В данной статье была сделана попытка проанализировать кризисную ситуацию в Сирии, а также дать объективную оценку региональной политики Турции по отношению к соседней стране. Роль влияния так называемой «Арабской Весны», давшей импульс кризису в Сирии, весьма велика. В начале под влиянием данного феномена в Сирии был образован основной очаг оппозиции, в который входили «Сирийский Национальный Совет» и «Свободная Армия». Примечательно, что Турция, ранее поддерживавшая тесные контакты с правящим режимом, сделала попытку удержать ее путем реформ, а в дальнейшем, при отказе на уступки со стороны Башара Асада, перешла на линию конфронтации с Западными странами. Особо следует отметить роль Анкары в поддержке вышеупомянутых оппозиционных сил Сирии. Турция, поддерживая оппозицию, стремится не дать кризису перейти на свою территорию, т. к. вполне очевидно, что проблема курдов, перешедшая в разряд региональной, грозит целостности страны.
Период конца прошлого - начала нынешнего века отмечен целой чередой политических кризисов в разных точках планеты. Конфликт ветвей власти, «низы не хотят, верхи не могут», обострение ситуации на этнической и религиозной почве - такие события зачастую парализуют страны, служат причиной резких изменений в их политической структуре, внешней и внутренней политике. И, как показывают события последних лет, нередко перекидываются на соседние государства. Вне зависимости от масштабов и глубины, политические кризисы чрезвычайно болезненны для обществ тех стран, где они происходят. Более того, они нередко становятся большой проблемой для соседей и даже отдаленных государств.
Происходящие сегодня на Ближнем Востоке события, в частности, феномен так называемой Арабской весны, объективно ставят данный регион в центр мировой политики. Действительно, нынешняя политическая ситуация в этом регионе отличается комплексностью, слабой предсказуемости развития дальнейших событий. А складывающиеся сегодня тенденции, которым, очевидно, суждено определить развитие региона в целом, имеют разновекторную направленность и скорость протекания. Речь идет, прежде всего, о кризисе в Сирии и ее влиянии на дельнейшие преобразования в регионе в целом, а также о роли региональной политики непостредственно вовлеченной в конфликт Турции. Это особенно актуально с учетом того, что эскалация этих событий чревато неблагоприятными последствиями для всего региона [1, 7-27].
Для представления общей картины следует очертить основные факторы, повлиявшие на развитие кризиса в стране.
География кризиса
Как выявило развитие сирийского кризиса, из-под управления властей стали сначала выходить окраины: сначала Дераа, потом другие территории, в частности, Дейр аз-Зур, весь регион страны аль-Джазира, приграничные с Турцией, Иорданией и Ираком районы, а также города Хама и Хомс, расположенные в центре страны [2].
Потеря властями контроля ситуации в Хама и Хомс и их окраинах, населенными суннитским большинством, побудила к активности салафит-ской ячейки и Братьев Мусульман. Они смогли заявить о себе через телеканалы и СМИ, финансируемые Саудовской Аравией, Катаром, Кувейтом. Именно возможность использования популярных СМИ, в частности спутникового телевидения, а также пропагандистская активность в мечетях, позволила радикальным исламистам мобилизовать и завлечь в свои ряды определенную прослойку сирийской молодежи.
Справедливости ради следует заметить, что прослойка салафитов в рядах оппозиции не пользуется доминирующим большинством сирийского общества. Оппозиция настолько многолика, что включает в себя людей самых разных убеждений: от салафитов до откровенных атеистов. Многоликость оппозиции позволяет ей задействовать в революционном сюжете разные слои общества, в том числе сельское население и бедуинские племена. Мирные демонстрации все стремительней стали переходить в вооруженное противостояние.
Оппозиционное движение наглядно перешло в вооруженную борьбу в геостратегическом регионе страны: Хомсе и Хама, располагающемся недалеко от ливанских границ.
С ростом вооруженного противостояния между сирийской армией и «Свободной Армией» из страны стали бежать потоки беженцев в разных направлениях, в сторону Турции, Ирака, Иордании, Ливана. Следует указать на то, что такие страны, как Турция и Иордания, предоставляют убежище дезертирам из официальной сирийской армии и способствуют укрытию примкнувшим к рядам так называемой «Свободной Армии».
На турецко-сирийской границе со стороны Турции располагаются специальные отряды британской армии, которые занимаются подготовкой и обучением бойцов и подрывных групп для ведения вооруженной борьбы с режимом и сирийской армией [3].
Получается, что у вооруженного повстанческого движения есть внешние стратеги и кураторы, а также внутренние тактики и локальные стратегии. Внешние и внутренние стратегии могут исповедовать разные идеи и разные программы действия, но имеют общую цель - свержение Башара Асада.
Этно-конфессиональный фактор
74-75% населения страны представляют сунниты, из которых 60% - арабы сунниты. Алавиты составляют около 10-12% населения. Христиане в Сирии составляют 10% населения и представляют разные церкви, самой многочисленной и влиятельной из которых является сирийская анти-охийская православная церковь. Также в Сирии есть влиятельная армянская община, которая исповедует армянское православие. Большинство населения страны - арабы сунниты (60%), если говорить об этно-конфессиональном факторе.
Помимо арабов, последователями суннитского мазхаба являются курды, черкесы и туркмены. Курды составляют около 2 млн. человек, или примерно 10% населения страны. Курды не доверяют режиму Асада, алавиту по происхождению, но в тоже время опасаются усиления роли Турции и ее антикурдских настроений в Сирии. В самой Сирии, хотя курдский вопрос не стоял в последние десятилетия так остро, как в Турции, все же имеет определенный потенциал для обострения и усложнения социальной геометрии сирийского общества. Курды в целом представляют бедные слои населения, несмотря на то, что в государстве есть ряд видных высокопоставленных чинов курдского происхождения.
