Джон Шоберлайн об антропологии идентичности и культурном разнообразии в центральноазиатском контексте

В рамках программы «Центральноазиатская исследовательская инициатива» (CARI) в КарГУ им. Е.А.Букетова 23-26 июня 2004 г. был проведен семинарский курс по социальной антропологии. Курс провел директор Гарвардской программы по изучению Центральной Азии и Кавказа доктор Джон Шоберлайн.

В программу курса вошли три актуальные темы:

• -    антропология в Центральноазиатском контексте;
• -    антропология идентичности;
• -    антропология этнического разнообразия и конфликта.

Джон Шоберлайн начал семинарский курс с постановки проблемы экспорта антропологии в Центральную Азию: нужно ли это и возможно ли? Ответ на этот вопрос очевиден: в свете антрополо­гического ренессанса, начавшегося в XX в. и продолжающегося сейчас, интерес к антропологии (со­циальной, культурной, политической) характерен для современного Казахстана.

Джон Шоберлайн отметил всеохватывающий, универсальный характер антропологии. Объект исследования антропологии — это люди, их культура, общество, деятельность. При этом антрополо­гия располагает данными о том, что люди делают, что говорят, об их мыслях, поведении. Главный подход — наблюдение, предполагающее долгое пребывание на местах, интервью в виде бесед, уме­ние больше слушать, чем говорить.

Джон Шоберлайн разделяет науки на два вида по способу их познания: занимающиеся интер­претацией; стремящиеся выяснить причинность. Антропология в этом плане — промежуточная дис­циплина. Вначале антропология развивалась в колониальном контексте — как изучение примитив­ных обществ, «Другого» человека, отличающегося от европейца. Сейчас антропология изучает также западные культуры и страны. Например, в Америке изучают властные семьи. Джон Шоберлайн обра­тил внимание слушателей на отличие антропологии от соседних областей знания — политологии, экономической науки и так называемой области Cultural studies. Если социологи любят массовую ин­формацию, то антропологи с сомнением относятся к методологии изучения массовых явлений. Поли­тология имеет другую методологию, она направлена на выявление законов действия в политике. На­пример, старается выявить определяющие и зависимые факторы. Но на самом деле эти факторы ино­гда оказываются равными или могут меняться местами, по мнению Джона Шоберлайна. Экономиче­ская наука отличается еще более узким подходом. Антрополог может изучать и экономические во­просы, но на более низких уровнях социальной системы — внутри общины. Он может исследовать и вопросы, связанные с коррупцией, причем это рассматривается им в зависимости от культуры данно­го общества. Известно, что коррупция осуществляется и проявляется по-разному, в зависимости от культуры общества. Антропология и история близки друг другу в том плане, что обращают внимание на историю развития случая, факта. Другими словами, исследование ведется очень конкретно, на­правлено на источник и мало занимается обобщениями. Джон Шоберлайн пояснил, что на Западе по­нятие «сайентис» не относят к историкам, так как они не занимаются выявлением законов истории, а изучают факты. Гуманитарные науки на Западе не называют понятием «сайентис», а определяют как «гуманитас». Применение в антропологии естественно-научных методов, в частности, эксперимента, с моральной точки зрения, предосудительно. В американской антропологии основными ее структур­ными подразделениями считаются культурная антропология, археология, физическая, или биологи­ческая, антропология, лингвистическая антропология. В Англии археология не рассматривается как подразделение антропологии. Однако, как отметил Джон Шоберлайн, в Англии сейчас начинается рассмотрение антропологии в американском духе. В Англии преимущественно развивается социаль­ная антропология, а в Америке — культурная. В основном эти области сейчас слились. Этнология в западном контексте — это то, что совпадает с социальной антропологией. Этнография — узкая поле­вая деятельность антрополога.

Джон Шоберлайн просто и искренне отметил, что антропологией занимаются люди, которые любят разнообразие, изучение разных культур и языков. Это люди простые, выходящие из рамок обычного поведения. Как шутливо заметил Джон, в Гарвардском университете антропологи отлича­ются от других ученых тем, что не носят галстука и официального черного костюма.

Шоберлайн выделил единицы анализа в социальной антропологии: «одна культура», «одно об­щество». Но иногда границы одной культуры, одного общества трудно определить. Например, Ис­ландия — сказать, что границы ее культуры совпадают с границами острова трудно. Также говорить о казахской культуре очень сложно. Есть казахи, которые не говорят на казахском языке и не при­держиваются традиционных принципов казахского народа. Сказать, что это одна культура, невоз­можно. По мнению доктора Шоберлайна, два основных фактора — седентаризация и русификация оказали большое влияние на изменения в культурной идентификации казахов. Поэтому возникает вопрос о представительности: если не собрать данных о всех казахах, как можно говорить о казах­ском народе? Можно достигнуть определенной представительности, если стараться изучать обычаи и их разнообразие.

