О влиянии геополитических и природно-климатических факторов евразийского пространства на общественно-политический строй казахского народа

Отход от монокаузального формационного подхода к изучению истории поставил ряд проблем перед научными исследованиями истории Казахстана. Ее геополитические аспекты в той или иной мере обозначены в трудах Л.Н.Гумилева, в разделах новейших томов «Истории Казахстана» в связи с джунгаро-казахскими войнами, с положением в Средней Азии, при изложении материала о роли каза­чества и при освещении российско-казахских отношений и т. д. Большей частью это конкретно-исто­рический материал. Ни в одном из вышедших 3-х томов «Истории Казахстана» нет серьезного науч­ного анализа о детерминистских влияниях геополитических и природных факторов на исторические процессы формирования степной цивилизации на территории Казахстана.

Между тем такие крупнейшие ученые, как А.Тойнби, Л.Гумилев, С.Соловьев в своих трудах уделяют серьезное внимание природным факторам в историческом процессе на этапе формирования цивилизаций. Если у А.Тойнби это концепция «вызова» природы и «ответы» общества, то у С.Со­ловьева природа России в сочетании с геополитической обстановкой является фактором возвышения Москвы. Л.Гумилев категорически заявляет о географическом детерминизме словами: «. жесткая связь этноса с ландшафтом через способы хозяйства бесспорна»1.

Исходя из этих соображений в данной статье делается попытка обратить внимание историков на те особенности общественно-политического строя казахского народа, которые были обусловлены ге-политическими и природными обстоятельствами, особенным климатом Казахстана.

В обобщающей статье известного востоковеда России Н.Н.Крадина рассмотрены все имеющие хождение новейшие концепции и дискуссионные проблемы кочевничества. Автор отмечает, в час­тности, что в условиях преодоления формационного монизма появились публикации, в которых дела­ется попытка рассматривать кочевничество с точки зрения цивилизационного подхода или с исполь­зованием евразийской парадигмы2.

Статья рассматривает общие проблемы кочевничества и в ней есть спорные суждения.

Образцом геополитического подхода к истории кочевников является известная работа Л.Гумиле­ва «Древние тюрки» и другие его труды. О предках казахов, — древних тюрках он пишет: «Древние тюрки, несмотря на их огромное значение в истории человечества, были малочисленны, и тесное со­седство с Китаем и Ираном не могло не отразиться на их внутренних делах. Поскольку границы Тюркского каганата в конце VI в. столкнулись на западе с Византией, на юге — с Персией и даже Ин­дией, а на востоке — с Китаем, то естественно, что перипетии истории этих стран в рассматриваемый период связаны с судьбами тюркской державы3.

Беря в совокупности природную среду и геополитическое соседство с указанными державами, Л. Н. Гумилев писал: «Разные условия существования заставили кочевников избирать разные формы адаптации, что и определило известную самобытность разных народов Великой степи»4.

Относительно истории казахского народа эта самобытность была детерминирована геополити­ческой и природной средой того региона, который стал в последующем национальной территорией Казахстана. Чтобы понять это, мы предлагаем метод сравнения с западной Европой, где сформирова­лась классическая форма феодального строя и соответствующая ей государственность.

В Западной Европе исторически феодальный путь развития народов региона был обусловлен влиянием (завоеванием и поселением) римской государственно-правовой цивилизации и христиан­ства, в частности. В новейшей иллюстрированной «Истории Европы» пишется: «В последней трети II в. н. э. начинается долгий период внутренних и внешних потрясений, который резко контрастирует с «Пакс романа». Вплоть до X века переселение народов сотрясает всю Евразию. Происходит слож­ная миграция германцев и славян, которые перемещаются отчасти по своей воле, но чаще всего под давлением степных народов, самыми известными из которых остаются до сих пор гунны. Это вели­кое переселение народов явилось одной из причин падения Западной Римской империи. Падение им­перии превратило, как ни парадоксально, христианскую церковь и особенно епископов, в законных наследников греко-римской цивилизации. Таким образом, появляется новая Европа совершенно от­личная от Европы в античной древности и в то же время представляющая себя ее наследницей»5.

