Гражданская война и образование казахского революционного комитета

С приходом к власти в России большевиков в Октябре 1917 г. такие представительные органы, как Учредительное собрание, стали ненужными. Как показали выборы, отражавшие реальную рас­становку политических сил тогдашней России, симпатии были не на стороне большевиков. Напри­мер, из 715 депутатов, избранных в Учредительное собрание, большинство голосов (410), т.е. 58 % от общего числа депутатов, получили социалисты-революционеры, большевикам досталось всего 175 мест, или 25 %, у буржуазно-либеральных партий (кадетов) 17 % и остальные 8 % разделили между собой национальные партии, среди них и «мусульманская партия» России [1].

Как показывают документы того времени, от Казахстана по линии партии «Алаш» были пред­ставлены 43 депутата, среди которых А.Байтурсынов, М.Дулатов, А.Беремжанов, М.Чокаев, М.Тынышбаев, А.Букейханов, А.Ермеков, М.Жумабаев и многие другие известные в Степном и Тур­кестанском крае представители казахской демократической интеллигенции [2].

В соответствии с демократической процедурой большевики обязаны были передать власть в ру­ки эсеров — как партии, получившей наибольшее количество мест в Учредительном собрании. Одна­ко они этого делать не собирались, мотивируя тем, что избирательные списки готовились еще при старом Временном правительстве. Большевики во главе с Лениным стали вести тщательную подго­товку для разгона Учредительного собрания. В этом деле их союзниками стали «левые» эссеры во главе с М. Спиридоновой и др.

Параллельно с СНК (Советом Народных Комиссаров) — правительством Советской России, а также ее различными учреждениями велась агитация и пропаганда, дискредитирующая Учредитель­ное собрание и его депутатов.

3 января 1918 г. накануне открытия Учредительного собрания ВЦИКом была срочно принята и опубликована «Декларация прав трудящегося и эксплуатируемого народа», которая объявляла Рос­сию Республикой Советов. Она, по сути, стала программным документом, закрепившим результаты Октябрьского переворота. В стране провозглашалась Верховная власть Советов и федеративное устройство России.

На I-м заседании Учредительного собрания 5 января 1918 г. в Таврическом дворце председатель ВЦИК М.Я.Свердлов в ультимативной форме потребовал принять Декларацию, что означало капиту­ляцию парламента перед СНК и Советами. В ответ эсеры и меньшевики большинством голосов отка­зались обсуждать Декларацию. В знак протеста большевики и левые эссеры покинули Учредительное собрание. Оставшись без них, демократы-революционеры обсуждали какие-то организационные во­просы и тем самым упустили свой шанс создать новое легитимное правительство, которое могло стать знаменем антибольшевистских сил в борьбе за установление буржуазно-демократического строя в России.

Разгон Учредительного собрания вызвал бурю негодования среди демократической части рос­сийского общества. Особенно тяжело эти вести были восприняты в национальных окраинах, по­скольку с Учредительным собранием связывалась надежда получить национальную государствен­ность, решить вопрос о земле и т.д. Лидер партии «Алаш» А.Букейханов по поводу разгона Учреди­тельного собрания писал, что большевики оказались не лучше Николая II, который 9 января 1905 г. расстреливал свой народ. Они точно так же, пулеметами, встретили мирную демонстрацию населе­ния, вышедшего, чтобы поддержать Учредительное собрание. По его мнению, от новой власти ниче­го хорошего ждать нельзя, а казахов он призывал к объединению, когда над страной нависла такая опасная угроза [2; 270].

Совет народных комиссаров принял Декрет о роспуске Учредительного собрания и 6 января с ним было уже покончено. Мирные демонстрации в поддержку Учредительного собрания были жес­токо подавлены. По стране начались массовые репрессии в отношении лидеров революционных де­мократических антибольшевистских партий. Совершив насилие над всенародным представительст­вом, большевики фактически спровоцировали гражданскую войну [1; 480].

13 января 1918 г. III Всероссийский съезд Советов, одобривший роспуск Учредительного собра­ния, стал создавать законодательную базу для новой власти. На съезде была принята Декларация, ставшая первым Конституционным актом Советской республики. Жесткое избирательное право ограничило доступ непролетарских слоев населения в представительные органы Советской власти. Например, представительство крестьян в Советах было в 5 раз меньше, чем рабочих, а эксплуататор­ские классы, под которые подходили многие слои населения тогдашней России, вовсе были лишены избирательных прав.

