Первый съезд Союза судей Казахстана проходил в декабре 1996 года. Незадолго перед тем закончились волнения и конфликты, вызванные первой (тогда утверждалось - и последней) аттестацией судей. Все, успешно прошедшие через это испытание, были назначены лично Президентом страны судьями на постоянной основе. Сам Н. Назарбаев, почтивший съезд своим присутствием, называл это гарантией независимости судей: «Я на этой трибуне для того, чтобы сказать вам, что согласно полномочиям, предоставленными мне Конституцией, я после прохождения квалификационной коллегии и рекомендации Высшего судебного совета всех вас назначил бессрочно и тем самым обеспечил вашу независимость. До этого вы, может быть, от нас зависели, теперь вы действительно подчиняетесь только закону».
Радость по поводу столь значительного повышения статуса судей окрашивала речи всех участников съезда.
«Убеждены, что в самое ближайшее время должность судьи станет одной из самых уважаемых, социально защищенных и каждый юрист-практик будет мечтать о ней как о вершине своей карьеры» (И. Амиров, председатель Актюбинского областного суда).
«Поистине эпохальным событием явилось закрепление в Конституции Республики Казахстан судебной власти как одной из ветвей государственной власти. Теперь судьи избраны на постоянный срок. А недавно проведенная среди судей аттестация способствовала отбору самых достойных» (К. Ташенова, судья Шымкентского городского суда).
«Впервые отработан правовой механизм обретения статуса постоянных судей, высоко поднят авторитет судов, заложены эффективные правовые рычаги осуществления судебной деятельности. Создание необходимой правовой базы способствует обретению судами Республики Казахстан, как одной из ветвей государственной власти, устойчивого положения в обществе» (Н. Шарипов, судья Медеуского районного суда г. Алматы).
Больше всех ликовал по поводу недавних преобразований председатель Верховного суда М. Нарикбаев: «Независимость судьи при отправлении правосудия, несменяемость и неприкосновенность судьи, ответственность за проявление неуважения к суду, достаточно удовлетворяемый уровень материального и социального обеспечения судьи по сравнению со специалистами других государственных структур возвели фигуру судьи в ранг одной из самых престижных профессий».
Вслед за Президентом председатель Верховного суда предостерег от излишнего оптимизма в оценке качества рассмотрения судебных дел. Он привел статистику: за 9 месяцев 1996 года отменено и изменено 3126 приговоров по уголовным делам и 1534 решения по гражданским делам районных судов. «По-прежнему самой негативной оценки заслуживает деятельность областных судов, которые, казалось бы, должны быть образцом для районного суда. В целом по республике подвергается пересмотру каждый шестой приговор областных судов. Еще неутешительней результаты деятельности областных судов по рассмотрению гражданских дел по первой инстанции».
Самую высокую оценку завоеваниям на пути демократической реформы дал тогдашний министр юстиции К. Колпаков: «В стране установлен общественный контроль за тем, как формируется судебная система, четко персонифицирована ответственность тех, кто отвечает за подбор и расстановку судейских кадров и кто отвечает за их представление для назначения главе государства». Министр поведал о ближайших планах: завершение работы по формированию нового законодательства, введение полной апелляции, введение новой системы исполнения судебных решений и института судебных приставов, создание центра повышения судейской квалификации. Постарался развеять мнение, что Минюст, как орган исполнительной власти, давит на суды: «Главная наша задача - обеспечить суды подготовленным законодательством и провести организационное обеспечение. Поэтому, я вам честно скажу, не суды на нас, а мы на суды работаем. И нет у нас никаких проблем, связанных с бюджетным финансированием или связанных с тем, что у нас есть какие-то особые отношения. У Минюста нет процессуальных рычагов влияния на суды».
Обилие парадных речей при отсутствии серьезного обсуждения проблем даже вызвало замечание Н. Назарбаева: «В вопросах независимости судей нам тоже, наверное, придется дальше работать, но, как говорится, всему свое время. И я считал, что вы - люди, призванные к этому, более квалифицированные, - будете вносить сегодня соответствующие предложения. К сожалению, за исключением последнего оратора, в выступлениях я не слышал ничего конструктивного по делам судебным нашей страны, хотя я инициировал, чтобы прежде всего слово дали рядовым судьям, а не областным или председателям юстиции». Впрочем, главное назначение съезда - учреждение Союза судей - было выполнено.
