Основные тенденции социально-экономического развития и предпосылки формирования среднего класса в Республике Казахстан

Как свидетельствует статистика, рост благосостояния населения по-прежнему неадекватен тем­пам роста экономики. Статистическое снижение безработицы происходит, в основном, за счет двух факторов. Первый — трудовая миграция (как легальная, так и, особенно, нелегальная). Второй — де­ление не имеющих работы казахстанцев на «безработных» и «самозанятых». В число первых попа­дают те, кто зарегистрировался в центрах занятости населения. В число «самозанятых» зачисляются «лица, которые, работая самостоятельно или с одним или несколькими партнерами, занимаются дея­тельностью на основе самостоятельной занятости и не нанимают на постоянной основе работников». Таким образом, «самозанятыми» могут быть и члены криминальных группировок, и проститутки, и сборщики бутылок и т.д. «Самозанятыми» оказываются и тысячи выпускников средних школ, не по­ступивших в профессиональные и высшие учебные заведения и не обратившихся в органы занятости из-за мизерности возможного социального пособия [1]. По статистике около 40 % от экономически активного населения являются «самозанятыми».

Тем не менее, исходя даже из официальных данных, судить о масштабах реальной безработицы можно. Так, Казахстан перешел на прогрессивную накопительную пенсионную систему, при которой на каждого работающего жителя в пенсионном фонде открывается персональный счет. Однако из 6,2 млн. работающих людей, якобы являющихся вкладчиками фондов, на самом деле регулярно от­числения делают всего лишь 2 млн. У остальных пенсионные выплаты носят разовый характер.

Понятно, что до тех пор, пока будет делаться ставка на топливно-ресурсный сектор экономики как единственный и решающий, проблема безработицы не может быть решена в принципе. Таким образом, говорить о значительном улучшении благосостояния населения, около 20 % которого имеют доходы ниже прожиточного минимума (чуть больше 1 долл. США в день), не приходится. Как уда­лось в условиях значительного роста цен и девальвации в 64,5 % сделать продовольственную корзину более дешевой (сохранив при этом ее энергетическую ценность), до сих пор остается лишь догады­ваться. Однако сократив величину прожиточного минимума в номинальном выражении на 9,4 % (а в долларовом эквиваленте в 1,7 раза), удалось значительно поднять уровень жизни населения (правда, лишь на бумаге). По данным Казахстанского института социально-экономической информации и прогнозирования лишь около 15 % опрошенных устраивает их нынешнее положение.

Малый бизнес способствует решению проблемы занятости населения, наполнению рынка отече­ственными товарами и услугами, создает конкурентную среду, является не только одним из источни­ков поступления средств в региональные и республиканский бюджеты, но и, самое главное, фунда­ментальной основой формирования «среднего класса» — основы стабильности общества [2]. Однако в Казахстане свой вклад для роста «среднего класса» малое предпринимательство вносит лишь путем формирования класса собственников, а не высокооплачиваемых наемных работников. Эту функцию принимают на себя крупные предприятия, способные содержать высокооплачиваемых менеджеров и специалистов необходимого им профиля.

На конец 2006 г. в республике насчитывалось 494 тыс. субъектов малого предпринимательства, на которых было занято 1,5 млн. чел. (21 % от экономически активного населения). Доля субъектов малого бизнеса составляет более 70 % от общего числа всех хозяйствующих субъектов (в сфере тор­говли — 94 %, промышленности — 79, сельском хозяйстве — 77,2, транспорте и связи — 77,7 %). Однако удельный вес этого сектора в ВВП составляет около 20 % (без учета теневой экономики), в то время как во многих странах он формирует 60-80 % произведенного ВВП.