Главным методом организации общественной и политической жизни страны стало насилие, по­скольку диктатура пролетариата предполагала открытое подавление господствующих эксплуататор­ских классов [3].

Насилие большевиков не могло остаться безответным в российском обществе, в котором были сильны революционно-демократические традиции. Революционные демократы, как известно, всегда боролись с самодержавием, и соответственно, открыто противостояли большевистской диктатуре. Однако главной силой в гражданской войне являлось «белое движение», в руках которого была ре­альная военная мощь.

Летом 1918 г. в Петрограде были убиты два крупных деятеля большевиков. В Москве стреляли в Ленина. По всей стране свирепствовали ВЧК и ревтрибуналы. Все противоборствующие стороны со­вершали чудовищные зверства. Политический словарь того времени пополнился такими словами, как «красный» и «белый террор»[4].

К весне 1919 г. положение на фронтах гражданской войны серьезно обострилось. К данному времени происходит попытка совместных действий всех белогвардейских армий, действовавших на территории России, поддержанные странами Антанты не только оружием, деньгами и боеприпасами, но и живой силой в виде оккупационных войск, высаженных в крупных военно-стратегических пор­тах страны (Мурманске, Архангельске, на Дальнем Востоке, Крыму и т.д.).

Активная деятельность Антанты становилась возможной, поскольку исход первой мировой вой­ны был очевиден. Германия и ее сторонники проигрывали военную кампанию, и бывшим союзникам царской России становилось возможным снятие больших контингентов войск с линий прифронтовых армий. Военная помощь оккупационных войск была не только обусловлена союзническим долгом перед свергнутой династией Романовых, а позже Временным правительством России, но и двумя другими, на наш взгляд, серьезными обстоятельствами.

Во-первых, царское правительство имело огромный долг перед крупнейшими банками Европы и Америки, который брался на проведение социально-экономических реформ в России и перевооруже­ние армии еще со времен первой русской буржуазно-демократической революции 1905 г.

Как свидетельствуют материалы Государственной думы IV-го созыва, на начало первой мировой войны долг составлял 10 473 571 655 рублей, а к 1 января 1916 г. — 18 877 077 335 рублей [5]. А это было по тем временам астрономической суммой даже для таких крупных держав, как Российская им­перия. К этому можно добавить кредиты Временного правительства и стоимость той собственности, которую теряли подданные этих держав в виде капиталов и инвестиций, вложенных в российскую промышленность, сельское хозяйство, железную дорогу, судоходство, нефтепромысел и т.д.

Во-вторых, переустройство жизни по «большевистскому методу», несшее кардинальные изме­нения общественных отношений и ломку всех накопленных человечеством духовно-нравственных ценностей, революционные национализации, конфискации, ревтрибуналы, не на шутку напугало За­пад. Буржуазная демократия боялась проникновения этих большевистских, по их мнению, «зараз­ных» идей в Европу. И поэтому она боролась с Советской Россией в этот период также из политиче­ских и идеологических соображений.

Ставка белого командования в этом крупнейшем в истории гражданской войны походе на боль­шевиков делалась на армию адмирала А.В.Колчака, который продвигался с Дальнего Востока в Си­бирь и дальше — на Москву. В это же время с Юга России начались наступления добровольческой белой армии А.И.Деникина, с Запада на Петроград шла армия Юденича. Поддерживая эти крупные наступления, в Оренбургской и Уральской губерниях начались военные действия казачьих армий под предводительством атаманов Дутова, Толстого, Анненкова и других.

В сложнейших военно-политических условиях судьба Советского государства всецело зависела не только от профессионализма полководцев воюющих сторон, а он, несомненно, был на стороне бе­лой гвардии (поскольку ее возглавляли потомственные военные, закаленные в русско-японской и первой мировой войне кадровые офицеры), здесь был немаловажен боевой дух противоборствующих сторон и цели, которых они добивались в этой братоубийственной войне.

Рабочие и крестьяне, подавленные царским режимом и воевавшие под Красным знаменем, боро­лись за свободу, землю и лучшую жизнь, которую им обещали большевики в своих лозунгах, девизах и Декретах. А это было несравнимо с намерениями белогвардейцев восстановить «старые» порядки. И не последним в этом противостоянии было то, что «белое движение» не было поддержано нацио­нальными окраинами, поскольку белогвардейцы были непреклонны перед принципом «единой и не­делимой России», тогда как Советы заявляли о самоопределении наций, с отменой всех раннее суще­ствовавших дискриминационных законов в отношении национальных меньшинств.

