Не следует, возбуждая в судье гнев, зависть и сострадание, смущать его: это значило бы то же, как если бы кто-нибудь искривил ту линейку, которой ему нужно пользоваться. Эти слова великого ученого Аристотеля, высказанные им при обсуждении судопроизводства времен античности, могли бы в полной мере быть отнесенными и к представителям сторон в гражданском процессе нашего времени.
Не секрет, что для многих наших граждан, представительство стало неким бизнесом, средством для обогащения. Такие понятия как: «установление истины по делу», «достижение справедливости» для таких представителей являются лишь красивыми словами, не более. Для них главное – это получение материальной выгоды. Для достижения этой цели отдельные представители, как сказал Аристотель, способны и разгневать судью, и вызвать у него сострадание, и смутить его и на многое другое.
Вместе с тем, надо признать, что данная проблема была, есть и будет, пока существует судопроизводство, и искоренить ее целиком невозможно, как и невозможно искоренить все пороки человечества. Но каким то образом улучшить ситуацию в этом деле общество, государство может и должно. Думаю, что для этого изначально следует установить источник негатива, заглянуть в корень проблемы, выявить причины неправильного поведения, и после этого перейти к разрешению самой проблемной задачи. Полагаю, что таким корнем, источником данной проблемы, является низкое правосознание граждан, в частности, и спад общей культуры населения, в целом.
В связи с обретением независимости и построением суверенного государства, Казахстан, отказавшись от советской идеологии, встал на путь строительства рыночной экономики. Данная перемена в государственном устройстве повлекла за собой смену ценностных ориентиров. Присущие старшему поколению Казахстанцев понятия добросовестности, совестливости стали забываться, а подрастающее поколение Казахстанцев стало интересовать лишь их материальное благосостояние. Все это привело к спаду уровня общей культуры населения и к снижению уровня уважения граждан к законам и государству, породив всеобщий правовой нигилизм. Впрочем, здесь нельзя не согласиться с Н. А. Шайкеновым говорившим, что правовой нигилизм имеет в нашем обществе древние и глубокие корни. Государство без культуры не имеет будущего, утверждали мудрецы. Думаю, что именно учитывая эти реалии сегодняшнего дня, Президент страны на последнем съезде партии «Нур-Отан» сказал о необходимости повышения уровня культуры граждан, нравственности, духовного сознания населения.
Поэтому полагаю, что улучшение института представительства следует начать с усиления работы по повышению уровня общей культуры граждан и преодолению правового нигилизма, введя повсеместный правовой всеобуч. Уже детям с дошкольного возраста следует объяснять о необходимости соблюдения законов, правил поведения в обществе, а в учебных заведениях предмет права необходимо ввести в обязательном порядке. О необходимости повышения правовой культуры граждан и формирования традиции уважения к закону, системного правового воспитания учащихся, начиная с дошкольного возраста, говорилось еще в Постановлении Президента страны «О мерах по организации правового всеобуча в Республике Казахстан» от 1995 года. Необходимость введения в учебных заведениях занятии правовой культуры нашла отражение и в Концепции правовой политики от 2002 года. Надо отметить, что во исполнение данных программ правительством были предприняты некоторые меры, однако, в действительности, уровень правосознания граждан должного повышения не достиг, о чем свидетельствует поднятие этого вопроса во второй Концепции правовой политики от 2009 года.
Конечно, данные предложения не приведут к сиюминутным положительным результатам в разрешении обсуждаемой проблемы. Понятно, что для достижения данных целей потребуется время, материальные средства, и возможно даже смена поколений. Но все это было высказано с целью выявления источника, корня проблемы, для принятия в дальнейшем масштабных и комплексных мер по улучшению института представительства.