Немаловажную роль в формировании феодального строя в Западной Европе, его поземельных отношений, сеньоральной лестницы зависимости сыграл геополитический фактор, сложившийся в указанное время. Феодальный строй здесь явился результатом симбиоза отмирающего античного об­щества и молодого строя варваров6. Сильная княжеская власть, сыгравшая определенную роль в за­щите населения от разбоя и военных грабежей, постепенно стала орудием классовой эксплуатации и сословного неравенства. Зачастую влиятельные князья и герцоги объединяли свои усилия, чтобы на­вязать сельскому населению — крестьянам свое классовое господство7.

Относительная плотность населения и наличие городов как экономических и административных центров, определенная очерченность пределов и границ политических образований, во многом уна­следованных от Римской империи, создавали такую геополитичекую ситуацию, что население Запад­ной Европы повсеместно оказалось так или иначе вписанным в систему феодальных структур. Разу­меется, этот строй был освящен христианской церковью, ставшей неотъемлемой частью феодальной системы. Результатом этих процессов было образование крупных этнонациональных государств — Испании, Франции, Италии, Германии, Англии, что способствовало закреплению феодального строя в регионе.

Все эти обстоятельства были характерны для Западной Европы. Совершенно иными были исход­ные исторические моменты в восточной части Евразийского субконтинента. Здесь геополитическая ситуация характеризовалась многовековым переселением народов, малонаселенностью, подвиж­ностью и прозрачностью8.

На Евразийском пространстве — от Днепра до Алтая и границ Китая, где с незапамятных времен жили кочевые племена, историческая жизнь характеризовалась непрерывной подвижностью, много­кратной сменой этноплеменных и государственных образований. На первый взгляд, в степи царству­ет хаос, бесконечная смена народов и этносов. На деле, как научно обосновал Л.Гумилев, здесь жили древние тюрки. В недавно найденной и опубликованной работе «Происхождение казахского этноса» он показал, что наш народ этнически и территориально восходит своими корнями к гуннам и древ­ним тюркам9. Становление казахской государственности (казахского ханства в ХV в.) он связывает с распадом государств Средней Азии, ослаблением Китая и прекращение монгольской ветви джучидов (наследников старшего сына Чингисхана). Он пишет: «. на востоке тюркские народы, чувствуя что ханская власть превратилась в фикцию, начали устраиваться по-новому . Все три казахских жуза были объединены между собой политическими и культурными связями, и это была наиболее удобная форма для мирного сосуществования кочевников Степи. Вместо военной власти они установили мир­ную форму жизни — племенные союзы10.

Таким образом, к ХV в. отпавшая необходимость обороняться от соседних крупных государств, т. е. сложившаяся новая геополитическая ситуация, способствовала формированию нового государ­ственного образования — казахского ханства на основе союза трех жузов.

Однако возникает ряд вопросов. Как, в результате каких причин эта огромная, разнообразная по ландшафту территория стала землей казахов, в конечном счете национальной территорией? Как эта земля, особенности ее природы и географического положения повлияли на социальные и обществен­ные процессы нашего народа? Как известно, нынешнее расселение народов на поверхности планеты складывалось исторически. Каждому народу, говоря словами поэта (Магжан), создатель подарил со­ответствующую его судьбе территорию, среду обитания. Как удалось нашему народу «при помощи меча и копья», как образно пишут некоторые историки и журналисты, отстоять эту огромную терри­торию?

Земля казахская была своеобразным полем битв и столкновений многочисленных завоевателей. Они обычно ищут, как европейские конкистадоры в Америке, страну, богатую золотом, — «эльдора­до», или, по крайней мере, стремятся ограбить богатые торговые города. Ни того, ни другого в степи не было. Любого пришельца Дешт-и-Кипчак встечал первоначально благоприятным, но коварно об­манчивым климатом, труднопреодолимыми просторами и безнадежностью.