В результате все это предопределило конечный исход гражданской войны. И никакая военная, финансовая или морально-политическая помощь стран Антанты не могла спасти «белое движение» от полного разгрома.

Казахстан в этот исторический период находился в орбите этих военных событий. По ее терри­тории проходила линия Восточного фронта Актюбинского, Уральского, Закаспийского и Семиреченского направлений.

К августу 1919 г. основные силы Колчака были разгромлены, а ее остатки отступили на Дальний Восток, другая армия ушла в глубь Сибири, а третья — на юг, в сторону Туркестанского края. Для окончательного уничтожения белогвардейцев большевики Восточный фронт 14 августа 1919 г. раз­делили на два самостоятельных — Восточный и Туркестанский. Командующим Туркестанского фронта был назначен М.В.Фрунзе, а членом Реввоенсовета фронта — В.В.Куйбышев [6].

На освобождаемых территориях восстанавливалась деятельность Советских учреждений. Следу­ет отметить, что поддержание Советской власти на местах в условиях продолжавшейся войны было сложным, поэтому в Казахстане, как и по всей стране, стали учреждаться Революционные комитеты. Они, как известно, появились в период Октябрьского переворота и были боевым органом революци­онной диктатуры пролетариата. Главной их задачей было взять власть на местах, создать аппарат но­вой власти, подавлять все проявления контрреволюции и, наконец, обеспечив нормальные условия, передать власть в руки Советов [7].

Возрождение Революционных комитетов по всей Советской республике говорило о тяжелейших условиях, в которых находилась новая власть. Поэтому решение многих вопросов общественной жизни отдавалось в руки чрезвычайных учреждений.

Как известно, в этот период экономика России и ее окраин пришла к упадку, попытки Советской власти осуществить некоторые реформы в экономике не привели к ожидаемым результатам. Напри­мер, в сельском хозяйстве обобществление земли привело лишь к захвату и разделу дворянских и ку­лаческих земель между крестьянами. Это лишь увеличило количество земельных участков, однако, уменьшило их площадь, что привело к снижению сельскохозяйственного производства (в первую очередь хлеба).

Промышленность также находилась не в лучшем положении. Национализация, которая прохо­дила стихийно и слабо организованно Советским правительством, не могла наладить производство. В результате многие фабрики и заводы стояли, рабочие не получали жалования, в стране наступал го­лод и быстро распространялись сопутствующие голоду различные болезни и эпидемии.

Национализировав банки и отказавшись платить долги предыдущих правительств, большевики не могли получать экономическую помощь из-за рубежа и поэтому все финансовые вопросы пыта­лись решать путем «печатного станка». В результате в стране денежная инфляция достигла небыва­лых размеров. Практически за бумажные деньги невозможно было купить ничего. Страна медленно скатывалась к товарному обмену, а деньги как эквивалент стоимости товара потеряли свою значи­мость.

В этих сложившихся условиях экономической разрухи и голода, находясь в тисках враждебных новому режиму государств, в условиях гражданской войны большевистскому правительству ничего не оставалось, как ввести политику Военного коммунизма.

Поэтому в деятельности Революционных комитетов проведение в жизнь политики Военного коммунизма на местах становилась одной из первостепенных задач.

В октябре 1919 г. ЦК РКП(б) рассматривал вопрос о возобновлении деятельности Революцион­ных Комитетов. В результате было принято «Положение о Революционных Комитетах». В это же время вопрос о Ревкомах был рассмотрен ВЦИК и Советом рабоче-крестьянской обороны, которые приняли общее постановление о проведении этого Положения в жизнь [7; 40].

В Казахстане Революционный Комитет появился чуть раньше. 10 июля 1919 г. рассмотренный Сов­наркомом проект «Положение о Революционном Комитете» был утвержден. В тот же день В.И. Лениным был подписан «Декрет о Революционном Комитете по управлению киргизским краем» [8].

