Другие статьи

Цель нашей работы - изучение аминокислотного и минерального состава травы чертополоха поникшего
2010

Слово «этика» произошло от греческого «ethos», что в переводе означает обычай, нрав. Нравы и обычаи наших предков и составляли их нравственность, общепринятые нормы поведения.
2010

Артериальная гипертензия (АГ) является важнейшей медико-социальной проблемой. У 30% взрослого населения развитых стран мира определяется повышенный уровень артериального давления (АД) и у 12-15 % - наблюдается стойкая артериальная гипертензия
2010

Целью нашего исследования явилось определение эффективности применения препарата «Гинолакт» для лечения ВД у беременных.
2010

Целью нашего исследования явилось изучение эффективности и безопасности препарата лазолван 30мг у амбулаторных больных с ХОБЛ.
2010

Деформирующий остеоартроз (ДОА) в настоящее время является наиболее распространенным дегенеративно-дистрофическим заболеванием суставов, которым страдают не менее 20% населения земного шара.
2010

Целью работы явилась оценка анальгетической эффективности препарата Кетанов (кеторолак трометамин), у хирургических больных в послеоперационном периоде и возможности уменьшения использования наркотических анальгетиков.
2010

Для более объективного подтверждения мембранно-стабилизирующего влияния карбамезапина и ламиктала нами оценивались перекисная и механическая стойкости эритроцитов у больных эпилепсией
2010

Нами было проведено клинико-нейропсихологическое обследование 250 больных с ХИСФ (работающих в фосфорном производстве Каратау-Жамбылской биогеохимической провинции)
2010


C использованием разработанных алгоритмов и моделей был произведен анализ ситуации в системе здравоохранения биогеохимической провинции. Рассчитаны интегрированные показатели здоровья
2010

Специфические особенности Каратау-Жамбылской биогеохимической провинции связаны с производством фосфорных минеральных удобрений.
2010

Социальные мифы в аспекте современности

В данной статье рассматривается специфика социальных мифов, особенности их функционирования в современном мире.

Современные мифы и по содержанию своему, и по форме существенно отличаются от древних. Но как и древние мифы, они овладевают сознанием масс и устремляют их активность в соответствующее русло. Особенно большая вера в подобные мифы становится в кризисные для общества времена (войны, смута, революции, разруха), когда прежние ценности интенсивно разрушаются, а новые только начинают формироваться.

Применительно к современным мифам можно говорить о латентной и активной фазах их функционирования. Во время своей активной фазы миф становится доминантой общества, расширяя свое воздействие до размеров всего общества или на большую его часть. Когда общественные ожидания меняются, миф теряет свою былую «славу», уступая место другой идеологической модели и резко сокращая число своих приверженцев. Однако при возникновении типологически сходных исторических условий на очередном витке общественных ожиданий старый миф может быть востребован обществом и снова стать идеологической доминантой. Также необходимо помнить, что мифологическое мышление в современном мире имеет уже превращенную форму его, отягощенную, в частности, степенью развитости человеческого сознания в результате социальной эволюции.

Миф, оставаясь неотъемлемым способом бытия человека в культуре, по мере цивилизационного продвижения человечества периоди­чески изменяет свои формы, формы проявления мифологического. Лики мифотворчества много­образны. Каждый исторический тип сознания характеризуется определенным своеобразием некоторой конкретно-чувственной мифологиче­ской образности.

Современный человек, зачастую не осозна­вая того, постоянно живет в мире мифов. Еще Э. Кассирер писал: «Мы не можем полностью подавить миф или изгнать его из нашей жизни - он всегда появляется в новом обличье» [1, с. 154]. Причем миф является совершенно есте­ственным и самоочевидным для человека, живу­щего в культуре этого мифа, — основанием само­го его бытия.

Миф всегда имманентен культурному опыту эпохи, поэтому с течением времени он подверга­ется трансформации, видоизменяется, сохраняя свои формальные характеристики, свою «мифологичность». Отзвук архаичных мифологий про­слеживается в более поздних мифологических образах и сюжетах. Такие ученые, как А.Ф. Ло­сев [2] и Р. Барт [3], например, считали, что со­временная эпоха продуцирует мифы даже более активно, чем прежние культурно-исторические эпохи. Е. М. Мелетинский, признанный автори­тет в исследовании мифов, отмечает, что «этно­логия ХХ века доказала, что, во-первых, мифы в примитивных обществах тесно связаны с магией и обрядами и функционируют как средство под­держания природного и социального порядка. во-вторых, мифологическое мышление облада­ет известным логическим и психологическим своеобразием. в-третьих, мифотворчество яв­ляется. символическим языком, в терминах которого человек моделировал. мир, общество и самого себя. миф. специфичен для культур архаических, но в качестве некоего «уровня». может присутствовать в самых различных куль­турах.» [4, с. 153].

