Вещное право и право на результаты интеллектуальной деятельности: соотношение понятий

Аннотация: в статье дан сравнительный анализ правомочий собственника в вещном праве и в праве на результаты интеллектуальной деятельности. На основе использования метода целевых функций в описании содержания триады правомочий собственности показана генетическая связь этих двух институтов, что позволяет широко использовать аналогию закона из института вещного права при решении спорных вопросов правоприменительной практики по поводу результатов интеллектуальной деятельности. Автор показывает пробелы и противоречия в существующей отечественной доктрине вещного права и законодательстве и предлагает модели гармонизации этих двух институтов правового регулирования в России.

Введение. До последнего времени идут споры о соотношении вещных прав и прав на результаты интеллектуальной деятельности (РИД). Содержание п. 1 ст. 1227 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) о независимости интеллектуальных прав от вещных прав на материальный носитель и п. 3 ст. 1227 ГК РФ, где с некоторой оговоркой указывается на неприменимость к интеллектуальным правам положений института вещного права, не прекратило эту научную дискуссию.

Структурно ст. 1227 ГК РФ отнесена к гл. 69 «Общие положения» раздела VII «Права на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации» ГК РФ в и по этой причине действие названной нормы распространяется на все РИД.

Тем не менее, анализируя содержание названной статьи, Э. П. Гаврилов отмечает нерешенность проблемы соотношения вещных прав и прав на РИД и приводит примеры исключений из этого правила для оригиналов авторских произведений, некоторых видов изобретений, а также для селекционных достижений [1; 2].

Методы. Для решения поставленной проблемы в целом следует в первую очередь ориентироваться на нормативные определения понятий права собственности, как наиболее полного вещного права и права на РИД.

1. Институт права собственности

Несмотря на то что раздел II ГК РФ озаглавлен «Право собственности и другие вещные права», в главе 13 «Общие положения» отсутствует определение понятия права собственности. В п. 1 ст. 209 ГК РФ, которая названа «Содержание права собственности», законодатель дает определение собственника через триаду его полномочий. Тем самым законодатель отошел от правила формулировки обозначенного содержания через ближайший род и видовые отличия. Он применил прием, заменяющий определение, – дал описание определяемого путем перечисления перечня прав на действия с имуществом, принадлежащим собственнику. Однако такой прием допустим только в том случае, когда возможно наиболее точно и полно указать существенные признаки определяемого [3].

Отсутствие формально-логического определения понятия «собственник» и неоднозначность категории «имущество» (cогласно ст. 128, 214 ГК РФ к имуществу отнесены и вещи, и имущественные права, и собственность) послужили основой для многочисленных домыслов и предположений.

1. По умолчанию нормы п. 1 ст. 209 ГК РФ отождествляют собственника и лицо, наделенное правом собственности.

2. Большинство цивилистов сходится во мнении, что совокупность названных в п. 1 ст. 209 ГК РФ трех правомочий не исчерпывает содержания права собственности.

В качестве подтверждения такого умозаключения приводится ссылка на содержание п. 2 ст. 209 ГК РФ, согласно которому собственник может передавать другим лицам права владения, пользования и распоряжения имуществом, оставаясь при этом собственником. Иными словами, лицо, у которого на основе его волеизъявления осталось меньше трех правомочий, определяющих статус собственника, все равно признается собственником.

Такой подход является прямым нарушением правила соразмерности в определении понятия, согласно которому объем определяемого понятия (в нашем случае собственник) должен быть равен объему определяющего (совокупность трех правомочий) [3]. Нам же предлагают считать оставшуюся часть за целое.

Более того, предусмотренная в п. 2 ст. 209 ГК РФ возможность оставаться в статусе собственника при передаче названной триады правомочий другому лицу означает несущественность названных в п. 1 ст. 209 ГК РФ признаков собственника.

Применение теории систем управления к отношениям собственности позволяет выявить главный признак субъективного права собственности: право контроля за деятельностью лиц по владению, пользованию и распоряжению вещью, которым предоставлена эта вещь собственником на договорных условиях [4].