Поддерживая мнение С.Зиманова, что Казахский Революционный Комитет, обладая статусом высшего военного, гражданского управления, был переходным и временным органом до созыва Все- казахского съезда Советов, который должен был провозгласить Казахскую государственность в виде автономии. Хотелось добавить, что если большевики учреждали этот орган в губерниях Центральной России в помощь уже существовавшим Советам, то на окраинах, в том числе и в Казахстане и его областях, Советов либо не было, а если и были, то их позиции были очень слабы.

Такие учреждения, как Казахские отделы при Наркомнаце, конечно, не имели возможности справиться с такими глобальными вопросами, которые ставили перед собой большевики в Казахста­не. Осуществляя борьбу с национально-демократическими движениями, желавшими создать свою национальную автономию, как партия «Алаш», большевики были просто обязаны предложить свой Советский вариант автономии казахскому народу.

В этом отношении Казревком стал той ступенью на пути установления Советской национальной государственности в Казахстане, в чем заключалось его историческое значение.

В полномочия Казревкома входила организация и контроль за местных органов власти — Сове­тов. Кроме того, Казревком выступал как высший партийный орган в Крае до образования краевой партийной организации. Он также имел право отменять и утверждать решения отделов Военревкома и всех советских учреждений Киркрая. Казревком при необходимости мог смещать любое должност- ное лицо в Крае и обладал правом распоряжаться кредитами и средствами Военревкома и других Со­ветских учреждений.

И наконец, Казревком осуществлял деятельность военно-административными методами, и фор­мально все его приказы и постановления подлежали беспрекословному выполнению [8; 51].

Осуществляя свою деятельность, Казахский Революционный комитет должен был действовать через областные ревкомы, облисполкомы, при тесном взаимодействии с Реввоенсоветами армий, дислоцировавшихся на территории Казахстана. Причем Казревкому давалось право отменять реше­ния идущих вразрез интересам Советской власти всех нижестоящих Ревкомов и Советов.

Как и предполагалось, все политическое руководство Казревкомом осуществляло Советское правительство России и любые важные решения должны были быть согласованы с ним.

В структурном отношении Казревком состоял из председателя, его заместителя, военного ко­миссара и отделов внутренних дел, финансово- хозяйственного, народного просвещения, продоволь­ственного и социального обеспечения. Позже были созданы отделы юстиции, земледелия, здраво­охранения, труда, совнархозы, информационный и т.д. К концу 1919 г. уже работали в аппарате Казревкома 138 человек, включая членов Ревкома.

Руководство и контроль за деятельностью Казревкома осуществлял президиум Казревкома, ко­торый состоял из его руководства и секретаря. Президиум координировал работу всех отделов, гото­вил повестки дня заседаний ревкома, а также решал текущие организационные и общие вопросы. Президиум заседал ежедневно, согласно его регламента, а Пленум Казревкома, куда входили руково­дители отделов, краевых ведомств и уполномоченные из центральных органов РСФСР, проводился еженедельно. Было также установлено правило еженедельного доклада заведующих отделами пред­седателю и его заместителям [8; 60-61].

В Декрете СНК о Казревкоме отмечалось, что для тесной связи с центральными российскими органами власти при ВЦИКе РСФСР он имел свое представительство, куда входили председатель и два его заместителя [9].

Как мы уже отмечали выше, задачей Революционных комитетов на территории Советской Рос­сии была реализация программы «Военного коммунизма», от которой зависела судьба новой власти.

Политика Военного коммунизма предполагала централизацию и милитаризацию власти, произ­водства и снабжения. Политической особенностью Военного коммунизма было понимание диктатуры пролетариата как власти, опирающейся непосредственно на насилие, не связанное никакими законами.

В обстановке гражданской войны и глубокого экономического кризиса Совет рабочей и кресть­янской обороны во главе с Лениным сконцентрировал всю полноту власти в стране. Одновременно усилились полномочия центральных исполнительных органов власти — правительства, Наркоматов и ведомств. Создавались новые чрезвычайные учреждения для выполнения особых задач. Основными принципами управления, доступными при разваливающейся экономике и малоквалифицированных кадрах, стала монополизация произведенного продукта, централизованное распределение, натурали­зация обмена, приказной метод управления и принуждение к труду [1; 499].

Если в центральной России национализация промышленных предприятий и заводов к 1919 г. была практически завершена, то в Казахстане, в связи с гражданской войной, она еще продолжалась.