Познание человеком окружающего мира и своего места в нем предусматривает наличие определенной меры соответствия социальных установок и освоенных «категорий» мифа. На наш взгляд, на уровне отдельного индивида полностью нереальной является ситуация то­тального подавления и искоренения структур мифа, наоборот, именно каждый отдельный че­ловек выступает гарантом постоянного оживле­ния в коллективном мышлении того или другого аспекта мифического.

Научное познание сущности и механизмов действия мифа не должно сопровождаться опу­стошением и тотальной демистификацией это­го феномена. «Миф является первоначальным языком, (.) и никакие интеллектуальные фор­мулировки даже не приближаются к богатству и выразительности мифологической образности» [5, с. 43]. Его рационально-научное «расколдовство», по Юнгу, направлено не столько на вклю­чение раскодированных и проинтерпретирован­ных мифологических схем в контекст сознания, сколько представляет собой отработанную про­цедуру жесткого рационального развенчания и нигилистического отрицания мифа. Тогда как, по нашему мнению, единственно приемлемым результатом этих процессов может быть только индивидуальное осознание преисполненных по-коленческого смысла бессознательных конструк­ций мифа, с помощью которых, собственно, и становится возможным оживление «трансцен­дентного», а не его выхолащивание, растаптыва­ние и уничтожение.

«Почему мифы, которые ушли в небытие еще два тысячелетия назад, постоянно воспроизво­дятся, и довольно активно, в нашем сознании и поныне, то ответом на это будет свидетельство о постоянном присутствии мифов в мыслитель­ном аппарате людей как некоторого базисного знания», — пишет известный отечественный ис­следователь М.С. Орынбеков [6, с. 30].

Если миф был единой системой ощущения и мышления, аккумулятором и ретранслятором опыта освоения мира древнего человека, то со­временное, «развитое» сознание сталкивается с ним, преимущественно в нестандартных для социализованного индивида ситуациях. «Миф более не доминирует в важных секторах жизни, он вытеснен частично на более скрытые уровни психики, частично во второстепенную и даже в безответственную деятельность общества. Миф функционирует преимущественно в отвле-ченностях» [7, с. 39]. В первобытном состоянии миф, а значит, и коллективное бессознательное полностью формировали как индивида, так и че­ловечество, именно поэтому, древние культуры и были заложниками тотального осуществления мифа. Итогом постепенного развития челове­ческой цивилизации, пытающейся болезненно преодолеть миф, стала попытка сформировать «сознание», которое однозначно бы противопо­ставило себя бессознательному как средоточию родового архетипического опыта. В итоге это привело либо к отрицанию мифа вообще, либо к доминированию в массовых представлениях его интерпретаций на уровне иллюзий, фантазий, идеологем.

Таким образом, можно утверждать, что ми­фологические мотивы и аспекты присутствуют в социальной организации всегда, независимо от того, осознаются они людьми или нет.

Подавляющее большинство мифологических образов имеет архетипическое происхождение. Образы эти всплывают спонтанно или извлека­ются целенаправленно из глубин человеческой психики. Но откуда они там берутся? Являют­ся ли они отображениями каких-то реальных структур, существующих независимо от челове­ческой психики, или же они целиком - продукт разыгравшегося воображения, отклонившейся от нормы психики, патологический результат из­мененных состояний сознания? Отвечая на этот вопрос, К.-Г. Юнг [8] полагал, что, подобно со­матической наследственности, существует на­следственность психическая и что психические образы в персонифицированной или веществен­ной (безличной) форме наследуются человеком из поколения в поколение. Точнее сказать, насле­дуются не сами образы, а определенные психи­ческие структуры («комплексы», «архетипы»), которыми эти образы провоцируются.

