Учитывая негативный контекст насилия и его распространенность в человеческом сообществе, не удивительно, что поиск объяснений того, почему люди его совершают, всегда имел большое значение. Отсутствие единой всеобъемлющей теоретической модели породило множество теоретических подходов, каждый из которых рассматривает различные причины, механизмы, последствия насилия. Систематические исследования проблемы насилия в отношении женщин не проводятся. С социологической точки зрения можно выделить четыре теоретических подхода.
Основной подход к семейному насилию представлен патриархатной теорией, которая считает гендерное неравенство главной причиной насилия. Кросс-культурное исследование американского социолога К.Левинсона подтверждает данную теорию; оно проводилось в 9 странах, где мужчины контролируют материальные ресурсы и принятие решений на уровне семьи, а женщины лишены всяких прав, и это является причиной насилия по отношению к жене. Данный подход проблематично использовать при изучении явления насилия в Казахстане, так как за последние десятилетия казахстанская женщина получила все права, она имеет доступ ко всем основным ресурсам (власти, образованию, деньгам, престижным профессиям), и патриархатная модель взаимоотношений между мужчиной и женщиной рассматривается уже как «пережиток».
Второй подход — это теория ресурсов, подтвержденная исследованием, в ходе которого выяснилось, что мужчины с низким доходом, непрестижной профессией и низким уровнем образования более склонны к насилию в семье. Данная теория подчеркивает значение абсолютного уровня ресурсов мужчины; подразумевается, что мужчины, не обладающие достаточным материальным благосостоянием, прибегают к насилию в супружеских отношениях в отличие от мужчин, которые лучше обеспечивают свои семьи. Отдельные аспекты этого подхода были доказаны на основе данных, полученных при проведении социологического исследования «Насилие в отношении женщин в Казахстане», когда большая часть опрошенных женщин, имеющих низкий семейный доход, чаще подвергались насилию со стороны мужа. Но тем не менее мужчины, добившиеся успеха, также используют насилие по отношению к своим женам и партнершам. Поэтому данный подход не может дать однозначный ответ на вопрос, почему применяется насилие.
Третий подход — теория относительных ресурсов, которая является более развернутой теорией ресурсов и также может рассматриваться в качестве противовеса патриархатной теории. Между тем обе теории вытекают из основного положения о патриархате. В соответствии с данной теорией не столько недостаток материальных ресурсов, сколько их более низкий уровень в сравнении с состоянием жены, вызывает насильственное поведение со стороны мужа. «Жены, имеющие престижные профессии и высокий уровень образования имеют больше шансов стать жертвами насилия. Напротив, существует мнение, что насилие возникает как следствие более низких экономических и субъективных ресурсов жены по отношению к мужу; чем меньше ресурсов у жены, тем больше ее риск стать жертвой насилия»1.
Наконец, четвертый подход, связанный с понятием относительных ресурсов, — это социальная конструкция гендерной теории. Данная социально-психологическая теория является более социализированной по своей сути. Ее идея в том, что «когда благосостояние (ресурсы) мужа ниже благосостояния жены, и его статус мужчины не подтверждается должным образом, он прибегает к насилию с целью компенсации ущерба своей маскулинности». Проведены исследования, подтверждающие тезис о влиянии внешнего социального статуса обоих супругов на их отношение к гендерным проблемам.
Основное противоречие заключается в следующем: положение теории патриархата гласит, что мужчины прибегают к насилию, если они обладают властью, а три других подхода (теория ресурсов, теория относительных ресурсов и социальная конструкция гендера) показывают, что мужчины еще более склонны к насилию, если они не обладают властью (но явно хотели бы этого). Однако главное во всех вышеперечисленных теориях то, что насильственное поведение является способом утверждения одного человека над другим; в последних трех случаях насилие трактуется как последнее средство, с помощью которого дается выход гневу по поводу своей кризисной гендерной идентичности. Вполне возможно, что все перечисленные подходы соответствуют действительности. Может быть в большей степени насильственное поведение присутствует в рамках социального контекста, в котором сильны патриархальные ценности — власть мужчин и зависимость женщин; такое поведение даже может считаться нормой. Действительно, так почти всегда и было в истории. Возможно и то, что в постиндустриальном социальном контексте, где наблюдается тенденция к гендерному равенству, супружеское насилие является реакцией мужчин на потерю власти, статуса, или прежней нормативной маскулинной идентичности.