Казревком по реализации этой программы в январе 1920 г. завершил национализацию нефте­промыслов и предприятий Эмбы в Букеевской области. В этом же регионе к весне 1920 г. была на­ционализирована рыбная промышленность, к этому же периоду завершается национализация пред­приятий по добыче свинца и цинка в Западной Сибири, также были национализированы основные предприятия Семипалатинской области и т.д. [10].

Казревком содействовал в реализации решений правительства РСФСР, а также Декретов, приня­тых на съездах Советов, национализации земель. В основу этой программы вошли такие документы, как «Декрет о земле», отменивший частную собственность на землю и установивший право исключи­тельной государственной собственности на землю. Также «Закон о социализации земли», принятый в 1918 г. III съездом Советов РСФСР.

Органы Казревкома, руководствуясь этими законами, тесно сотрудничая с местными Советами, оповещали народ о запрещении купли-продажи и сдаче в аренду земли.

В результате национализации в регионах, освобожденных от «белой» армии, в пользу государст­ва были изъяты монастырские земли с инвентарем, хозпостройками, земли верхушки казачьих войск, а также земли, подготовленные прежним правительством под переселенческие участки.

Казревком содействовал формированию в органах местной власти земельных и земельно-водных комитетов, которые должны были осуществлять национализацию, вести учет земли, вырабатывать единую норму земли для ее распределения между населением и т.д.

Например, по Семиреченской области в 1919 г. в уравнительное пользование было передано 550 010 десятин земли, потребительская норма была установлена 1,5 десятины. Всего по Югу Казах­стана в 1919 г. было перераспределено более 700 000 десятин земли [11].

Поскольку обмен между городом и деревней, на что надеялось Советское правительство, прова­лился, Советское государство в своих руках удерживало хлебную монополию. Согласно Декретам Совета Народных Комиссаров РСФСР 1917-1918 гг. все нетрудовые излишки хлеба объявлялись собственностью государства. В Декретах особо подчеркивалась ответственность за исполнение раз­верстанных нарядов и в случае неисполнения их виновные подвергались суду революционного три­бунала [12].

По всей стране, в том числе и в Казахстане, запрещалась свободная продажа хлеба и велась ак­тивная борьба со спекуляцией. Крупные промышленные предприятия направляли своих активных сотрудников и рабочих для участия в продотрядах. В 1918 г. по стране была введена продовольствен­ная диктатура.

Ленин, в своих трудах обращаясь к питерским рабочим по поводу организации продовольствен­ных отрядов, писал, что для борьбы с голодом рабочие должны организовать «великий крестовый поход» против спекулянтов хлебом, кулаков, мироедов и т.д. [13]. По сути, это означало первое на­ступление новой власти на крестьян, которое, как известно, потом закончилось их коллективизацией и раскулачиванием.

Продотряды подчинялись Народному Комиссариату продовольствия РСФСР. Весной 1918 г. Наркому продовольствия были предоставлены чрезвычайные полномочия. Вследствие этого продо­вольственные отряды были по-военному организованны и хорошо вооружены. При нежелании доб­ровольно отдавать «излишки» крестьянам они без предупреждения имели право применять оружие. Насилие порождало ответную реакцию сельских жителей, поэтому крестьянские восстания, засады на продотрядовцев и убийство их сотрудников было не редким явлением.

В результате таких активных действий продармией России только за вторую половину 1918 г. было заготовлено 67 млн. пудов хлеба, а численность продармейцев достигла свыше 80 тысяч чело­век [13; 66-67].

До образования Казревкома заготовкой хлеба и организацией продотрядов занимались местные Советы и основной упор делался на изъятие излишков в крупных кулацких и байских хозяйствах. Однако с ухудшением обстановки и началом массового голода Совнарком РСФСР Декретом от 11 января 1919 г. ввел в стране продовольственную разверстку.

Продразверстка означала, что государство изымает у крестьян весь хлеб, оставляя им лишь то количество зерна, которое необходимо для прокормления семьи и для будущего посева.

Все эти вопросы на местах сосредоточивались в руках губернских, уездных продовольственных отделов, организованных при Ревкомах. Эти отделы работали под контролем местных партийных комитетов и Ревкомов и непосредственно подчинялись Наркому продовольствия. Уральская область стала первой, в которой с осени 1919 г. была проведена продразверстка [7; 52].