Определяя собственность как возможность осуществлять триаду действий с имуществом, законодатель имел в виду только объективную возможность, т. е. правовое дозволение собственнику.

Действительно, из содержания ст. 209 ГК РФ следует, что собственник может реализовать принадлежащие ему правомочия как собственными действиями, так и путем привлечения других лиц, которые будут реализовывать эти правомочия в интересах собственника.

При этом наличие субъективной возможности (к которым относятся навыки действий с вещью, зрелость воли, состояние здоровья) законодатель признает несущественным признаком собственника (см.: п. 1 ст. 28, ст. 37, 38, 41, 43, п. 3 ст. 214, п. 2 ст. 215 ГК РФ и др.).

Законодатель предусмотрел очень узкий круг нормативных запретов на реализацию объективных возможностей (прав) применительно к вещам, создающим при их использовании повышенную общественную опасность. Так, владельцу автомобиля запрещено движение за рулем по транспортным магистралям до получения навыков вождения автомобиля, подтвержденных водительскими правами ГАИ, охотнику запрещено приобретение и пользование огнестрельным оружием до прохождения курса обучения и получения билета в охотничьем обществе [5, ст. 27; 6, ст. 63; 7].

Тем самым выявляется двойственность категории собственность, как в доктринальном толковании, так и в законодательстве:

1. Согласно концепции Гегеля и его последователей в лице Прудона, Штирнера, школы русских философов права собственность – это совокупность навыков действий лица с вещами, определенными родовыми признаками. Отчуждение конкретной вещи, ее уничтожение не влекут за собой автоматическое прекращение собственности лица. Его навыки сохраняются и после исчезновения вещи [8]. Правовая защита собственности в этом понимании (п. 2 ст. 8 Конституции РФ) реализуется путем предоставления собственнику однородной вещи взамен изъятого для государственных нужд имущества (cм., например, ст. 63 Земельного кодекса Российской Федерации).

2. Собственность – это установленная законом триада прав на действия с индивидуально определенной вещью.

Для того чтобы на функциональном уровне детализировать характер действий с вещами и налагаемых объективным правом ограничений на эти действия, рассмотрим сущность традиционного деления совокупности всех действий с вещами и по поводу вещей на действия по владению, пользованию и распоряжению.

Целью действий по «владению» является удержание вещи у себя, в своей власти, даже если эти действия могут привести к утрате вещи вследствие ее естественных свойств (скоропортящиеся продукты) или ненадлежащих условий хранения (например, для художественных ценностей необходимы строго определенный тепловой режим и влажность воздуха в хранилище).

Действия по владению неоднородны по своему содержанию и по этой причине подлежат классификации по функциональному назначению. В том случае, когда целью владения является только обеспечение сохранности вещи для себя, без намерения ее использовать, действия по владению имеют своим содержанием предотвращение случайного, несанкционированного доступа к ней посторонних лиц. С этой целью в зависимости от характера вещи она ограждается, помещается в специально приспособленное хранилище. На помещение, где находится вещь, устанавливаются запоры, сигнализация и т. д. Например, ценные книги для лучшей сохранности от пыли помещаются на застекленных полках стеллажа в специальных футлярах. В хранилище поддерживается определенный тепловой и световой режим, который замедляет старение бумаги, из которой сделаны книги.

Иное содержание действия по владению приобретают на подготовительных стадиях к использованию вещи. В этом случае вещь должна быть извлечена из места долговременного хранения, освобождена от упаковки, футляра и т. д. В нашем примере с книгой содержанием действий по владению с целью подготовки книги к использованию является размещение книги на рабочем столе, на подставке для чтения, т. е. создание условий, необходимых для пользования – чтения книги. Следует отметить, что указанные действия по владению не входят в состав действий по пользованию вещью. Так, в примере с книгой владелец приготовленной для чтения книги еще до начала чтения может быть отвлечен другими неотложными делами. В результате раскрытая на столе книга останется непрочитанной и вновь будет помещена на книжную полку.

