казахской автономии Алаш вел переговоры о ее статусе с ан­тибольшевистским Временным Сибирским правительством), М.Султан-Галиев (от Наркомнаца), С.Пестковский, М.Мурзагалиев, Г.Кулаков, А.Джангильдин, А.Байтурсынов и Г.Алибеков (от КирВРК), П.Петровский (от кирпредставительства в Москве), Г.Сафаров (от Турккомиссии ВЦИК и СНК РСФСР), В.Соколов (от Сибревкома), И.Полюдов (от Омского губревкома), И.Мартынов (от Оренбургского губисполкома), Поляков (от Челябинского губисполкома), С.П.Милютин и Д.Темра-лиев (от Букеевской губернии), Итбаев и Уразаев (от Акмолинской области), А.Каримов (от Астра­ханской области) и А.Д.Цюрупа (от Наркомзема). Представителям западного отделения Алаш-Орды Досмухамедову и И.Кашкинбаеву не удалось получить разрешение на участие в совещании27.

Ссылаясь на записку Кирревкома в Наркомнац, докладчик предлагал объединить в новой рес­публике все территории проживания казахов в губерниях и областях — Астраханской, Уральской, Тургайской28, Акмолинской, Семипалатинской, Сыр-Дарьинской, Закаспийской, Самаркандской и Ферганской, общей площадью в 3 467 922 кв. версты. По подсчетам ВРК, киргизское землепользова­ние на всей этой территории составляло 81 % всей площади, а киргизское население — около 5,5 млн. чел., или 54 %. «При установлении границ Киргизии, — говорил Ермеков, — надо будет при­нять во внимание этнические, экономические и культурные особенности всего края. Если принять во внимание, что до сих пор киргизы в значительной мере сохранили кочевой образ жизни и скотовод­ство как преобладающее занятие..., то станет очевидной экономическая связь этих областей... Поэто­му создание Автономной Киргизской Республики может быть мыслимо и реально лишь при условии сохранения связи между северной и южной частями в одних границах, в противном случае автономия окажется безжизненной. Культурные и экономические центры также находятся на окраинах террито­рии Киргизии, на которые претендуют смежные областные образования (Сибревком и др.). Без этих центров южные области будут обречены на экономический, хозяйственный и экономическо-культур-ный голод и вымирание. Исходя из этих соображений, — заключал он, — необходимо установить указанные границы Автономной Киргизии. Центром временно намечается Оренбург»29.

Представитель СибВРК в целом согласился с докладчиком, но подчеркнул, что отделение север­ных областей от Сибири искусственно прикрепит большое число русских к Киргизии и усилит в ней национальную рознь и распри. Кроме того, Оренбург как административный центр будет «острым углом в национальных отношениях между казаками и киргизами, и Киргизия рискует оказаться в ог­не восстаний». «История России, — говорил В.Соколов, — не дала киргизам возможности приобрес­ти достаточно знаний и организационных навыков для создания аппарата, нужного для управления обширной территорией Киргизии, а без такого аппарата автономия Киргизии рискует рассыпаться очень скоро». Для осторожного собирания земель и постепенного создания аппарата управления в процессе самой работы, — заключил представитель СибВРК, — нужно время, а пока можно оставить его в руках существующих органов — Сибревкома, Турккомиссии и пр., которые должны действо­вать в полном контакте с КирВРК30.

С точки зрения объективной социокультурной и политической ситуации, в этих рассуждениях многое было справедливо — сложившаяся обстановка затрудняла реальное функционирование авто­номии в границах расселения этноса. Не случайно лидеры движения Алаш в 1917 г., под напором господствовавших на развалинах империи центробежных тенденций провозгласив лозунг автономии и учитывая реальную расстановку сил и свои возможности, выступали за ее включение в состав Си­бирской областной автономии31. Когда в конце 1918 г. автономия была упразднена, алашординцы да­же предлагали Верховному правителю Колчаку организовать управление краем по типу английского в Индии32. Теперь же, когда провозглашение автономии стало практической и осуществимой задачей, они выступили за включение в нее входивших ранее в Степной край областей с преимущественно ка­захским населением.

Однако для Центра сохранять дробление организационных структур, имевших различный статус и подчинявшихся разным центральным органам, в условиях, когда перед ним стояла острая необхо­димость обеспечить жизнеспособность автономии, поддержку масс и лояльность национальных де­ятелей, настаивавших на реализации провозглашенного большевиками самоопределения, было неце­лесообразно. В то же время именно опасения за судьбу новой власти, лишенной прочной социальной базы, вызывали возражения участников совещания. Сафаров, например, высказавшись за самоопре­деление казахского народа в советской форме, отметил, что «в киргизских областях Туркестана Со­ветская власть не укреплена, классовых врагов приходится вытравливать огнем и железом», а в крае нет сил для самостоятельной работы в этом направлении. В итоге он поддержал мнение упомянутых выше членов Турккомиссии. «Эксперимент немедленного присоединения этих областей к Киргизии был бы чрезвычайно опасен», утверждал он, так как предоставил бы киргизскую бедноту на съедение кулакам. Следует сначала укрепить основную базу, а затем стремиться постепенно ее расширять.

Вообще совещание выявило большую разноголосицу мнений (их определяла далеко не только национальность участников), явную нестыковку в понимании общегосударственных и региональных интересов в процессе становления Советской федерации. Точку зрения Центра изложил Пестковский: «Строить здесь, в Киргизии, автономию по национальному принципу (как в других случаях) нельзя. Единственно мыслим территориальный принцип». Он был против отрыва окраин, экономически свя­занных с создаваемой республикой. Цюрупа поддержал его: «Край не сможет жить, если к степным пескам не будут присоединены более богатые окраины. Все аппараты Киркрая должны быть сосредо­точены в Кирревкоме, иначе положение останется то же, что до сих пор»33.

Вновь вступивший в дискуссию Сафаров дал объективную, но не отвечавшую конкретным поли­тическим целям оценку сложившейся коллизии. «Одно то, что мы все время бродим на огромной тер­ритории в поисках административного центра и не находим его», говорил он, подтверждает невоз­можность решить вопрос декретированием. Нужна долгая и напряженная работа. Он считал, что из Оренбурга влиять на ход дел и управлять Семиречьем и Сыр-Дарьей невозможно: «это анекдот, если не авантюра. Такая политика будет национальным утопизмом». Сибревком и Турккомиссия, по мне­нию Сафарова, должны постепенно передать управление областями Кирревкому.

Эти выступления большевистских лидеров вызвали острое неприятие националов. Байтурсынов, в частности, заявил: «Надо сказать открыто. Если Киркрай не может сам управляться, значит, респуб­лика не дозрела, нет условий для ее создания и тогда не о чем говорить. Следовательно, надо прежде всего решить вопрос — есть ли надобность создавать эту республику? Если решим этот вопрос в утвердительном смысле, тогда надо будет создать в республике ту силу, которая должна будет управ­лять краем, и это возможно». Его поддержал Джангильдин, сделавший к тому же весьма красноречи­вое признание: «Если мы серьезно возьмемся за вопрос, то нечего бояться, что мы не справимся. Мы не могли еще провести классового расслоения», ибо в сложившейся обстановке «нам приходилось даже выезжать на национализме киргизских масс, иначе ничего нельзя было сделать». При отсут­ствии на обширной территории аппарата, людей, пролетариата осуществление решений затруднено, считал он, но это проблема технических возможностей.