В этом комплексе мероприятии особо следует обратить внимание на вопросы правотворчества. Ведь именно законы регулируют правоотношения представителей со сторонами и с судом. Что же говорит закон? Кто по закону сегодня может быть представителем в суде? В соответствии с ч. 2 ст. 58 Гражданско-процессуального кодекса РК, представителем в суде может быть любое дееспособное лицо, имеющее надлежащим образом оформленное полномочие на ведение дела в суде. Правильно ли это, предоставление права быть представителем в суде любому лицу, имеющему доверенность? Чтобы ответить на этот вопрос предлагаю изначально выяснить, что подразумевает законодатель под словом - «представитель». Из содержания статей главы 6 (Представительство в суде) ГПК, мы видим, что представитель – это лицо, представляющее интересы гражданина в суде, помогающее ему в совершении необходимых в суде юридических действий и совершающее эти действия вместо гражданина. Подлежащие совершению в суде участником процесса юридические действия, предусмотрены практически по всему ГПК. Следовательно, надо полагать, что представитель – это такое лицо, которое имеет юридическое образование, разбирается в законах, в работе суда и может оказать гражданину, участвующему в суде, квалифицированную юридическую помощь. Такое понимание «представительства» вытекает и из п. 3 ст. 13 Конституции РК, согласно которому, каждый имеет право на получение квалифицированной юридической помощи, а также из ст. 1 Закона РК «Об адвокатской деятельности», в соответствии с которым, адвокатура призвана содействовать реализации права человека на судебную защиту своих прав, свобод и получение квалифицированной юридической помощи. Также, словосочетание – «квалифицированная юридическая помощь», в соответствии с Толковым словарем русского языка С.И. Ожегова, означает оказание профессионального правового содействия лицом, обладающим специальным юридическим знанием и опытом работы по юридической специальности. Однако, на практике, в судах представителями участвуют лица, не имеющие никакого отношения к юриспруденции, не имеющие ни образования, ни опыта работы, озабоченные как я уже выше говорил лишь одной корыстной целью наживы.
Но больше всего в этом вопросе беспокоит то, что из-за действий таких представителей, а в некоторых случаях из-за бездействий, страдают обычные граждане – участники процесса, доверившие защиту своих прав таким представителям. Например, приведу случай из судебной практики. Зерновая компания обратилась в суд с иском к крестьянскому хозяйству о взыскании суммы неустойки, многократно превышающей сумму основного долга, за несвоевременный возврат последним семенной ссуды. Глава КХ, не имеющий необходимых юридических познаний, обратился за помощью к представителю. По данному делу главе КХ можно было бы и избежать необходимости выплаты огромной суммы неустойки, ввиду истечения срока исковой давности. Однако, из-за бездействия его представителя, не заявившего о применении судом исковой давности в соответствии с п. 2 ст. 179 Гражданского кодекса РК, иск Зерновой компании был удовлетворен в полном объеме. Отсутствие грамотно построенной правовой позиции представителя, не позволило суду также и снизить сумму неустойки по правилам ст. 297 ГК, предусматривающей возможность снижения неустойки. В итоге, представитель получил свой гонорар, а гражданин остался без должной квалифицированной юридической помощи. И таких примеров много.
Таким образом, думаю, что предоставленное ч. 2 ст. 58 ГПК право быть представителем в суде любому дееспособному лицу является не совсем правильным установлением, и требует законодательного пересмотра. В поддержку данной мысли также хочу привести случай из практики Костанайского областного суда, когда представитель по гражданскому делу, подойдя после процесса к судье, спросил, не помнит ли его судья, а после получения отрицательного ответа, напомнил судье, что когда-то он был осужден им к лишению свободы за убийство человека. ГПК не запрещает осужденным лицам представлять интересы сторон в суде. Следовательно, человек, ранее судимый за убийство, наравне со всеми остальными дееспособными гражданами может представлять интересы граждан в судах, участвовать в процессах и совершать другие предусмотренные законом действия. Но вместе с тем, проведение, во время подготовки гражданского дела к судебному разбирательству, судьей беседы наедине с бывшим преступником, осужденным за убийство, и осужденным этим судьей, представляется не вполне разумным. В настоящее время этот представитель посещает суды и представляет интересы граждан, и ограничить его в этом действующее законодательство не может.
Поэтому, подытоживая сказанное, полагаю, что необходимо дополнить ст. 58 ГПК положениями, предусматривающими, что представителем в суде может быть только лицо, имеющее высшее юридическое образование, опыт работы юристом не менее 2 лет и не имеющее судимости. А на примере внесенных в ст. 7 ЗРК «Об адвокатской деятельности» новелл, полагал бы правильным дополнить ст. 60 ГПК (Лица, которые не могут быть представителями в суде) положениями о том, что представителем в суде не могут быть лица со снятой или погашенной судимостью; освобожденные от уголовной ответственности по нереабилитирующим основаниям за совершение преступления; уволенные с государственной, воинской службы, из органов прокуратуры, иных правоохранительных органов, судов, органов юстиции и исключенные из коллегии адвокатов по отрицательным мотивам; лишенные лицензии адвоката; действие лицензии которых прекращено по основаниям, предусмотренным п. 3 (нарушение закона; недостаточная квалификация) и п.п. 3, 4 и 5 п. 5 (освобождение от уголовной ответственности по нереабилитирующим основаниям; осуждение за совершение преступления; применение принудительных мер медицинского характера) ст. 12 ЗРК «Об адвокатской деятельности».