Специфическим является также содержание действий по владению на стадии подготовки вещи к отчуждению. В этом случае действия владельца направлены на обеспечение с одной стороны беспрепятственного доступа к осмотру заинтересованными лицами отчуждаемой вещи, а с другой стороны, на создание таких условий сохранности вещи у продавца, при которых исключается ее хищение при доступе к вещи неограниченного числа лиц. С этой целью в магазинах самообслуживания продаваемые книги снабжаются магнитными наклейками, которые при взаимодействии со специальными турникетами на выходе из магазина приводят в действие охранную сигнализацию, которая позволяет работникам магазина задержать злоумышленника или забывчивого покупателя при попытке вынести из магазина неоплаченный товар.

Выявив таким образом три различных функциональных цели по которым может быть произведена классификация действий по владению вещью, попытаемся по тем же основаниям разделить и остальные виды действий (по пользованию и распоряжению) на их разновидности.

Главной целью действий по «пользованию» является извлечение из вещей полезных свойств всеми доступными лицу средствами (ч. 3 п. 1 ст. 2 ГК, п. 2 ст. 269 ГК). Для реализации этой цели действия по пользованию вещью должны включать не только действия, направленные на непосредственное извлечение полезных свойств из вещи по ее прямому назначению, но и действия по поддержанию вещи в годном для этого состоянии. Например, персональный компьютер со встроенными аккумуляторами требует регулярного включения через промежутки времени, определяемые временем саморазряда аккумуляторов. Если этого не делать, разряд аккумуляторов приведет к потере работоспособности компьютера вследствие утраты установочных данных, необходимых для его загрузки при включении.

Действия по пользованию с целью отчуждения вещи имеют место, например, при демонстрации покупателю продаваемого товара. Сложная бытовая техника (автомобиль, телевизор, пылесос и пр.) требует проверки ее работоспособности в различных режимах, т. е. включения и наблюдения за исправностью ее функционирования. При этом, например, наблюдая за работой телевизора, продавец и покупатель не преследуют познавательную цель с точки зрения содержания просматриваемой передачи. Их целью является совместный контроль за исправностью приемного устройства телевизионного сигнала.

Целью действий по «распоряжению» является изменение принадлежности вещи (передачу ее другому лицу), либо такое существенное изменение свойств исходной вещи (переработка), в результате которого она становится предметом иного назначения.

Действия по распоряжению вещью можно подразделить на три группы. В первую группу входят действия, имеющие целью обеспечить сохранность вещи для себя в тех случаях, когда только собственными усилиями обеспечить сохранность вещи не удается по различным причинам. В этих случаях передают вещи на хранение другому лицу (камера хранения, ломбард и пр.), которое обязуется обеспечить сохранность вещи и возвратить ее по требованию поклажедателя.

Вторая группа действий по распоряжению вещью имеет целью извлечение из нее полезных свойств. Например, топливо, сырье, полуфабрикаты и прочие вещи, из которых без надлежащей переработки невозможно извлечь полезные свойства, в результате таких действий теряют свою первоначальную форму, изменяют свое химическое строение или иные исходные свойства и приобретают новые качества, которые способствуют последующему извлечению из них полезных свойств.

Третья группа действий по распоряжению вещью имеет целью отчуждение вещи. К ней отнесены действия по непосредственной передаче вещи от отчуждателя к приобретателю.

Дифференциации по целевым признакам подлежат не только действия с вещью, но и объективное право на эти действия. Поскольку сущность права состоит в ограничении свободы действий лица в общественных интересах, то под правом собственности следует понимать правовой институт, устанавливающий совокупность ограничений на действия всех лиц с вещами.

Целевой функцией правомочия владения является ограничение действий, обеспечивающих принадлежность вещи конкретному лицу только такими действиями, которые не препятствуют сохранности вещи в неизменном виде, поэтому законодатель в объем действий по владению включает в качестве обязательных и усилия владельца, направленные на охрану и предотвращение случайной гибели или повреждения имущества, а также связанные с этим затраты (ст. 210, 211, ч. 2, 3 ст. 303 ГК).