Прежде всего следует отметить суровый, непредсказуемый характер Степи. Длительная, полуго­довая зима с морозами и оттепелями сопровождается часто многодневными метелями и снежными заносами, носящими зачастую характер катастрофы, с гибелью людей и скота. Время от времени зим­ние оттепели и последующие морозы покрывали степь толстым слоем ледяной корки, которая делала невозможным подножное кормление лошадей и овец и массовую гибель их и голод среди людей. Эти «жуты» также были непредсказуемы и оборачивались трагедией для народа. Даже в теплое летнее время в Казахстане бывают часы и дни со снегом и градом, метелями.

Несмотря на аридность, суровость и критичность природы своей страны, казахи находили выход из трудностей, выживая путем овладения секретами этой непредсказуемой природы. Об одном из та­ких моментов из жизни народа повествует в своем романе «Абай» писатель М. Ауэзов11.

Кроме того, следует отметить, что именно эта территория была весьма пригодна для круглого­дичного пастбищного кочевого содержания скота. Как отмечается в научном сборнике под редакцией А. Х. Маргулана, большая часть складчатой страны расчленена многочисленными ущельями, межгор­ными понижениями, долинами рек, защищенными горами от ветров и богатыми травяным покровом. Большая площадь злаковых степей, простирающаяся в широтном направлении, расчлененный рель­еф, позволяющий при сильном ветре и непогоде укрывать в межгорных и межсопочных долинах практически неограниченное количество скота, достаточное количество удобных водных источников, небольшой снежный покров, да и то сдуваемый с возвышенностей на пониженные места, — все это вместе взятое создавало благоприятные условия для развития кочевого скотоводческого хозяйства12.

Однако и эти обстоятельства не могут полностью объяснить причину того, почему казахский на­род стал жителем этой территории. Ведь часть прежде кочевых народов — мадьяры (хунны), но-гайлинцы, булгары (протоболгары), турки-сельджуки и другие откочевали в более благоприятные земли и стали оседлыми жителями придунайских, балканских, северокавказских территорий. Мурат Аджи убедительно аргументировал, что часть нашего народа — кыпчаки были основным населением южной части Европейской России задолго до создания Российского государства13.

Ответ частично заключается именно в этой трактовке геополитического формирования Евразии. Кочевники, составившие казахский народ, жили на огромный территории Восточной Европы и За­падной Азии, пока не окрепло и не создалось здесь Российское государство. Тот же С.Соловьев пи­шет: «. Россия вследствие своего географического положения должна была вести борьбу с жителями степи, с кочевыми азиатскими народами и с казаками, пока не окрепла в своем государственном орга­низме и не превратила степи в убежище для гражданственности»14.

Но этим не исчерпывается трактовка проблемы. Немаловажную роль в окончательном закрепле­нии за казахским этносом данной территории сыграла ее суровая и необъятная природа. В эпоху все­общих войн, переселений и грабежей Европа покрылась сетью крепостных укреплений и замков. Здесь же сама природа была грозной естественной силой. Очевидно, что при отсутствии городов, ес­ли не брать в расчет небольшой южный регион, незнании дорог, путей и маршрутов перекочевок, при отсутствии дорог и троп, источников воды армия завоевателей даже на конях оказывалась в затруд­нительном положении, будучи не в состоянии уловить следы быстрого передвижения кочевников. В течение недели — другой завоеватели оказывались в жалком состоянии неизбежной гибели от бес­кормицы для лошадей и голода для людей или смерти от неожиданного наступившего холода. Между тем степняк молниеносными налетами угонял коней пришельцев или партизанскими действиями на­носил врагу смертельные удары. Не случайно поэтому такие завоеватели, как калмыки (джунгары) стремились ограничиться захватом южных областей с городами и оседлым населением. Те из них, ко­торые устраивали походы в глубь степи, безвозвратно гибли, находя себе могилы в степных просто­рах под ударами мечей защитников родины, поэтому-то так много во многих регионах Казахстана местечек с названием «қалмақ қырылған», т.е. место гибели «калмыков». Почти у каждого казахского рода-племени есть прославленные батыры, имена которых восстановлены по народной памяти и ста­ли вновь широко известны только теперь, в годы независимости.