Отступая в мифологическое пространство, психика человека опирается на архетипы: состо­яния Хаоса и Порядка и их оппозиции; оценки -Света и Тьмы (Добра и Зла); отношения - Свое-Чужое, Мы-Они; Чуда (преодоление оппозиций); происхождения - Демиурга-Творца, Матери-Природы и родственности - Отца, Матери, Брат­ства (вместе с порожденными ими сюжетными оппозициями мужского и женского, отцовского и братского и т. д.).

Так архетипическая пралогика оппозиций действует в социально-политических мифах. Причем чувственно-наглядные, эмоционально-насыщенные образы «убеждают» обывателя быстрее, чем логические доводы. Еще в начале 30-х годов А.Ф. Лосев, обратившись к комму­нистической мифологии приводил примеры из окружавшей его политической действительно­сти: не только «призрак бродит по Европе», но и «оскаливают зубы шакалы империализма», «зия­ют пастью финансовые акулы» и т.п [9, с. 97]. И на сегодняшний день источник зла в любой ситуации находится довольно быстро, при этом формируются соответствующие мифы об «оси зла», об «исламском терроризме» и т.п. При этом игнорируется надобность в поиске причинно-следственных связей, весьма обременительном, а чаще всего недоступном для массового созна­ния.

Со сменой общественного устройства миф не исчезает, а приобретает иную форму существо­вания, но по-прежнему остается реальнее любой реальности. Будучи продуктом человеческой фантазии, он оказывает отнюдь не фантастиче­ское воздействие на общество. Такое явление можно объяснить тем, что с одной стороны, миф выступает результатом осмысления космиче­ских, а не обыденных житейских ситуаций, а с другой - средствами социального мифотворче­ства любое элементарно-бытовое событие мо­жет быть истолковано во вселенских масштабах, приобретая, не смотря на свою малость и ни­чтожность, значение чего-то возвышенного. Так из хаоса событий, окружающих человеческое общество миф по законам своей логики выстра­ивает исторический порядок. А сознание при­нимает этот порядок на всех структурах своего существования. «Так или иначе, более или менее логично, но каждый раз в мифе предстает в упо­рядоченном виде то, что обступает человека как темная бездна, перед лицом которой у него мо­жет возникнуть лишь одно чувство - страх, что он не справится с этим неведомым» [10, с. 32].

Внесение элементов архаики в современность не делает общество полностью архаическим, по­скольку для архаического общества характерна как раз упорядоченность, стабильность миро­воззрения - устойчивая картина мира, канонич­ный порядок вещей, фиксированная символьная функция, возвращающая предметы и явления из профанного мира в сакральное состояние. Кри­зис современного мировоззрения востребует из архаики символизм мировосприятия, стремление к отысканию картины мира, которая удовлетво­рила бы запрос на изживание катастрофических изменений в обществе, выведение смыслов бы­тия путем узнавания, сличения с культурным прецедентом.

Поскольку правила, и законы прежнего со­циального пространства перестают действовать, опыт передается не в виде знания об этих пра­вилах и законах, а в виде мифосюжетов, осно­ванных на системе символов, снимающих слож­ную рефлексию, устраняющую представление о случайности. Знаковые системы и символы приобретают важнейшую роль, символические ценности оказываются выше всех прочих, по­скольку ими актуализируется бессознательное, скрывающее движущий инструмент социальных процессов [11, с. 65].

В обыденном представлении миф - есть сказ­ка, вымысел. Современный человек считает себя существом рациональным, исключающим то, что его образ мыслей и поступки могут опреде­ляться мифами. Однако при внимательном рас­смотрении наша рациональность оказывается всего лишь попыткой прикрыть рациональными доводами те мысли и поступки, которые продик­тованы импульсами, исходящими из сферы бес­сознательного.

В мифе как нигде, ярко иллюстрируется пред­ставление о том, что рациональная идея может иметь иррациональные источники. В древности мифологическая реальность окружала человека на каждом шагу, а сегодня миф становится обо­ротной стороной любой идеи - в особенности идеи социальной.

Реальная жизнь не укладывается в рациональ­ные схемы. Полнота и сложность бытия переда­ются с помощью определенных «кодов информаций» — мифов. Обыденное сознание с древних времен до наших дней живет в мире мифов.