Право владения в субъективном смысле – как нематериальное отчуждаемое благо – реализуется в договорных отношениях путем уступки права. Наличие такого права у лица не только обеспечивает ему потенциальную возможность при фактическом обладании самой вещью извлекать из нее полезные свойства без дополнительных ограничений договорного характера, исходящих от других лиц, но и в том случае, когда сама вещь временно передана другому лицу, указанное субъективное право, как и любое иное отчуждаемое благо, может быть предметом сделок (п. 2 ст. 209, ст. 246, 336, 355 ГК РФ и др.).

Целевой функцией правомочия пользования является ограничение возможных действий всех лиц только такими действиями, при которых извлечение полезных свойств из вещи осуществляется при использовании вещи по прямому назначению.

Поскольку фактическое пользование вещью состоит в извлечении из нее полезных свойств собственными действиями лица, то фактическим пользователем может быть как лицо, наделенное правом пользования, так и иное лицо, которому правообладатель передал вещь по договору (п. 2 ст. 209, п. 2 ст. 269, п. 1, 3 ст. 271 ГК РФ).

Право пользования в объективном смысле означает совокупность ограничений, налагаемых законодателем на действия, направленные на извлечение полезных свойств из вещи, только прямым назначением общественно значимой вещи.

Под «субъективным правом пользования» понимается благо минимальных ограничений на возможные действия по пользованию имуществом, которые исходят только от законодателя. Это означает, что никакие другие лица не в праве ограничивать действия управомоченного лица по использованию имущества в пределах, предписанных законом.

Законодателем закреплен различный объем действий по приобретению права пользования для различных субъектов права (п. 3 ст. 212 ГК). Так, наличие права собственности на недвижимое имущество может служить основанием для возникновения права пользования земельным участком, на котором размещена недвижимость (п. 2, 3 ст. 268 ГК).

Наконец, целевой функцией правомочия распоряжения является ограничение возможных действий лица по отчуждению вещи только такими действиями, которые не приносят вреда и ущерба другим лицам.

В результате распоряжения конкретная вещь выбывает из хозяйственной сферы собственника либо временно на условиях, предусмотренных договором, либо навсегда – путем отчуждения или переработки. Следует различать распоряжение вещью и распоряжение субъективным правом на вещь. Эти акты совпадают только при безвозвратном отчуждении вещи. В остальных случаях, например, при передаче вещи на хранение или в аренду, передачи прав на вещь не происходит.

Под правом распоряжения в объективном смысле понимается совокупность ограничений, налагаемых законодателем на действия направленные на отчуждение вещи. В рамках права распоряжения осуществляются действия не только по непосредственной передаче вещи и права на нее другому лицу, но и ряд подготовительных действий иного рода. Например, обеспечение сохранности вещи в процессе торговли – это действия продавца по владению в рамках правомочия распоряжения. Демонстрация покупателю потребительских качеств товара – это действия по использованию в рамках правомочия распоряжения. Распорядительные действия могут быть направлены не только на саму вещь (переработка сырья), но и по поводу вещи (распоряжение правами на нее). Например, когда собственник, который уступает право владения вещью другому лицу, он осуществляет действия по распоряжению этим правом в рамках объективного права владения. При уступке права пользования, собственник распоряжается названным правом в рамках объективного права пользования.

Таким образом, можно констатировать, что функцией права распоряжения в объективном смысле является обеспечение охраны общественных интересов при фактических действиях собственника с вещью и по поводу вещи при владении, пользовании и распоряжении, которые в свою очередь, имеют целью безвозвратное отчуждение этой вещи, а также действий с ней и по поводу нее. Последнее именуется субъективным правом распоряжения. Временная утрата собственником возможности собственных действий с вещью может произойти вследствие распорядительных действий следующего характера: заключение договора аренды (гл. 34 ГК), найма жилого помещения (гл. 35 ГК), хранения (гл. 47 ГК), комиссии (гл. 51 ГК), доверительного управления имуществом (гл. 53 ГК) и др.