Как повлияла эта природа на общественый строй казахов? Могли ли при таких обстоятельствах быть возможными классовая эксплуатация и угнетение, сословное неравенство? Ответ очевиден. Природа своими суровыми императивами формировала иные отношения, а именно отношения равен­ства и коллективизма. Этого требовал вызов природы. Зависимость от природы, как правило, обу­словливает религиозное сознание, а это последнее является атрибутом социального неравенства и классового строя. Рабство, как показал В. Вильчек, в значительной степени детерминировано духов­ным сознанием, является добровольным подчинением. Феодальный строй в Европе также был за­креплен и держался на религиозном сознании крестьян. В отличие от них тенгрианство кочевников больше похоже на пантеизм, который не предполагает поклонения земным богам. Поэтому, как заме­тил Л. Гумилев, кочевникам гораздо легче было принять ислам, заменив Тенгри (небесного творца) на Аллаха. Все эти обстоятельства и обусловили определенную духовную свободу казаха-кочевника, его необычное умственное развитие. Это отмечает А.Тойнби. Он пишет: «Кочевники не смогли бы одер­жать победу над степью, выжить в столь суровом естественном окружении, если бы не развили в себе интуицию, самообладание, физическую и нравственную выносливость»16. Разумеется, А.Тойнби про­тиворечит самому себе, когда, сравнивая кочевников с эскимосами, заявляет, что ужасные физичес­кие условия, которые им удалось покорить, сделали их в результате не хозяевами, а рабами степи. Очевидно, что рабство и умственное развитие — понятия не совместимые.

Как же тогда объяснить то обстоятельство, что кочевой народ — древние тюрки создали госу­дарственные образования — каганаты, которые сыграли огромную роль в истории человечества, как пишет об этом Л.Гумилев. Он, в частности, восхищается сложными формами общественного бытия и социальных институтов древних тюрок, таких как эль, удельно-лестничная система передачи власти, иерархия чинов, военная дисциплина, дипломатия, а также четко отработанным мировоззрением, противопоставляемым идеологическим системам соседних стран.

Это мировоззрение, которое идет от древних тюрков, а также общеизвестное, отличающее каза­хов от других народов, поэтическое изложение идеалов, мыслей и дум, песенная импровизация и сос­тязательное творчество (айтысы), всеобщая музыкальность и наличие особой народной историологии и генеалогической памяти — шежире — все это самобытное и характерное для этого народа зароди­лось не «саморазвитием духа», а в результате особого уклада жизни. Не случайно, что как у древних тюрков, так и у казахов укрепились и были сильны меритократические формы регулирования обще­ственных процессов, среди которых выделяется такой институт, как суд биев. Бии, как известно, вы­двигались не по ступеням клановой или властной лестницы, а по признакам ума, знанию и умению толковать традиции и философской образности своих вердиктов. Меритократических принципов придерживался, например, Аблай хан, который высоко ценил своего поэтического советника и крити­ка Бухар жырау, происходившего не из «белой кости». Такая общественная и политическая система, где наиболее достойные, умные и талантливые люди из народа — советники ханов и султанов, бии и батыры фактически направляли действия властей — это ли не доказательство особого бесклассового уклада жизни, сложившегося за тысячелетия в особых геополитических и природных условиях Вели­кой Степи.

Подводя итоги, скажем, что мы не считаем, что в степи господствовал кочевой коммунизм. Есте­ственное неравенство людей и состояний, определенная иерархия родов и племен, особо благоприят­ный климат и почва в некоторых регионах обусловливали социальную стратификацию, которая вно­сила элементы неравенства, эксплуатации и угнетения. В своей колониальной политике «разделяй и властвуй» царизм пытался использовать эти элементы и насадить феодализм сверху. Да и политика захвата лучших земель и ограничения ареала свободного кочевания казахов, проводившаяся Россией со времен присоединения к ней Казахстана, вызвали первые антиханские, но не антифеодальные дви­жения в конце XVIII в. При этом нет необходимости доказывать, что выступления с участием султа­нов (Сырым Датов и др.) были направлены против колонизаторской политики России, проводниками которой были отдельные степные правители.