Рассмотрим другие модели и подходы, описывающие насилие как социальный феномен.
Социобиологический подход применяет логику эволюционной теории для объяснения социального поведения. Социобиология предлагает такой взгляд на насилие, когда оно рассматривается как свойственное поведению человека, сформированное в процессе эволюции. В рамках данного подхода насилие рассматривается как адаптивное поведение в плане увеличения репродуктивной успешности существа, проявившего насилие. Благодаря своей способности контролировать доступ к особям женского пола более агрессивные представители вида, вероятно, окажутся более успешными в передаче своих генов следующему поколению и, таким образом, будут способствовать естественному отбору насильственного поведения. Сегодня в современных исследованиях насильственного поведения влияние социобиологического подхода проявилось при объяснении возникновения сексуальной агрессии. «Сексуальная агрессия понимается как добровольная, хотя рискованная, стратегия половых сношений, применяемая мужчинами, чьи возможности воспроизводства в рамках обоюднодобровольных сексуальных отношений ограничены»2. Согласно данному взгляду, потенциальная возможность совершить изнасилование есть часть эволюционной наследственности всех мужчин. Это также означает, что стремление к воспроизводству — главное функциональное основание изнасилования. Для доказательства своих аргументов сторонники социобиологического подхода ссылаются на два основных источника данных:
1)исследование поведения животных, которые, согласно трактовке этих ученых, содержат свидетельства насильственного характера отношений между особями противоположного пола у разных видов;
2)статистику преступности, которая показывает, что подавляющее большинство жертв изнасилования — это молодые женщины на пике своих репродуктивных способностей, а также, что непропорционально велика доля изнасилований, совершаемых мужчинами с низким социально-экономическим статусом.
Как правило, достоверность этих источников данных ставится под сомнение критиками социо-биологического подхода, и сама дискуссия далека от завершения.
Фрейдовский психоанализ предполагает, что индивидуальное поведение побуждается двумя основными силами, являющимися неотъемлемой частью человеческой натуры: инстинктом жизни (эрос) и инстинктом смерти (танатос). В то время, как эрос толкает человека на поиск удовольствий, танатос направлен на саморазрушение. Вследствие антагонистической природы этих инстинктов они представляют собой источник непрерывного внутрипсихического конфликта, который можно разрешить, только отводя деструктивную силу от самого человека и направляя ее на других. Таким образом, насильственные действия по отношению к другому человеку рассматриваются как механизм высвобождения разрушительной энергии, путем, который защищает внутрипсихическую стабильность действующего субъекта. З.Фрейд вводит также понятие катарсиса, признавая возможность высвобождения деструктивной энергии через неагрессивное поведение (например, через шутки), однако лишь с временным эффектом. По его мнению, насилие — это неизбежное свойство человеческого поведения, которое находится вне контроля индивида3. Эмпирических доказательств, подтверждающих теорию Фрейда, недостаточно, они опираются главным образом на исследование отдельных случаев, в которых не проводилось серьезной работы с теоретическими построениями. Тем не менее идеи Фрейда сыграли значительную роль в улучшении понимания феномена насилия.
Теория научения в отличие от тех, кто считает насилие врожденным свойством человеческой природы, подчеркивает, что насильственное поведение в значительной степени порождается в процессе «обучения», т.е. приобретается посредством процессов научения, как и большинство форм социального поведения. Было доказано, что обучение через подкрепление или наказание, а также через наблюдение за моделями поведения является мощным механизмом освоения и осуществления насильственного поведения. Например, если ребенок осознает, что взять верх в споре со сверстником можно, повалив его на землю, то это приведет к тому, что если снова возникнет такая же ситуация, то велика вероятность, что он будет реагировать агрессивно. «Наблюдение за моделью, которая имеет большое влияние (за высокостатусной личностью, популярным актером, телеведущим) может привести к освоению наблюдаемого поведения. Важную роль при осуществлении усвоенного поведения играет осознание последствий насильственного поведения. Чем позитивнее для модели последствия ее насильственного поведения, тем выше вероятность, что наблюдатель будет его копировать»4.