Такая позиция не встретила поддержки у представителей Центра, вынужденного нащупывать «золотую середину» между необходимостью добиваться неукоснительного проведения своей полити­ки и амбициями и претензиями националов, без которых нельзя было укрепить власть на окраинах и которым по-прежнему не доверяли. Султан-Галиев подчеркнул в своем выступлении: «Если власть слаба даже в Туркестане и Сибири, что никто не отрицает, то можно ли гарантировать, что их дей­ствия не будут расходиться с действиями Кирревкома и Центральной власти. Поэтому ревком этих областей должен руководиться директивными распоряжениями из Центра». Он был против разделе­ния управления краем между тремя центрами. Власть должна принадлежать КирВРК, считал он, а ос­тальные центры должны работать по его национальному и социально-экономическому плану и лишь помогать ему, руководствуясь его директивами.

В ответ автономисты продолжали отстаивать свою позицию. «Странно, что принципиальное единодушие в вопросе о создании автономии так расходится с делаемыми выводами. Действительно, встает вопрос — целесообразно ли создавать республику? Если я правильно понял, создание автоно­мии [нужно] не только для агитационного дела, но и для практической работы, то надо создать и ап­парат, иначе нет надобности и бессмысленно говорить о республике. Уж не говоря, что киргизы сами себя обслужат. Центр должен будет снабжать Кирревком работниками...», — сказал Ермеков. Он сог­ласился, что трудно выбрать действительный административный центр республики, посчитал, что в отношении некоторых «сомнительных» областей надо выяснить их мнение и предложил Сибревкому и Турккомиссии направить туда своих уполномоченных. Таким образом, автономисты, опираясь на национальную доктрину правящей партии и признав ее, последовательно добивались своей цели — создания национального государства34.

10 августа совещание в целом одобрило предложенную Каменским резолюцию и поправки к ней, и образование Кирреспублики, таким образом, было решено. При этом совещание постановило, что до укрепления аппарата КирВРК соответствующие части края должны находиться в подчинении СибВРК и Турккомиссии. КирВРК, в свою очередь, должен был направить своих уполномоченных в эти областные центры на правах членов их ревкомов для подготовки аппарата власти с последующей передачей этих аппаратов республике35.

Итак, в целом автономистам удалось отстоять свои интересы. Во всяком случае, каким бы, с точ­ки зрения руководства пограничных регионов, искусственным и насаждаемым сверху ни казалось но­вое государственное образование, тогда интересы Центра и националов совпали. Национальное ра­венство, провозглашенное большевиками, должно было реализоваться в национальной государствен­ности, по крайней мере, для тех народов, которые имели к тому времени сколько-нибудь развитую культуру, свои организации и проявили определенное стремление к самоопределению, даже если это не вполне соответствовало уровню их этнополитической самоидентификации и экономического раз­вития, а в гораздо большей степени вызывалось давлением общеполитической ситуации и ведущих тенденций общероссийского революционного процесса.

12 августа вопрос рассматривался на совещании под председательством Ленина, через два дня проект декрета о республике одобрила коллегия Наркомнаца, 16 августа — административная комис­сия при Президиуме ВЦИК, а 17 и 24 августа — СНК РСФСР. 26 августа декрет вступил в силу. Со­гласно ему, к новой автономии отходили не только Оренбург, но и находящиеся на западе Казахстана Уральск, Кустанай, Порт-Александровск как «культурно-экономические базы с революционными элементами — переселенцами, переброшенными при царизме... как политически неблагонадежные, зараженные аграрным движением в России»36.

Противоречия этногосударственного строительства

До 1936 г. Казахстан на правах автономии входил в состав РСФСР. Само «собирание» его зе­мель происходило уже после провозглашения КАССР. В начале 1921 г. начались переговоры относи­тельно отдельных районов Семиреченской, Сыр-Дарьинской и Самаркандской областей Туркестана с преимущественно казахским населением. Они были включены в состав Казахстана во время средне­азиатского национально-государственного размежевания в 1924 г. В начале 1925 г. столица республи­ки была перенесена на юг — в г. Ак-Мечеть (до 1922 г. — Перовск), вскоре переименованный в Кзыл-Орду. 2 апреля 1925 г. Политбюро ЦК РКП(б) поручило Президиуму ВЦИК создать комиссию по размежеванию Оренбургской губернии и КАССР, и 6 апреля решением ВЦИК Оренбургская гу­берния была выделена из состава Казахстана37.

Однако несовершенства системы управления республикой сохранялись еще довольно долго. Их главными причинами была нехватка ресурсов и опыта у национальных деятелей, получивших автоно­мию, и дефицит компетентных кадров, направляемых из Центра для оказания им деятельной помощи. Такова была цена попытки революционным путем преодолеть цивилизационный рубеж, менее болез­ненный переход через который потребовал бы усилий не одного поколения казахов. В октябре 1920 г. Сталин писал по этому поводу: «Одной из серьезных преград по пути к осуществлению советской ав­тономии является большой недостаток интеллигентных сил местного происхождения на окраинах, недостаток инструкторов по всем без исключения отраслям советской и партийной работы. Недоста­ток этот не может не тормозить как просветительную, так и революционно-строительную работу на окраинах. Но именно поэтому было бы неразумно, вредно для дела отталкивать от себя эти и так ма­лочисленные группы местных интеллигентов...»38.

Таким образом, для начального периода реализации политики национального равенства были ха­рактерны объективные противоречия и столкновение политических целей большевиков с наличным механизмом реализации этих целей. Подготовка учредительного съезда и совокупность проблем, свя­занных с образованием республики, требовали объединения всех сил, лояльных Советской власти, под единым руководством. Однако это не сопровождалось признанием политической значимости на­циональной элиты, которая, главным образом, состояла из представителей «нетрудового» населения, до революции служивших в органах царской и буржуазной власти. В сентябре 1920 г. областное бю­ро РКП(б) приняло постановление, в котором предложило местным парторганизациям использовать национальную интеллигенцию «лишь как техническую группу», не вступая с ней ни в какие полити­ческие коалиции, поскольку, как заявлялось в документе, она не имела опоры среди широких киргиз­ских масс и не являлась единой в политическом смысле. Действительно, казахская интеллигенция была раздроблена в идейно-политическом плане (и это в 1920-е годы сказывалось на ее поведении не-однократно39), но влияние на массы она, безусловно, сохраняла, особенно алашординцы, некоторые из которых вошли в руководство республики.

Репрессии против казахской интеллигенции начались уже в 1921 г. Однако ее политическая изо­ляция не могла быть полной, сама жизнь заставляла власть отвечать на вопросы, которые националь­ная элита сформулировала и на которые искала адекватные ответы еще до революции. Эти вопросы прозвучали в докладе облбюро партии о подготовке 1-го Всекиргизского съезда советов. Они таковы: имеется ли среди широких киргизских масс стремление к национальному объединению всего народа или это течение разжигается только национал-шовинистически настроенной казахской интеллиген­цией? Имеет ли интеллигенция опору среди широких народных масс или опирается только на буржу­азные или кулацкие круги, или является беспочвенной группой, играющей роль вследствие большой организованности? Есть ли внутри казахского общества признаки классового расслоения и объектив­ные условия для восприятия массами классовой дифференциации под воздействием побудительных мероприятий? Какие революционные методы возможны для проведения расслоения и вовлечения трудовых киргизских масс в революционную борьбу? Являются ли переселенческие элементы рево­люционными? На кого главным образом должна опираться Советская власть для своего укрепления?

Постановка этих вопросов явственно обнаруживает как довольно четкое осознание властью са­мых чувствительных и острых проблем, так и признание своей уязвимости в понимании основ этни­ческой картины мира и внутренних рычагов жизнедеятельности этноса. Реализовать принцип дикта­туры пролетариата на национальных окраинах в таких условиях без применения силы было невоз­можно. И хотя это способствовало установлению порядка в стране и преодолению экономического неравенства наций, вместе с тем неизбежно вело к сосредоточению власти и административного кон­троля в Центре. А это, в свою очередь, столь же неизбежно означало подчинение общегосударствен­ным (т. е. преимущественно русским) образцам и тенденциям, искажавшим сущность и течение мо-дернизационных процессов внутри национальных общностей41.