Это свидетельствует о необходимости усиления его государственной поддержки, использования для этого новых методов и форм. Однако, по мнению Независимой ассоциации предпринимателей, несмотря на заверения о поддержке малого и среднего бизнеса, положение дел в нем за последнее время не только не улучшилось, но значительно ухудшилось. И это понятно. Бюрократический ре­жим не предполагает ни малого бизнеса, ни среднего класса. Он дает жить только бюрократии и крупному капиталу. Яркой иллюстрацией этого стало желание Минтранскома перенести междуна­родные авиарейсы из г.Алматы в г.Астану (и это при том, что Алматы провозглашается региональ­ным финансовым центром и в нем находится до 70 % турфирм республики). Другой пример: предло­жение Министерства индустрии и торговли РК (озвученное на прошедшем в конце марта в г. Аста­не Конгрессе предпринимателей) создать при каждом ведомстве экспертный совет, в котором будут рассматриваться проекты документов, касающиеся сферы предпринимательства. Предложение, безусловно, интересное. Но экспертное заключение будет носить исключительно рекомендательный характер, и даже отрицательные вердикты экспертного совета не смогут препятствовать принятию документа госорганами.

Нельзя путать средний класс с занятыми в частном секторе. Не каждый, кто занят в негосударст­венном секторе, является даже потенциальным представителем среднего класса. Практика показы­вает, что простая смена государственного предприятия на АО, МП, ЧП не всегда ведет к качествен­ному улучшению в использовании собственности. Порой это предприятие работает хуже, чем рань­ше, значит, и доход у работающих меньше, и рабочие места сокращаются.

Формирующийся средний класс нашего общества пока не набрал должного веса, и его «оча­гами» являются крупные города, в первую очередь гг. Алматы и Астана. В настоящий момент идет процесс постепенной аккумуляции экономической и политической силы в слоях общества, продуци­рующих средний класс. И это понятно. Ориентированный практически только на «внутреннюю эко­номику», малый и средний бизнес, которым занимается экономически активное на всем постсовет­ском пространстве поколение «последних комсомольцев», значительно менее рентабелен, чем кон­тролируемые, в основном, иностранными компаниями сырьевые отрасли.

Представители малого бизнеса, страдая от непомерных поборов чиновников всех мастей и бес­конечных проверок, «делиться» с чиновниками так, как это делают в сырьевых отраслях, не в состоя­нии. А «делиться» волей-неволей приходится: по данным самих предпринимателей, в республике действует 56 органов надзора и контроля в сфере предпринимательства.

Малый бизнес рассматривается как источник налоговых поступлений, а не как источник разре­шения социальных вопросов, занятости населения. Поэтому честная налоговая отчетность относи­тельно выгодна лишь предприятиям с низким уровнем доходов. И это тоже понятно. Собирая налоги, государство не интересуется, на какие средства предприятие приобретет технику, материалы, оплатит коммунальные услуги и прочее, а какая сумма останется в распоряжении предприятия на развитие производства и заработную плату [3].

Визиты проверяющих структур предприниматели сравнивают с «ковровыми бомбардировками». Механизмы контроля и проверок, как и система ответственности за несанкционированные проверки, не отработаны и предоставляют широкое поле деятельности для коррумпированных чиновников (в день у бизнесменов может быть по 4 проверки разных госорганов). Причем даже за незначительное нарушение Административным кодексом предусмотрены большие штрафы. Их размеры иногда со­ставляют более 50 % выручки малого предприятия. Кроме того, в законодательстве существует свы­ше 1000 видов лицензирования, тогда как за рубежом не более 30-50.

Большинство предпринимателей решают свои проблемы при возникновении конфликтных си­туаций с сотрудниками контрольно-надзорных органов неофициальным путем, лишь изредка обра­щаясь в суд или прокуратуру, что говорит о недоверии бизнесменов к этим структурам. Бизнесмен обложен со всех сторон, и при попытке проявить независимость он может получить налоговую про­верку, банк заморозит его расчетный счет и т.д. Не секрет, что взятки и поборы с предпринимателей стали нормой жизни.

Хронические конфликты на этой почве играют весомую роль в консолидации национальных предпринимателей и переходу значительной их части в оппозицию. В частности, осенью 2001 г. про­тив правящего политического режима выступили не безработные с небезызвестных алмаатинских улиц Сейфуллина или Саина, а именно потенциальный «средний» класс. Несомненно, значительная его часть — члены пропрезидентских партий, но не меньшая (та, что пробивается на социальную арену с тем, чтобы с ее позицией также считались) — вступила в Республиканское общественное объединение «Демократический выбор Казахстана» (ДВК) и в отколовшуюся позднее от ДВК доста­точно конформистскую политическую партию «Ак Жол». Безусловно, средний класс консервативен и ратует за стабильность. Но у нас-то что консервировать? Разве только нынешнюю котировку нефти на Лондонской бирже.