Устав республиканского общественного объединения «Союз судей Республики Казахстан» предметом деятельности союза определил «организационное обеспечение достижения целей и задач судейского сообщества». Целями и задачами союза названы:
- определение позиции судейского сообщества в решении важных государственно-правовых проблем;
- рассмотрение актуальных проблем работы судов и статуса судей;
- рассмотрение обращения судей и принятие мер по защите их прав, чести, достоинства и интересов (социальных, материальных и других);
- представление интересов судей в государственных органах и общественных объединениях;
- обсуждение вопросов судебной практики и совершенствование законодательства;
- обращение в необходимых случаях в соответствующие органы о даче разъяснения либо внесение представлений в соответствующие органы, наделенные правом законодательной инициативы;
- проведение общественной экспертизы проектов законов и иных нормативных актов, касающихся деятельности судов и правоприменительной практики;
- принятие решений о вступлении Союза судей в международные общественные организации и характере деятельности в них.
Прошло два с лишним года. За это время приняты долгожданные кодексы: Уголовный, Уголовно-процессуальный, Уголовно-исполнительный, заработал новый институт исполнения судебных решений, в штаты судов введены судебные приставы, Министерству юстиции даны полномочия осуществлять дознание по делам о некоторых преступлениях против правосудия и т. д., однако на втором съезде Союза судей, состоявшемся 25 января 1999 года, от стартового ликования не осталось и следа.
Председатель Верховного суда М. Нарикбаев огласил цифры: в 1998 году в кассационном и надзорном порядке отменено и изменено 4130 приговоров - разница с предыдущими двумя годами в несколько десятков; даже на официальном уровне качество отправления правосудия осталось прежним.
Более того, появилась новая, невиданная ранее статистика - количество судей, освобожденных от должности за деяния, несовместимые со званием судьи. Ее привел министр юстиции Б. Мухамеджанов: «В 1998 году прекращены полномочия 46 судей за совершение ими проступков, позорящих честь и достоинство судьи или умаляющих авторитет судебной власти. Из них в связи с несоответствием занимаемой должности освобождены 15 судей, на 11 судей также подготовлены материалы на освобождение. В 1997 году было освобождено 3, - как видите, прогресс в совершенно ненужную сторону. Сейчас ведется следствие в отношении 9 судей, уголовные дела в отношении еще 3 судей в стадии рассмотрения».
Сравнительно недавно, около 4 лет назад, тогдашний министр юстиции Н. Шайкенов широко пропагандировал и сумел заложить в Конституцию РК 1995 года принцип назначения судей Президентом по представлению министра юстиции. Данный принцип, утверждали его сторонники, повышает персональную ответственность министра и тем самым гарантирует «высококачественность» судейского корпуса. Само собой под этим подразумевалось достаточно продолжительное пребывание на этом посту одной и той же персоны. С тех пор в кресле министра меняется уже третий человек. Нынешний министр Б. Мухамеджанов, пожиная первые плоды реформаторства своих предшественников и будучи реалистом, в выступлении на втором съезде Союза судей отверг принцип единоличной ответственности: «Все кандидатуры, которые я представляю в администрацию Президента, обязательно исходят из мест, идут за подписью двух должностных лиц, председателя областного суда и начальника управления юстиции. Как же получается, что в итоге не менее 10 судей в год совершают уголовно наказуемые деяния, в основном - взятки, когда раньше, - думаю, ветераны судебной системы подтвердят, - если в 3 - 4 года один судья получил взятку, то это расценивалось как ЧП союзного масштаба? Сегодня уже никто не удивляется, что судьи получают взятки и арестовываются. Я каждый день получаю такие сообщения из Генпрокуратуры. Начальникам управлений юстиции и председателям облсудов следует более тщательно отбирать кадры. Если вы их представили и они совершают преступление, то начальники управлений и председатели судов должны нести какую-то ответственность».
Вообще, руководители судебно-правовой системы страны оказались обескуражены первыми практическими результатами реформ. Не оправдал себя новый принцип подбора кадров: севшие в судейские кресла после квалификационных экзаменов новички, не имея опыта, совершали грубейшие процессуальные ошибки; независимость от каких-либо ведомств и должностных лиц многие судьи стали воспринимать как независимость от закона. «В ходе проверок Минюста в Алматы, Западно-Казахстанской, Жамбылской, Костанайской, Северо-Казахстанской областях, - сообщил делегатам съезда Б. Мухамеджанов, - установлены многочисленные, в том числе вопиющие, факты волокиты, нарушения законности при рассмотрении дел. Только у судей Таразского городского суда в производстве лежало 530 гражданских просроченных, приостановленных на не предусмотренных законом основаниях, неоформленных дел, в том числе есть дела, которые не рассматривались ими с 1995-1996 годов». Администрацию Президента и высшие государственные органы страны заливает всевозрастающий поток жалоб на суды.
