Одновременно с возникновением национального государства и утверждением конституции формируются такие немаловажные компоненты как государственная символика -государственный флаг, гимн, герб, цвет(а), государственные и национальные праздники и церемонии и другие символы, которые также являются составляющими национальной идеи. Символы вообще играют очень важную роль в формировании и поддержании национальной идеи. Символ отсылает к этнической общности, он может быть абстрактным или конкретным, каким угодно, но он должен быть обязательно принят в качестве объединяющего признака членами этнического или национального сообщества и быть несомненно узнаваемым ими. Поэтому национальные символы должны быть одновременно достаточно простыми, чтобы быть понятными даже для самых малообразованных членов нации, и достаточно богатыми содержательно. Излишне усложненные символы, отсылающие не к чувственно-эмоциональной, а к абстрактно-интеллектуальной сфере малопригодны для выражения национальной идеи и часто играют обратную роль отчуждения индивидов от нации. Но символы должны быть узнаваемыми не только членами этнической или национальной группы, но и внешними группами и сообществами людей. Кто сегодня не знает чьим символом является звездно-полосатый флаг и даже что он символизирует? В то время как лишь треть россиян, согласно одному из социологических опросов, сумела расположить цвета своего национального флага в правильной последовательности.
Но делает устойчивым этнос и нацию не отдельный символ или миф, а комплекс мифов и символов. «Он определяет общий стиль этнической культуры и делает ее узнаваемой, кристаллизуется на протяжении нескольких поколений в священных текстах и языке, религиозных святынях и могилах, стилях одежды, искусства и архитектуры, музыке, поэзии, танце, юридических кодах, городской планировке, формах иерархии (гражданской, военной и религиозной), способах ведения войны и производственных технологиях» [1]. Роль символов и мифов особенно ярко видна в «донациональный» период развития этнических сообществ [2]. Но сказанное отнюдь не означает, что с завершением процесса формирования нации эти элементы уходят в прошлое и перестают иметь для нее значение. Напротив, эти элементы - мифы, символы, традиции, верования - не только сохраняются в национальном сознании современного периода, но и, по мнению некоторых исследователей, остаются краеугольными камнями единства и стабильности нации. «Основная доктрина задает мотив и импульс для различных видов национальной активности, - пишет известный английский исследователь национализма А.Смит, - как и для символов и институтов, которые выражают идею нации. Она охватывает не только область политики, но и социальную и культурную область; и она включает в себя и культурный партикуляризм индивидуальных наций, и универсальный взгляд на 'мир наций'» [3].
С символико-мифологической стороной национальной идеи тесно связана еще одна ее составляющая - (национальная) культура. Под культурой в западной литературе (в отличие от отечественной) понимается лишь та часть общественной жизни, которая связана с традициями, обычаями, верованиями, мифами, ритуалами, символикой, повседневной жизнью и т. д. Такое понимание с самого начала относит «культуру» скорее к «архаическим элементам» общественного бытия. Когда говорят о культуре в современном обществе, то имеют в виду прежде всего этнические и национальные элементы общественной жизни, связанные с повседневной практикой, семейной, частной жизнью, но никак не с фундаментальными социальными институтами - экономикой, государством, правовыми институтами и т. д. В данной статье мы не будем вдаваться в полемику о зауженности такого понимания культуры и примем его как факт.
Вопрос об отношении культуры и национализма (а также нации) является одним из наиболее дискуссионных в современной социологической и политологической литературе. Не вдаваясь в детали дискуссии отметим, что суть ее сводится к вопросу о том, сыграла ли культура (т. е. совокупность институтов традиционного общества) какую-либо роль (и какую) в образовании нации или нация обязана своим рождением совсем другим социальным институтам. Полемика в этом вопросе развернулась в основном между Э. Геллнером и Э. Смитом как наиболее «чистыми» представителями противоположных взглядов. По мнению Эрнеста Геллнера нации сформировались под влиянием процессов модернизации - разделения труда, индустриализации, развития коммуникационных систем, масс-медиа, новой системы образования и т. д. «Культурные» составляющие этноса и нации в его теории практически не имеют отношение к формированию нации. Энтони Смит, напротив, выделяет культурные составляющие в качестве важнейших в процессе формирования нации. Этот вопрос до сих пор остается остро дискуссионным, находя новых сторонников как в одном, так и в другом лагере.