В случае введения в законодательство данных предложений, думаю, что также необходимо будет предусмотреть возможность лицензирования представительской деятельности или выдачи государством соответствующих разрешительных документов и установление контролирования деятельности представителей.
Также полагаю нужным предусмотреть необходимость обложения налогом гонораров, получаемых представителями, и возможность страхования их деятельности, в случае оказания ими ненадлежащей юридической помощи.
Возвращаясь к вопросу обращения граждан к неквалифицированным представителям, хочу сказать, что во многом причинами таких обращении являются незнание обращающихся лиц о квалификации, вернее об отсутствии квалификации этих представителей, и низкая стоимость их услуг, в отличие от стоимости услуг профессионалов, а в некоторых случаях и бесплатное получение юридической помощи. Материальная сторона в этом вопросе является очень существенной, особенно для жителей сельских местностей, где, кроме того, и вовсе не бывает юридических консультации. Например, в Наурзумском районе Костанайской области нет ни одного адвоката. Для рассмотрения уголовных дел судьи этого района приглашают адвокатов из соседних районов.
В связи с такими обстоятельствами, может, следует при каждом суде установить новую должность государственного служащего - судебного консультанта, подведомственного Администратору судов, наподобие судебного исполнителя, который бы оказывал бесплатную юридическую помощь участникам процесса, а при их желании, представлял бы их интересы в суде, также без оплаты. Или, в ст. 6 ЗРК «Об адвокатской деятельности», перечень условий, предусматривающих оказание адвокатами юридической помощи бесплатно, увеличить, предусмотрев в ней возможность оказания бесплатной юридической помощи лицам, затрудняющимся с оплатой. Или же, вообще предусмотреть возможность оказания бесплатной юридической помощи всем гражданам за счет государства. Но тут снова возникает вопрос, как защитить свои права гражданам, проживающим в тех местах, где нет адвоката как, например, в вышеуказанном Наурзумском районе. Наверное, в данном случае, следует предусмотреть оба варианта: установить в каждом суде должность бесплатного юриста – судебного консультанта, могущего быть и представителем обращающегося за юридической помощью лица, и возможность получения бесплатной адвокатской юридической помощи всеми гражданами Казахстана, за счет государства.
На основе приведенных предложений, также полагал бы возможным введение нового института – Института судебного консультирования. Это могла бы быть отдельная, самостоятельная организация с организационно-правовой формой в виде государственного учреждения, подведомственная Министерству юстиции РК, и, также могущая действовать с частной формой управления (схожее с вводимым частным судебным исполнительством). Деятельностью данного института явилось бы оказание бесплатной юридической помощи гражданам (и только гражданам) попавшим в орбиту судебной системы, то есть судебные консультанты оказывали бы необходимую юридическую помощь в случае рассмотрения (рассмотревшего раннее, собирающегося рассматривать: при предъявления иска гражданином, или к нему) дела обращающегося гражданина территориальным судом. Такие судебные консультации можно было бы ввести при каждом суде Республики, при этом также, законодательно закрепив, что обращение любого лица в суд, должно предварять изначальное обращение этого лица к судебному консультанту. В обязанность судебных консультантов входило бы разъяснение прав и обязанностей участников процесса, правил поведения в суде и в зале судебного заседания и т.п. Можно было бы вменить в обязанность судебных консультантов, в частности, оказание помощи при подготовке иска, других материалов в суд, обжалования решения, а также возможности участия в суде в качестве представителя, при желании обращающегося лица. В этом случае можно было бы предусмотреть право получения судебными консультантами, как частными, так и государственными, предусмотренного статьей 111 ГПК 10 % гонорара от «выигранной» суммы по каждому делу. Это стимулировало бы судебных консультантов к надлежащему исполнению своих обязанностей, способствовало бы росту количества судебных консультации и - здоровой конкуренции между ними. Также можно было бы предоставить судебным консультантам возможность консультирования обращающихся лиц о перспективе рассматриваемого или подлежащего рассмотрению дела, что привело бы к оттоку изначально «проигрышных» исков и скорейшему окончанию дела путем заключения мирового соглашения или признания ответчиком иска, например. Кроме всего, введение такого института сняло бы вышеобозначенные проблемы о судимости, юридическом образовании и опыте работы, лицензировании, контролировании и др. В случае введения института судебного консультирования все эти вопросы нашли бы свое разрешение при издании соответствующего закона, предусмотревшего бы все эти обстоятельства. Этот институт привел бы к скорейшему разрешению споров, улучшению качества правосудия, уменьшению количества жалоб граждан и к повышению авторитета судебной власти. Но более всего, введение института судебного консультирования явилось бы действительной, реальной реализацией пункта 3 статьи 13 Конституции РК, согласно которому, каждый имеет право на получение квалифицированной юридической помощи.