Национальная интеллигенция, поставленная в жесткие рамки продиктованной Советским Цен­тром необходимости, тем не менее во всех (!) своих ипостасях стремилась завоевать и удержать пози­ции во властных структурах, чтобы защитить и реализовать собственное понимание национальных интересов и целей. В частности, она приняла участие в работе учредительного съезда рабочих, крестьянских, казачьих, киргизских и красноармейских депутатов, который состоялся 4-12 октября 1920 г. в Оренбурге. 273 делегата из всех областей Казахстана и 6 делегатов от казахского населения Алтайской губернии (вопросы разграничения Семипалатинской и Алтайской губерний рассматрива­лись на сессии ВЦИК уже в октябре 1924 г., причем А. Ермеков выступил в качестве одного из кон­сультантов) приняли «Декларацию прав трудящихся Киргизской АССР», определившую принципы образования первого казахского государства как автономной единицы РСФСР42.

В 1920-1921 годах власть продолжила курс на объединение в границах автономии районов тра­диционного проживания казахов. В Омском уезде Акмолинской области и других регионах точное определение границ с учетом этнического состава населения проводилось специальными комисси­ями. 14 октября 1920 г. было создано представительство КАССР при Сибревкоме в Омске. Оно уча­ствовало в административном и хозяйственном управлении и провело подготовку фактической пере­дачи Семипалатинской и Акмолинской областей в состав КАССР. Определение северо-восточной границы республики и вопрос об административном подчинении этих областей диктовались полити­ко-экономической целесообразностью, которая, однако, подчас трактовалась сибирским и казахским руководством по-разному. В частности, в начале февраля 1921 г. представитель КАССР при Сибрев-коме А. Айтиев обратил внимание ЦИК республики на стремление сибиряков удержать за собой ряд районов, в том числе в Омском уезде. Он указывал, что взятые ими за основу формальные принципы «национального соотношения и плотности населения не выдерживают как с политической, так и с экономической точки зрения никакой критики». Казахстанские руководители, опираясь на поддержку Центра, подчеркивали, что в основу организации республики положено стремление «избегать разру­шения исторически сложившегося хозяйственно-экономического взаимоотношения между скотовод­ческим и земледельческим хозяйствами; с политической же точки зрения оспариваемая Сибпредста-вителями плотность населения, с культурно и политически развитыми пунктами, имеет для молодой Киргизской республики первенствующее политическое значение в смысле проведения в жизнь рево­люционных начал среди находящегося еще в стадии средневековья кирнаселения».

Размежевание на северо-востоке Казахстана завершила и юридически оформила Чрезвычайная полномочная комиссия КирЦИКа по приему и организации управления этих губерний, созданная 16 февраля 1921 г. и действовавшая до июня того же года. Представительство же продолжало работать до 10 января 1923 г.43. В 1924 г. КАССР были дополнительно переданы населенные пункты Рубцов­ского района Алтайской губернии, а в 1930 г. уточнена граница между Петропавловским уездом КАССР и Омским округом Сибирского края с передачей части территории Казахстана РСФСР. Кро­ме того, в 1921 г. была организована комиссия и проведено совещание по урегулированию террито­риальных споров о волостях Астраханской губернии со смешанным населением, объединенных в Волго-Каспийскую Киргизию. В ноябре 1921 г. Президиум ЦИК ТАССР принял решение о присоеди­нении к Казахстану Адаевского уезда (еще в октябре 1920 г. две адаевские волости Красноводского уезда Туркестана были объединены с Мангышлакским уездом, в результате чего был образован Ада-евский уезд КАССР)44.

Формальный акт легитимизации советской государственности в Казахстане отнюдь не означал фактического ее осуществления. Как известно, советизация этого региона продолжалась в 1920-е го­ды и проходила весьма болезненно. Для национальных масс отчуждение от власти сохранялось, ее новый облик традиционные сознание и иерархия внутриэтнических взаимосвязей трансформировали достаточно причудливо. В июне 1926 г. секретарь Сыр-Дарьинского губкома партии сообщал в ЦК ВКП(б), что при обследовании одной из волостных организаций Аулие-Атинского уезда (Аулие-Ата, в 1936-1938 годах — Мирзоян, затем — Джамбул) партработники столкнулись с фактом групповой сдачи кандидатских карточек. Объяснения при этом были даны своеобразные: «Нас записали в про­шлом году, когда была родовая вражда при перевыборах Советов. В нынешнем году мы не победили, так зачем нам состоять в партии, только членские взносы платить»45.

Но национальная интеллигенция не оставляла надежд и попыток добиться реального самоопре­деления, тем более что по-прежнему, по признанию партийных руководителей на местах, сохраняла безусловное влияние на казахов-коммунистов и вообще на националов — работников советских, об­щественных и партийных структур, независимо от того, состояли они в партии или нет. Несмотря на неоднородность своего состава и различия в отношении к власти, в середине 1920-х годов бывшие алашординцы одну из своих важнейших задач видели в том, чтобы «создать самостоятельную едини­цу из Киргизии с вхождением непосредственно в СССР». Их не устраивала фактически полная под­контрольность автономии Центру и зависимость от него. В январе 1926 г. Ф.И.Голощекин отмечал: «Вопрос национального самосознания между прочим выражается в том, что они хотят «совсем без русских и без ЦК». Есть разговоры, что не мы хозяева, а русский Цека, Москва хозяин». Еще в апреле 1922 г. бывший алашординец Р.Марсеков, отвечая на вопрос анкеты: с какой областью политики Со­ветской власти не согласен?, записал: «Кирреспублике не предоставлено право на заключение торго­вых договоров с соседними государствами». В примечании он добавил: «Украинская республика имеет право на заключение торговых договоров с соседними государствами, и она этим правом уже воспользовалась, а Кирреспублика как член федерации такого права не имеет». Не удовлетворял на­ционалов и столичный статус Оренбурга. Гораздо более привлекательным они считали Ташкент, где в середине 1920-х годов сосредоточились основные образовательные, научные и культурные силы центральноазиатской интеллигенции (в том числе часть алашординцев), однако, как уже говорилось, столица Казахстана была перенесена в южную Кзыл-Орду46.

Примечательно, что в постановление Политбюро ЦК РКП(б) от 11 октября 1924 г. о националь­ном размежевании Средней Азии был включен пункт 4: «Не возражать в принципе против вхождения Кирреспублики на договорных началах в СССР, считать необходимым отложить практическое прове­дение этого решения впредь до выяснения опыта работы Кирреспублики на новых началах и в новых границах и предложить Киробкому провести через советские органы Кирреспублики соответству­ющее постановление. Предложить Киробкому воспрепятствовать дальнейшему обсуждению вопроса как в партийных органах, так и в беспартийных массах»47. Очевидно, вплоть до 1936 г., «опыт рабо­ты» республики в глазах руководства страны оставался недостаточным для повышения статуса авто­номии.

Некоторые итоги

Как известно, в процессе образования СССР, особенно на начальном этапе, о котором выше шла речь, проявлялись черты и союза, и федерации, и унитарного государства, тем более, что долговре­менные и краткосрочные цели национальной политики РКП(б) разнились. Однако уже в 1920 г. Ста­лин вполне отчетливо представлял себе, какой в новом государстве должна быть иерархия наци­онально-государственных структур. Республики татар, казахов, башкир он считал более высокой сту­пенью политической автономии в сравнении с административной автономией немцев Поволжья, чу­вашей или карел и в то же время менее широкой, чем статус Украины, Туркестана и особенно тех республик, которые имели пока договорные отношения с Советской Россией (Азербайджан, напри-мер)48. Все эти формы взаимоотношений являлись лишь ступеньками на пути к унитарному государ­ству. И хотя в ходе его создания некоторые национальные образования изменили свой статус (тот же Казахстан в 1936 г. стал союзной республикой), различия между автономными областями и респуб­ликами, между автономиями РСФСР и формально еще суверенными советскими республиками Ста­лин, вероятно, рассматривал, скорее как эффективный пропагандистский прием и способ декларации, а не реализации права на самоопределение. Как известно, он изначально выступал за самоопределе­ние трудящихся, а не наций. Не случайно в 1920-е годы довольно много дискутировался вопрос о не­достаточно отрегулированных взаимоотношениях и полномочиях ведомств союзного, республикан­ского и автономного уровней49.