Далее, Джон Шоберлайн отметил такие аспекты антропологического исследования, как объек­тивность и субъективность. Объективность — это значит воспринимать культуру такой, какая она есть. Субъективность выражается в том, что антрополог сочувствует тем людям, с которыми он име­ет дело. Например, изучая этническую группу, которую правительство стремится истребить, антро­полог сочувствует этой группе. Быть на стороне людей — это не просто. Джон Шоберлайн отметил и прикладное значение антропологии. Существуют ученые в Казахстане, которые хотят восстановить казахскую культуру, т.е. ставят прикладную задачу: не только знать, но и поддерживать свою культу­ру. В советском варианте этнографы работали на государственную политику, т.е. объясняли жителям Центральной Азии, что сидеть на земле плохо, нужно сидеть за столом. Другая частная задача антро­пологов — работать в контексте проектов, направленных на развитие. Например, в Африку ввезли новое зерно-гибрид, которое на следующий год не даст всходы. Значит, это не помощь развивающей­ся стране, а закрепление ее зависимости. И в этом отношении антропологу следует определить свою позицию.

Методология исследования в социальной антропологии, по мнению Джона Шоберлайна, вклю­чает в себя совокупность таких методов, как включенное наблюдение, интервью, изучение устной истории и генеалогии (родословной), перепись/опрос, анализ сетевых отношений, изучение «текстов культуры», интерпретация, изучение понятий. Объектом включенного наблюдения может быть риту­ал. Он считается важным для познания, так как проявляет социальные отношения в общине, иерар­хию лиц, их значимость, понятийную систему. Выделяются, например, rites d'passage — ритуал об­резания, похороны. Важным объектом для включенного наблюдения является и исполнение (per­formance), т.е. то, что исполняется для публики — народный театр, эпическое пение, неформальное исполнение чего-либо. Подробную информацию дает включенное наблюдение годового цикла (на­пример, у кочевников сезонные перемещения в течение года в связи со скотом), кризисных ситуа­ций — стихийных бедствий, войн, смерти важного человека, так как помогает выявить важные для антрополога отношения между людьми. Джон Шоберлайн указал на такие разновидности интервью, как опрос, разговор в соответствии с заранее подготовленным вопросником, направленное интервью, свободное интервью, беседу. Устная история (oral history) может быть слушанием истории жизни (life history), что дает возможность взглянуть на жизнь общества, либо слушанием истории ключевых со­бытий (history of key events), например, изучение кризисных ситуаций в жизни народа, басмачества в Средней Азии. Генеалогия, изучение родословной (шежире) включает в себя изучение абстрактного генеалогического древа либо конкретных родственных отношений определенного человека. Пере­пись/опрос может проводиться на уровне общины для формирования представления о существую­щем разнообразии жителей. Например, можно осуществлять перепись дворов (household census), что­бы узнать, кто живет в этом селе, размеры каждой семьи, количество скота в каждом дворе, какие отношения существуют между семьями. Может проводиться и анкетирование, чтобы получить отве­ты по интересующим антрополога вопросам. Анализ сетевых отношений (netulor analysis) включает в себя:

а) анализ обмена/подарков (кто кому что продает, либо кто кому что дарит во время торжеств (свадьбы);

б) анализ социальных отношений между одноклассниками, односельчанами, либо членами одной возрастной группы.

Джон Шоберлайн привел понятие «гэп» (означает «говорить» на узбек­ском языке), характерное для узбеков и выражающее общение и солидарность людей, объединяю­щихся в рамках «гэп». «Гэп» — это не просто разговор, а определенное доверие друг к другу и взаи­мопомощь. У казахов есть более узкое понятие — «жора боза», означающее возрастную группу свер­стников — мужчин, которые одной компанией пьют «бозу» (вид национального казахского напитка, напоминающего брагу или пиво), общаются, формируют общие ценности, осуществляют взаимную поддержку, солидарность.

Анализ сетевых отношений может включать в себя также изучение путей и способов распро­странения информации. Изучение «текстов культуры» предполагает, что любое культурное явление или поведение можно рассматривать как текст культуры. Оно может проводиться в форме thick de­scription, т.е. «густого», насыщенного описания; в форме интерпретации/эксегесиса, т.е. прочтения и глубокого вникания; в форме анализа содержания (content analysis). При изучении понятий в антро­пологии применяется методология структурного анализа Леви-Стросса и этнометодология, которая опирается на семантику и этнолингвистику. По Джону Шоберлайну, преподавание социальной ан­тропологии включает в себе обращение к главным идеям, непосредственное отношение к текстам, проникновение в культуру и познание на практике.