Понятие «современный человек» относи­тельно. Архаичные формы мышления все еще не затерялись в его сознании. К примеру, как по­казывает политическая практика, они зачастую определяют поведение и поступки, как полити­ческих лидеров, так и большинство народа. За кажущейся современностью можно обнаружить при внимательном рассмотрении движущие ме­ханизмы времен младенчества цивилизации.

К. Г. Юнг, характеризуя современную эпоху как кризисную, переносит эту характеристи­ку и на человеческую психику. Он считает, что современное мифотворчество не носит сугубо рациональный характер. По его мнению, рацио­нальная аргументация действует до тех пор, пока люди хотя бы до известной степени свободны от эмоций. Но стоит «температуре аффектов» подняться выше критической отметки, возмож­ность результативного применения разума сни­жается, а его место занимают лозунги и химе­рические фантазии. Коллективная одержимость быстро развивается в психическую эпидемию, и те элементы, которые общество едва терпит в нормальном состоянии, оказываются во гла­ве стола, а иногда и на вершине власти. Такие индивиды всегда присутствуют, считает Юнг, поскольку на одного душевнобольного (около 1 % населения) приходится до 10 человек с ла­тентно протекающим психозом. Мышление у них само по себе близко к «одержимости» и, ког­да накаляются страсти, эти люди оказываются наиболее приспособленными к ситуации. Полу­безумные фантазии легко заражают тех, кто еще вчера был образцом рассудительности. Масса тянется к лидерам, обещающим простые реше­ния всех проблем путем насилия. Элементарной аксиомой коллективной психики Юнг считает моральную и духовную неполноценность массо­вого человека. Он лишен ответственности, а ну­лям нужен вождь, то есть единица, поставленная перед нулями.

Таким образом, «рационализм» современных мифов не абсолютен. Вождь вполне может стать носителем «коллективных желаний» бессозна­тельно и так же жить в мифе, как и обыватель [12]. Он аккумулирует коллективные желания, становясь механизмом достижения цели.

Что заставляет человека все время возвращать­ся к мифам? Э. Кассирер считал, что человек «не противостоит реальности непосредственно, он не сталкивается с ней, так сказать лицом к лицу, физическая реальность как бы отдаляется по мере того, как растет символическая деятельность че­ловека. Человек не может жить в мире строгих фактов или сообразно со своими непосредствен­ными желаниями и потребностями. Он живет скорее среди воображаемых эмоций, в надеждах и страхах, среди иллюзий и их утрат, среди соб­ственных фантазий и грез» [13, с. 471]. Другими словами, между человеком и действительностью необходим посредник, который помогал бы чело­веку воспринять реальность в том или ином виде, определить отношение к ней. Одной из этих форм является миф. Миф есть семантическое поле, на котором человек встречается с реальностью. Сама структура человеческой личности выстрое­на на мифе. Миф - это инструмент моделирова­ния окружающего мира и одновременно способ самоидентификации субъекта, рефлексии.

В архаическом обществе миф и есть действи­тельная жизнь. Он примиряет и гармонизирует «онтологические разрывы» бытия общества.

Но для сознания современного человека су­щество мифа скрыто. Ему непонятно, насколько рационализм, расстроивший его способность от­вечать божественным силам и идеям, отдал его на милость психической преисподней. Человек полагает, что освободил себя от суеверий, но при этом до опасного предела утратил свои духов­ные ценности. Его моральная и духовная тради­ции распались, и теперь он расплачивается за это дезориентацией и разобщенностью.

Мифы создаются коллективно, и в этом смыс­ле каждый человек является в той или иной сте­пени мифотворцем. Какой-либо приобретший общественную значимость миф создается не только его первоначальным автором, но и всеми, поверившими в него и распространяющими его людьми. Подобно слуху, по мере своего распро­странения, он исправляется, дополняется, обра­стает новыми подробностями и аргументами, за­хватывает сознание все большего круга людей.

