Важным аспектом изучения поселений раннего железного века является их топография, расположение в ландшафтной нише. Они располагаются несколько в иных местах, нежели поселения предшествующего периода – бронзового века. Тем не менее, исследователи отмечают, что топография, планировка поселений, архитектура жилищ имеют сходство с памятниками поздней бронзы Центрального Казахстана. Этот факт указывает на генетическую преемственность культур позднего бронзового века и переходного этапа с культурой раннего железного века. Одинаковы конструкции каменных стен, возведение домов на расчищенной скальной поверхности, коридорообразные выходы, наличие зольных отвалов или площадок. Только на поселениях поздней бронзы мощность золы гораздо выше (Атасу, Шортанды-Булак, Бугулы). А.Х. Маргулан связывает наличие зольных площадок с отходами металлургического производства. Поселения раннего железного века по основным характеристикам схожи и с казахскими зимовками. Анализируя оседлые памятники казахов Сары-Арки, С. Жолдасбаев выделяет два типа в их размещении и архитектуре жилищ: на берегу степных речек и в горных ущельях. На степных зимовках жилища земляночные и полуземляночные. В большинстве своем они состоят из двух-трехкамерных землянок и полуземлянок, в плане круглых и продолговатых, от 3 до 5 м,в длину, глубиной 0,5 до 1 м. В горных ущельях возведены наземные постройки из дикого камня. Это по преимуществу наземные жилища, они также насчитывали две-три комнаты. Стены в них сохранились в высоту 0,5-1,5 м. Обмазки стен обнаружить не удалось [1, c. 47].
Поселения раннего железного века топографически тяготеют к склонам возвышенностей. Эти поселения находятся вдали от речных долин – на высоких склонах горных гряд отдельно возвышающихся больших скал. Как правило, расположены в особых топографических точках, представляющих собой восточные, юго-восточные склоны, места, где рельеф образует своеобразную нишу, укрытую окружающими возвышениями. Поселения привязаны к небольшим родникам, стекающим с гор. На многих из них имеются всего по два-три небольших жилища с каменным основанием стен, с хозяйственными постройками и скотными дворами. На более крупных наблюдается меридиональная планировка жилищ. Отдельные жилища малые, многокамерные дома образованы скоплением малых помещений с характерным окружением хозяйственных построек. Выбирались восточные, юго-восточные освещенные стороны, нередко здесь и ныне имеются небольшие родники, часто обнаруживаются высохшие русла. Вместе с тем в ряде случаев убедительные следы русел не выявляются. Жилища «придвинуты» тыльной стороной к верху возвышенности, а входы их ориентированы вниз, в восточную сторону. Такая картина уже на месте наводит на мысль, что жители поселений укрывались от западных ветров, господствующих в Центральном Казахстане, а также избегали интенсивного снежного покрова, который не залеживается именно на склонах.
В качестве примера можно привести Каркаралинские поселения, которые условно привязаны к двум пунктам с. Едирей и с. Нуркен. Наибольшее количество открытых поселений, всего 17 объектов, компактно сосредоточено в районе с. Едирей. Причиной этой компактности является наличие здесь двух близлежащих горных гряд под названием Едирей и Керегетас, вытянутых в меридиональном направлении параллельно друг к другу. Восточные склоны их с выходами родников оказались очень удобными для небольших поселений, а значительная протяженность гряд позволяла селиться нескольким группам близко друг от друга. В районе с. Нуркен открыто всего 6 поселений [2, c. 36].
Для поселений характерна малая площадь. Одно из самых крупных из них, поселение Сарыбуйрат, имеет площадь до 9000-10000 кв. м. На многих из них имеется всего 2-3 небольших округлых, овальных строений, и такой поселок занимает гораздо меньшую площадь. Основания стен каменные. Внешние стены мощнее, чем внутренние перегородки, и образуются двумя рядами плашмя положенных или вертикально вкопанных крупных камней, пространство между которыми заполняется бутовым материалом. Нередко основания стен образованы мощными валунами, высокими и широкими плитами высотой 0,5-1 м на дневной поверхности. Иногда поселения создают впечатления сооружений более позднего времени, в частности, они похожи на разрушенные казахские зимовки. Постройки носят наземный характер, поэтому многие особенности планировки обычно довольно хорошо «читаются» еще до раскопок [3, c. 14].
По размерам выделяются крупные поселения, состоящие из 10-40 конструкций (Таскора, Таскора 1, Кулман) и малые стойбища, на территории которых фиксируются 3-4 постройки. Последние характерныдлягорногоимелкосопочногорельефа(низкогорья Сары-Арки, долиныиплато Заилийского Алатау) [4, c. 198].