Культурный компонент является не только важнейшим в национальной идее, но и позволяет более убедительно (чем у Геллнера и его сторонников) воспроизвести процесс формирования нации и появления национализма. Бесспорно, переход от этнического к национальному сообществу является не плавным постепенным переходом, а взрывом, качественным скачком, революцией (как Великая французская революция 1789-93 г.г. и образование французской нации). В процессе этого скачка с одной стороны утрачиваются некоторые важные для этноса черты, а с другой -возникают новые, неизвестные этносу. Но значит ли это, что между нацией и этническим образованием вообще нет никакой связи, и что возникновение нации означает упразднение этноса?
О роли мифов и символов как части культурного компонента мы уже сказали выше. Но составляющей национальной идеи являются не мифы и символы сами по себе, а культура в целом, включающая в себя помимо них традиции и обычаи, язык, образ или стиль жизни (например, у казахов кочевой образ жизни), общую память, ценности, чувства. До 1980-х г.г. культуре как фактору формирования нации исследователи уделяли крайне мало внимания или не уделяли вообще, рассматривая нацию как продукт исключительно модернити (Э.Ренан, Э.Кедури, Г.Кон и др.). Начиная с середины 1980-х г.г. культуре как элементу национальной идеи уделяется все больше внимания, а некоторые ученые считают ее центральной причиной возникновения нации. Наиболее выдающийся вклад в исследование и прояснение культурного компонента национализма внес английский историк и социолог Энтон Смит, посвятивший этой проблеме целый ряд работ, ставших классическими.
Относя себя к сторонникам этносимволизма /4/, Э.Смит подчеркивает, что «исторический этно-символизм концентрирует внимание особенно на субъективных элементах в существовании этносов, образовании наций и влиянии национализма. Это не означает, что он принимает «объективные факторы» как данные или исключает их из сферы своего анализа; он лишь придает больший вес субъективным элементам памяти, ценности, чувства, мифа и символа, и тем самым стремится войти в, и понять «внутренний мир» этничности и национализма» [5].
Один из «отцов национализма» Эрнест Ренан подчеркивал, что нацию формирует не только политическая воля, но и общие исторические и культурные ценности. «Нация, как и индивид, есть кульминация длительных усилий, самопожертвований и преданности прошлого. Из всех культов культ предков самый легитимированный, т. к. предки сделали нас такими какие мы есть. Героическое прошлое, великие люди, слава (под которой я понимаю подлинную славу), это социальный капитал, на котором строится национальная идея. Иметь общую славу в прошлом и общую волю в настоящем; сообща совершать великие дела в прошлом и желать совершать их и дальше -таковы фундаментальные условия для того, чтобы быть народом» [6].
Национальная история также является важной составляющей национальной идеи. Она обладает огромной объединяющей и мобилизующей силой национальности. К ней часто обращаются лидеры национальных движений, национальная интеллигенция и ученые, особенно в кризисные и поворотные моменты национального бытия. Она служит предметом гордости для представителей данной нации, примером для подражания и объектом страстной защиты в случаях попыток ее искажения или пренебрежения. Национальная история генетически вырастает из коллективной памяти этноса - предшествующей нации исторической общности. Но между коллективной памятью и национальной историей существует принципиальная разница. Этнос не имеет и не может иметь истории, исторического сознания, его ему заменяет коллективная память. Историческое сознание, «чувство истории» - это исключительно феномен модернити, он формируется одновременно с идеей свободы, которая наполняет историю собой как ее смыслом, содержанием. Напомним знаменитые слова Гегеля: «история есть прогресс в сознании свободы» (а также основанную на этой идее и ставшую не менее знаменитой концепцию «конца истории» Френсиса Фукуямы). Национальная история - одна из наиболее манипулируемых составных национальной идеи, но от этого она нисколько не теряет ни своей мощи, ни своей привлекательности для национального сознания. Это сказано к тому, чтобы читатель был готов к «полифоничному» восприятию национальной истории у различных авторов и не слишком возмущался «выдумыванию» этой истории у того или иного автора.
Важной составляющей национальной идеи является патриотизм. Мы часто называем его чувством патриотизма, и совершенно справедливо, поскольку он относится именно к эмоциональной, но никак не рациональной сфере. Как эмоциональное чувство патриотизм не только не поддается рационализации и рациональному контролю, но и как и многие чувства обладает большой взрывоопасной силой. Удержать и направить его в рамки конструктивной, созидательной деятельности бывает очень непросто. Поэтому, как и с другими элементами психологии масс, с ним надо обращаться крайне осторожно и взвешенно.