Несмотря на то, что многие партийные руководители 1920-х годов, в том числе Ленин, выступа­ли за более взвешенный подход к решению национального вопроса, оптимальный баланс прав и пол­номочий Центра, с одной стороны, и национальных образований — с другой, в противовес абсурду безудержной федерализации и столь же недальновидному безоговорочному насаждению унитаризма, с 1923 г. возобладал иной курс. На XII съезде РКП(б), обсуждавшем национальный вопрос, Сталин сформулировал его следующим образом: «... право на самоопределение не может и не должно слу­жить преградой делу осуществления права рабочего класса на свою диктатуру»50.

В 1920-х годах в ходе национально-государственного строительства проводились и админис­тративно-территориальные преобразования — были созданы 6 краев (они имели внешние границы и включали в себя автономии) и 5 областей, не считая приравненных к ним национальных образований, которые также делились на более мелкие единицы. Что касается Казахстана, то уже в апреле 1956 г. в состав Астраханской области России была включена южная часть Джаныбекского района Западно-Казахстанской области, а в ноябре 1962 г. и в декабре 1965 г. изменена граница между Челябинской областью РСФСР и Кустанайской областью КССР со взаимным обменом территориями и передачей России двух населенных пунктов51.

Новая внутригосударственная структура страны должна была обеспечивать политическую ста­бильность и устойчивость, более эффективное социально-экономическое развитие и интеграцию ре­гионов, служить символом справедливого решения национального вопроса. Но исторически сложив­шиеся пестрота и чересполосица этнического расселения, в том числе в Центральной Азии, не могли быть преодолены административными методами, которые часто создавали почву для латентной на­пряженности во многих регионах. При этом и Центр, и национальные деятели надолго оказались за­ложниками идеи огосударствления этносов как единственного способа решения их многообразных проблем, существенно ограничивая иные, не менее важные механизмы и формы жизнедеятельности поликультурного общества. История образования и оформления РСФСР и СССР как результат слож­ного взаимодействия альтернатив развития российского социума на развалинах великой империи представляется весьма поучительной в ходе новейшей трансформации государственности РФ и дру­гих стран СНГ, а также непрекращающихся дискуссий о проблемах федерализма, сепаратизма и реги­онализма с учетом трудностей их эффективного разрешения52.

 