Концепция социального научения стала важнейшим теоретическим подходом для изучения влияния, которое оказывает изображение насильственного поведения в средствах массовой информации, что рассматривается как образец для научения через наблюдение. Теория социального научения подчеркивает роль ближайшего окружения, которое стимулирует развитие в мужчине личности, склонной к насилию. Эта теория получила развитие в работах М. Кауфмана. Исследуя происхождение насилия в современном обществе, он выступает против радикальной феминистской теории, выдвинутой в 70-е годы прошлого столетия С.Браумиллером. Эта теория сводила происхождение насилия преимущественно к особенностям мужской психологии. Кауфман считает, что нет никаких причин утверждать, что человеческое существо в целом, независимо от пола, не может быть агрессивным. По его мнению, мужское насилие начинается с насилия по отношению к себе (запрещение мальчикам плакать, проявлять свои чувства), затем переходит на уровень отношения с женщинами (так называемая подростковая агрессивность), а потом начинает угрожать обществу в целом. «Насилие при этом является компенсацией чувства безвластия и беспомощности, испытываемого мужчиной на работе или в обществе, а также стремлением подчинить женщину своей власти способом контроля»5.
Конфликтологическая теория рассматривает насилие как одно из финальных звеньев в цепи разногласий, столкновений интересов. Структура ряда причин, обусловливающих уровень насилия в конфликтах, описана в работах Л. Козера. Он выделяет несколько обстоятельств, обусловливающих уровень насилия в конфликтах: «Чем более неравномерно распределяется власть между участниками конфликта, тем менее вероятно, что будут попытки отыскать альтернативные, ненасильственные средства разрешения конфликта. Чем больше конфликт связан с нереалистическими спорными вопросами (ложными интересами), тем больше эмоций он вызывает у участников, тем он острее. Чем больше внутригрупповой конфликт затрагивает основные ценности, центральные спорные проблемы, тем он острее. Чем больше отношения основаны на функциональной взаимообусловленности, тем выше вероятность того, что найдутся средства для амортизации конфликта и смягчения напряженности, тем мягче окажется конфликт»6. Первое условие согласуется с подходом, когда насилие рассматривают в контексте неравноправного положения женщин. Следующие два пункта как будто противоречат друг другу. В них утверждается, что эмоции, обострение конфликта вызывают как споры,
основанные на ложных интересах, так и столкновение основных ценностей. Однако вспомним, что самые острые конфликты, нередко приводящие к насилию, возникают, когда одним из супругов ставится под сомнение такая ценность, как равноправие. С другой стороны, ущемленное самолюбие может стать детонатором конфликта даже в ходе вполне безобидного разговора.
В теории девиантного поведения Эмиль Дюркгейм выдвинул понятие социальной аномии, определив ее как «состояние общества, когда старые нормы и ценности уже не соответствуют реальным отношениям, а новые еще не утвердились». Конституированию в качестве самостоятельного научного направления теория девиантного поведения обязана, прежде всего, Р.Мертону и А.Коэну. Мертон проанализировал, каким образом социальная структура побуждает некоторых членов общества к несоответствующему предписаниям поведению. Американский социолог А.Коэн называет отклоняющимся поведением такое, которое «идет вразрез с институционализированными ожиданиями», а англичанин Д. Уолш, представитель феноменологической социологии, утверждает, что «социальное отклонение — это в значительной степени приписываемый статус», т.е. только субъективное обозначение, «ярлык», а не объективное явление. По его мнению, отклонение — это не внутреннее, присущее определенному действию качество, а результат социальной оценки и применения санкций. Очевидно, что подобные характеристики отклоняющегося поведения полностью не раскрывают его природу и объективные антинормативные свойства7. Как пишет Н. Смелзер, девиация с трудом поддается определению, что связано с неопределенностью и многообразием поведенческих ожиданий. Смелзер выделяет три основных компонента девиации:
а)человека, которому свойственно определенное поведение;
б)норму или ожидание, являющееся критерием оценки поведения как девиантного;
в)другую группу или организацию, реагирующую на данное поведение.
Таким образом, девиантность определяется в социологии как отклоняющееся поведение, деятельность человека (группы людей), не соответствующая сложившимся в данном обществе нормам (образцам) поведения, социальным ожиданиям. В рамках теории девиантного поведения насилие расценивается как девиантное поведение, т.е. неодобряемое, осуждаемое. Девиантное поведение приобрело в последние годы массовый характер и поставило проблемы девиации и ее происхождения в центр внимания социологов, социальных психологов, медиков, криминологов. Наряду с ростом позитивных девиаций (политическая активность, экономическая предприимчивость и т. п.) усиливаются девиации негативные — насилие, преступность, алкоголизация, наркотизация населения. Объяснить причины, условия и факторы, порождающие эти социальные явления, стало насущной задачей. «Социальная норма, — отмечает Я.И.Гилинский, — определяет исторически сложившийся в конкретном обществе предел, меру, интервал допустимого (дозволенного или обязательного) поведения, деятельности людей, социальных групп, социальных организаций»8.