Однако человек создает не только коллек­тивные, но и индивидуальные, предназначен­ные для личного пользования мифы. В своих мечтаниях и грезах он постоянно возвращается в детство, проживая заново далекие события и «исправляя» их в соответствии с его тепереш­ними взглядами на жизнь, ставит себя на место других людей, совершает героические подвиги, преувеличивает свои положительные (с его точ­ки зрения) качества и преуменьшает или перено­сит на других отрицательные, анализирует прой­денный им жизненный путь и продумывает, как бы он построил его, начнись жизнь сначала. В результате складывается подкорректированный, исправленный, рафинированный образ само­го себя, нередко очень далекий от реальных ка­честв человека. В соответствии с этим образом, он строит свои отношения с другими людьми, намечает жизненные цели и отбирает средства для их достижения, ищет оправдания для со­вершаемых им неблаговидных поступков. Иначе говоря, человек выстраивает относительно себя миф - «миф моей жизни» (Я.Э. Голосовкер). И в данном случае, можно сказать словами А.Ф. Ло­сева, что «личность есть миф», что это - символ, определяющий траекторию человеческой жизни, ее смысл и судьбу [14, с. 4-5].

«Благодаря своей постоянной активности и неугасающей актуальности миф как бы посто­янно присутствует «здесь» и «сейчас». Можно представить себе, что для мифологического со­знания существует некая «другая реальность», которая способна актуализироваться в «нашем» пространстве и оказывать на повседневную жизнь человека ощутимое влияние (либо благо­творное, либо вредоносное - в зависимости от ситуации)» — пишет исследователь С. Ю. Неклю­дов [15, с. 14]. Но вопрос в том, в какой ситуации мифы оказывают благотворное, а в какой вредоносное воздействие?  

В данном случае интересным на наш взгляд представляется сопоставительный анализ классического и социального мифа, предложенный  исследователем Е.А. Баландиной [16, с. 31].

Сопоставительный анализ классического и социального мифа

Определяя дуалистичную природу феноме­на мифа, как же разрешить проблему: без ми­фов нельзя, а с мифами плохо? Она разрешается «... «доказательством» святости того или иного социального мифа, т.е. лежащей в его основании традицией и концепцией (если таковая каким-нибудь образом просматривается). Традиция подлежит историческому учету и культурологи­ческому анализу, а концепция, уязвимая в силу относительной ценности мифа, с точки зрения сакральной истины - проверке на внутреннюю непротиворечивость и практическую пригод­ность» [17, с. 37-38]. То есть, миф действите­лен для общества лишь в той мере, в какой оно ощущает в нем наличие хотя бы одного ответа на жизненно важные для себя вопросы. Поэтому сопереживание мифической истории, «персона­жам» мифа, даже при сознании их условности является необходимым условием существования самого мифа.

Что касается проблемы идентификации ми-фосознания в условиях актуально функциони­рующего конкретного типа общества, то это от­носится к числу теоретически неразрешимых. В этом плане, на наш взгляд, ни одна социальная теория не в состоянии представить объективно­го критерия, на основании которого можно было бы четко отделить миф от не мифа. Тем более, когда речь идет о социальном мифе как совокуп­ном образе эпохи, отягощенном различными ду­ховными напластованиями и образованиями со­знания. Поэтому идентификация мифа возможна только «извне», с позиций иного социального пространства и исторического времени.

 

Литература

  1. Кассирер Э. Техника политических мифов // Феномен человека. - М., 1993. - С. 64-86.
  2. Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Куль -тура. - М.: Политиздат, 1991. - 524 с.
  3. Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэ­тика. - М.: Прогресс, 1989. - 616 с.
  4. Найдыш В.М. Философия мифологии: от античности до эпохи романтизма. - М.: Гар-дарики, 2002. - 554 с.
  5. Юнг К.-Г. Психология и алхимия. - М.: Рефл-бук, 1997. - С. 43.
  6. Орынбеков М.С. Идейные основания казах­станской цивилизации // Проблема формиро­вания цивилизационного сознания: материа­лы международной научной конференции. - Алматы: Қазақ университеті, 2004. - С. 27­32.
  7. Элиаде М. Мифы, сновидения, мистерии. -М.: Рефл-бук, 1996. - С. 39.
  8. Юнг К.-Г. Архетип и символ. - М., 1991. -205 с.
  9. Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Куль­тура. - М.: Политиздат, 1991. - 524 с.
  10. Заблуждающийся разум: Многообразие вне-научного знания. - М.: Политиздат, 1990. -461 с.
  11. Кольев А.Н. Политическая мифология. - М., 2003. - 381 с.
  12. Яковенко И. Феномен социального лидера //Свободная мысль. - 1994. - № 2-3. - С. 62­72.
  13. Кассирер Э. Опыт о человеке. - М.: Гардари-ка, 1998. - С. 529-580.
  14. Косарев А.Ф. Философия мифа: мифология и ее эвристическая значимость. - М.: ПЕР СЭ; СПб.: Университетская книга, 2000. -304 с.
  15. Неклюдов С.Ю. Структура и функция мифа // Современная российская мифология. - М.:РГГУ, 2005. - С. 9-25.
  16. Баландина Е.А. Социальное мифотворче­ство в качестве средства манипуляции со­знанием. - Барнаул, 2000. - 186 с.
  17. Кольев А.Н. Политическая мифология. - М., 2003. - 381 с.