Политика продразверстки осуществлялась жесткими военно-административными методами. Ес­ли раньше крестьянам давалась возможность сдавать свои излишки государству по «твердым ценам», пусть даже ниже рыночных, или в обмен на промышленные товары, то в новых условиях у них заби­рали сельскохозяйственную продукцию совершенно бесплатно.

Кроме того, если продовольственной заготовке подлежали хлеб, мясо и картофель, то во время продразверстки в их перечень попадали все продукты питания.

Как мы уже отмечали, любое сопротивление со стороны населения жестоко подавлялось, что, несомненно, подрывало основы сельского хозяйства, отбивавшее охоту у крестьян больше сеять хле­ба или растить скот.

Основным помощником в период продразверстки были Комитеты бедноты или Комбеды. Они формировались местными Советами в волостях и уездах. В круг их обязанностей входила помощь советским органам в продразверстке, распределении хлеба и сельхозорудий среди нуждающейся час­ти населения и т.д.

Комбеды в Казахстане, а также Союз «Кошчи» и другие объединения бедноты, разжигая классо­вую борьбу на селе, помогали новой власти подорвать экономические основы сельской буржуазии в лице кулачества и байства. Стараясь угодить новой власти, активисты из Комбедов при содействии местных органов составляли такие планы излишков по разверстке, выполнение которых было воз­можно только при полной реквизиции продовольствия не только у кулаков и баев, но и середняков и даже бедняков.

При работе продотрядов движимая такими же интересами аульная беднота подчистую разоряла своих соотечественников, чтобы превысить установленный план продразверстки. Например, по Ак­молинской области при задании заготовить 92 тыс. крупнорогатого скота и 50 тыс. овец, в 1920 г. была перевыполнена продотрядами, в результате было реквизировано крупнорогатого скота — 101 006, а овец — 195 410 [12; 81].

По всей стране и повсеместно в Казахстане была введена трудовая повинность. Общество жило по ленинскому принципу: «кто не работает, тот не ест».

При Казревкоме Постановлением от 24 марта 1920 г. создан Краевой Комитет по всеобщей тру­довой повинности. Такие же Комитеты были образованы и на местах. Декретом Совнаркома Турке­станской Республики 27 июля 1920 г. и последующими актами были установлены следующие катего­рии лиц, которые подвергались трудовой повинности: сельское нетрудовое население (кулаки, тор­говцы, баи); трудовое сельское население, не имеющее собственных посевов и свободное от сельхоз­работ; трудовое население, имеющее собственные посевы, после окончания работ по их уборке [10; 152].

До начала мобилизации на эти работы местные органы власти осуществляли перепись населения с выводами об их классовой принадлежности.

Следует отметить, что и до Казревкома, и в его период деятельности Советскими органами вла­сти в Казахстане и Туркестане проводились не только вооруженные подавления эксплуататорских классов, которые с оружием в руках воевали против большевиков, но осуществлялась планомерная политика подрыва их экономического благосостояния, лишения их политических прав и запрета на их участие в управлении обществом и государством.

Социальное происхождение и классовая принадлежность становились одним из важных крите­риев для новой власти в Казахстане, что было выше профессионального уровня и морального облика человека.

Чрезвычайные учреждения, действовавшие на всей территории Российской Федерации, осуще­ствляли не только аресты контрреволюционных элементов (буржуев и капиталистов), но и проводили конфискацию их имущества, ценностей, вплоть до одежды. До этого все их финансовые счета в бан­ках были заморожены и изъяты в пользу государства.

После «левоэсеровского мятежа» и подавления «крондштадского восстания» в 1918 г. все рево­люционные партии, раннее сотрудничавшие с большевиками, были объявлены вне закона. Были за­крыты не только их организации, но и печатные органы. Например, в период 1918-1919 гг. в Семипа­латинске были закрыты такие меньшевистские газеты и журналы, как «Дело», «Свободная речь», в Павлодаре была закрыта газета «Свободная степь», в Усть-Каменогорске — «Друг народа» и газета «Казах» и т.д. [14]. На конфискованном оборудовании стали издаваться советские журналы и газеты на русском, казахском, уйгурском и других языках.

Казревком принимал активное участие в ликвидации автономии «Алаш-Орда». Постановлением Ревкома от 5 марта 1920 г. Западное отделение «Алаш-Орды» считалось ликвидированным, все ее имущество переходило в распоряжение Казревкома.

Наряду с ликвидацией «Алаш-Орды» приказом от 9 марта 1920 г. были ликвидированы подчи­ненные ей земские учреждения [10; 155].