К этому можно добавить, что доля налогов, взимаемых с предпринимателя, в общей сумме его доходов превышает мировые показатели примерно в 1,5 раза. Поэтому для радикального улучшения ситуации в секторе малого бизнеса необходимо снижение налоговой нагрузки. Так, для предприятий действующих в сфере обрабатывающей промышленности и сельского хозяйства, общие налоговые отчисления не должны превышать 20-25 % от совокупного годового дохода предприятия. Необхо­димо также предусмотреть налоговые каникулы для начинающих предпринимателей, освобождение от уплаты налогов средств, направляемых на техническое обновление действующих производств [4].

Наиболее динамичные слои общества, заинтересованные в реализации своих профессиональных и культурных возможностей, не без основания считают, что реальная заработная плата не соответст­вует их умению и способностям, политические интересы подавляются бюрократией. Эти слои стре­мятся к высокому качеству жизни, пытаясь достичь успехов в производственной деятельности. Но существующие условия не позволяют им легально осуществить свои замыслы. Решение проблемы происходит двумя путями: миграцией и переходом в неформальный сектор.

1. За время независимости Казахстан покинуло более 3 млн. чел., из которых 55 % — специали­сты высокой квалификации и потому востребованные в тех странах, куда уезжают. В результате рес­публика лишилась квалифицированных рабочих во всех отраслях экономики. Национальный состав уезжающих не должен заслонять социальной подоплеки: выбывают наиболее конкурентоспособные. Ведь те же более полумиллиона немцев, покинувших страну, — это незаменимые носители сельско­хозяйственных навыков, несостоявшиеся отечественные фермеры. И отнюдь не тоска по утраченной столетия назад «исторической родине» гонит их из Казахстана (так же как русских, украинцев, гре­ков). Дело здесь не в силе притяжения «заграницы», а в силах выталкивания. Из страны буквально выдавливается потенциальный, так и не состоявшийся пока средний класс. Правительство, как обыч­но, спохватится слишком поздно — поезд уже уйдет: создавать отечественный средний класс будет не из кого. Эмиграционные потери не компенсируются иммиграционным приростом ни по количест­ву, ни по качеству.

Продажа сырьевых ресурсов и высокие цены на энергоносители создают внутри страны иллю­зию социально-экономического развития, но в реальности это ведет лишь к росту богатств «добы­вающих» и обнищанию «несырьевых» регионов. Идет миграция из сельской местности, из аулов (где царит жесточайшая безработица) в города. И дело не столько в том, что на рынке труда выходцы из аулов не выдерживают конкуренции с городской молодежью, сколько в том, что творческий потен­циал населения в целом при нынешней модели развития страны совершенно не востребован. Нара­щивание нефтяного экспорта никак не провоцирует его развитие, не дает зримых перспектив разви­тия индивида.

1. В результате активного развития неформального сектора растет занятость в становящейся все более криминальной теневой экономике. В частности, «челноки», ведя борьбу за выживание в систе­ме нашего бюрократизированного рынка, с неизбежностью претерпевают деформирующее воздейст­вие этой системы, коррумпирующейся за их счет и коррумпирующей их самих.

Радикальные изменения в экономике, политике, социальной сфере, произошедшие в современ­ном Казахстане за небольшой промежуток времени, привели к существенным изменениям в социаль­ной структуре казахстанского общества, к его массовой маргинализации. Конечно, процесс маргина­лизации неизбежен, поскольку «средний класс» формируется из самых разных слоев общества

Однако так называемые «новые», составляющие нынешнюю финансовую элиту, вполне соответ­ствует наблюдению К.Маркса, что финансовая аристократия, как по способу своего обогащения, так и по характеру своих наслаждений, есть не что иное, как возрождение в верхах буржуазного обще­ства. Консолидация таких «новых» на противозаконной основе, на коррупции ведет к их сращиванию с организованной преступностью.