Список литературы

  1. См., напр.: Ненароков А.П. К единству равных: Культурные факторы объединительного движения советских народов. 1917-1924. - М., 1991; АбдулатиповР.Г., Болтенкова Л.Ф., ЯровЮ.Ф. Федерализм в истории России. - М., 1992; Кузива-нова О.Ю. Актуальные проблемы становления и развития коми национальной государственности (1917-1930-е гг.). - Сык­тывкар, 1992; Кулыиарипов ММ. 3. Валидов и образование Башкирской Автономной Советской Республики (1917-1920 гг.). - Уфа, 1992; Нуреев И.С. Роль общественных движения и политических партий национальных районов Поволжья в национально-государственном строительстве в 1917-1920 гг. (На материалах Башкортостана и Татарстана). - СПб., 1993; Елаев А.А. Бурятия: путь к автономии и государственности. - М., 1994; Национальная политика России: история и совре­менность. - М., 1997; Валентей С.Д. Федерализм: российская история и российская реальность. - М., 1998; Калина В.Ф. Особенности становления российского федерализма // Социально-гуманитарные знания. - 1999. - № 3; Чеботарева В.Г. Государственная национальная политика в республике немцев Поволжья. 1918-1941 гг. - М., 1999; Волобуев О.В. Рожде­ние и судьбы новой крымской государственности // Отечественная история. - 1999. - № 2; Тагиров И.Р. История наци­ональной государственности татарского народа и Татарстана. - Казань, 2000; Россия нэповская. - М., 2002 и др.
  2. Автор признает очевидную недостаточность обзора без анализа зарубежной историографии, особенно казахстан­ской и западной (о причинах этого см.: Мацузато К. Русистика поверх границ. Славянские исследования Японии и со­циальные науки России: совместные поиски выхода из изоляции // Ab imperio. - 2003. - № 1). Очевидно, наиболее предметно тема настоящей статьи в контексте более общих вопросов рассматривается в книге: Smith J. The Bolsheviks and the National Question, 1917-1923 (- Basingstoke, 1999). Некоторые детали затрагивают казахстанские авторы: Чили-кова Е. Стирая архивную пыль. Оренбург — Кзыл-Орда — Алматы // Мысль. - 1995. - № 10. - С. 85-91; Игибаев С. Об­разование Казахской автономной социалистической республики — шаг к возрождению государственности // Поиск. -2002. - № 1. - С. 107-111.
  3. ГАРФ — Государственный архив Российской Федерации; РГАСПИ — Российский государственный архив социально-политической истории; ЦГАРК — Центральный государственный архив Республики Казахстан; АПРК — Архив Пре­зидента Республики Казахстан; ГАСО — Государственный архив Семипалатинской области.
  4. В 1905 г. зародилось казахское движение Алаш, по инициативе которого в 1917 г. была создана одноименная партия. Партия Алаш стремилась к созданию национально-территориальной автономии казахов в составе Российской Демокра­тической Федерации. После Октябрьской революции 1917 г. на II Всеказахском съезде ее сторонники провозгласили автономию и создали правительство Алаш-Орда, которое в 1918-1919 годах пыталось добиться автономии в союзе с белыми, а после их поражения было распущено. Его сторонники и лидеры — алашординцы — с 1919 г. стали перехо­дить на сторону Советской власти. Подробнее см.: Аманжолова Д.А. Казахский автономизм и Россия. История движе­ния Алаш (1905-1920 гг.). - М., 1994.
  5. ГАРФ. - Ф. 1318 (Народный комиссариат по делам национальностей РСФСР [Наромнац]). - Оп. 1. - Д. 637. - Л. 74-75. Решение КирВРК о мобилизации интеллигенции см.: Протоколы революционного комитета по управлению Казахским краем (1919-1920 гг.). - Алматы, 1993. - С. 60, 160.
  6. Известия ВЦИК. 17 июля 1919; Жизнь национальностей. 15 февраля 1920. - № 6.
  7. ГАРФ. - Ф. 1318. - Оп. 11. - Д. 2. - Л. 4, 10; Оп. 1. - Д. 44. - Л. 1; Известия ВЦИК. 6 апреля 1919.
  8. См.: Бекмаханова Н.Е. Формирование многонационального населения Казахстана и Северной Киргизии, последняя четверть XVIII-60-е годы XIX в. - М., 1980. - С. 136-137. По ее данным, численность украинцев в сравнении с русски­ми была значительно ниже. В августе 1920 г. А.Ермеков отмечал, что в Акмолинской области преобладает русское на­селение (ГАРФ. - Ф. 1318. - Оп. 1. - Д. 4. - Л. 63). «История Казахстана с древнейших времен до наших дней» (- Алма-ты, 1993. - С. 234) указывает: на 1897 г. русских в Акмолинской области было 56,7 %, в Уральской — 40,8.
  9. Тимофеев Н. Борьба казахской партийной организации на два фронта с уклонами в национальном вопросе в 1919-1920 гг. (К 15-летию образования областного бюро РКП(б) в Казахстане) // Большевик Казахстана. - 1935. - № 9-10. - С. 74­75; Чиликова. Указ. соч. - С. 87-89.
  10. О контроле Департамента полиции над казахскими деятелями в Оренбурге до революции см.: Аманжолова ДА. Партия Алаш: история и историография. - Семипалатинск, 1993. - С. 45-57. Одним из общенациональных татарских центров, наряду с Казанью и Уфой, Оренбург называет, в частности А.Ю.Хабутдинов («Татарское общественное движение в российском обществе (конец XVIII-начало XX вв.)»: Автореф. дис. ... д-ра ист. наук. - Казань, 2002. - С. 16). Вопрос о столице Казахстана оставался актуальным на протяжении всего XX в.: это единственное государство на постсоветском пространстве, которое за свою историю трижды меняло столицу, если не считать провозглашенную в 1918 г., но не признанную Алашскую автономию с центром в Семипалатинске.
  11. Тимофеев. Указ. соч. - С. 83. На практике распространить влияние власти из Оренбурга на степь оказалось достаточно трудно. Секретарь Киробкома РКП(б) Г. А. Коростелев в письме Сталину в октябре 1921 г. жаловался, что киргизский нарком проводил в степи месяцев по 5-6, не заглядывая в свой наркомат. Т.Рыскулов же, видимо, вспоминая о своей идее 1920 г. сделать столицей Казахстана Ташкент, в феврале 1922 г. предлагал Сталину либо вообще упразднить КАССР (он не сомневался, что в массах это решение не вызовет недовольства), присоединив ее территории непосред­ственно к Центру, либо перенести столицу в другое место из-за «совершенной неспособности Оренбурга по простран­ственным и другим техническим причинам быть центром разбросанных на громадном пространстве губерний Киррес-публики. О влиянии на отсталую Киргизию из Оренбурга, как пролетарского центра, не приходится говорить, ибо та же жизнь показала отсутствие этого влияния»; на местах же стремятся решать свои проблемы в Центре, минуя Орен­бург. — РГАСПИ. - Ф. 558 (И.В.Сталин. Коллекция Наркомнаца). - П. 2. - Д. 32. - Л. 4-6, 40-44.
  12. По тем же вопросам Оргбюро ЦК планировало созвать партийное совещание с приглашением «надежных и достовер­ных, с советской точки зрения, башкира и киргиза». Было также решено отозвать из КирВРК М.Тунганчина, предло­жить ему выдвинуть другого «киргиза» и «партийным путем принять меры к тому, чтобы этот кандидат был коммунис­том и, во всяком случае, советский человек» (РГАСПИ. - Ф. 667 [А.С.Енукидзе]. - Оп. 1. - Д. 7. - Л. 2). По требованию Пестковского и Лукашева, за поддержку контрреволюционной интеллигенции и т.п. сам Тунганчин был на время арес­тован и исключен из партии.
  13. Съезды Советов РСФСР в постановлениях и резолюциях. - М., 1939. - С. 152.
  14. ГАРФ. - Ф. 1318. - Оп. 11. - Д. 6. - Л. 35; Протоколы революционного комитета. - С. 21, 134. Еще летом 1918 г. Нар-компрод в продовольственном отношении выделил Кустанайский и Тургайский уезды в самостоятельный Челябинский район. 5 июня 1918 г. А.Джангильдин писал В.И.Ленину, что насильно расколотое этим население Кустанайского уез­да, «лишенное своего политического и хозяйственного центра, находящегося в Оренбурге, ... недовольно и начинает местами протестовать». Он предлагал признать целесообразным постановление Тургайского облисполкома о немедлен­ном переносе своего местопребывания и областных учреждений в самый значительный из своих уездных городов — Кустанай. — РГАСПИ. - Ф. 5 (Секретариат Председателя СНК и СТО В.И.Ленина). - Оп. 1. - Д. 992. - Л. 4 об.
  15. Даты телеграмм и доклада А. Байтурсынова, указанные в сборнике «Протоколы революционного комитета» (С. 21), расходятся с датами документов, обнаруженных нами в ГАРФ (- Ф. 1318. - Оп. 11. - Д. 6. - Л. 35-37 об, 103). Вопрос о Кустанайском уезде обсуждался также на заседаниях КирВРК 22 января и 10 марта 1920 г. из-за проблем в отношениях с челябинскими властями. Окончательно этот уезд был включен в состав КАССР декретом от 26 августа 1920 г. См.: Протоколы революционного комитета. - С. 60, 67, 135, 168.
  16. РГАСПИ. - Ф. 17 (ЦК РСДРП(б)-РКП(б)-ВКП(б)). - Оп. 86. - Д. 129. - Л. 112; Ф. 558. - Оп. 1. - Д. 5057. - Л. 1. О кон­фликте Лукашева и Байтурсынова см., напр.: Протоколы революционного комитета. - С. 144-145. По мнению одного из членов редколлегии и составителей этого сборника, высказанному в беседе с автором этих строк, Лукашев был од­ним из инициаторов превращения Оренбурга в столицу автономии. К тому же он отлично знал казахский язык и долго скрывал это, что в конце концов заметил Байтурсынов и спровоцировал его на скандал, ускоривший вывод Вадима из состава ВРК.
  17. Руководство страны стремилось учитывать и использовать различия в позициях и особенности взаимоотношений внут­ри национальной интеллигенции. Например, на списке работников национальных республик и областей, подготовлен­ном в Секретариате ЦК РКП(б) и утвержденном Политбюро 24 мая 1923 г. для созыва совещания, С. Мендешев и М. Мурзагалиев значатся как имеющие «более националистический оттенок», а А. Джангильдин — «примыкающим к европейским работникам», «но не пользующимся влиянием» // РГАСПИ. - Ф. 17. - Оп. 163. - Д. 339. - Л. 7.