Действия собственника распорядительного характера по поводу вещи могут служить основанием для прекращения его права собственности и возникновения этого права у другого лица.

Таким образом, можно утверждать, что любое лицо может осуществлять с принадлежащей ему на праве собственности индивидуально определенной вещью любые действия, не противоречащие закону.

1. Институт права интеллектуальной собственности

С начала ХХ в. общепризнанной в научных кругах была теория «интеллектуального имущества», основные положения которой были разработаны Ф. Аллфельдом в 1904 г. и А. Эльстером в 1928 г. В 1967 г. в связи с принятием Конвенции, учреждающей ВОИС, понятие «интеллектуальное имущество» получило нормативное закрепление на международном уровне [9]. К сожалению, в официальном русском переводе этот термин получил юридически некорректное значение «интеллектуальная собственность» [10]. В таком искаженном варианте термин был включен в Основы гражданского законодательства Союза СССР и союзных республик от 1 января 1992 г., которые были приняты Постановлением Верховного Совета СССР 31 мая 1991 г. в преддверие рыночных преобразований в экономике страны.

Выделяют следующие предпосылки появления теории интеллектуальной собственности [11].

1. Технологическая предпосылка заключается в необходимости участия собственников сырья, материалов, зданий, сооружений и рабочей силы в материализации объектов интеллектуальной собственности.
2. Экономическая предпосылка заключается в росте коммерческой ценности материализованных продуктов творческого труда и необходимости в этой связи придать, хотя бы по форме, этому труду свойств товара, а его носителю – качеств собственника.
3. Психологическая предпосылка заключалась в стремлении правообладателей максимально приблизить правовую модель охраны результатов творческого труда к освященной веками модели неприкосновенной частной собственности.
4. Юридическая предпосылка заключается в абсолютном характере права собственности и прав на результаты творческой деятельности.
5. Юридико-техническая предпосылка состоит в компактности терминологического аппарата, позволяющего с помощью родового определения включить в число объектов охраны как все существующие виды, так и те, которые могут появиться в будущем. Подобную точку зрения на «духовную собственность» пыталась установить еще в 1861 г. правительственная комиссия, учрежденная Наполеоном III для составления закона о литературной и художественной собственности [12].

Основной довод противников теории интеллектуальной собственности заключается в том, что действия с результатами творческой деятельности несводимы к владению, пользованию и распоряжению [13; 14; 15]. Например, И. А. Зенин дает такую оценку проприетарной концепции: «К нематериальным результатам, каковыми являются все продукты интеллектуального труда неприменимо правомочие владения: нельзя физически обладать идеями и образами. Не может быть прямо применено к нематериальным объектам и вещное правомочие пользования. Научно-технические идеи и литературно-художественные образы могут одновременно находиться в пользовании бесчисленного круга субъектов. При этом данные объекты не будут потребляться в процессе пользования, амортизироваться в физическом смысле слова. Принципиально важные отличия присущи и распоряжению творческими результатами. Отчуждая право на их использование по авторскому или лицензионному договору о передаче неисключительных прав, продавец (лицензиар) сам не лишается возможности продолжать их использование, а также разрешать аналогичное использование третьим лицам. Кроме того, при уступке исключительных прав утрачивают смысл различные оговорки, обычно сопровождающие куплю-продажу вещей: о скрытых недостатках вещи, необходимости ее осмотра покупателем, о порядке доставки вещи и т. п. Идеальные объекты исключительных прав нередко не нуждаются даже в простейшем их описании в договоре, поскольку, к примеру, описания изобретений публикуются и с ними может заранее ознакомиться любой потенциальный лиценциат.

В договоре же достаточно назвать номер патента, охраняющего то или иное изобретение» [11].

