Согласно социальным нормам древнегреческого общества брак устанавливался только для того, чтобы обеспечить вечное существование семьи и непрерывность наследственных жертвоприношений. Относительно взаимной склонности или сходства привязанностей не было даже и речи; муж и жена соединялись не для того, чтобы слить воедино свои мысли и чувства и поддерживать друг друга в житейских невзгодах; они просто исполняли религиозную обязанность. Эти идеи, даже уже и ослабевшие с течением времени, всегда оказывали свое влияние на древних1. Отсюда вытекало, что в браке, как понимали его греки, личность женщины не имела никакого значения. Ее чувства не принимались во внимание; она избиралась не ради нее самой, а как необходимое орудие для поддерживания семьи и государства. Она являлась как бы не способной ни для какой другой роли и ни к какой иной добродетели; когда она рождала несколько сыновей, ее задача была исполнена. Мало этого: когда брак становится простой гражданской обязанностью, неисполнение которой является преступлением в глазах религии и государства, тогда исчезает вся прелесть домашней жизни и вместе с тем уменьшается влияние женщины. Мужчина соглашался на брачную жизнь так же, как соглашаются на уплату своего долга, без увлечения и довольно неохотно.
Он вводил в свой дом законную жену, потому что этого требовали интересы государства, но он отводил ей строго ограниченное место в своем собственном существовании, и раз такая пограничная черта была проведена, он мало заботился об устройстве счастливого семейного очага2.
Браки заключались чаще всего по имущественным соображениям, причем сама невеста никак не могла повлиять на свою судьбу. Однако это не значит, будто новобрачную всегда ожидала горькая участь. Нередко семейная жизнь строилась на искренней любви и привязанности3.
Религия научила человека, что брачный союз — нечто иное, чем просто половое отношение и случайная страсть; она соединила двух супругов могучими узами одной религии, одной веры.
Женщину религия ставит не так высоко. Правда, она принимает участие в религиозных действиях, но она не хозяйка очага. Свою религию она исповедует не от рождения; она приняла ее, вступая в брак. От мужа научилась она молитве; она не представительница своих предков, потому что происходит не от них. И сама она никогда не будет предком; сойдя в могилу, она не дождется особого поклонения. По смерти, как и в жизни, она считается только частью своего мужа. Право греческое считает женщину также неполноправною.
Таким образом, брак был обязателен. Его конечной целью не было (удовлетворение) удовольствие, его главным предметом не был союз двух существ, нравящихся друг другу и желающих соединиться вместе, чтобы делить пополам радость и горе этой жизни. Цель брака в глазах религии и закона заключалась в том, чтобы, соединяя два существа в лоне одной и той же домашней религии, породить третье существо, способное продолжать семейный культ. Рождение дочери не выполняло цели брака. В самом деле, дочь не могла продолжать культа по той причине, что со дня своего замужества она отрешалась от семьи, от культа отца и принадлежала семье и религии своего мужа. Семья (как и
культ) продолжалась только мужчинами — важный факт, последствия которого будут видны позднее .
Первым следствием брака было подчинение женщины авторитету мужа, но этот авторитет не был, собственно говоря, властью и нисколько не походил на manus римского права. Это была как общественная обязанность или, по выражению Аристотеля5, власть, имевшая политический характер. Муж становился господином своей жены, потому что всякая женщина должна была иметь kvpios и потому что в брачном состоянии это право могло принадлежать только мужу. Без него она не могла отчуждать имущество; она могла входить в долги только на сумму, не превышавшую стоимости 1А гектолитра ячменя; если она становилась вдовой, то ее kvpios делался ее сын, а за неимением его — ближайший родственник. Муж даже имел право выбирать ей перед своей смертью другого мужа. Словом, она в течение всей своей жизни считалась как бы несовершеннолетней6.
Греки первыми из древних народов начали соблюдать принцип единобрачия, полагая, что вводить в свой дом множество жен — обычай варварский и недостойный благородного эллина.
Все греки, в каких бы полисах они не жили, имели общие взгляды на институт брака. Считалось, что супружество преследует две цели: общегосударственную и частно-семейную. Первой целью брака было приумножение числа граждан, которые могли бы воспринять от отцов обязанности по отношению к государству: прежде всего охранять его границы, отражать набеги врагов.