Проводя все Декреты Российского Советского правительства на территории Казахстана и обла­дая формально статусом высшего военно-гражданского управления, Казревком, тем не менее, был ограничен в своих правомочиях.

Во главу Казревкома, как известно, назначались проверенные временем большевики. Одним из старых партийных работников был Станислав Станиславович Пестковский. Он родился в 1882 г. на территории Польши и происходил из польского дворянства. За революционные идеи был сослан в Сибирь, позже бежал за границу, после Октябрьского переворота являлся комиссаром Главного управления почтой и телеграфов. Позже работал в Наркомнаце заместителем Сталина. Поэтому его кандидатура, с точки зрения высшего руководства ВКП(б), была наиболее подходящей для организа­ции Революционного Комитета в Крае.

Пестковский, хоть и был назначен из Центра, однако ему пришлось столкнуться с массой про­блем, ослаблявших деятельность Казревкома. Например, Военно-революционному комитету факти­чески не подчинялись части Красной Армии, которые дислоцировались на территории Сибири. Каз- ревкому также приходилось делить власть с Сибревкомом, а управление Юга Казахстана взял на себя Туркестанский фронт [10; 213].

Поэтому решение проблем Казахского края требовало массу согласований, уточнений и, в ко­нечном счете, предполагало вмешательство центральных органов власти Российской Федерации, да­же по незначительным, казалось бы, вопросам. Все это делало работу Казревкома малоэффективной, а в глазах коренного населения он был малопопулярным учреждением, олицетворявшим новую власть.

Позже, с определением границ Казахской автономии и образованием Казахской государственно­сти, диктат соседних российских губерний постепенно уменьшился, но зато увеличился диктат рос­сийского центрального правительства. В Российской Советской Федерации национальные окраины всегда жили под пристальным вниманием и жестким надзором, в этом отношении Казахстан не был исключением.

Другой проблемой, с которой столкнулся председатель Казревкома С.С.Пестковский, был кад­ровый дефицит в Крае, в результате чего тормозились решения многих запланированных мероприя­тий. В первый состав Казревкома входили: председатель — С.Пестковский, члены — В.Лукашев, А.Джангильдин, М.Тунгачин, С.Мендешев и Б.Каратаев.

Однако в течение 14-ти месяцев состав Казревкома пять раз утверждался, обновлялся и переутверждался [8, 69-71]. Причиной такой кадровой лихорадки являлось то, что в состав Казревкома, как отмечает С.Зиманов, входили люди различных слоев казахского населения — от аульных шаруа до буржуазной интеллигенции, «... они по-разному понимали и знали казахское общество». Кроме этого, в Казревкоме были ненормальные личностные отношения, доходившие до взаимной неприязни и нетерпимости ряда членов [8; 72].

К этому можно добавить, что с роспуском правительства «Алаш-Орды» Советская власть, нуж­давшаяся в квалифицированных кадрах, объявила призыв в марте 1920 г. казахской интеллигенции для работы в Советских органах власти.

Однако к бывшим алашординцам и сочувствовавшим им казахским интеллигентам на протяже­нии всей деятельности Советская власть всегда относилась с недоверием. Любой повод по работе да­вал возможность большевикам снять их с должности, свалив все ошибки и просчеты новой власти на бывших алашординцев. Если учитывать то, что они умели прямо высказывать свое мнение, а оно бы­ло всегда противоположно официальному, то в верхних структурах власти и управления они задер­живались недолго.

Это было другим поводом для постоянных столкновений между членами Казревкома и губерн­ских революционных комитетов.

Нельзя не отметить также присутствие таких явлений, как высокомерность и шовинистическое отношение некоторых русскоязычных большевиков к национальной интеллигенции. Великодержав­ные амбиции к национальным кадрам окраин были характерными, как нам известно, и в более позд­нее время.

Например, именно о таком отношении писали члены Реввоенсовета Туркфронта и Турккомис- сии Фрунзе, Куйбышев, Рудзутак, Элиава и другие в своей телеграмме в октябре 1919 г. председате­лю Совнаркома В.И. Ленину. В телеграмме отмечалось, что член Ревкома В.Лукашов своими бестакт­ными действиями и грубым отношением к членам Ревкома из числа казахской интеллигенции обост­ряет и без того сложные взаимоотношения внутри этого учреждения. Члены Реввоенсовета, подпи­савшие эту телеграмму, были вынуждены немедленно отправить В.Лукашова в Москву.

