Коррупция была известна еще с глубокой древности. Упоминание об этом явлении встречаются в религиозной и юридической литературе Египта,Миссопотамии, Иудеи, Индии и Китая – во всех центрах древневосточных цивилизации. Так в «Поучении гераклеопольского царя своему сыну Мерикада» (Египет 22 в. до н.э.) высказывается: «Возвышай своих вельмож, чтобы они поступали по твоим законам. Не пристрастен тот, кто богат в своем доме, он владыка вещей и не нуждается.[4]
В древне индийском трактате по искусству управления государством «Артхашастра» (4 в. до н.э.) подчеркивается, что важнейшей задачей, стоящей перед царем, является борьба с казнокрадством. В трактате перечисляются, 40 способов хищения казенного имущества и делается вывод о том, что легче угадать путь птиц в небесах, чем уловки хитроумных чиновников. «Так же, как нельзя распознать, пьют ли воду плавающие в ней рыбы, нельзя определить, присваивают ли имущество чиновники, приставленные к делам»[5]
Основным средством борьбы с казнокрадством была слежка. Доносчик получал долю имущества, конфискованного у лица, осужденного за должностное преступление.
В древней Руси практика вознаграждения за оказываемые чиновником услуги была даже возвращена в ранг закона и сами граждане, судя по всему, не мыслили без этого нормального функционирования с государства. Свидетельство тому крылатая поговорка: «Не подмажешь – не подъедешь».
В период правления Петра 1 можно вспомнить знаменитого князя Александра Меньшикова, который ловко использовал доверие царя для личного обогащения, т.е. он вопреки царскому указу, запрещавшему вывоз хлеба за границу, через своего агента продавал хлеб в Голландию. За что позже и был наказан.
Первые напоминания о взяточничестве в казахской истории появились после заключения союза между царской Россией и казахской степью. В своем соперничестве за верховенство степные ханы использовали все козыри. Таким образом, прекрасная традиция казахов делать подарки была превращена в элементарное оружие борьбы за привилегии. Порой даже отдельные справедливые степные судьи – Бии и те стали грешить необъективностью в обмен на пару тройку коней, а в фольклоре стала сквозить обреченность перед пристигшим народ злом. [6]
Смена формаций государственного устройства и формы правления не устранили коррупцию.
История борьбы советской власти с коррупцией характеризовалась рядом специфических особенностей. Во-первых, коррупция, как понятие и явление в официальных нормативных документах, не признавались. Вместо этого определения использовались термины «взяточничество», «попустительство» и другие.Во-вторых лицемерие власти проявлялось в том, что практически неприкосновенными были высшие политические и партийные сановники. И, в–третьих, нередко борьба против коррупционеров перерастала в борьбу против своих конкурентов.
В после военный период, в силу ослабления государственной машины, наблюдается рост коррупции, сопровождающийся такими процессами как уменьшение централизованного контроля, распад идеологии, падения уровня развития экономики. И лишь Горбачевская перестройка и перешедшая с ней гласность открыли глаза народу и всему миру на уровень коррумпированности государственной системы. После этого ни одно правительство,ни могло отрицать наличие этого зла в стране.
Из всего выше изложенного следует, что не прав тот, кто считает, что коррупция появилась лишь вчера или сегодня. Это зло существовало всегда, изменялась лишь его форма.