Естественно, и исторически сложившийся демократизм общественной и социальной жизни явля­ется своеобразным феноменом, отличающим быт, традиции, образ мышления и культуру казахского народа от других народов.

Великий исследователь и поклонник степи Лев Николаевич Гумилев не случайно писал: «Если говорить о Великой Степи, опоясавшей Евразийский континент, то она на протяжении тысячелетий была культурным мостом между цивилизациями Ближнего Востока, Индии, Китая, Европы. Но при этом и сама Великая степь генерировала фундаментальные идеи, совершенствовала материальную культуру и формы человеческого общежития»18.

Он же замечает, что создание нового казахского этноса связано с особым ландшафтом: «Новый этнос возникает на стыке ландшафтов. Так обстояло дело и с казахским этносом, который возник на стыке степного, равнинного ландшафта и горного Алтая, Тарбагатая, Тянь-Шаня в сочетании с при­легающими равнинами — этот разнообразный ландшафт был местом, где зародился казахский этнос и оттуда потом распространился на широкие, бескрайние степи Евразии, вплоть до Волги. Казахи, как этнос вышли из очень красивой, природно-богатой и благоустроенной страны»19.

Обжив и обустроив, защитив мечом и копьем от пришельцев эту суровую и в то же время бога­тую природными дарами землю наши предки, вероятно, не знали, какую сказочно богатую недрами землю, они оставляют своим наследникам. Речь идет лишь о том, чтобы обратить эти богатства на благополучие и счастье народа. 

Список литературы

1. ГумилевЛ.Н. Черная легенда. - М.: Айрис Пресс, 2003. -С. 165.
2. Крадин Н.Н. Общественный строй кочевников. Дискусии и проблемы // Вопросы истории. - 2001. - № 4.
3. Гумилев Л.Н. Древние тюрки. - М., 1993. - С. 4-5.
4. Гумилев Л.Н. Хунны в Китае. - М., 1974. - С. 5.
5. История Европы. - Минск-М., 1996. - С. 82.
6. Там же. - С. 127-129.
7. Козин, Альфред. Нация в истории и современности. - М., 1978. - С. 88.
8. Соловьев С.М. Сочинения. - Кн. I: История России с древнейших времен. - Т. 1-2. - М., 1988. - С. 56-57.
9. Гумилев Л.Н. Происхождение казахского этноса // Евразийство и Казахстан: Тр. Евраз. науч. форума: В 2 т. -Астана: Изд-во Евразийского нац. ун-та им. Л.Н.Гумилева. - Т. 1. - С. 11-12.
10. Там же. - С. 17.
11. АуэзовМ. Абай. Роман-эпопея. - Т. 3. - Алма-Ата: Жазушы, 1979. - 321-324 бб.
12. Маргулан А.Х., Акишев К.А., Кадырбаев М.К., Оразбаев А.М. Древняя культура Казахстана. - Алма-Ата: Наука, 1966. -С. 410-411.
13. АджиМ. Полынь половецкого поля. - М.:ТОО ПИК-КОНТЕКСТ, 1994.
14. Соловьев С.М. Указ. соч. - С. 57.
15. ВильчекВ. Прощание с Марксом. Алгоритмы истории. - М.: Изд. гр. «Прогресс. Культура», 1993. - С. 74-75.
16. Тойнби А.Дж. Постижение истории. - М.: Прогресс, 1991. - С. 186.
17. Гумилев Л.Н. Древние тюрки... - С. 5.
18. Гумилев Л.Н. Черная легенда... - С. 228.
19. Гумилев Л.Н. Происхождение казахского этноса... - С. 16-17.