Литературный процесс суверенного Казахстана - явление сложное и многообразное. Литература народов Казахстана представляет собой интересный феномен, сформировавшийся в 50-е годы ХХ столетия. Народы никогда не жили изолированно друг от друга. Элементы культуры одной нации, синтезируясь с национальным богатством другой нации, вносят определенный позитивный вклад в развитие собственного художественного процесса. «Уникальность современного Казахстана заключена в этническом многообразии. Это огромное богатство, общее достояние всего нашего общества, дающее казахстанцам возможность обмена с другими народами ценными культурными достижениями», - отмечал в своем выступлении на Х сессии Ассамблеи народов Казахстана Н. А. Назарбаев1.
Духовные контакты казахов и немцев Г. Бельгер выявляет с XVIII века, приводит удивительные факты и продолжает свое исследование на современном материале, прослеживая казахскую тематику в немецкой литературе и анализируя образы персонажей-немцев в современной казахской литературе. Приведем лишь названия книг: «Живые приметы родства», «Мотивы трех струн», «Сосновый дом на краю аула», «Брат среди братьев», «Родство», «Помни имя свое», «Гете и Абай», «Тихие беседы на шумных перекрестках».
Своими учителями Бельгер считал Гете, Абая, Шиллера, Пушкина, Ч. Валиханова, Б. Майлина, С. Сейфуллина, А. Нурпеисова, который в то время являлся редактором «Жулдыза». Благодаря А. Нурпеисову Бельгер вплотную занялся художественным переводом, он делает подстрочечный перевод романа Нурпеисова «Кровь и пот» (лит. перевод Ю. Казакова). Этот роман стал началом такой работы, в дальнейшем Бельгер сделал перевод казахстанской прозы общим объемом 550-600 печатных листов.
Перевод - это своеобразная форма, которая соединяет в себе и лингвистику, и литературоведение, это своеобразное выражение интернационализма. Эта мысль была развита Г. Бельгером в его книге «Брат среди братьев» (1981 г.). Особое внимание Г. Бельгер уделяет проблеме взаимопереводов, по его мнению, взаимопереводы не только обогащают собственную национальную культуру, но и оказывают благотворное влияние на творчество поэтов и писателей. Сам Г. Бельгер, как отмечают исследователи [1], не избежал такого влияния казахских прозаиков, произведения которых переводил на русский язык на протяжении двадцати лет.
В романе «Дом скитальца» Г. Бельгер мастерски демонстрирует соприкосновение разных культур, носителей разных языков и разного менталитета, воссоздавая в художественном тексте фонетические преображения иноязычных слов. Автор передает путем транскрипции языковые искажения, встречающиеся при бытовом общении.
Такого рода наблюдения над речью персонажей можно разделить на несколько групп. Одну из таких групп можно определить как лексическую. К этой группе можно отнести следующее:
Давид встречается со стариком-почтальоном Нурканом, который его подвозит и задает следующие вопросы:
«- Куда... э-э... пошел?»;
«- А? Зашем Кызыл-ту?».
Нуркан спрашивает Давида, кто он, и тот представляется фельдшером, поясняя, что будет лечить людей.
«- А, першыл!» - кивает Нуркан, и это «першыл» становится профессией Давида в устах будущих односельчан.
Себя же старик называет так:
«- Поштабай я» [3, c.l5]
Жена Газиза Маруар, узнав о прибытии доктора (Давида), переспрашивает у Газиза:
«-Локтр!» [3, c.25]
Первую ночь в незнакомом ауле Давид проводит у гостеприимного старика-почтальона, своего первого знакомого. Наблюдает множество его внучат. Один из них, Аскер, на вопрос Давида о возрасте:
«- UIumol»;
«- Ия, ия... Шесс...» [3, c.27].
Нуркан, наутро, вопреки поспешности Давида:
«- Селсабет - потом. Чай попьешь - к прседателю пойдешь» [3, c.28]. Газиз и Давид приходятся друг другу «курдасами», что значит -ровесниками [3, c.50]. K своим внучатам Нуркан умилительно обращается: «- Ай, айналайын - ай...».
Выясняется, что летняя кухня из сухих прутьев, в немецкой автономии Поволжья, называема «бакхауз», в казахском ауле тоже имеет место быть и именуется «шошалой» [3, c.30].
В дальнейшей служебной жизни фельдшера происходит пополнение лексикона казахских слов; он узнает, что чесотка - это «котыр», a вши -«битюки» [3, c.64]. Давид вместе с хозяевами кушает конфеты - «кампит», сделанные из сушеного творога с особливым названием «иримшик» [3, c.31].