Производя на свет детей, гражданин выполнял свой долг перед родом и семьей, ибо дети продолжали род и принимали на себя также культовые обязанности по отношению к предкам, принося им жертвы, отдавая подобающие почести умершим, поддерживая и сохраняя семейные традиции7. Наконец, вступая в брак, человек преследовал и сугубо личные цели — в старости обрести в детях опору.
Важнейшим считалось все же исполнение своего долга перед государством, и это объясняет, почему в Афинах, хотя и не было формального правового принуждения к заключению брака, само общественное мнение заставляло как женщин, так и мужчин обзаводиться семьями. Одинокие люди, старые девы не пользовались тем уважением, каким окружали замужних женщин и матерей. В Спарте дело обстояло еще однозначнее и определеннее: агамия, безбрачие влекли за собой утрату личной и гражданской чести — атимию. Правда, атимия, которой подвергались жители Спарты, уклонявшиеся от семейных уз, была лишь частичной, ограниченной и не лишала виновных их гражданских прав целиком. Но освященная обычаем атимия, утрата чести, была не единственным наказанием, какое приходилось претерпевать девушкам, не вышедшим замуж.
Следует отметить, что были случаи, когда и сами матери дочерей не способствовали выдаче их замуж и тем самым способствовали так называемой атимии. Для этого было несколько причин: во-первых, дочерей заставляли стать кем-то вроде куртизанок для подрабатывания на их жизнь с матерью либо мать не хотела, чтобы ее дочь жила заточенная в гинекее и не увидела всех тех благ, которыми пользовались гетеры; во-вторых, зависть и боязнь остаться одинокой в случае болезни либо отсутствия мужа. Старые девы представляли собой наиболее распространенную форму сводничества как клиента с проституткой, так и невесты с будущим мужем.
В классическую эпоху истории Греции сохранялись те же формы выбора отцом мужа для своей дочери, только теперь претендентами считались молодые люди, уже знакомые будущему тестю. Отец по-прежнему обладал полной властью над судьбой своей дочери, тем более что в тот период роль женщины в семье, ее свобода были существенно ограничены, особенно в Афинах. Браки заключались иногда даже между детьми одного отца. Закон запрещал вступать в брак только тем, у кого была общая мать8.
Основным принципом греческой семьи на ее древнейшей, уловимой для нас ступени является принцип единобрачия: у мужа, хозяина, только одна жена — хозяйка его дома и мать его детей.
Положение жены в доме мужа было очень почетным: она была «женой-госпожой» и управляла всей женской челядью. Правда, этот почет находился отчасти в зависимости от того, была ли в живых ее родня, у которой она могла найти заступничество в случае обиды со стороны мужа.
Реформа семейного быта в Афинах была прямым результатом демократизации, завершенной Клисфеном на самом пороге аттического периода. Она состояла в последовательно проведенной эндогамии.
Положение женщины находилось в зависимости от социальных условий, которые устанавливали неизбежные различия там, где равный для всех демократический закон никаких исключений не делал.
Переход главенства к мужу и отцу не успел еще привести к порабощению женщины9. Она продолжает пользоваться влиянием в семье и уважением в обществе. Сферой приложения женского труда являлось домашнее хозяйство, в котором жена как хозяйка дома пользовалась самостоятельностью.
Женщина не посвящалась в мужские дела, в общественную жизнь. Она — дочь, сестра, жена или мать гражданина — находилась под защитой законов, но всегда была подчинена мужчине — отцу, брату, мужу, сыну. Поскольку мужчина почти никогда не бывал дома, женщина следила за всеми домашними делами. Она занималась прядением и тканьем одежды; на рынок она обычно не ходила, это делал муж или сын. Афинянка воспитывала детей, участвовала главным образом в религиозных празднествах, посещала приятельниц, занималась музыкой, посещала в положенные дни могилы близких покойников, ей разрешалось смотреть в театре трагедии, но в основном ее жизнь проходила в доме-гинекее, где под ее руководством рабыни занимались ткачеством и рукоделием. Свободная, обеспеченная женщина обычно изображалась или с туалетом в гинекее, или с лирой в руках, или играющей с животными10.