Примером топографического расположения поселений РЖВ может послужить поселение Таскора, исследованное Ишимской археологической экспедицией под руководством М.К. Хабдулиной. Поселение Таскора находится на коренной террасе левого берега реки Селеты, в 6 км западнее с. Селетинское. Левый берег в районе поселения имеет высоту 20 м над урезом воды и представляет собой цепь увалов, изрезанных поперечными логами. На склонах одного из логов обнаружены развалы каменных строений округлой и подквадратной форм. Строения примыкают друг к другу, образуя переплетения сложной конфигурации.
При съемке топоплана установлено, что каменные постройки образуют три группы строений, расположенные в 40-50 м друг от друга. Северная находится на верхней точке берега и состоит из 8 конструкций. Центральная и южная группы размещены ниже, на склонах лога. Некоторые конструкции пристроены к отвесным отрезкам склонов и поэтому не имеют замкнутой кладки стен. В центральной и южной группах насчитывается по 10 построек. Всего на поселении зафиксировано 28 сооружений. В каждой группе выделяются два-три крупных строения, достигающие размеров 8-10 м. Основная часть построек имеет размеры 5,0 х 6,0 м.
В планировке центральной и южной групп читается размещение конструкций по периметру неправильногопрямоугольника, однасторонакоторой, обращеннаявнутрьлога, осталасьнезастроенной. В центральной части поселения выделяется сооружение 9, в виде длинной дугообразной постройки длиной около 20 м. Восточный конец ее упирается в круглую конструкцию. В планировке южной группы строений внутреннее пространство свободно от построек [4, c. 192-193].
Также необходимо отметить, что памятники тяготеют к местам традиционного расположения казахских зимников XIX нач. XX вв. Близкое расположение каменных развалов казахских зимовок частое явление.
Общая картина землепользования казахов нашего региона в целом неплохо известна. Хороший травостой речных долин обеспечивался за счет концентрации снежной массы в зимнее время именно на этих долинных, низинных (приречных) участках. На летовку на речных берегах устраивались относительно большой группой населения, с многочисленным скотом — большими аулами из родственных семей, которые в ряде случаев царские статисты называли «административными аулами». Эта группа к зиме распадалась на маленькие семейные общины («хозаулы), зимовки которых в виде небольших поселков примерно из 2-5 домов были устроены «в горах», т.е. в ущельях, на малоснежных склонах. Верхние склоны и верхушки возвышенностей зимой буквально чернели от отсутствия снега и были удобны для пастьбы скота, «призимовочными» считались и пастбищные пространства перед данным ущельем (вокруг него), где тебеневал скот в тихую погоду. Вряд ли будет преувеличением сказать, что вопрос о зимниках — это краеугольный камень казахского землепользования, это вопрос жизни и смерти [3, c. 41].
Важно учесть, что снег в Сарыарке, где господствуют сильные ветры, залегает своеобразно. Он покрывает равнины, речные долины, что напрямую способствует хорошему летнему травостою, а на горных склонах, он, как правило, сдувается ветром, что дает возможность зимней пастьбы мелкого скота. К весне, в период таяния снега, именно склоновые террасы оголяются гораздо раньше, чем долины. В силу этого население данного региона лето проводило в речных долинах, а зимники располагались в укрытых местах, на склонах гор. В ходе сбора и обработки этнографических данных по вопросам топографии казахских кыстау на изучаемой территории, организации зимнего цикла хозяйствования, особенностей кочевых путей и сезонных переходов местного населения сделаны определенные наметки, еще нуждающиеся в дополнениях [3, c. 42-43].
Топография и планиграфия поселений раннего железного века показывают «укрытый» характер этих поселков, служивших, по-видимому, в качестве зимовок. Проблема удобства районов мелкосопочника для зимнего пребывания древнего населения достаточно изложена в публикациях. Но общий благоприятный характер горных долин, а также и некоторая смягченность климата внутри мелкосопочника в зимнее время (зимой в горных долинах теплее, чем на открытых равнинах) не объясняют причин топографических и планиграфических особенностей поселений раннего железного века Центрального Казахстана. Дело в том, что все поселения Центрального Казахстана финальной бронзы, включая донгальские памятники, расположены тожев районах мелкосопочника, но в другой топографической нише: а именно в низине, на берегу водоемов, у воды. Спустя время, появившиеся поселения раннего железного века уже расположены: а) вдали от речных побережий и вообще равнинных участков; б) значительно выше уровня крупных водоемов, на склонах; в) имеют совершенно другую планировку, площадь и т.д.