Наряду с вышесказанным, совершенствование института представительства также требует усиления правоприменительной практики. Например, ст. 339 УК, предусмотрена уголовная ответственность за вмешательство в деятельность суда по отправлению правосудия. Нормативным постановлением Верховного Суда РК «О некоторых вопросах применения законодательства о судебной власти в Республике Казахстан» от 14.05.1998 г., сообщения средств массовой информации, которые прямо или косвенно направлены на создание общественного мнения о правоте позиции одной из сторон судебного процесса и о законности и справедливости предстоящего судебного постановления лишь в случае вынесения судом определенного решения расцениваются как вмешательство в деятельность суда. Всем известно, что отдельные недобросовестные представители после так называемого проигрыша дела в суде, стараются добиться отмены этого решения в вышестоящих судебных инстанциях, прибегая к «помощи» СМИ. В иных публикациях порой открыто указывается о незаконности вступившего в законную силу решения суда, подаче жалобы и возложения надежды на справедливое разрешение этого дела вышестоящим судом. Данные действия прямо свидетельствуют о вмешательстве в деятельность суда по отправлению правосудия. И таких вмешательств в наши дни встречается очень много. Однако какой-либо должной реакции на эти нарушения закона со стороны судебной ветви власти не поступает. К сожалению, на данные нарушения закона не реагирует и прокуратура, как орган, призванный осуществлять высший надзор за законностью. Не было на моей практике и уголовных дел, возбужденных за вмешательство представителей в деятельность суда.
Во многом причиной бездействия судей, подвергшихся вмешательству, является не верное понимание ими данной проблемы. Так, многие судьи полагают, что вмешательством затрагиваются только их личностные интересы. И, поэтому, предпочитая не подвергать оглашению свою личность, произошедший инцидент оставляют без внимания и принятия должных мер реагирования. Между тем, в данном случае затрагиваются интересы государства. Критика работы всего судебного корпуса по одному решению суда, пусть даже и неправильному, может сказаться на доверии населения к судебной системе и привести к негативному отношению граждан к государству в целом. Поэтому и указывает вышеназванное Нормативное постановление Верховного Суда, что никто не вправе произвольно искажать решение суда и порочить его. Выражение несогласия с судебным решением должно производиться путем обжалования в вышестоящий суд. В этой связи, полагаю, что проявляемые отдельными представителями с помощью СМИ признаки вмешательства в деятельность суда должны найти должную оценку со стороны судебной власти и пресекаться при каждом случае.
Не востребованным остается у судей и другой инструмент судебной власти. Так, в соответствии с правилами ГПК, при выявлении в судебном заседании случаев нарушения законности, суд вправе вынести частное определение и направить его соответствующим лицам, для принятия необходимых мер. Руководствуясь данным правом, за оказание представителем – адвокатом не квалифицированной юридической помощи, можно было отреагировать вынесением частного определения в адрес такого адвоката, направив для принятия мер реагирования в коллегию адвокатов и в соответствующее подразделение Министерства юстиции. На практике же, данная возможность реагирования на нарушения законности со стороны представителей, судьями не используется. Между тем данные полномочия и их реализация могли бы существенно улучшить работу представителей - адвокатов, заставило бы их готовится к процессам надлежащим образом, и в полном объеме отрабатывать свой гонорар.