  18. Цит. по: Тимофеев. Указ. соч. - С. 83. Об этом см. также: Протоколы революционного комитета. - С. 23, 137-138.
  19. РГАСПИ. - Ф. 5. - Оп. 1. - Д. 2916. - Л. 11. 31 октября КирВРК решил просить Туркфронт об амнистии, в том числе уральской и тургайской группам алашординцев, с приглашением их на конференцию, а 13 ноября постановил перенес­ти ее с 1 на 20 декабря для прибытия «несоветских киргизов» из отдаленных областей. См.: Протоколы революционно­го комитета. - С. 36, 40, 146.
  20. См.: Аманжолова. Казахский автономизм и Россия. - С. 174-176. В статье от 25 декабря 1919 г., посвященной этому съезду, Т. Рыскулов утверждал: туркестанские делегаты поехали на съезд с наказом присоединить к новой республике Сырдарьинскую область с Амударьинским отделом, часть Джизакского уезда и всю Семиреченскую область, «но с непременным условием перенесения центра Киргизской Республики в гор. Ташкент», который должен был стать насто­ящим революционным центром всех угнетенных народов Востока. См: Рыскулов Т. Избранные труды // ГАРФ. -Ф. 1318. - Оп. 11. - Д. 5. - Л. 2, 16. См. также: Протоколы революционного комитета. - С. 43-44, 154.
  21. РГАСПИ. - Ф. 5. - Оп. 1. - Д. 938. - Л. 1; Ф. 17. - Оп. 163. - Д. 22. - Л. 1 об. Идея объединить Башкирию и Казахстан, а также Туркестан возникала у З.Валидова и А.Букейханова и летом 1918 г., во время быстрого свержения власти Сове­тов в этих регионах. См.: Башкурд (Челябинск). 17 июля 1918; Рабочее утро (Оренбург). 18 июля 1918; Оренбургский казачий вестник. 18 июля 1918; Кокчетавский вестник. 22 июля 1918 г.
  22. ГАРФ. - Ф. 1318. - Оп. 11. - Д. 5. - Л. 4; Д. 12. - Л. 205, 165, 233.
  23. М.О.Ауэзов (1897-1961) — впоследствии известный советский казахский писатель. В.-Х. Ш.-Э.Таначев (р. 1882) окон­чил юридический факультет Казанского университета, в январе 1906 г. участвовал во II съезде мусульман России в Пе­тербурге, принявшем «Устав Всероссийского мусульманского союза», в 1909-1910 годах побывал во Франции, Италии, Швейцарии, Германии, Австро-Венгрии, хорошо знал тюркские языки. До февраля 1917 г. занимался культпросветра-ботой в Казани, затем работал в других городах России, «преимущественно по представлению киргизского народа», как писал он в одной из анкет в декабре 1920 г. В 1917 г. участвовал в I Всероссийском мусульманском съезде и был членом Икомуса — исполкома Всероссийского мусульманского совета. Был участником всех казахских съездов, док­ладчик, агитатор и организатор; в 1919 г. — член коллегии отдела юстиции КирВРК. В начале 1920 г. работал в литера­турно-издательской секции историко-статистического отдела Киркрайвоенкомата, переводил статьи из казахских газет, но из-за отказа в жаловании прекратил эту деятельность. Летом 1920 г. являлся членом отдела юстиции КирВРК, в 1921-1922 годах — членом коллегии представительства республики в Москве, представителем КАССР в Наркомнаце. См.: ГА РФ. - Ф. ДП ОО (Департамент полиции Министерства внутренних дел — Особый отдел) 1911. - Д. 74. - Ч. 5. - Л. Б. - Л. 11; Ф. 1914. - Д. 74. - Л. 3; Ф. 1318. - Оп. 1. - Д. 638. - Л. 82; ЦГА РК. - Ф. 59 (Киргизский [Казахский] крайвоенкомат). - Оп. 1. - Д. 410. - Л. 1; Ф. 14 (Революционный комитет по управлению Киргизским [Казахским] кра­ем). - Оп. 1. - Д. 81. - Л. 86; ГА РФ. - Ф. 1318. - Оп. 11. - Д. 8. - Л. 79-80; - Д. 12. - Л. 205.
  24. Чуть позже Оренбургская губконференция Советов приняла подобное решение, а 7 июля КирВРК временно образовал Оренбургско-Тургайскую губернию // РГАСПИ. - Ф. 558. - Оп. 1. - Д. 3734. - Л. 2, 1; Протоколы революционного ко­митета. - С. 109, 185; Декреты Советской власти. - Т. 10. - М., 1980. - С. 193; Образование Казахской АССР: Сб. доку­ментов и материалов. - Алма-Ата, 1957. - С. 215-216; 22 июня 1920 г. Политбюро постановило отложить утверждение проекта временного положения об управлении областями Киркрая, пограничными с Сибирью, до августовского Все-киргизского совещания // РГАСПИ. - Ф. 17. - Оп. 163. - Л. 29. См. также прим. 34.
  25. ГАРФ. - Ф. 1235 (ВЦИК Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов). - Оп. 93. - Д. 582. - Л. 244-246. Нужно иметь в виду, что в эти дни в Москве находились члены Турккомиссии Ш.З.Элиава, Я.Э.Рудзутак и председа­тель ТуркЦИК Т. Рыскулов, приглашенные на заседание Политбюро ЦКРКП(б) по туркестанским вопросам в связи с известным проектом Рыскулова (январь 1920 г.) о Тюркской АССР. Как известно, Турккомиссия отвергла его после приезда М.В.Фрунзе в Ташкент 24 февраля, а в июне то же, и уже окончательно, постановило Политбюро (См.: Усти­нов В. М. Турар Рыскулов. - Алматы, 1996. - С. 150, 163-166). Письмо свидетельствует о различиях в позициях членов Турккомиссии, часть из которых поддержала Рыскулова, который вместе с Г.Г.Бек-Ивановым и Н.И.Ходжаевым в июне представил в комиссию ЦК РКП(б) доклад по вопросам Туркестана с обоснованием внутри- и внешнеполитичес­кой, экономической, культурной нецелесообразности разделения ТАССР на Киргизскую, Узбекскую и Туркменскую республики. В.И.Ленин предложил тогда не предрешать вопроса о делении ТАССР на три части, а Политбюро постано­вило предоставить национальным группам возможность создания автономий и меньшинствам — коммун до их образо­вания (РГАСПИ. - Ф. 17. - Оп. 163. - Д. 75. - Л. 24-25). История проектов разделения ТАССР на республики в 1920 г., очевидно, нуждается в дополнительном изучении, однако, содержание цитируемого документа говорит, что Туркко-миссии и Центру приходилось реагировать на различные, часто противоречивые инициативы, которые касались и судь­бы Казахстана.
  26. ЦГАРК. - Ф. 14. - Оп. 1. - Д. 61. - Л. 142.
  27. ГАРФ. - Ф. 1318. - Оп. 11. - Д. 12. - Л. 315, 381; Д. 21. - Л. 13; Д. 5. - Л. 7, 9; Оп. 1. - Д. 123. - Л. 89.
  28. В Москву приехали 5 представителей западного отделения Алаш-Орды, в том числе оба Досмухамедовых. Очевидно, в совещании должен был участвовать глава отделения Д.Досмухамедов. Каменский ведал в Наркомнаце киргизским, башкирским, чувашским, марийским, вотским, удмуртским, украинским, инструкторско-организационным отделами и управлением делами // ГАРФ. - Ф. 1318. - Оп. 1. - Д. 3. - Л. 27.
  29. В тексте секретарем Е.Айнштейном ошибочно записано: «Туркестан».
  30. ГАРФ. - Ф. 1318. - Оп. 11. - Д. 18. - Л. 6, 17; Оп. 1. - Д. 3. - Л. 44. Протокол совещания в подлиннике вместе с черно­виками находится в деле № 3. Дж. Смит в работе The Bolsheviks and the National Question, 1917-1923 ссылается на ко­пии, которые отложились на лл. 62-105 дела № 4. Данная статья уточняет и дополняет некоторые аспекты, о которых пишет Смит.
  31. Там же. - Д. 4. - Л. 64.
  32. На Сибирском областном съезде в октябре 1917 г. лидер Алаш А.Н.Букейханов заявил, что будущее своего народа мыслит в автономной Сибири и предложил при ее делении на три экономических района выделить в отдельный под­район Тургайскую и Акмолинскую области и вообще всю Степную область Сибири. Съезд же высказался за образова­ние «экстерриториальных персонально-автономных союзов» в Сибирской автономии, в состав которой должна была входить территория «на восток от Урала со включением всего Киргизского края при свободном на то волеизъявлении населяющего эти пределы населения» // Сибирская жизнь. - Томск, 1917. 8, 11, 17, 21 окт.
  33. См.: Аманжолова. Казахский автономизм и Россия. - С. 118.
  34. ГАРФ. - Ф. 1318. - Оп. 1. - Д. 3. - Л. 45-47. Мартынов, к примеру, считал, что для процветания республики и успеш­ной эксплуатации ее сырья нужно отдать ей все наиболее сильные культурные и экономические окраины, а Куста-найский уезд может лучше управляться из Оренбурга, чем из Челябинска. Управление же автономией он считал необ­ходимым временно оставить в трех административных центрах, чтобы они проводили единую политику и стремились к объединению киргизских областей. Полюдов поддержал последнее предложение, акцентируя внимание на темпах клас­сового расслоения и успехах работы, от которых зависела скорость сосредоточения управления в КирВРК. Итбаев от­мечал, что никакой национальной вражды между казаками и киргизами нет, они вполне ужились, и полагал, что уезды Омский, Петропавловский и Кокчетавский не могут быть отделены от Киргизии «ни на одну минуту».
  35. Там же. - Л. 48.
  36. Там же. - Л. 49; Д. 4. - Л. 62. После дискуссии было решено вопрос о разработке границ в Кустанайском уезде передать в Наркомнац и НКВД, причем Пестковский, которого поддержал Ермеков, для этого предложил создать комиссию из представителей этих наркоматов, КирВРК, СибВРК, Турккомиссии и Челябинского исполкома. Полюдов и Мартынов были против, Владимирский — за учет мнения местных работников, но против широкой комиссии. Голосованием идея комиссии была отвергнута.
  37. См.: Образование Казахской АССР. - С. 247; ГАРФ. - Ф. 1318. - Оп. 1. - Д. 3. - Л. 42-43; Зиманов С.З., Даулето-ва С.О., ИсмагуловМ.Ш. Казахский революционный комитет. - Алма-Ата, 1981. - С. 189-190.
