Правосознание как объект философского анализа приобретает в последние годы несомненную актуальность, поскольку вновь осознана его роль в обеспечении социального равенства, справедливости, правопорядка.

Экстраполяция закономерностей, связанных с изолированными термодинамическими системами, на всю Вселенную, т.е. утверждение, что она неизбежна в направлении своего вырождения и деградации энергии, составила суть известной теории «тепловой смерти», которая в различных своих интерпретациях обсуждается в науке уже более столетия. Хотя ясно, что подобные выводы делаются в результате неправомерно широкого обобщения применимости второго начала термодинамики, однако они продолжают существовать в силу особенностей духовной атмосферы современной индустриальной цивилизации, буквально пропитанной ощущением кризиса и распада под влиянием резкого обострения глобальных экологических проблем. Здесь возникает парадоксальная ситуация, когда чисто научные аргументы образуют причудливый симбиоз с современными социокультурным и личностным контекстами, как бы резонируя с массовыми ожиданиями людей, вопрошающих науку о будущей судьбе мира.

Сегодня глобализация затрагивает все сферы жизни современного человека. Этот процесс ускорила информационная и продолжающаяся научно-техническая революция, превратившая мир, по выражению М. Маклюэна, в «глобальную деревню». Тотальная компьютеризация, интернет, спутниковые коммуникации связывают воедино экономику, науку и культуру. Поэтому феномен глобализации превратился в одну из основных философских проблем наряду с массовой культурой и массовым сознанием. В связи с этим, характерной особенностью многих стран, стоящих на пути развития, стали не только политические, социально-экономические и культурные преобразования, но и непосредственное участие в мировой интеграции. Доминирующей стала массовая культура, а собственно национальные самобытные культуры практически забыты или утеряны.

Сознание это самая большая загадка - в нем заключается глубокая парадоксальность челове­ческого существования. О степени универсаль­ности проблемы сознания, равно как и о ее сложности, недвусмысленно заявляют Пятигор­ский и Мамардашвили: «мы ... не можем (или не хотим, что здесь одно и то же) думать о сознании как о чем-то другом, ином, чем созна­ние, но можем думать о чем угодно другом как о сознании» [1, c.9]. Тайна сознания интересовала большинство крупнейших философов с древних времен до наших дней. Сегодня, быть может, она является самым главным препятствием в наших стремлениях к естественнонаучному пониманию вселенной. Физика еще не завер­шена, но она достаточно хорошо понята; биоло­гия отбросила большинство архаичных мисте­рий, окружавших природу жизни. В нашем понимании этих областей есть пробелы, но они не кажутся неподдающимися решению. У нас есть ощущение того, как должно выглядеть решение этих проблем; нам нужно только правильно ухватить детали.

Проблема человеческого творчества в философии не является проблемой, порожденной какими-либо экономическими, политическими или иными реалиями сегодняшнего дня. Важность этой про­блемы не привязана к сиюминутной актуальности. Проблема творчества интересует человека на про­тяжении всей его истории, поскольку выражает самую глубокую сущность человеческой природы, которая не подвержена какому-либо историческому развитию. Тем не менее неоднозначны были взгляды на творчество в различные периоды развития философии.

Большинство исследователей, и в первую очередь политологи и социологи, рассматривают тер­роризм как социально-политическое явление, делая акцент именно на политической стороне этой проблемы. И здесь важным для них представляется вопрос: является ли терроризм действительной физической (военной) угрозой для общества или нет? И если «да», то какие меры — технические, правовые — можно предпринять для того, чтобы избежать в будущем терактов.

Философская и методологическая традиция относят нормативное сознание к одной из форм об­щественного сознания, имеющего свою специфику. Ему свойственно наличие общих для всех форм общественного сознания структурных элементов: общественной идеологии и общественной психоло­гии, представленных в данном случае правовой идеологией и правовой психологией. Соотношение между этими элементами таково, что правовая идеология характеризует теоретический аспект право­сознания, а правовая психология — эмпирический

Статья посвящена проблеме религиозного сознания. Автором затронута актуальная проблема взаимоотношения веры и знания. Показано, что путь веры есть особенный способ познания, включающий сверхрациональный тип знания, который превышает человеческий разум и является свидетельством приобщения к реальности более высокой, чем телесный мир. Основное внимание уделено проблеме восстановления гармонии и взаимосвязи между религиозным, философским и научным видением мира, где обязательным условием является признание существование трансцендентного начала, не доступного разуму. Исследование подвижнической практики понято автором как необходимая задача, ведущая к созиданию личности и являющаяся высшей целью, ориентируясь на которую человек вступает в область преображенного бытия.