Также, практически не используются судьями предусмотренные административным законодательством меры взыскания за проявления неуважения к суду. Статьей 513 Кодекса РК «Об административных правонарушениях» предусмотрено административное взыскание за проявления неуважения к суду, которое может быть выражено в уклонении участников процесса от явки в суд, неподчинении распоряжениям судьи, нарушении порядка в суде и др. Такие нарушения представителями совершаются если не каждый день, то довольно таки часто. Однако, к предусмотренной административным законом ответственности, в большинстве случаев, представители остаются не привлеченными. Здесь, причиной не использования судьями указанных полномочий судебной власти является не совершенство механизмов, регулирующих данное действо суда. До последних изменений ч. 4 ст. 179 ГПК указывала на возможность применения судом административного взыскания непосредственно в ходе судебного разбирательства. В этой связи у судей возникали вопросы, а если нарушение допущено после судебного разбирательства, например, после окончания процесса и при выходе из зала судебного заседания. Правомочен ли был судья наложить в этом случае административное взыскание. Также возникали вопросы касательно необходимости составления административного протокола, ознакомления с ним правонарушителя, разъяснении прав и обязанностей, то есть в выполнении всех необходимых действий, предусмотренных и подлежащих применению административным законом, при привлечении лица к административной ответственности. В связи с неясностью, все эти действия, в случае и необходимости их выполнения, отталкивали судей от привлечения нарушителей порядка к ответственности, поскольку отвлекали от основного рассматриваемого дела, занимали много времени и порождали необходимость изготовления дополнительных документов. Поэтому, судьи не желая отвлекаться и загружать себя дополнительной работой, оставляли такие нарушения без законного реагирования. Последние изменения ГПК, меры ответственности за проявление неуважения к суду отнесли в ст. 121 ГПК. Данная статья отсылает к ч. 1-1 ст. 648 КоАП, которая указывает, что председательствующий, установив факт проявления неуважения к суду непосредственно в ходе судебного разбирательства, вправе вынести постановление о наложении на виновное лицо административного взыскания. Эта же норма указывает, что факт проявления неуважения к суду должен быть зафиксирован в протоколе судебного заседания. Как видно вопросы по механизму применения мер административного взыскания остались и после внесенных изменений. В частности, в соответствии с вышеуказанным административным законом, факт неуважения должен быть зафиксирован в протоколе судебного заседания. Вместе с тем, апелляционная инстанция, например, вправе ввести процесс без составления протокола судебного заседания. Приглашение секретаря для фиксации факта нарушения после самого нарушения излишне. В таком случае как зафиксировать факт нарушения? Также как поступить с основным рассматриваемым делом, в случае отвода судьи, рассматривающего факт проявления неуважения к суду, и его удовлетворения? Что передать для изучения и подтверждения нарушения законности другому судье, если нет никаких материалов, в том числе и протокола судебного заседания?
Поэтому, полагал бы в данном случае правильным законодательно предусмотреть необходимость составления и совершения всех нужных процессуальных документов и действий судебным приставом на основании устного поручения судьи, с последующим направлением собранных материалов другому судье, в целях соблюдения законности и сохранения объективности.
Думаю, что принятие во внимание указанных предложений и устранение названных недостатков принесет к значительному улучшению института представительства, его совершенствованию, а в итоге явится еще одним шагом государства в построении установленного пунктом 1 статьи 1 Конституции Республики Казахстан правового государства.
Список использованной литературы:
- Аристотель. Поэтика Риторика. С-П., 2000.;
- Петрухин И.Л. Судебная власть. М., 2003.;
- Шайкенова Л.А. Подвижник права. А., 2002;
- Ибраева А.С. Теория государства и права. А., 2006;
- Концепция правовой политики/Одобрена Указом Президента РК от 20.09.2002 г.;
- Постановление Президента РК от 21.06.1995г. «О мерах по организации правового всеобуча в Республике Казахстан»; Концепция правовой политики Республики Казахстан на период с 2010 до 2020 года / Утверждена Указом Президента РК от 24.08.2009 г.;
- Гражданский процессуальный кодекс РК;
- Конституция РК; Закон РК «Об адвокатской деятельности»;
- Ожегов С.И. Толковый словарь русского языка. М. 2003;
- Гражданский кодекс РК;
- Нормативное постановление Верховного Суда РК «О некоторых вопросах применения законодательства о судебной власти в Республике Казахстан» от 14 мая 1998 г.; Кодекс РК «Об административных правонарушениях».