Современный человек вправе задаться вопросом, а не чувствовали ли себя греческие девушки и женщины в своем заточении безнадежно несчастными. Ответ может быть только отрицательным. Не будем забывать, что нельзя тосковать о том, чего не знаешь; притом гречанка с такой серьезностью занималась строго ограниченным (но от этого не менее благородным) кругом занятий, проистекавших из ее обязанностей по ведению домашнего хозяйства, что у нее просто не оставалось времени на мучительные раздумья о своем существовании.
Однако вся ограниченность досужих толков о приниженном положении греческой женщины становится очевидной благодаря тому, что уже в древнейших литературных источниках брак, а вместе с ним и женщина11 описываются с такой сердечностью и симпатией, какие трудно себе представить.
Хозяйке для ее работ было отведено особое помещение во внутренней части дома (gynaikonitis); на улице она показывалась только в сопровождении рабыни. Все же ее не держали взаперти: женские праздники давали повод к богатой общественной жизни, и те, кто ссылается на знаменитые слова Пе-рикла: «Великая честь той женщине, о которой менее всего идет слава среди мужчин в смысле похвалы или порицания»12, не должны забывать значения этой оговорки — «среди мужчин». Кружковая жизнь аристократической эпохи, распространенная на весь состав граждан, создала для женщины особый мир, удовлетворяющий ее религиозные, общественные и художественные запросы в широких размерах; но он держался на религии и со временем пал вместе с ней. А впрочем, жена — гражданка и в своей семейной жизни находилась под охраной закона: и ее особа, и ее приданое были неприкосновенны.
Если гражданская община не оказывала правосудие жене или сыну, это оттого, что суд для них был домашний. Их судьей был глава семьи в силу своей мужней или отцовской власти от имени семьи и пред лицом домашних богов13.
Домашняя нравственность предписывает еще и другие обязанности. Жене она говорит, что ее долг повиноваться мужу, а его долг повелевать. Их обоих она учит почитать друг друга. У жены есть свои права, как и место у очага: на ней лежит долг наблюдать, чтобы он всегда оставался чистым; она взывает к нему с молитвой; она приносит ему жертвы: следовательно, и у нее есть священная служебная обязанность. Без жены домашний культ неполон и недостаточен. Для грека большое несчастие иметь очаг без жены14.
Можно думать, что именно этому участию в домашнем служении очагу мать семьи была обязана тем почтением, которым она все время пользовалась в обществе греческом и римском15.
Подобно восточным женщинам, афинянки проводили время дома, в хлопотах по хозяйству. Конечно, женщины в зажиточных семьях жили не так скучно и однообразно. Вазовые росписи представляют нам гречанок, занятых не только прядением шерсти и вышиванием, но и такими развлечениями, как игра в мяч. Немало времени посвящала афинянка из богатой семьи уходу за собой, купанию и макияжу, созданию изысканных причесок — все это тоже изображено на вазах со всей откровенностью. Хотя моды в Афинах эпохи Перикла были очень простые, росписи на керамике являют нам большое разнообразие причесок, украшений, головных уборов и лент, хитонов и гиматиев16. Зато в общественной (тем более в политической) жизни женщины не принимали в Афинах никакого участия.
Иногда говорят об афинской женщине как о женщине современного Востока, преувеличивая суровость античных нравов, державшую женщину в гинекеях как бы заключенной в тюрьме. Это за
ключение строго соблюдалось только для молодых девушек; для замужних женщин оно было менее сурово, а в некоторых случаях даже исчезало совершенно. С такими исключениями приходилось мириться несмотря на все требования обычая. Жена богатого гражданина могла легко соблюдать этот обычай и не показываться из своих апартаментов; но в менее обеспеченных семьях женщина должна была каждую минуту выходить из дома по делам своего хозяйства. Она должна была ходить на рынок, закупать провизию и исполнять те работы, которые обыкновенно предоставлялись невольникам. Иногда даже случалось, что женщины торговали на публичной площади. Однако подобные факты случались редко17.
Внутри своего дома женщины были полновластными хозяйками. Они наблюдали за невольниками и распоряжались работами своих служанок. На них лежали также все подробности по управлению и расходам хозяйства. Вообще говоря, афинянка очень ревниво относилась к своему авторитету в домашних делах и держалась за него потому крепче, что ее не отвлекали никакие другие занятия. Власть ее была строго ограничена, и она старалась охранять ее. Так как она пользовалась доверием мужа только в одном пункте, то она хотела обладать этим доверием вполне.