В телеграмме также указывалось, что члены Реввоенсовета считают необходимым впредь более внимательно относиться к составу русской части Казревкома, поскольку перед этим учреждением стоят важные политические и военно-стратегические задачи в этом регионе [15].

Все эти вышеприведенные обстоятельства, естественно, не могли не влиять на частую смену со­става Казревкома.

Летом 1920 г., в связи с началом войны с Польшей, С.С.Пестковский был направлен на Запад­ный фронт. Его место занял В.А.Радус-Зенькович, который совмещал руководство областным бюро партии в Казахстане.

26 августа 1920 г. Президиум ВЦИК на своем заседании утвердил новый состав Казревкома, в который вошли Радус-Зенькович, Мартынов, В.Покровский, А.Авдеев, Кулаков, Г.Алибеков, А.Джангильдин, С.Арганчеев, С.Мендешев, С.Сейфуллин и другие [8; 73].

Уже под руководством Радуса-Зеньковича был проведен Учредительный съезд, на котором была провозглашена Казахская Автономная Советская Социалистическая Республика.

Изложенное выше свидетельствует, что Казревком был навязан Казахстану большевиками как орган новой Советской власти и был орудием в руках большевиков для претворения в жизнь репрес­сивных мер правительства диктатуры пролетариата. Он стал реализатором идей политики Военного коммунизма, руководил на местах национализацией, конфискацией, продразверсткой, подавлением эксплуататорских классов, а также демократических политических партий и национальных буржуаз­но-демократических движений и т.д. Но, тем не менее, Казревком являлся пусть не лучшей, но ре­альной моделью Казахской Национальной Автономии на тот исторический период.

Список литературы

1.  История России с нач. XIX века до нач. XXI века / Под ред. А.Н.Сахарова. Астрель. Т.2. — М.: Наука, 2006. — С. 479
2. Зиманов С., Даулетова С., ИсмагуловМ. Казахский Революционный Комитет. — Алма-Ата: Наука, 1981. — С. 47.
3. Әлихан Бөкейханов. Шығармалар. — Алматы: Қазақстан, 1994. — С. 250.
4. Ленин В.И. Пролетарская революция и ренегат Каутский // Полн.собр.соч. Т. 37. — М.: Политиздат, 1977. — С. 245.
5. Карр Э.Х. Русская революция: от Ленина до Сталина (1917-1929гг.). — М.: Интер-Версо, 1990. — С. 29.
6. Гос. Дума. Стеногр. отчет. Созыв 4. Сессия 4. Т. 1. — Петроград, 1916. — С. 4077.
7. История Казахской ССР. — Алма-Ата: Наука, 1977. Т.4. — С. 150.
8. Елагин А.С. Ревкомы в Казахстане в дни освобождения от колчаковщины // Из истории Октябрьской революции и гражданской войны в Казахстане. АН КазССР. — Алма-Ата: Наука, 1962. — С. 40.
9. Собр.Узак. РСФСР. 26 июля 1919 г. — № 36. — С. 354.
10.  История государства и права Советского Казахстана. (1917-1925) / Под ред. С.З.Зиманова. АН КазССР. — Алма-Ата: Наука, Т. 1. — 1961. — С. 148.
11. Баженов М. К истории первых аграрных преобразований в Южных районах Казахстана (1918-1920 годы) // Из истории Октябрьской революции и гражданской войны в Казахстане. АН КазССР. — Алма-Ата: Наука, 1962. — С. 62.
12. Тугов П.И. Некоторые вопросы продовольственной политики Советской власти в Казахстане в 1917-1920 годах // Из истории Октябрьской революции и гражданской войны в Казахстане. АН КазССР. — Алма-Ата: Наука, 1962. — С. 70.
13. СтрижковЮ.К. Продотряды. — М.: Политиздат, 1976. — С. 28.
14. Атабаев К. Қазақ баспасөзі Қазақстан тарихының дерек көзі (1870-1918). — Алматы: Қазақ ун-ті, 2000. — С. 264-265.
15. Россия и Центральная Азия 1905-1925 гг.: Сб. документов // Сост. Д.А.Аманжолова. — Караганда: Изд-во КарГУ, 2005. — С. 183-184.