На 91-й странице, говорится, что колхозник на немецкий манер - это «бауэр». Однажды поздний вечер застает делавшего обход окрестных аулов Давида в Жана-жоле. Давиду ничего не остается, кроме как просить лошадь у встретившегося «аксакала». Этот последний прерывает сбивчивую речь фельдшера следующим образом: «- Kyamuml.. Ал! Бери\». Там же выясняется, чтоуздечка в местных краях - «жуген» [3, с. 101].
На странице 102-й фигурирует фраза «кара бидай», что в переводе с казахского означает «рожь».
B ауле председателя сельсовета зовут «аулнай». Это - Газиз, который через некоторое время уйдет на фронт [3, с. 19].
До того, как стать председателем сельсовета Газиз исполнял должность «мугалима-учителя» [3, с. 20]
Кормилец и опора у казахов - «азамат» [3, с. 171]. Как было упомянуто выше, «аулнай» Газиз отправляется на фронт, и одиночествующую Маруар старики ласкательно и общно зовут «біздін келін» («наша сноха») [3, c.l78]. Неоднократным элементом дастархана казахской кухни выступает «табанан» (испеченные на углях лепешки) [3, c.l80]. «Для русского «фельдшер» часто -«фершал», а для казаха - «першыл» [3, c.l87].
B духе триединства предстают «летняя кухня - шошала — бакхауз»; «щука - шортан —Hecht» [3, c.246].
Переживая за судьбу своей родины, односельчане размышляют:
«Да и где этот Китляр, а где аул на берегу Есиля! Сюда ему и на белохвостом аирплане не долететь...» [3, c.22]. Аналогичные соображения: «Зачем пашисту Коран?! Он же кафыр - иноверец» [3 c.23].
Следующую группу составили выражения, в которых сочетаются слова из русского и казахского языков.
Как-то старик Нуркан передает Давиду «плохой хабар» - Газизу на фронт; аулчане по этому поводу:
«- СволышшэтотКитляр! Ба-а-алшой сволышш!» [3, c.48].
Рассказывая о судьбе пастушка Жараса, Нуркан говорит Давиду:
«- Это пастух-бала» -
Жарас - сирота.
«- . атес - мамка нету, так сирота будешь» - заключает старик-почтальон».
В сцене, в которой бесприютный Жарас приходит к безотказному Давиду просить ночлега, на что последний предлагает вместе жить. Жарас: «- Ошен согласын.
- Договорились? Жаксы ма?
- Жаксы, першыл... будем жить, как екі жарты — бір бутін...»
Из уст Жараса в последних словах звучит поговорка, перевод которой таков: «Две половинки — одно целое» [3, c.63].
На 76-й странице мы встречаемся с широко распространенным «дастарханом» (вместо стола). На 79-й выясняется, что быть беременной -«баранчук таскать».
Всезнающий Есильбай - Давиду:
«- Бекем бол, першыл» («Крепись, фельдшер») [3, c.228] Постепенно с продвижением событий, описанных в романе, всё значительнее наблюдается сродство культур, всё больше расширяется словарный запас главного героя. Так, Давид заслужил повсеместную благосклонность аулчан; отовсюду ему то и дело желают: «Кайырлы болсын\» («Удачи тебе!») [3, с. 112].
Из уст Давида, который говорит заведующему райздравотделом относительно своей депортации, звучит искаженная фраза, присущая местному жителю:
«- Kde Магар делят не конял!» [3, с. 11].
Вторая часть романа начинается с приезда в Кызыл-ту семьи Вальтеров, очередных переселенцев. Первое, что они видят, - ораву играющих мальчишек. Иоганн, старший из Вальтеров, заводит разговор - ему нужен председатель колхоза, который, как выясняется, тут - «баскарма».
«- Штой нада?» - вопрошают мальчишки.
Иоганн знает казахский:
«- Кел, кел!»
Он сообщает, что будет работать у них кузнецом. «- Кознес, да?» [3, c.l08]
Иоганн находит «баскарму», и тот говорит, что у них уже есть его соплеменник, «Даут Ерлик» (Давид Эрлих), что звучит как добродушное предложение посетить земляка [3, c.l09].
Тем временем суровая действительность же продолжает наносить Давиду удар за ударом. Он получает письмо от племянницы такого содержания: «Lieber Onkel David! Unser Tade ist tot...Ja, und Onkel Heinrich ist auch gestorben». Вот что сообщает Давиду родная речь в переводе на русский: «Дорогой дядя Давид! Наш папа умер... Да, и дядя Хайнрих тоже умер» [3, с. 114]. Ha этом месте повествования немецкое выступает в качестве отрицательного фактора, усиливающего приближение спецпереселенца к обретенному дому и культуре, в которой он оказался. Таким образом, Г. Бельгер показывает иллюзорность идеи обособленного существования и с нравственно-гуманистических позиций открывает подлинно духовный мир межнационального единения.