Для «реабилитации авторитета судебной власти», по мнению министра, требуются действенные меры. Это изменение системы тестирования кандидатов в судьи, стажировка новичков, организация института повышения квалификации судей и законодательное введение аттестации действующих судей.
Предвидя «непопулярность» последнего предложения, Б. Мухамеджанов постарался его обосновать, апеллируя к сознательности служителей правосудия: «Многочисленные нарушения законности, допускаемые судьями, требуют законодательного введения их аттестации, с тем чтобы очистить судебный корпус от профессионально непригодных, наносящих ущерб авторитету суда людей. Опыт проведения аттестации судебных исполнителей показал ее крайнюю необходимость».
Судейская общественность в лице делегатов съезда не заинтересовалась нововведениями в тестировании кандидатов, благосклонно восприняла сообщение о создании института повышения квалификации, одобрила идею стажировки новичков и в штыки встретила предложение регулярно проходить аттестацию. По последнему пункту было отдельное голосование - делегаты единогласно высказались против.
Возможно, такое единодушие объяснимо тем, что еще до начала съезда среди делегатов получил распространение проект изменений и дополнений в Указ Президента, имеющий силу конституционного закона, «О судах и статусе судей в Республике Казахстан», где судье предлагалось проходить аттестацию не реже одного раза в три года «с целью определения его соответствия занимаемой должности и служебной перспективы, оценки уровня профессиональной подготовки». Если бы участников съезда ознакомили с другими вариантами законопроекта, в которых аттестация проводится всего два раза и является условием для работы на постоянной основе, наверняка судьи не были бы столь едины в отторжении этого предложения. Но и в этом случае, скорее всего, съезд судей большинством голосов высказался бы против аттестации.
Два года жрецам Фемиды внушали, что звание судьи они обрели пожизненно, - кто ж без сопротивления откажется от таких гарантий? Помимо этих, чисто психологических, есть соображения и иного порядка. Во-первых, формальные: аттестация будет противоречить Конституции. Во-вторых, логические: для наказания и дисквалификации профессионально непригодных судей созданы Квалификационная коллегия юстиции и Высший судебный совет, и надо улучшать их работу, а не создавать новые органы. И, в-третьих, практические: аттестация может стать средством сведения счетов с неугодными.
Увы, два года со дня первого съезда судей заставили даже весьма сдержанную и лояльную к судебному «начальству» председателя Восточно-Казахстанского областного суда Т. Кирееву констатировать: «Изменилась ситуация в государстве, хозяйственные, гражданские дела, интересы участников процесса, только беззащитное положение судьи осталось прежним. Не хотела бы более расширительно рассказывать об этом, министр знает».
«Более расширительно» рассказали другие делегаты: нет денег на скрепки и конверты, служебные квартиры годами не выделяются, в командировки ездить не на что и не на чем, здания судов ветшают. Концентрированно высказывала все претензии судья Алматинского областного суда З. Журбаева: «Все, что касается пресловутой независимости судей и ее гарантий, обернулось обыкновенным формальным декларированием. У всех, наверное, свежо в памяти, как расправились с целой группой судей Верховного суда. Что произошло, вы знаете, - не было дисциплинарной коллегии, предшествующей Высшему дисциплинарному совету. Но ничего не помогло, даже обращение 20 с лишним судей в Парламент. На что же может рассчитывать такой маленький человек, как я и вы? Судья работает на таком острие ножа. Где механизм действия тех правовых гарантий, которые могут защитить судью?
Думаю, суд зависим, и в первую очередь от Минюста и его органов. Судебная власть как противовес этому исполнительному органу не может себя реализовать, потому что Минюст и его территориальные органы смешали понятия организационного обеспечения с судебными функциями. Приведу пример. Как можно понять, что в наш областной суд по состоянию на январь, еще до подведения итогов, поступило 11 писем-указаний, в которых требовалось в конкретный срок представить анализ и обобщение по отдельным категориям дел - вопросы доследования, обоснованности привлечения, вынесения оправдательных приговоров и множество других? Нами получено письмо о том, чтобы судья самостоятельно не обращался в Конституционный совет по поводу несоответствия того или иного закона требованиям Конституции. Но ведь статья 87 Конституции обязывает судью не применять никакой закон, противоречащий Конституции, и обращаться по этому поводу в Конституционный совет!
Назрела необходимость освобождения судов от власти Министерства юстиции».