Результаты и обсуждение. Подобные возражения имеют в своей основе предположение о тождественности объекта и предмета вещного права, которое приводит его сторонников к смешению объектов авторского права и предметов, в которых они материализованы. Например, включение в п. 1.2 ст. 1304 ГК РФ в число объектов исключительных прав материализованных продуктов интеллектуальной деятельности – фонограмм – по мнению авторов, имеет целью усиление охраны исполнительской деятельности по сравнению с требованиями Римской конвенции [16]. На самом деле включение материальных носителей со звуко- или видеозаписью в перечень объектов исключительных прав противоречит сущности международных соглашений, в которых объектами охраны являются соответствующие действия, приводящие к материализованному результату. Сами же материализованные результаты вне действий по их созданию и воспроизводству суть предметы обычного товарооборота. Поэтому наделение таких предметов несвойственными им качествами объектов исключительных прав является методологической ошибкой, которая сводит на нет принцип исчерпания прав, применяемый для правомерно введенной в товарооборот продукции.

При существующей неоднозначности в определении объекта правоотношения, в том числе и объекта права собственности, и неопределенности объекта интеллектуальной собственности, было бы бесполезно искать критерии подобия институтов вещного права и права интеллектуальной собственности. В сложившейся ситуации неоднозначности понятийного аппарата действительно можно говорить об одновременном владении и пользовании результатами творческой деятельности несколькими лицами. Однако, если следовать предусмотренной в теории права дифференциацией объекта и предмета в правоотношении, то объект правоотношений собственности, должен быть определен как совокупность действий с предметами права собственности. Деление этой совокупности на действия по владению, пользованию и распоряжению по целевым признакам этих действий, позволяет шире взглянуть на содержание каждого из видов действий, входящих в проявления собственности.

Как показано выше, целевой функцией владения является удержание блага у себя, в том числе обеспечение его сохранности в неизменном виде. Это означает, что действия по владению результатом творческого труда должны включать не только меры, направленные на сохранение в тайне того результата, который его владелец не намерен раскрывать широкой публике (коммерческая тайна, письма, рукописи), но и предпринимать меры, препятствующие третьим лицам искажать произведение после его публикации. Судебная практика по делам о возмещении ущерба за разглашение коммерческой тайны исходит из того, что работодатель должен представить два вида доказательств: 1) что им приняты все разумные меры для ограничения доступа к закрытой информации персонала, который непосредственно не связан с ее использованием; 2) перед работниками, которые используют коммерческую тайну в производственном процессе, работодатель однозначно определил охраняемый объект. Только в этом случае спор может быть решен в его пользу.

Проявление собственности в действиях по владению не ограничивается действиями с самой вещью. Не менее важны юридические действия по поводу этой вещи. Например, просрочка с выкупом закладной лишает собственника прав на вещь, хотя сама вещь (земельный участок, жилое строение) при этом может находиться у собственника. Аналогичная ситуация возникает при просрочке уплаты ежегодной пошлины за поддержание патента на изобретение в силе. В этом случае патентообладатель лишается прав из патента и любое лицо может свободно использовать его изобретение. Из приведенных примеров видно, что функциональная характеристика владения как совокупности действий, направленных на предотвращение неконтролируемого перехода предмета и прав на предмет к другим лицам, справедлива для обоих институтов. Как и в случае с собственностью, владельцами результата интеллектуальной деятельности могут быть несколько лиц, каждое из которых выполняет свою часть функций по владению. При этом большая часть действий по владению носит характер обременений, связанных с содержанием предмета собственности.

Наибольшее количество возражений против теории интеллектуальной собственности вызывает трактовка содержания действий по пользованию и распоряжению. Довод оппонентов отождествления понятий «пользование» в вещном праве и праве интеллектуальной собственности заключается в том, что одним и тем же объектом интеллектуальной собственности могут пользоваться одновременно несколько лиц, тогда как в вещном праве в силу единственности вещи, такая возможность исключена.