Средние слои на Западе отличает высокая общая культура и, как результат, — высокая адаптив­ность к быстрой смене технологий, т.е. способность несколько раз на протяжении жизни переучи­ваться. Образование является необходимым условием как для получения приемлемого уровня дохо­дов, так и для формирования соответствующего среднему классу менталитета. Проанализировав бо­лее 10 тыс. рабочих мест в США, американские ученые пришли к выводу, что при 10 %-ном повыше­нии уровня образованности продуктивность труда возрастает на 8,6 %. При аналогичном увеличении акционерного капитала она растет не более, чем на 4 %.

У нас же набирает силу процесс снижения общего уровня образования населения. Особенно это касается учащихся школ и студентов — тех, кто должен составлять «средний класс» будущего. Мно­гие семьи не в состоянии оплачивать достойное образование своих детей, и стране грозит новый вид бедности, который передается через поколения и ведет к возникновению потенциально опасного «низшего класса».

Печально, но факт: молодежь до 20 лет практически вообще не читает серьезную литературу. По данным компании КОМКОН-2 Евразия высокоинтеллектуальной художественной литературе отдают предпочтение менее 5 % казахстанцев, а активными покупателями книг являются лишь 16,4 % насе­ления.

Практически заблокированы или деформированы все каналы вовлечения молодежи в общест­венную жизнь. Это «запрограммированное неблагополучие» уже само по себе ведёт к разрыву соци­альных связей, ускоренной маргинализации. Кроме того, в республике отмечается постоянно ухуд­шающееся здоровье молодежи.

Путь на социальное дно, как правило, безвозвратен, и мы стоим перед реальной угрозой потери значительной части молодежи, со всеми негативными последствиями для будущего страны. Как из­вестно, обеспечение более высокого уровня жизни населения требует постоянного повышения произ­водительности труда, роста эффективности экономики. Однако перед Казахстаном прорисовывается перспектива прихода новых трудовых ресурсов, с все более низким уровнем образования. Это ставит под сомнение и повышение производительности труда, и рост эффективности экономики.

Длительная стагнация экономики оставила без работы и превратила множество квалифициро­ванных специалистов в чернорабочих маргиналов. Кузницей маргиналов стали построенные на базе одного-двух градообразующих предприятий малые и средние города, которые в условиях нашей транзитной экономики превратились в депрессивные из-за спада или остановки производств.

Перемещение рабочих из экономически депрессивных регионов в города с недостатком рабочей силы зачастую невозможно. Во-первых, сама структура промышленности республики с ее креном на развитие сырьевых (трудоемких, с низкой степенью механизации) отраслей не способствует росту спроса на квалифицированных специалистов, а создает условия для широкого использования труда малоквалифицированных рабочих. Во-вторых, перегруженная социальная инфраструктура этих горо­дов не может справиться с дополнительной нагрузкой. В-третьих, рабочие места, как правило, имеют временный характер и не предоставляют социальной защиты. В-четвертых, высокие транспортные расходы и цены на жилье сдерживают территориальную мобильность населения. В результате работ­ники кризисных предприятий и производств оказываются в ловушке бедности и безработицы и не имеют иных перспектив, кроме случайных заработков и перехода на самообеспечение на основе на­турального хозяйства. Таким образом, вектор маргинализации населения сейчас направлен в сторону расширения люмпенского слоя, а не создания среднего класса.

Выдержит ли общество растущую при этом социальную напряженность? Маргинализированное общество крайне нестабильно, и это может привести к серьезным политическим последствиям. Самое опасное то, что маргиналы, составляющие сегодня значительную часть населения страны, вследствие потери ими своего социального статуса чрезвычайно податливы любому внешнему влиянию, обе­щающему «светлое» будущее. Согласно законам социологии маргиналы — благодатная почва для экстремизма.

Исторические параллели неутешительны: сбиваясь в плотные массы, маргинализированное на­селение, почувствовав себя «зажатым в угол», переходит к агрессивным действиям. В нашем случае вдохновляться такие действия могут псевдомарксистской и псевдоисламской риторикой, результат всегда один — ренессанс средневековья. Примеры можно найти как в нашей собственной недавней истории (разгул люмпенской стихии в Фергане, Оше, Сумгаите), так и в странах зарубежья (от Ирана до Кампучии).