Но патриотизм как таковой не относится к элементам национальной идеи. Он может так или иначе сочетаться с национализмом (национальной идеей), но сам по себе является самостоятельным образованием. Патриотизм выражает любовь к Родине, Отчизне, месту, где жили отцы и предки данного индивида, даже если сам индивид непосредственно не был рожден здесь. Эта любовь не обязательно имеет этнический или национальный характер, она может быть безотносительной к национализму. Но будучи соединенной с национальной идеей, национальными чувствами ее мощь и влияние значительно возрастает. Эту особенность патриотизма необходимо иметь в виду в процессе построения и осуществления национальной политики. Например, для многих граждан современного Казахстана, не являющихся представителями титульной нации, национальное чувство может заменять чувство патриотизма. Не являясь и не считая себя казахами они, тем не менее, могут не чувствовать себя «ущербными» в Казахстане, компенсируя это чувство чувством патриотизма, т. е. рассматривая Казахстан как свою настоящую родину. Патриотизм является мощным средством регулирования межнациональных отношений в полиэтническом обществе, при условии умелого использования этого средства. «В случае, когда национальное государство и национальное самосознание уже сформированы, патриотическая фразеология может быть использована не только оппозиционными группировками, стремящимися заполучить власть, но и политической элитой, которая в целях укрепления своих позиций провозглашает себя хранителем истинных традиций и защитником национальных интересов» [7] (Выделено мной - Б.Н.)
Патриотизм и национализм могут выступать как конкурирующие идеологии в процессе создания нового государства и новой коллективной общности. Так, например, в процессе создания британской нации, как показывает в своем исследовании Л.Колли, решающую роль сыграл патриотизм. Британский национализм вырастает из британского патриотизма. «Задолго до модернизации, создания железных дорог, народного образования, печатного слова и демократии патриотизм начал выковывать английскую нацию». Поэтому в национальной политике государства важно уметь интегрировать национализм и патриотизм, а не противопоставлять их друг другу. Линда Колли сравнивает патриотизм с повозкой, в которую усаживаются разные классы и сословия, чтобы править ею затем в нужном для них направлении. Добавим от себя: повозку совершенно разных и случайно попавших в нее людей, которые приезжают в пункт назначения единым сплоченным сообществом - нацией.
Таковы основные составляющие национальной идеи. Они, конечно, не охватывают всего многообразия ее составляющих, но, по нашему мнению, это все же важнейшие ее компоненты. В данной статье мы не стремились дать исчерпывающий реестр составляющих национальной идеи, поэтому она (статья) заведомо может иметь два недостатка: отсутствие каких-то составляющих, которые кому-то могут представляться решающими для казахстанской национальной идеи; недостаточная «проработанность», «абрисность» каждой составляющей национальной идеи. Но нам казалось гораздо более важным дать толчок дальнейшим исследованиям национальной идеи, поскольку картина в этой области выглядит достаточно удручающей: все говорят о национальной идее, но никто толком не берется объяснить, что это такое, словно намеренно избегая называть вещи своими именами. Надеемся, что наша статья стимулирует дальнейшие поиски в этой области, если даже она послужит лишь «негативным основанием» для разработок будущих авторов.
Литература
-
Национализм и формирование наций. Теории — модели — концепции. —М.: 1994, с. 24.
-
Здесь возникает целый ряд вопросов, которые остро дискутируются в современной зарубежной литературе (о соотношении нации и этноса, о путях и движущих силах формирования нации, о роли примордиальных элементов (традиций, мифов, символов) в жизни современных наций и др.), но которые не связаны непосредственно с темой данной статьи и увели бы нас в сторону от основной темы. Однако непроясненность этих вопросов может сделать некоторые наши высказывания уязвимыми для критики.
-
Smith A. Nationalism. Theory, Ideology, History. Cambridge, 2001, p. 22.
-
Согласно классификации типов национализма А.Смита существует 4 его основных типа: 1) перенниализм; 2) примордиализм; 3) модернизм; 4) этносимволизм.
-
Smith A., op. cit., p. 57.
-
Цит по: Bhabha H., ed. Nation and Narration. London-New York, 1990, p. 19. /7/ Dinwiddy J. England. // Dann O., Dinwiddy J., eds. Nationalism in the Age of the French Revolution. 1988, p. 54.