Исходя из того, что объектом правовой регламентации в рамках права пользования являются действия лица, направленные на извлечение полезных свойств из определенной вещи, сами эти действия необходимо рассматривать как проявление навыков лица по использованию вещи. Конкретные навыки позволяют лицу извлекать полезные свойства не только из индивидуально-определенной вещи, но и из любой другой, которая относится к данному виду. По этой причине объект права собственности всех лиц, которые пользуются одинаковыми вещами, один и тот же – действия, направленные на извлечение полезных свойств из вещи в рамках одинаковых приобретенных навыков обращения с однородными вещами. Иными словами, один и тот же объект может одновременно использоваться разными лицами, каждое из которых будет применять этот объект к индивидуально определенным вещам.

Таким образом, отпадает возражение о невозможности одновременного использования объекта вещных прав несколькими лицами. Поскольку каждый обладатель интеллектуальной собственности применяет ее к индивидуально определенным вещам, необходимым для материализации навыков, то и в этой части институт права собственности не отличается от института права интеллектуальной собственности.

Перейдем теперь к функциональной характеристике распоряжения интеллектуальной собственностью. Возражение оппонентов единства права собственности и права интеллектуальной собственности заключается в том, что после передачи правообладателем объекта другому лицу, этот объект, тем не менее, как нематериальная субстанция у него остается, а распоряжение вещью исключает для передавшего вещь возможность дальнейшего ее использования.

Неполнота, а потому и неточность такого вывода обусловлена смешением категорий объекта и предмета правоотношений. Никто не станет утверждать, что собственник автомобиля при его продаже передает покупателю и навыки управления автомобилем, и сразу после этого лишается навыков вождения. Навыки как личностные свойства непередаваемы в том же порядке, в котором могут быть переданы вещи. Именно поэтому навыками действий с вещью невозможно распорядиться. В определенном смысле они непередаваемы, но воспроизводимы в другом лице.

Вследствие изложенного и в рамках института права собственности, и в рамках института права интеллектуальной собственности распорядиться можно субъективными правами на объекты собственности, в том числе интеллектуальной собственности и материальным носителем, на котором зафиксирован результат интеллектуальной деятельности. Но сама собственность как навыки действий не является объектом правоотношений и непередаваема в обоих институтах. Распоряжение в рамках права интеллектуальной собственности заключается в передаче документа, удостоверяющего права на использование объекта интеллектуальной собственности и в передаче материального носителя, на котором зафиксирована последовательность действий по достижению требуемого результата. Эти действия и составляют объект права интеллектуальной собственности.

Таким образом, основным отличием интеллектуальной собственности от собственности является новизна (неизвестность) для общества навыков действий с вещью. Изложенное, позволяет определить объект права интеллектуальной собственности, как действия лица с вещами, определенными родовыми признаками, которые являются результатами необщеизвестных навыков. Для установления сходства и различия институтов права интеллектуальной собственности и права собственности полезно их основные элемента свести в сравнительную таблицу. Анализируя поэлементный состав благ, входящих в институт права интеллектуальной собственности, мы обязаны выделить следующие объекты правовой регламентации.

1. Действия с вещами, определенными родовыми признаками, которые приводят к такому преобразованию вещей, в результате которых появляются вещи с новыми качествами, отличными от исходных.
2. Действия с источниками информации, содержащими сведения о действиях, указанных в п. 1.
3. Личностные свойства автора, выражающиеся в наличии у него навыков по реализации способов и приемов действий с вещью, приводящих к новому результату.

Последняя категория как неотчуждаемое личностное свойство должна быть закреплена в правосубъектности автора.

Заключение. Право интеллектуальной собственности, как и всякое другое право, имеет дело только с проявлениями личности вовне, т. е. с волеизъявлениями в виде действий (деяний) и также, как и право собственности ограничивает многообразие действий лиц с вещами. Помимо этого, право интеллектуальной собственности ограничивает действия, направленные на свободное распространение знаний о содержании действий с вещами, ведущих к созданию новых объектов.