Одним из эффективных средств борьбы с чрезмерной маргинализацией любого общества явля­ется формирование среднего класса. В частности, есть положительный опыт стран тихоокеанского региона. Так, пример Тайваня показывает огромные возможности мелкого семейного бизнеса абсор­бировать и довольно безболезненно пристроить огромные массы высвобождающейся рабочей силы. В развитых странах до 60-80 % занятых находятся именно в сфере услуг. Если высвобождающуюся рабочую силу направить в семейный бизнес в сельском хозяйстве и сфере услуг, то вместо озлоблен­ной люмпенской массы мы получим искомый фундамент для формирования «среднего класса».

Для реального создания массового среднего класса необходим высокий, не ниже 5-7 % в год, экономический рост по общим объемам производства и вдвое больший — в отдельных отраслях об­рабатывающей промышленности. Но если по сырьевым ресурсам ограничений пока практически нет, то низкий платежеспособный спрос, утечка капитала и потеря многими предприятиями (особенно от­раслей обрабатывающей промышленности) наиболее квалифицированных рабочих и инженерно-тех­нических кадров становятся серьезными препятствиями такому росту. Поэтому крайне важно, чтобы государственное финансирование научных, технических учебных заведений увеличивалось, а не со­кращалось, как это происходит сейчас.

Массовый средний класс — это не только массовый слой людей со средним достатком, но и ес­тественная социальная опора государства. При ее отсутствии устойчивость самого государства ста­новится крайне проблематичной. Попытки же укрепить государство, опираясь лишь на консолида­цию деловой и политической элиты Казахстана, обречены на неудачу в силу ее малочисленности. Существующая сейчас социально-экономическая ситуации не способствует появлению устойчивого «среднего класса». И хотя талантливых и высокообразованных людей еще немало, у них нет собст­венной экономической базы и потому они представляют собой средний класс лишь в потенции, кото­рая может и не реализоваться.

Реформы в социальной сфере по мере экономического роста, повышение реальных доходов на­селения и заработной платы, рост занятости и профессиональной подготовки, создание новых рабо­чих мест, оказание материальной и кредитной поддержки субъектам малого и среднего бизнеса, фи­нансовое оздоровление регионов и предприятий путем оказания помощи жизнеспособным предпри­ятиям на основе реструктуризации задолженности, поиск внешних рынков сбыта продукции отечест­венных товаропроизводителей — вот основные пути формирования среднего класса в Казахстане.

Таким образом, главными задачами ближайших лет являются закрепление и развитие положи­тельных тенденций, сложившихся в экономике, повышение эффективности государственных про­грамм содействия занятости населения, создание эффективной системы профессиональной подготов­ки и переподготовки незанятого населения и особенно молодежи. Все это позволит создать социаль­но-экономические основы для формирования среднего класса.

Определить возможную численность «среднего класса» на основе лишь уровня среднедушевого дохода практически невозможно, поскольку берется только легальный доход, в то время как доля те­невой экономики в ВВП республики, по оценкам некоторых экспертов, превышает 40 %, особенно серьезна ситуация с теневой экономикой в агропромышленном комплексе. Это обусловлено такими причинами, как несовершенная кредитная политика, нехватка современных технических средств и значительные затраты на ГСМ, низкая оплата труда сельскохозяйственных работников, существова­ние огромного числа перекупщиков и «закупочной мафии». Все это привело к формированию в стра­не специфической структуры аграрного производства, включающей в себя теневых банкиров, по­ставщиков теневых производственных услуг и т.д.