Социальная норма находит свою поддержку и воплощение в законах, традициях, обычаях, т.е. во всем том, что стало привычкой, вошло в быт, в образ жизни большинства, поддерживается общественным мнением, играет роль «естественного регулятора» общественных и межличностных отношений. Отклонения не существует без нормы. Понятие нормы относят к числу самых трудных и неопределенных научных представлений. В действительности не существует никакой нормы как реальности, с четко обозначенными границами, за которыми начинается ненорма, т.е. отклонение от нормы. Отклонение имеет множество вариаций с различной степенью дистанционности от нормы. Значительное отклонение от нормы определяется легко, труднее определить незначительные отклонения. В нашем обществе насилие по отношению к женщине расценивается как незначительное отклонение, осуждаемое, но возможное.
В социологии девиантного поведения выделяется несколько направлений, объясняющих причины возникновения отклоняющегося поведения. Так, Роберт Мертон, используя выдвинутое Э.Дюркгеймом понятие аномии, причиной отклоняющегося поведения считает несогласованность между целями, выдвигаемыми обществом, и средствами, которые оно предлагает для их достижения. Люди начинают приспосабливаться к состоянию аномии разными индивидуальными способами: либо конформизмом, либо различными видами отклоняющегося поведения («инновация», «ритуализм», «ретретизм» и «мятеж»), в которых отвергаются или цели, или средства, или то и другое вместе. Второе направление сложилось в рамках теории конфликта. Согласно этой точке зрения, культурные образцы поведения являются отклоняющимися, если они основаны на нормах другой культуры (А.Коэн). Например, преступник рассматривается как носитель определенной субкультуры, конфликтной по отношению к господствующему в данном обществе типу культуры.
В современной отечественной социологии, несомненно, интерес представляет позиция Я.И.Ги-линского, считающего источником девиации наличие в обществе социального неравенства, высокой степени различий в возможностях удовлетворения потребностей для разных социальных групп. Известно, что любые действия в конечном счете осуществляются ради удовлетворения потребностей. И, переходя к проблеме причин изучаемых процессов, можно предположить, что в иерархии противоречий социально-экономического развития, составляющих «причинный комплекс» девиантного поведения, наиболее значимо противоречие между относительно равномерно растущими потребностями и весьма неравными возможностями их удовлетворения, зависящими прежде всего от социальной позиции индивидов и общественных групп, их места в социальной структуре. Иначе говоря, источником девиантного поведения как социального явления служит социальное неравенство.
На уровне индивидуального поведения наиболее общей причиной девиации служит «социальная неустроенность» как результат несоответствия объективных свойств индивида, включая его задатки, способности, а также свойства, приобретенные в процессе социализации требованиям занимаемой позиции в системе общественных отношений.
Причины девиации социологи видят в неудавшейся социализации. Социализация — это процесс интеграции индивида в общество, в различные типы социальных общностей посредством усвоения им элементов культуры, социальных норм и ценностей, на основе которых формируются социально значимые черты личности. В ходе этого процесса индивид из младенца превращается в человеческую личность с комплексом установок и ценностей, целями и намерениями, с неповторимо индивидуальным видением мира.
Социализация не всегда бывает успешной. Более того, результат практически никогда не достигает идеала как на социальном, так и на личностном уровне, а само общество, его социальные институты и организации не реализуют сполна свои социализационные функции. Всегда остается некоторый неиспользованный резерв возможностей. Может происходить и определенный перекос в «наложении» социальности на личность, в результате в личности проявляются нежелательные для общества черты. Кроме того, сам человек даже при позитивных внешних для него условиях может оказаться за чертой социально одобряемого поведения.
Социализация индивида почти всегда имеет отклонение. При этом социализационная норма может не выполняться в процессе социализации и не достигаться как ее результат. Отклонение определяется несоответствием социализации как объективного и субъективного процессов сложившейся в данном обществе на конкретном историческом этапе социализационной норме.