А на 117-й странице читатель узнает, что похоронка, которую теперь получил и Давид, в ауле называется «кара кагаз», что буквально означает «черная бумага».
В романе соприкасаются немецкая, казахская и русская речь.
Между собой братья Эрлихи (Давид и Христьян) используют русско-немецкую «абракадабру», в частности, такие слова, как: «интересант» [3, c.l26 ]; «пошпрехаем» [3, c.l28].
Братья обмениваются в диалоге немецкими пословицами. Христьян:
«- Hunger ist der beste Koch» («Голод - лучший повар»).
Давид:
«- In derNot schmecktjedes Brot» («В нужде всякий хлеб вкусен») [3, c.l29].
Дни Христьяна сочтены в ужасающей физической немощи. В то время как Давид днями напролет занят медицинскими обязанностями, Христьяну приносит молоко «запперма» (заведующая фермой) Шаку. Ее речь с трудом понимает бедняга:
«- Што кырчишь?» «- Сишас, сишас...» [3, c.l51].
На странице 155-й мы узнаем, что русская деревня и казахский аул по-немецки будут «дорф».
Поволжские трудяги - «die Wolganegger» [3, c.l58].
Г. Бельгер дает постигнуть «немецкую боль», как отметил литературовед В. Бадиков [2]. B сознании Давида до боли родные слова: «нудельзуппе», что означает «куриная лапша» [3, c.41]; «воленс - неволенс» [3, c.42].
Давид присутствует на чтении русских стихов в местной казахской школе, причем классики марксизма-ленинизма в национальной огласовке звучат как «Карыл Маркыс» и «Пыридрык Енгелис».
В этом указании можно усмотреть лингвистическую веху, являющуюся концептуальной для бесчисленных языковых курьезов, попадающихся на страницах романа, проникнутого, выражаясь физическим термином, «диффузией» (слиянием) языковых экстрактов. Интернатовцы просят у доброго, длинновязого доктора «укусный бетамен» [3, c.l89]. Свой нос Давид иронично называет «шнобель». Угрюмый муж поварихи Поли Михаил Пассажирцев прозван среди интернатовцев «ундемес-шал», что значит «старик-молчун» [3, с. 191]. Директор школы Калау Тайжанов запрещает ученикам-интернатовцам спорить на хлеб, а только - на «маклаш» (щелчок) [3, c.l94]. B дальнейшем братьев Эрлихов ждет «Вайнахтен» (Рождество) и «Остерн» (Пасха), которые они посильно встречают. Лихач-буран - «бескунак» [3, c.225].
Комендант Борибасаров обращается к спецпереселенцам «табарыши ыспеспереселенес», а человек в его устах - «шалабек» [3, c.247]. Ero нудные монотонные проповеди в поддержание гражданской благонадежности, с незаслуженным чувством стыда выслушивает и выпускник-отличник школы Гарри, которому еще много несправедливости придется вынести на своих плечах. Возлюбленная Гарри Багира называет его «Гарриым - ay» [3, c.262]. За примерную учебу одноклассники шутливо называют Гарри Вальтера «npanecp Балтыр» [3, c.266]. После первой неудачной попытки Гарри поступить в карагандинский институт, которая обусловлена все тем же клеймом изгнанника, старики в ауле недоумевают: «Как ты мог, хваленый атлешник, не поступить в этиенстуты...» [3, c.33]. «Тиын-тебен» - «копейка-денежка» [3, c.334].
Таким образом, в тексте романа наблюдаются характерные языковые особенности, отражающие взаимовлияния разных национальных культур, что осуществляется на бытовой почве на примере общения представителей разных национальностей, разных мировоззрений. Данные словесно-стилистические факты языка можно условно подразделить следующим образом:
- - вкрапления в текст произведения немецких и казахских слов и выражений;
- - вкрапления слов, подвергшихся фонетическим изменениям как приспособления к иной языковой среде.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
- Ананьева С.В., Бабкина Л.М. Творчество Герольда Бельгера в контексте современного литературного процесса. - Алматы, 2004. - 199 с.
- Бадиков В.В. По гамбургскому счету. Рассказы, повесть, эссе, воспоминания / Сост. Бадикова В. - Алматы, 2007. - 400 с.
- Бельгер Г. Дом скитальца / Г. Бельгер. - Алматы : Раритет, 2007 - 364 с.