Главный недостаток афинской семьи заключался в том, что женщина в ней не была достаточно тесно связана с жизнью своего мужа. По-видимому, греки сами понимали это. Они признаются иногда, что слишком мало дорожили домашним счастьем18. Отстраняя женщин от своей собственной жизни, мужчины почти принуждали их замыкаться со своей стороны в отдельное общество и предаваться своим особым развлечениям и верованиям.
Женщина сама не подозревала, что создана для более высокой роли и более полного существования. Так как нравы того времени заключали ее в узкие рамки, она привыкала к этому умалению ее способностей и обыкновенно мирилась с ним без сожаления19.
В Спарте женщины пользовались бо льшим уважением, чем в остальной Греции. Их воспитание более сближало их с мужчинами; они привыкали с детства сознавать себя гражданками и принимать живо к сердцу общественные интересы. По отношению к мужеству, патриотизму, самоотречению они ни в чем не уступали мужчинам: отсюда вытекало и то уважение, которым их окружали. Похвалам или порицаниям женщин придавалось в Спарте большое значение, их мнения принимались во внимание даже в вопросах, выходивших за рамки их компетенции. Их влияние было так велико, что в остальной Греции делали вид, что считают спартанское правительство правлением женщин (гинекок-ратия).
Это, впрочем, не мешало им подчиняться обязанностям жены и матери. Сразу же после замужества спартанская женщина предавалась домашним заботам. Платон говорит, что она не ткала и не пряла, так как эти занятия были предоставлены рабыням, но управляла работами по хозяйству. Она наблюдала, наравне со своим мужем, за воспитанием детей20. Отношение замужних женщин к мужчинам было менее свободным, нежели у молодых девушек. Замечание Перикла, что всего лучше для женщины, если о ней не говорят ни хорошего, ни дурного, применяется также и к Спарте. Замужние женщины показывались только в покрывалах, между тем как девушки ходили с открытыми лицами. Один спартанец, которого спросили о происхождении этого обычая, ответил: «Девушке надо искать мужа; женщине же остается только беречь своего»21. Эти слова показывают, что при выборе невесты личные вкусы играли большую роль в Спарте, нежели в других местах. Они указывают, кроме того, что в этом отношении спартанские нравы имели некоторое сходство с нравами англичан и американцев.
Поскольку рождение детей было, как уже не раз говорилось, главной целью супружеского союза, греческие законодатели и философы обращали особое внимание на создание благоприятных условий для будущих матерей. Самая необходимая обстановка для успешного развития плода — спокойствие. Платон продолжает: «... все беременные женщины ... должны во время беременности особенно заботиться о том, чтобы не испытывать множества неистовых наслаждений, а равно и страданий; обязательно, чтобы этот промежуток времени они прожили в радостном, безмятежном и кротком настроении»22. Ни перед родами, ни во время родов женщины не находились под наблюдением врача. Греки считали, что вполне достаточно присутствия повивальной бабки или даже просто опытной в таких делах рабыни.
Появление на свет ребенка было для семьи событием торжественным, независимо даже от того, как отнесся к ребенку отец. Ребенок — как мальчик, так и девочка — находился под опекой матери или няньки, в которой позднее юная девушка находила поверенную своих сердечных тайн и верную помощницу во всем, а со временем, выйдя замуж, забирала ее с собой в свой новый дом. Мальчики в возрасте семи лет переходили под опеку отца23.
Как уже говорилось, в классической Греции свобода женщин, особенно афинских, подвергалась существенным ограничениям. То, что даже свободнорожденная женщина не имела гражданских прав, было в древнем обществе повсеместным явлением. Однако и в частной жизни женщина все больше зависела от мужчины, во все большей мере подчинялась его власти и опеке. Девушкой, в доме отца, она во всем должна была повиноваться воле своего родителя, а в случае его смерти — воле брата или опекуна, должностных лиц государства. Становясь замужней женщиной, она и вовсе теряла всякую самостоятельность. Немаловажным моментом является и то, что женщина, став женой, матерью, оказывалась на почетном месте, и то, что вообще личность жены была для мужа неприкосновенна.