Отклоняющаяся, неудавшаяся социализация является одной из причин девиантного поведения. Некоторые формы отклонений могут встречаться и в случае нормального процесса социализации, представляя собой временное и случайное явление (болезнь, опьянение и т.п.) и даже длительные и стойкие состояния (физические дефекты, неврозы, психозы и т.п.). При этом отклоняющееся поведение следует отличать от аномального, обусловленного мозговой патологией.
Значительное ухудшение социальных условий, детерминирующих характер и масштабы девиаций, требует разработки в кратчайшие сроки системы мер, дифференцированных по регионам и группам населения. Причем меры эти должны быть не только прямого, непосредственного воздействия на разные категории людей, но и опосредованного, связанного с оздоровлением образа жизни людей, повышением их культуры и социальной активности, изменениями в их ценностных ориента-циях и установках, в их нравственной устойчивости.
Профилактика социальных отклонений может быть эффективной, если в центре предпринимаемых мер будет стоять конкретный человек с его заботами, чаяниями, устремлениями, сильными и слабыми сторонами. Разумеется, выработка эффективной системы мер по преодолению, ограничению и профилактике девиации в поведении разных групп населения возможна только на основе специально организованных социальных, социально-психологических, криминологических и других исследований. Полученные на их основе социальные показатели могут в свою очередь повлиять на саму систему принятых в обществе норм, сделать их более адекватными сложившимся условиям.
По мнению представителей «экологической модели насилия», ни один фактор по отдельности не способен объяснить, почему один человек ведет себя агрессивно, а другой нет, или почему в одних районах совершается больше актов насилия, чем в других. Насилие — это результат сложного взаимодействия индивидуальных, групповых, социальных, культурных факторов и факторов среды. Осмысление того, как эти факторы связаны с насилием, — это важный шаг для предотвращения насилия. В докладе о проблеме насилия Всемирной организации здравоохранения используется многоуровневый подход, или еще он имеет название «экологическая модель». Он позволяет лучше понять многогранную природу насилия. Впервые эта модель была использована в конце 1970-х годов для изучения жестокого обращения с детьми, а затем для исследования насилия в молодежной среде. В последние годы ученые применяли ее для осмысления насилия в отношении партнера и жестокого обращения с пожилыми людьми. Данная модель исследует взаимосвязи между индивидуальными и контекстуальными факторами и рассматривает насилие как продукт множества факторов, влияющих па поведение человека.
При рассмотрении личности в первую очередь выявляются биологические факторы и факторы личной биографии, которые влияют на поведение человека. Кроме того, здесь рассматриваются и такие факторы, как импульсивность, низкий уровень образования, злоупотребление наркотическими веществами, а также отмечавшиеся у человека в прошлом агрессивное поведение и жестокость. Иначе говоря, на этом уровне основное внимание обращается на такие черты личности, которые увеличивают вероятность того, что она станет либо жертвой насилия, либо его виновником.
Второй уровень модели исследует то, как социальные связи и отношения, например, отношения со сверстниками, с партнерами или членами семьи, увеличивают риск стать потенциальной жертвой насилия, совершить акт насилия. Например, постоянные контакты или проживание в одной квартире могут увеличивать возможность совершения насильственных действий по отношению к партнеру и дурного обращения с детьми. Поскольку люди в этом случае постоянно связаны друг с другом, вполне вероятно, что жертва будет многократно подвергаться жестокому обращению. Сверстники, партнеры и члены семьи имеют возможность сформировать нормы поведения для членов данной группы и передавать им свой опыт.
Третий уровень экологической модели исследует окружение человека, в котором он вступает в социальные отношения: школа, место работы и жительства. Он пытается определить, какие характеристики этих мест ведут к тому, что человек становится жертвой или виновником насилия. «Высокий уровень мобильности населения (когда люди не остаются надолго в одном месте, но постоянно меняют места жительства), его гетерогенность (т.е. исключительное разнообразие характеристик, когда общине недостает социального «клея», который объединял бы ее) и высокая плотность являются примерами характеристик, которые имеют связь с насилием. Общины, для которых характерны торговля наркотиками, высокий уровень безработицы и большая социальная изоляция (когда люди не знакомы со своими соседями или не участвуют в жизни общины), также имеют большую вероятность жить в обстановке насилия. Исследования насильственного поведения показывают, что риск проявления насилия больше в некоторых общинах, например, в бедных районах, в сельских районах там, где мало учреждений или они работают неудовлетворительно»9.