Сегодня в Казахстане (впервые в СНГ) идет разработка законопроекта «Об амнистии в связи с легализацией имущества». На начало 2006 г. по данным госорганов на территории страны находи­лось около 1070000 объектов недвижимого имущества, права на которые не были зарегистрированы в установленном законодательством порядке. Международными экспертами, занимающимися монито­рингом теневой экономики, также отмечается, что около 30-35 % имущества находится в «тени». Та- ким образом, уровень легальных доходов совершенно не отражает картину доходов реальных. Но это отнюдь не означает, что владельцы подобных капиталов могут составить пресловутый «средний класс». Более того, главное не сам уровень материального благосостояния, а способ его достижения. Когда говорят о среднем классе, то речь не идет о неофициальных доходах, поскольку средний класс оперирует исключительно законными доходами и собственностью. Иначе к среднему классу можно отнести и уголовную братву, и коррумпированных чиновников, и мафиози различного калибра. Безусловно, в Казахстане то, что на Западе называется средним классом, существует. Но его удель­ный вес не превышает 7 % от общей численности населения. Эта цифра чисто эмпирическая, без пре­тензий на точность.

Как уже отмечалось, самым наглядным результатом десятилетних реформ стало разделение об­щества на две основные группы — управленческую верхушку, перераспределявшую собственность, и остальную массу населения, эту собственность создававшую. Основой появления этих двух групп стал политический, внеэкономический характер перераспределения собственности. В результате пер­вые получили то, что распределяли, а вторые — лишь бумажки (к примеру, в России это были вау­черы, в Казахстане — печально известные приватизационно-инвестиционные купоны — ПИКи).

Достижение высокого качества жизни должно происходить не захватом ключевых рычагов в сфере бюрократизированного распределения (в том числе и приватизации), а высокоэффективной производительной деятельностью. У нас же значительная часть населения, особенно сельские жи­тели, люди старшего поколения, рабочие многих градообразующих предприятий, оказались безза­щитными в условиях «новой» экономики, и нужда стала повседневной реальностью миллионов лю­дей. Малообеспеченными они стали из-за заниженной цены рабочей силы. А ведь это инженеры, вра­чи, учителя, высококвалифицированные рабочие, т.е. именно те, из которых и формируется средний класс.

Характерными особенностями, препятствующими формированию среднего класса, являются:

-    сохранение длительной безработицы;

-    обусловленное этим снижение квалификации специалистов;

-    ослабление гарантий занятости и сохранения рабочего места.

Пределы развитию среднего класса, способствуя превращению его в потенциально революцион­ную силу, наряду с коррупцией ставят и такие факторы, как клановость политики и семейственность экономики. Чем больше концентрация семейной власти, тем выше отчуждение среди элит и населе­ния. Результат — «цветные» революции, основной движущей силой которых становится нарождаю­щийся средний класс. События в Грузии, Украине, Кыргызстане — яркий пример этого.

Однако главная причина, блокирующая становление нашего среднего класса, — сам тип эконо­мики: аналог капитализма уже даже не прошлого, а позапрошлого века. Рост прибавочного продукта происходит за счет удержания доходов населения на предельно низком уровне, препятствующем соз­данию емкого внутреннего рынка. Экономический рост происходит преимущественно за счет экс­портоориентированных сырьевых отраслей. В итоге, безоглядно используя природные ресурсы и че­ловеческую «рабсилу», безработицей приучаемую к безропотности и неразборчивости к условиям труда, наша экономика расползается вширь, стекая в медно- и железнорудные котлованы, нефтяные скважины, но старательно обходя вершины высоких технологий. Нужны не просто «высокие темпы роста». Они должны быть результатом успешного решения актуальных задач структурно-технологи­ческой модернизации и, главное, достижения более высокого уровня благосостояния и стандартов культуры и потребления для всего населения республики. Причем речь идет не о «потребительском минимуме», а о нормативах, соответствующих достойному уровню жизни. Реализация именно такой стратегии должна стать основой долгосрочного экономического развития страны. Пока же появление «middle class» нам в ближайшее время не грозит. Если наши реформы будут идти так и дальше, то эта «угроза» и вовсе станет равна нулю на все обозримое будущее. Но это весьма опасно для государ­ства.

Список литературы

1. Экономика. Финансы. Рынки. — 2003. — 3 окт.
2. Экономика. Финансы. Рынки. — 2003. — 10 окт.
3. Труд. — 2005. — 1 марта.
4. Труд. — 2005. — 19 марта.