Законодатель разграничивает собственность, как результат приобретения навыков, сведения о которых известны обществу и общедоступны, и собственность, которая обретена лицом не извне, путем заимствования у других, а из себя, т.е. изобретена им самим. В том случае, когда конкретное изобретение способов и приемов действий с вещами неизвестно обществу, лицо, которое их впервые предложило, признается обладателем интеллектуальной собственности. При этом действия любых лиц по повторению изобретенной совокупности действий в предпринимательских целях ограничивается при помощи норм законодательства об интеллектуальной собственности.

Список использованных источников:

1. Гаврилов, Э. П. Право интеллектуальной собственности. Общие положения XXI век / Э. П. Гаврилов. – М. : Юргорвитум, 2015 –492 с.
2. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации (постатейный) Часть четвертая / Э. П. Гаврилов [и др.]. – М. : Проспект, 2009. – 800 с.
3. Кириллов, В. И. Логика : учебник для юрид. вузов / В. И. Кириллов, А. А. Старченко. – Изд. 5-е, перераб. и доп. – М. : Юристъ, 1999 – 256 с.
4. Ржевская, М. С. Основные виды и особенности контроля собственника при передаче управления наемному топ-менеджеру / М. С. Ржевская // Наука и образование: хозяйство и экономика; предпринимательство; право и управление. – 2013. – Март.
5. О безопасности дорожного движения : Федеральный закон, 10 дек.1995 г., № 196-ФЗ // Собрание законодательства Рос. Федерации. – 11.12.1995. – № 50. – Ст. 4873.
6. Об охоте и о сохранении охотничьих ресурсов и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации : Федеральный закон, 24 июля 2009 г., № 209- ФЗ // Собрание законодательства Рос. Федерации, 27 июля 2009 г., № 30. – Ст. 3735.
7. О выдаче удостоверений на право охоты : приказ Минсельхозпрода Рос. Федерации, 25 мая 1998 г., № 302 // БНА федеральных органов исполнительной власти. – 10.08.1998. – № 18.
8. Гегель, Г. В. Ф. Философия права [пер. с нем.] / Г. В. Ф. Гегель ; под ред Д. А. Керимова и В. С. Нерсесянца. – М. : Мысль, 1990. – Раздел: Собственность.
9. Convention Establishing the World Intellectual Property Organization // Industrial Property and Copyright. – Geneva. – N 12. – 1997. – Text 1-004.
10. Конвенция, учреждающая Всемирную организацию интеллектуальной собственности : [подписана в г. Стокгольме 14.07.1967 г.]. – ВОИС : Женева, 1995.
11. Зенин, И. А. Проприетарная концепция права интеллектуальной собственности / И. А. Зенин // Гражданское право : учебник : в 2 т. / под ред. Е. А. Суханова. – М. : Бек, 1998. – Т. 1. – С. 632–634.
12. Диканский, М. Авторское право в архитектуре / М. Диканский // Зодчий. – 1916. – № 31. – С. 282.
13. Дозорцев, В. А. О мерах по развитию рынка интеллектуальных продуктов / В. А. Дозорцев // Законодательство и экономика. – 1998. – № 7. – С. 4.
14. Маковский, А. Л. Исключительные права и концепция части четвертой Гражданского кодекса / А. Л. Маковский // Гражданское право современной России / сост. О. М. Козырь и А. Л. Маковский. –М., 2008. – С. 107–108.
15. Степанов, П. В. Российское гражданское право : учебник : в 2 т. / П. В. Степанов; отв. ред.Е. А. Суханов. – М. : Статут, 2010. – Т 1. Общая часть. Вещное право. Наследственное право.
16. 11. Интеллектуальные права. Личные неимущественные права. – С. 695–698.
17. 16. Международная конвенция об охране интересов артистов-исполнителей, производителей фонограмм и вещательных организаций от 26 декабря 1961 г. // Международные нормативные акты ЮНЕСКО : сб. – М., 1993. – С. 451.