Разделы знаний

Архитектура

Научные статьи по Архитектуре

Биология

Научные статьи по биологии 

Военное дело

Научные статьи по военному делу

Востоковедение

Научные статьи по востоковедению

География

Научные статьи по географии

Журналистика

Научные статьи по журналистике

Инженерное дело

Научные статьи по инженерному делу

Информатика

Научные статьи по информатике

История

Научные статьи по истории, историографии, источниковедению, международным отношениям и пр.

Культурология

Научные статьи по культурологии

Литература

Литература. Литературоведение. Анализ произведений русской, казахской и зарубежной литературы. В данном разделе вы можете найти анализ рассказов Мухтара Ауэзова, описание творческой деятельности Уильяма Шекспира, анализ взглядов исследователей детского фольклора.  

Математика

Научные статьи о математике

Медицина

Научные статьи о медицине Казахстана

Международные отношения

Научные статьи посвященные международным отношениям

Педагогика

Научные статьи по педагогике, воспитанию, образованию

Политика

Научные статьи посвященные политике

Политология

Научные статьи по дисциплине Политология опубликованные в Казахстанских научных журналах

Психология

В разделе "Психология" вы найдете публикации, статьи и доклады по научной и практической психологии, опубликованные в научных журналах и сборниках статей Казахстана. В своих работах авторы делают обзоры теорий различных психологических направлений и школ, описывают результаты исследований, приводят примеры методик и техник диагностики, а также дают свои рекомендации в различных вопросах психологии человека. Этот раздел подойдет для тех, кто интересуется последними исследованиями в области научной психологии. Здесь вы найдете материалы по психологии личности, психологии разивития, социальной и возрастной психологии и другим отраслям психологии.  

Религиоведение

Научные статьи по дисциплине Религиоведение опубликованные в Казахстанских научных журналах

Сельское хозяйство

Научные статьи по дисциплине Сельское хозяйство опубликованные в Казахстанских научных журналах

Социология

Научные статьи по дисциплине Социология опубликованные в Казахстанских научных журналах

Технические науки

Научные статьи по техническим наукам опубликованные в Казахстанских научных журналах

Физика

Научные статьи по дисциплине Физика опубликованные в Казахстанских научных журналах

Физическая культура

Научные статьи по дисциплине Физическая культура опубликованные в Казахстанских научных журналах

Филология

Научные статьи по дисциплине Филология опубликованные в Казахстанских научных журналах

Философия

Научные статьи по дисциплине Философия опубликованные в Казахстанских научных журналах

Химия

Научные статьи по дисциплине Химия опубликованные в Казахстанских научных журналах

Экология

Данный раздел посвящен экологии человека. Здесь вы найдете статьи и доклады об экологических проблемах в Казахстане, охране природы и защите окружающей среды, опубликованные в научных журналах и сборниках статей Казахстана. Авторы рассматривают такие вопросы экологии, как последствия испытаний на Чернобыльском и Семипалатинском полигонах, "зеленая экономика", экологическая безопасность продуктов питания, питьевая вода и природные ресурсы Казахстана. Раздел будет полезен тем, кто интересуется современным состоянием экологии Казахстана, а также последними разработками ученых в данном направлении науки.  

Экономика

Научные статьи по экономике, менеджменту, маркетингу, бухгалтерскому учету, аудиту, оценке недвижимости и пр.

Этнология

Научные статьи по Этнологии опубликованные в Казахстане

Юриспруденция

Раздел посвящен государству и праву, юридической науке, современным проблемам международного права, обзору действующих законов Республики Казахстан Здесь опубликованы статьи из научных журналов и сборников по следующим темам: международное право, государственное право, уголовное право, гражданское право, а также основные тенденции развития национальной правовой системы.