А.З. Бейсенов считает, что легко объясняется непрерывная обжитость тех топографических ниш, где располагаются поселения Центрального Казахстана эпохи бронзы, начиная от андрона до донгальского времени включительно. Одинаковые природно-климатические данные позволяли заселять территории андроновских поселений бегазы-дандыбевцами (поселения Атасуского микрорайона, Бакыбулак, Каратал-1 и др.), бегазы-дандыбаевских донгальцами (Кент, Бугулы-1). Жизнь на береговых поселениях или вокруг них продолжалась столетиями, с учетом закономерных перерывов, поскольку, по всей видимости, береговые террасы в эпоху бронзы не были под снегом (или осадки были минимальны), ветры и бураны не так тревожили «скот и души» [3, c. 43].
Предположение о наступившем похолодании объясняет и такие параметры поселений раннего железного века, как скученная застройка домов и малая площадь поселка. Первая была вызвана необходимостью сохранения тепла, это хорошо иллюстрируется известным этнографическим материалом. Этнографическими же данными могут быть объяснены и причины уменьшения площади поселений. На склонах нет того изобилия пастбищных угодий, как на берегах рек, здесь в течение длительного холодного периода может прокормиться лишь малое количество животных. Это означает, что в зимовках, по ущельям можно было селиться только небольшими коллективами.
Заметим, что данный тезис важен также и своими последствиями. Если данное предположение будет подтверждено дальнейшими работами, то это, например, намного увеличит уровень экологического фактора в изучении причин возникновения номадизма (переход к подвижным формам скотоводческого хозяйства, по К.А. Акишеву). Таких аспектов немало. Еще один из них — это вопрос о металлургических центрах в эпоху раннего железа. Центральный Казахстан— один из крупных и важных центров древней металлургии Степной Евразии. Для эпохи бронзы региона следы металлургического производства находят практически на территории каждого поселения, где поблизости есть и вода и топливо. Если признать силу указанного тезиса, металлургическое производство раннего железного века Центрального Казахстана также должно было перестроиться на посезонный лад, как и вся сама жизнь населения. Это означает, что такие центры нужно искать в определенных оптимальных пунктах, функционировавших в летнее время. Десятилетиями этот вопрос остается открытым, так как всегда оставался открытым сам вопрос о поселениях. Местоположение такого рода памятников, их топография, связаны с теми природными нишами, которые в рассматриваемое время оказались наиболее удобными для обустройства «скота и душ» населения в холодное время года. Позволяет сделать акцент именно на последнее обстоятельство комплекс всех особенностей памятников, подчеркнем резкие отличия их от поселений эпохи бронзы в топографии, планиграфии, площади, стратиграфии, технике строительства. Эти отличия долгое время «укрывали» их от внимания археологов-полевиков, привыкших находить поселения древности по берегам рек, озер, фиксировать относительно большие площади с четко расположенными и отстоящими друг от друга на определенном расстоянии западинами, с добротной подъемкой [5, c. 52].
Таким образом, наданномэтапеработизменениетопо-планиграфическихприоритетовпоселений раннего железного века Центрального Казахстана связывается с наступлением новых климатических параметров. В регионе выявлены десятки поселений эпохи бронзы. Все они расположены на берегах рек. Если бы на этих участках в эпоху бронзы лежал глубокий снег, да еще в обстановке жестоких ветров, как в ХІХ в., этих поселений там не было бы. Скорее всего, похолодание и увеличение осадков наступили к началу раннего железного века.
Список литературы:
- Жолдасбаев С. Типы оседлых поселений казахов по данным археологических исследований Южного и Центрального Казахстана (ХУ-Х1Х вв.) // Прошлое Казахстана по археологическим источникам. – Алма-Ата, 1976. – С. 46-58.
- Бейсенов А.З., Ломан В.Г. Вопросы изучения поселений раннего железного века Центрального Казахстана // ИНАН РК, серия общественных наук, – № – Алматы, 2006. – С. 36-45.
- Бейсенов А.З., Ломан В.Г. К проблеме сложения раннесакских поселенческих комплексов Центрального Казахстана // Вестник университета «Кайнар». № 4/2, 2009. – Алматы, 2009. – С. 12–15.
- Хабдулина М.К. Поселение раннесакского времени на реке Селеты // Степная цивилизация Восточной Евразии. Т. 1. Древние эпохи. Научное издание. – Астана, 2003. – C. 189-214.
- Бейсенов А.З. Исследование поселений – новое направление в археологии раннего железного века Центрального Казахстана // Вестник КарГУ. – № 2, 2009. – Караганда, 2009. – С. 48-57.