  38. Сразу же возникло характерное недоразумение. 3 сентября представительство КирВРК направило в СНК РСФСР просьбу принять срочные меры к исправлению недосмотра, по которому в опубликованном в Известиях ВЦИК декрете об образовании КАССР «почему-то опущена Оренбургская губерния». В письме говорилось, что состоялось соглаше­ние Оренбургского губисполкома и КирВРК о вхождении губернии в состав края, а на недавнем совещании и заседа­нии Политбюро представитель Оренбурга Мартынов даже подчеркивал необходимость этого. 20 сентября 1920 г. по­явилось постановление ВЦИК о включении Оренбурга и некоторых районов Оренбургской губернии в КАССР // ГАРФ. - Ф. 1318. - Оп. 11. - Д. 18. - Л. 40; Декреты Советской власти. - Т. 10. - С. 98-99, 193.
  39. РГАСПИ. - Ф. 17. - Оп. 163. - Д. 484. - Л. 52. В проекте Средазбюро ЦКРКП(б) от 11 октября 1924 г. о национальном размежевании был пункт, не вошедший в постановление Политбюро от 12 июня 1924 г.: «Ввиду наличия претензий в вопросе о г. Ташкенте со стороны киргизских работников считать, что г. Ташкент должен быть отнесен к Узбекской Республике» (РГАСПИ. - Ф. 17. - Оп. 163. - Д. 430. - Л. 23). Политбюро постановило оставить в силе решение о пере­даче Ташкента Узбекистану. Признавалось возможным, в случае необходимости пребывание в Ташкенте администра­тивного центра управления (не крупнее уездного) близлежащих районов КАССР. Далее указывалось: «Ввиду разбро­санности административных губернских центров Кирреспублики, отсутствия железных дорог и телеграфной связи, за­труднительности управления в силу огромной территории, из одного центра признать необходимым районирование ад­министративной сети Кирреспублики, с предоставлением большей самостоятельности районам при обеспечении обще­го руководства со стороны киргизского центра». Оргбюро ЦК поручалось подготовить комиссию для срочной разра­ботки форм управления Кирреспублики, а равно и определения ее будущего центра // Там же. - Д. 455. - Л. 7.
  40. Сталин И.В. Соч. - Т. 4. - С. 360-361.
  41. В каждом конкретном случае родовая или этническая солидарность причудливо взаимодействовала с социальными и идейно-политическими позициями, брала верх или уступала место последним — особенно если учесть, что Букейханов называл свое движение западным, а среди его оппонентов-казахов было немало и достаточно последовательных ком­мунистов. Свою роль также играли тактические и конъюнктурные моменты.
  42. АПРК. - Ф. 140 (Киргизское [Казахское] областное бюро РКП (б)). - Оп. 1. - Д. 48. - Л. 8.
  43. Этническое мировосприятие и оценка национальной политики в этот период отражены в добавлениях к тезисам Ленина по колониальному и национальному вопросу на II конгресс Коминтерна коммунистов Башкирии, Туркестана и Киргизии Т.Рыскулова, А.-З.Валидова, X.Юмагулова, А.Байтурсынова и А.Ермекова от 12 июня 1920 г. Содержание тезисов дока­зывало неоспоримый для националов факт, «что передовые вожди коммунистической революции, взявшие себе задачей не формально, не компромиссно, но кардинально разработать национальный вопрос, еще не могут выяснить себе, какие трудности приходится преодолевать не только при решении, но и при изучении национальных взаимоотношений и коло­ниального вопроса в то время, когда еще революция из национальной русской не превратилась в интернациональную, ког­да носители идеи мировой революции должны вести свою работу в атмосфере «уединенного государства» с отвратитель­ным империалистическим прошлым и с населением, состоящим на 70 % из европейцев, включая и украинцев (сильных и безнаказанных за свои грабежи и убийства) и малым процентом инородцев-туземцев, привыкших покорно переносить всякие циничные издевательства и насилие над личностью в государстве, где грабеж и насилие инородцев в глазах как уг­нетателей, так и угнетаемых получил характер вполне нормального, обычного и законного явления.
  44. Весь дух тех мест тезисов, которые касаются отсталых стран, подчеркивание особым пунктом недоверия и наци­ональной ограниченности отсталых народов и необходимости ничего не говорящей «снисходительной осторожности», полное отсутствие указания на различия пролетариев угнетавших и угнетенных и на пути, реально обеспечивающие со­лидарную работу этих двух типов пролетариев в борьбе против общего врага — капитала, указание на панисламизм, не имеющий никакой реальной почвы не только среди народной массы, но даже среди буржуазно-демократической интел­лигенции, — все это в совокупности показывает полную безрезультатность тех вопль [так в тексте. — Д.А.], которыми пропитаны насквозь доклады туркестанских, киргизских, башкирских и туркменских коммунистов, которые на местах получили прозвище «мелкой буржуазии», «национально ограниченных людей» и людей, стремящихся создать «ки­тайскую стену» между колониями и метрополией» // РГАСПИ. - Ф. 5. - Оп. 3. - Д. 3. - Л. 23.
  45. Одним из основных докладчиков на съезде был А. Ермеков. Председателем СНК КАССР был избран глава КирВРК 
  46. B.А. Радус-Зенькович, председатель КирЦИК — С. М. Мендешев. КирВРК к этому времени фактически прекратил свою деятельность. А. Байтурсынов стал первым наркомом просвещения республики, Г. Алибеков — наркомом юстиции. См.: Борцы за Советскую власть в Казахстане. - Вып. 1. - Алма-Ата, 1982. - С. 193-194; ГА РФ. - Ф. 1235. - Оп. 95. -Д. 495. - Л. 162; ГАСО. - Ф. 73 (Семипалатинский губернский исполком Советов рабочих и крестьянских депутатов). -Оп. 2. - Д. 167. - Л. 1-2, 5, 7, 12-13.
  47. Уже в августе 1920 г. члены КирВРК Джангильдин и Авдеев направились в Акмолинскую и Семипалатинскую области для решения вопросов разграничения. На деле оно проходило трудно и под влиянием разных факторов, в том числе не­обходимости оперативно решать неотложные хозяйственные задачи. 16 января 1922 г. Оргбюро ЦК РКП(б) предложи­ло Президиуму ВЦИК пересмотреть вопрос о соляных озерах Павлодарского уезда, находившихся в административном подчинении КАССР и переданных ВЦИКом в хозяйственную эксплуатацию Сибревкому. 26 января район озер был пе­редан в полное подчинение КАССР. Но в мае, после обращений СибВРК, Политбюро отменило решение Оргбюро. К тому же, еще 13 марта Политбюро приняло предложение Ф.Э.Дзержинского о вывозе продовольствия из Сибири и предложило «обратить особое внимание на органы НКПрода в Киргизии, усилив их всемерно, и подчинить районы Киргизии, тяготеющие к Сибирской железной дороге и водным путям сообщения (Акмолинская и Семипалатинская гу­бернии), Сибнаркомпроду путем назначения Сибнаркомпрода одновременно и Кирнаркомпродом по совместитель­ству» // РГАСПИ. - Ф. 17. - Оп. 163. - Д. 263. - Л. 9; См. также: Протоколы революционного комитета. - С. 64, 66,106-107, 164, 166, 183.
  48. Вехи консолидации. Из опыта партийных организаций Казахстана в решении национального вопроса в 1917-1927 гг.: Сб. документов. - Алма-Ата, 1990. - С. 48-49, 202; Собрание узаконений и распоряжений рабочего и крестьянского правительства РСФСР. - М., 1930. - № 17. - Ст. 223; Сартаев С. Образование и становление Казахской Советской го­сударственности. - Алма-Ата, 1960. - С. 77.
  49. РГАСПИ. - Ф. 17. - Оп. 32. - Д. 54. - Л. 7.
  50. Там же. - Д. 10. - Л. 152-153, 156, 158; Оп. 31. - Д. 31. - Л. 22; Оп. 84. - Д. 1056. - Л. 10; ГАСО. - Ф. 73. - Оп. 2. -Д. 318. - Л. 1-7. Идея сделать Ташкент центром Казахстана и даже присоединить к автономии практически весь Тур­кестан обсуждалась КирВРК и Т. Рыскуловым по инициативе последнего (видимо, в связи с его проектом Тюркской Советской Республики) уже в марте 1920 г., однако, не была реализована. См.: Протоколы революционного комитета. -C.66, 76, 167, 173; См. также прим. 34.
  51. Из туркестанских и хорезмских каракалпаков была образована автономная область с непосредственным вхожде­нием в РСФСР, а 25 сентября 1924 г. Политбюро признало необходимым образовать ее в составе КАССР. Кроме того, 25 сентября и 11 октября были утверждены решения об отнесении некоторых волостей Ташкентского и Мирзачульско-го уездов к Узбекской Республике, создано общее для региона Управление водным хозяйством, подчиненное СТО СССР, район деятельности которого распространялся и на отошедшие к КАССР районы бывшей ТАССР, «где имеется водная сеть» (РГАСПИ. - Ф. 17. - Оп. 163. - Д. 430. - Л. 19; Д. 452. - Л. 25, 10-11). На уровне Политбюро ЦК РКП(б) и в 1925 г. решались вопросы о спорных'волостях и распределении урожая зерна между вновь образованными республи­ками, причем среди заготовителей пшеницы в Джетысуйской и Сыр-Дарьинской областях назывался и Средазхлеб. Вы­воз производился только с особого разрешения НКВнуторга СССР, а право регулирования в этих областях — «на об­щих основаниях» киргизским правительством. Аналогичным образом решался вопрос о цене на хлеб. В то же время рыбная промышленность Аральского моря, Сыр-Дарьи и Аму-Дарьи (как угодья местного значения) передавалась КАССР // Там же. - Д. 491. - Л. 45 и об; Д. 484. - Л. 52.
  52. РГАСПИ. - Ф. 17. - Оп. 163. - Д. 455. - Л. 8. Там же указывалось на абсолютную недопустимость перенесения вопроса на обсуждение и решение по советской линии без предварительного решения ЦК партии, а ЦКК поручалось расследо­вать, как делу был дан ход по этой самой «советской линии» (по существу, единственно правомочной решать такие вопросы) и наказать виновных за нарушение партдисциплины.
  53. См.: СталинИ.В. Сочинения. - Т. 4. - С. 351-363; Правдв. - 1920. 10 окт.
  54. См. об этом, в частности: Аманжолова Д.А., Кулешов С.В. Исторические судьбы «национального нэпа» // Россия нэпов­ская. - С. 58-93.
  55. Сталин И.В. Соч. - Т. 5. - С. 265.
  56. См.: Сб. Законов СССР 1938-1975 гг. - М., 1975. - Т. 1. - С. 65-66, 70-71, 73-75.
  57. См., напр.: Многомерные границы Центральной Азии. - М., 2000 