Одной из существенных задач социальной антропологии является изучение идентичности. Как можно объяснить существование понятия о принадлежности к группам? Является ли идентичность свойством прочности, т.е. того, что принадлежность к группе глубоко сидит в душе человека, или же она выражает свойство гибкости самосознания? Идентичность, по мнению Джона Шоберлайна, есть понятие о принадлежности к группе. Идентичность многослойна, гибка и зависима от контекста. Как правило, каждый человек в течение жизни относится к разным группам и в разных ежедневных кон­текстах отношение человека к группам выражается по-разному. Человек вращается в определенном социальном контексте, в котором имеются понятия о групповой принадлежности. Идентичность че­ловека испытывает на себе влияние внешних социальных процессов, которые побуждают к измене­ниям в сознании, и влияние внутренних реакций на эти внешние процессы. Самосознание есть ощу­щение человеком своей принадлежности к группе, внутреннее осознание индивидом своей идентич­ности.

Говоря об основных теориях идентичности, Джон Шоберлайн отметил примордиализм, инстру­ментализм и конструктивизм, возникшие последовательно во второй половине ХХ в.

Общепринятый подход заключается в противопоставлении этих теорий. Однако, по мнению Джона Шоберлайна, эти теории, скорее, представляют собой исторические этапы развития в исследо­вании идентичности. Примордиализм признает первозданную, исконную идентичность, основанную на прирожденном, неизменном, сидящем глубоко в сознании человека чувстве общности со своими предками, Родиной. Родство предпочитается индивидуализму, что называется в социобиологии «не­потизмом». Ключевые аспекты примордиализма — это консерватизм, глубокое эмоциональное ощу­щение своей принадлежности к группе, альтруизм и способность жертвовать собой, чтобы помочь выжить родственникам. Инструментализм рассматривает идентичность как инструмент, используе­мый людьми для достижения своих интересов, определенных благ в своей жизни. Главный упор в инструментализме делается на то, что индивид более или менее сознательно строит свою идентич­ность. Ключевые моменты — сознательное авторство своей идентичности, гибкость в социальной системе. Конструктивизм рассматривает процесс формирования идентичности более широко, т.е. не как сознательные нарочные действия человека, преследующего определенные цели, а как происхо­дящее несознательно конструирование своей идентичности под влиянием изменений в социальной среде, ситуации и символического различения (например, мифа об общей истории). Причем в конст­руктивизме главный упор делается на субъективную сторону в формировании идентичности: на кол­лективное сознание, мифологию, воображение, а не на связь с территорией и историческими процес­сами в качестве объективной данности.

Доктор Джон Шоберлайн привел много эмпирических данных об особенностях формирования идентичности узбеков, таджиков и отражении ее в их самосознании. Так, у узбеков существовали различные понятия о своей идентичности. «Узбеки», по мнению Джона Шоберлайна, искусственное понятие, исключившее общепринятые до его введения понятия «тюрки», «сарты», «ходжи». «Таджи­ки» же — значит, «оседлые», «галча» — «горные таджики».

Говоря об антропологии этнического разнообразия и конфликта, Джон Шоберлайн высказал свое мнение о том, что культурное разнообразие — это норма, а понятие об идеале культурной одно­родности возникло вместе с национализмом. Именно после распространения национализма стало принято думать, что до нашего времени однородность была нормой.

Мирные отношения между культурными группами тоже являются нормой. Хотя найти случаи конфликта между группами нетрудно, мирных случаев еще больше, отмечал доктор Джон Шобер-лайн. Чтобы был конфликт, культурного разнообразия недостаточно, требуется еще столкновение интересов или политические манипуляции. В этом отношении теория Хантингтона о неизбежности столкновения цивилизаций не имеет достаточной основы. Это теория, по мнению доктора Джона Шоберлайна, имеет много общего с предрассудками относительно того, что культурная однород­ность — это хорошо, а разнообразие — это плохо. Действительно, не случайно позицию Хантингтона называют культурным национализмом. Кроме того, слушатели семинара задали вопрос доктору Джону Шоберлайну о том, почему между узбеками и таджиками имели место конфликты, хотя у обоих народов общая религия — ислам? Шоберлайн ответил, что эта ситуация является доказатель­ством слабости теории Хантингтона.

В целом, позицию Джона Шоберлайна по проблеме антропологии идентичности и культурного разнообразия в Центральноазиатском контексте отличает стремление к объективности подхода, при­знание уникальности и равноправия культур, отсутствие европоцентризма и американоцентиризма. Очевидно, его позицию можно определить как культурный релятивизм.