Христиане в Сирии опасаются роста сала-фитского движения, однако они не могут поддержать алавитов в противостоянии суннитам при переходе конфликта в религиозную плоскость. Христиане Сирии осознают, что живут в арабском суннитском окружении, поэтому стараются держаться в стороне от вооруженного противостояния власти и оппозиции [4].
Друзская община Сирии составляет около 0,9 миллиона населения, что меньше полупроцента численности населения страны. Больше всего друзов в Сирии проживает в горной местной Сувейда на юге страны. Несмотря на различные попытки вовлечь их в политические события в стране, друзы до сих пор стремились занять нейтральную позицию: не выступать открыто против режима, но и не поддерживать ее. Известно, что до разгорания кризиса среди жителей Сувейда были оппозиционные настроения в обществе.
На основе анализа этно-конфессионального фактора в развитии ситуации в Сирии мы можем сделать вывод, что этно-конфессиональный фактор стал неотъемлемой частью логики развития кризиса, значительным образом оказывающим влияние на дальнейший ход событий.
Теперь непосредственно переходим к региональной политике Турции по отношению к Сирии. Турция поддерживает сирийскую оппозицию не в целях самотверженной защиты демократии, а по более приземленным причинам: построить отношения с новообразующим правительством после возможного распада власти Асада; курдская проблема [5]. Как цитировал министр иностранных дел Ахмет Давутоглу, «каждый знает со времен образования современной Турции, что в стране больше азербайджанцев, чем в Азербайджане, больше людей албанского происхождения, чем живет в Албании, больше людей боснийского происхождения, чем живет в Боснии, и больше курдов, чем в иракском Курдистане» [6].
Принадлежность основной оппозиции - Сирийского Национального Совета к мусульманам суннитам облегчает задачу для Анкары, т.к. преобладающее большинство в самой Турции являются суннитами. Поэтому ясно, что для Анкары в будущем сосед суннит более приемлем. Правящая партия Турции (Партия справедливости и развития) относится с явно выраженной симпатией к суннитам, в данном случае Братьям Мусульманам, которые составляют 25% основной оппозиции. Даже когда отношения между Сирией и Турцией были наиболее прочны, премьер-министр Эрдоган никогда не скрывал свое сочувствие к Братьям-Мусульманам и даже просил, чтобы он предоставил амнистию Братьям, легализовав их движение [7].
Известно, что члены Братьев-Мусульман были крупными посредниками между Анкарой и сирийской оппозицией. Например взять выдающегося сирийского бизнесмена торгово-промышленной организации Ghazwan al Masri со связями как с Турцией, так и с Братьями-Мусульманами. Вполне вероятно - именно они станут влиятельными фигурами в следующей фазе сирийско-турецких отношений.
Светская оппозиция в Турции и курдские фракции склонны преувеличивать власть исламистов среди сирийских оппозиционеров. В действительности Анкара стремится, прежде всего, поощрить учреждение правительства в Дамаске, который может гарантировать политическую и социальную стабильность в Сирии, поддерживая хорошие отношения с Турцией.
Таким образом, основная задача для турецкой дипломатии сегодня состоит в том, чтобы установить предпочтительные связи с Братьями-Мусульманами, не пренебрегая другими политическими силами оппозиции.
Одна из этих сил - курдская оппозиция в Сирии. Турция опасается возможного воздействия курдской проблемы в Сирии на курдов Турции. До поры до времени, курдская оппозиция приня-мала выжидательную оборону по онтошению к смене власти. Например, одна из крупных курдских партий - Партия Демократического Союза в силу поддерживаемой тактики сохраняет хорошие отношения с режимом Асада.
Помимо этого, Анкара опасается получения автономии сирийскими курдами. Что, в свою очередь, может вызвать подобные требования от турецких курдов. Дарование автономии курдам в Ираке после Саддама бесспорно повлияло на судьбу курдов в Турции в региональном контексте. Это регионализация курдской проблемы побуждает Анкару контролировать курдскую проблему уже на глобальном уровне.
Литература
- Marc Lynch.The Arab Uprising: the unfinished revolution of the New Middle East.-N.Y.: Public Affairs. 2012.- 269 p.
- Сирия: эпицентр геополитического противоборства в ключевом регионе мира//1іпр:// inosmi.ru/europe/20100708/161145248. html#ixzz29b96hSb7
- No military option in Syria, Marc Lynch, Foreign Policy, January 17, 2012///lynch. foreignpolicy.com/posts/2012/01/17/no_military_ options_in_syria
- easttime.ru/news/siriya/glava-vatikana-napravil-delegatsiyu-v-siriyu
- Turkian relations with Syrian opposition, Bayram Balcic, nowlebanon.com/ NewsArticleDetails.aspx?ID=380937
- Turkish foreign policy at front, Shlomo Avinery, Project Syndicate, US
- Turkey's Syrian dilemma: Testing "The regional solutions for regional problems" proposition, Jochua Walker, epc.eu/pdf
- Tentative Jihad: Syria's fundamentalist opposition/Middle East Report, #131 - October 12,2012
- A test for Turkish Foreign Policy: Syrian Crisis, Dogan Ertugrul - Turkish Economic and Social studies foundation (TESEV)
- Turkey's strategic vision and Syria, Omer Taspinar,-The Washington Quartely, 35:3,pp.127-140
- azerros.ru/analytics/6852-mozhet-li-voyna-turcii-i-sirii-prevratitsya-v-regionalnuyu.html