Итак, касательно роли брака для девушки в Древней Греции можно сделать следующие выводы. Во-первых, девушка, вступив в брак становилась женщиной, и это был первый шаг к социализации ее как личности; во-вторых, женщина должна была выполнить долг перед природой, ее создавшей, и перед обществом, которое не должно было упрекнуть ее в чем-либо, т.е. родить сына, или, точнее, сыновей, вот тогда она могла спокойно вздохнуть и ее роль превозносилась бы с момента становления ее матерью, что является выполнением биосоциальной функции, по мнению древних. Да и в нашем современном обществе осело в сознании представление о том, что это единственная польза от женщины.
Таким образом, брак у древних греков заключался для дальнейшего продолжения рода в лице своих детей, в исключительных случаях — детей дочери. Государство, в первую очередь, было заинтересовано в этом процессе, носящем даже в какой-то степени политический характер.
Подводя итог изложенному выше, надо отметить, что рассмотренный нами процесс гендерной социализации в атмосфере, связывающей родственными узами души, говорит о возникновении института частной собственности и соответствующего положения женщин и мужчин с известными послаблениями для тех и других по мере развития патриархальной частной собственности в рамках античной.
Список литературы
- Клокоцкий С.С. Брак: Энцикл. словарь Боркгауза и Ефрона. - СПб., 1891. - Т. IV. - С. 558-572.
- Гиро П. Частная и общественная жизнь греков / Под. ред. А.Лихревой. - М.: Наука, 1994. - С. 31-32.
- Куманецкий К. История культуры древней Греции и Рима / Пер. с пол. - М.: Высш. шк., 1990. - С. 98.
- Куланж Ф. Древняя гражданская община (La Cite Antique) / Под. ред. Сытина. - М.: Госоцэкизд, 1903. - С. 80-83.
- Аристотель. Афинская полития. Государственное устройство афинян. - М.: Госоцэкизд, 1936. - С. 59.
- Аристотель. Политика // Соч. - Т. 4. - М.: Мысль, 1983. - С. 49.
- Бузескул В. Античность и современность: современные темы в античной Греции. 2 изд., доп. - СПб.: Тип. М.М.Стасю-левичя, 1914. - С. 112-117.
- ВинничукЛ. Люди, нравы и обычаи Древней Греции и Рима / Пер. с пол. В.К.Ропина. - М.: Высш. шк., 1998. - С. 139-152.
- Античная цивилизация. - М.: Наука, 1973. - С. 110.
- Античная Греция / Под. ред. Е.С.Голубцова и др. - М.: Наука, 1983. - Т. 2: Кризис полиса. - С. 283.
- Лихт Г. Сексуальная жизнь в Древней Греции. - М.: Крон-Пресс, 1995. - С. 17.
- Бузескул В. Перикл. - Харьков: Тип. А.Дарре, 1923. - С. 120-121.
- Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и государства. В связи с исследованиями Л.Г.Моргана. - М.: Политиздат, 1973. - С. 10-11, 60-63.
- Долгова Т.П., Симонова Е.В. Проблема комплексного изучения семьи // СОЦИС. - 2000. - № 4. - С. 137-155.
- Пухова Т.И. Развитие представлений о семейных отношениях в семье // Вопросы психологии. - 1996. - № 2. - С. 142-156.
- Токмаков В.Н. Человек античности: идеалы и реальность // Вопросы истории. - 1996. - № 7. - С. 97-98.
- МарруА.И. История воспитания в античности. Греция. - М.: Наука, 1998. - С. 120.
- Сосновский А.В. Лики любви: Очерки истории половой морали. - М.: Знание, 1992. - С. 107.
- Гиро П. Частная и общественная жизнь греков / Под. ред. А.Лихревой. - М.: Наука, 1994. - С. 137.
- Платон. Законы. Сочинения. - М.: Мысль, 1972. - Т. 2. - С. 134.
- АндреевЮ.В. Спартанская гинекократия // Женщина в античном мире: Сб. ст. - М.: Наука, 1995. - С. 44-62.
- Платон. Законы // Сочинения. - М.: Мысль, 1972. - Т. 2. - С. 135.
- Ястребицкая А.Л. Человек в кругу семьи // Вопросы истории. - 1999. - № 8. - С. 202-225.