Четвертый и последний уровень экологической модели исследует важнейшие социальные факторы, которые оказывают влияние на уровень насилия. Сюда относятся факторы, которые создают благоприятный для проявления насилия климат, уменьшают запреты на проявление насилия, создают и поддерживают неравенство между сегментами общества либо напряженные отношения между группами населения или странами. В состав важнейших социальных факторов входят:
- -культурные нормы, которые считают насилие приемлемым способом разрешения конфликтов;
- -отношение к самоубийству как к вопросу индивидуального выбора, а не как к акту насилия, который можно предотвратить;
- - нормы, которые ставят права родителей выше благополучия детей;
- -нормы, которые утверждают власть мужчин над женщинами и детьми;
- -нормы, которые допускают использование полицией силы против граждан;
- - нормы, которые поддерживают политические конфликты.
Важным социальным фактором является также такая политика в области образования, экономики, здравоохранения и социальных отношений, которая поддерживает высокий уровень экономического и социального неравенства между различными группами общества.
Экологическая модель показывает, что есть множество причин насилия, а также факторов риска, которые действуют внутри семьи, общины, социального, культурного и экономического пространства. Если применить эту модель к процессу развития человека, то можно увидеть, как на разных этапах жизни разные факторы влияют на возникновение насилия. В то время как некоторые факторы риска характерны только для одного вида насилия, есть и виды насилия с общими факторами риска. Господствующие в обществе культурные нормы, бедность, социальная изоляция, злоупотребление алкоголем и наркотическими веществами, а также доступность огнестрельного оружия не могут рассматриваться как факторы риска только для одного какого-либо вида насилия. Отнюдь не редки случаи, когда индивид подвергается сразу нескольким видам насилия. Например, женщины, которым угрожает физическая расправа со стороны партнера, обычно подвергаются также риску сексуального насилия. Также не редкость обнаружить тесную связь не только между факторами риска, но и между различными видами насилия. Исследования показывают, что насилие, испытанное в родительском доме, имеет связь с тем, что данное лицо становится жертвой или виновником насилия в подростковом или зрелом возрасте, когда родители отвергают своих детей, не заботятся о них и не оказывают им помощи. Такое отношение с большей вероятностью приводит к тому, что они будут вести себя агрессивно и антисоциально, в том числе проявлять жестокость в зрелые годы. Были установлены также связи между суицидальным поведением и некоторыми видами насилия, включая плохое обращение с детьми, насилие по отношению к партнеру, изнасилования и жестокое обращение с пожилыми.
На наш взгляд, в рамках современных научных исследований проблемы насильственного поведения в отношении женщин предпочтительно использовать экологическую модель, так как она дает возможность описать и оценить явление насилия на разных уровнях, сочетая в себе как макросоци-ологический подход — изучение влияние культурных факторов на частоту использования насильственных методов для решения проблем, так и микросоциологический, когда изучаются последствия насилия для здоровья женщины. Связи между видами насилия и взаимодействие отдельных факторов с более широким социальным, культурным и экономическим контекстом говорят о том, что, воздействуя на факторы риска с помощью разных теоретических моделей, можно снизить распространенность насильственного поведения в обществе в целом и по отношению к женщинам в частности.
Список литературы.
1.Окно в русскую частную жизнь. - М. - С. 193.
2.Крэйхи Б. Социальная психология агрессии. - СПб., 2003. — С. 104.
3.Фрейд З. Очерки по психологии сексуальности. - М., 1990. - С. 265.
4.ПалудиМ. Психология женщины. - СПб., 2003. - С. 108.
5.Домашнее насилие в отношении женщин: масштабы, характер, представления общества: Материалы конференции. -М.: Изд-во МГУ, 2003. - С. 27.
6.Козер Л. Функции социального конфликта. - М., 2001. - С. 39.
7.Шилова В.Н. Социология отклоняющегося поведения // Социологические исследования. - 1994. - № 11. - С. 68-72.
8.Гилинский Я.И. Социология девиантного поведения как социологическая теория // Социологические исследования. -1991. - № 4. - С. 72-78.
9.Насилие и его влияние на здоровье: Докл. о ситуации в мире / Под ред. Э.Г.Круга, Л.Л.Дальберг, Дж.А.Мерси, Э.Б.Эви, Р.Лозано. - М., 2003. - С. 42.