Разделы знаний

Архитектура

Научные статьи по Архитектуре

Биология

Научные статьи по биологии 

Военное дело

Научные статьи по военному делу

Востоковедение

Научные статьи по востоковедению

География

Научные статьи по географии

Журналистика

Научные статьи по журналистике

Инженерное дело

Научные статьи по инженерному делу

Информатика

Научные статьи по информатике

История

Научные статьи по истории, историографии, источниковедению, международным отношениям и пр.

Культурология

Научные статьи по культурологии

Литература

Литература. Литературоведение. Анализ произведений русской, казахской и зарубежной литературы. В данном разделе вы можете найти анализ рассказов Мухтара Ауэзова, описание творческой деятельности Уильяма Шекспира, анализ взглядов исследователей детского фольклора.  

Математика

Научные статьи о математике

Медицина

Научные статьи о медицине Казахстана

Международные отношения

Научные статьи посвященные международным отношениям

Педагогика

Научные статьи по педагогике, воспитанию, образованию

Политика

Научные статьи посвященные политике

Политология

Научные статьи по дисциплине Политология опубликованные в Казахстанских научных журналах

Психология

В разделе "Психология" вы найдете публикации, статьи и доклады по научной и практической психологии, опубликованные в научных журналах и сборниках статей Казахстана. В своих работах авторы делают обзоры теорий различных психологических направлений и школ, описывают результаты исследований, приводят примеры методик и техник диагностики, а также дают свои рекомендации в различных вопросах психологии человека. Этот раздел подойдет для тех, кто интересуется последними исследованиями в области научной психологии. Здесь вы найдете материалы по психологии личности, психологии разивития, социальной и возрастной психологии и другим отраслям психологии.  

Религиоведение

Научные статьи по дисциплине Религиоведение опубликованные в Казахстанских научных журналах

Сельское хозяйство

Научные статьи по дисциплине Сельское хозяйство опубликованные в Казахстанских научных журналах

Социология

Научные статьи по дисциплине Социология опубликованные в Казахстанских научных журналах

Технические науки

Научные статьи по техническим наукам опубликованные в Казахстанских научных журналах

Физика

Научные статьи по дисциплине Физика опубликованные в Казахстанских научных журналах

Физическая культура

Научные статьи по дисциплине Физическая культура опубликованные в Казахстанских научных журналах

Филология

Научные статьи по дисциплине Филология опубликованные в Казахстанских научных журналах

Философия

Научные статьи по дисциплине Философия опубликованные в Казахстанских научных журналах

Химия

Научные статьи по дисциплине Химия опубликованные в Казахстанских научных журналах

Экология

Данный раздел посвящен экологии человека. Здесь вы найдете статьи и доклады об экологических проблемах в Казахстане, охране природы и защите окружающей среды, опубликованные в научных журналах и сборниках статей Казахстана. Авторы рассматривают такие вопросы экологии, как последствия испытаний на Чернобыльском и Семипалатинском полигонах, "зеленая экономика", экологическая безопасность продуктов питания, питьевая вода и природные ресурсы Казахстана. Раздел будет полезен тем, кто интересуется современным состоянием экологии Казахстана, а также последними разработками ученых в данном направлении науки.  

Экономика

Научные статьи по экономике, менеджменту, маркетингу, бухгалтерскому учету, аудиту, оценке недвижимости и пр.

Этнология

Научные статьи по Этнологии опубликованные в Казахстане

Юриспруденция

Раздел посвящен государству и праву, юридической науке, современным проблемам международного права, обзору действующих законов Республики Казахстан Здесь опубликованы статьи из научных журналов и сборников по следующим темам: международное право, государственное право, уголовное право, гражданское право, а также основные тенденции развития национальной правовой системы.