Зал аплодировал выступлению З. Журбаевой больше, чем кому бы то ни было. Но развивать ее мысли судьи не стали, сосредоточившись на материальных нехватках и той же аттестации. И напрасно.
Давно уже никого не шокирует предложение забрать у Министерства юстиции организационное и материальное обеспечение судов. Не противится этому и сам министр: будут соответствующие изменения в Конституции - пожалуйста, создавайте для этого независимый орган при администрации Президента или под иным началом, у Минюста и без судов забот хватит. Но где гарантии, что новый, пока гипотетический, орган не захочет подмять под себя суды гораздо больше, чем Минюст, который сейчас то и дело одергивают: вы - исполнительная власть, не покушайтесь на независимость судебной ветви? Кто должен позаботиться об этих гарантиях? И уж ни малейшего отношения не имеет Министерство юстиции к беспрецедентному освобождению от должности 6 судей Верховного суда.
История эта впечатлила судейское сообщество гораздо больше, чем о том можно судить по публичным выступлениям. Не случайно на втором съезде Союза судей советник Президента РК И. Рогов отметил появившуюся у судей боязнь вынесения оправдательных приговоров и призвал «под лозунгом борьбы с коррупцией не задушить первые ростки самосознания, которые появились у судей».
Среди делегатов съезда были, кроме г-жи Журбаевой, еще смельчаки, решившие сказать о незаконности освобождения судей Верховного суда. Увы, за счет увеличения времени на обеденный перерыв был сокращен список выступающих, и среди «секвестированных» оказались и эти судьи. Один из них заранее передал журналистам текст своей речи. Привожу его, не называя фамилии автора, - времени со дня съезда прошло достаточно, возможно, благоразумная осторожность уже восторжествовала над смелостью, зачем без нужды рисковать чужим служебным благополучием? Вот этот текст, вернее, его часть: «Согласно закону, судья не несет ответственности за отмену судебного решения, связанного с оценкой доказательств. К великому сожалению, это положение было нарушено самим Верховным судом. Я здесь имею в виду то злополучное уголовное дело, в результате разбирательства которого были уволены пять судей Верховного суда и один подал в отставку, хотя в самом постановлении президиума Верховного суда конкретно было указано, что ошибка судей была связана с оценкой доказательств. До сих пор непонятно, какова была необходимость при таком положении дел, перешагнув через дисциплинарную коллегию судей, передать их дело сразу в Высший судебный совет и сделать в глазах общественности весь Верховный суд «коррумпированным», уронить авторитет судебной власти одним махом?
По данному делу вместе с докладчиком по делу были наказаны председатель коллегии, боковые судьи и судьи, давшие предварительное заключение. Ладно, с докладчиком понятно, но в чем вина других судей? Ведь заключение судьи - это не окончательное решение по делу, оно почти равно протесту. Именно с таких позиций, с добрыми намерениями, было подписано письмо 28 судей, в том числе шестерых членов президиума Верховного суда, направленное в Сенат. Навешивание на этих судей ярлыков коррумпированности - на совести тех средств массовой информации, которые не только не изучили содержания письма, но даже в глаза его не видели.
А где в это время были органы Союза судей?»
Зададим здесь встречный вопрос: а кто обращался в Союз судей за защитой чести и достоинства? Никто. Потому что такое обращение было бессмысленным изначально: первым председателем Союза судей Казахстана стал… председатель Верховного суда республики М. Нарикбаев, равно как председателями областных филиалов Союза - председатели областных судов. В сущности, это то же самое что руководителю предприятия возглавлять профком, - нонсенс, которого давным-давно нет даже в самых далеких от юриспруденции структурах.
При такой расстановке сил в общественном объединении судей не приходиться удивляться и тому, что в пространном отчете о проделанной за два года работе нет ни слова о выполнении уставных задач «определения позиции судейского сообщества в решении важных государственно-правовых проблем, обсуждения вопросов судебной практики и совершенствования законодательства» и пр. - руководители Союза судей этим занимаются по долгу службы. А у рядовых судей тем временем растет разочарование в гарантиях своей профессиональной независимости и чувство незащищенности, у населения - недоверие у судам.
Впрочем, возможно, на первом этапе и нужно было возглавить союз людям, облеченным властью: «пробить» помещение, «достать» компьютер, найти гранты в наше время - дело нелегкое. На втором съезде председателем Союза судей Казахстана избран председатель Алматинского городского суда С. Байбатыров. Конечно, у председателя суда южной столицы со свободным временем для общественной работы тоже негусто, но все же... Впереди - еще два года.