Глубокие преобразования в политико-правовой сфере жизни общества диктуют необходимость пересмотра научных представлений о характере, природе, социальном предназначении, реальной роли, направлениях функционирования государственности вообще и казахстанской государственности в частности. С этой целью надо критически переоценить и в обновленном виде использовать весь арсенал исследовательских средств юридической науки, в том числе привлечь к анализу государственности такую категорию, как этатизм, в комплексе со всей системой связанных и корреспондирующих с ней категорий и понятий. Рассмотрение государства с позиций этатизма позволяет выделить его (государства) некоторые особенности, формы проявления и закономерности в общественном развитии.
Этатизм - это особый строй государственного властвования. Ему соответствуют свое, специфическое, мировоззрение, особая идеология, своя политика. В этатистском государстве доминируют методы голого администрирования, властных предписаний, рассчитанных на безусловное исполнение всеми субъектами общественных отношений. У последних свобода выбора вариантов поведения урезана до предела, почти всегда они должны действовать так, как предписывает государство. Поэтому уровень развития демократии здесь минимален, как минимальна и допускаемая возможность сопоставления и столкновения мнений. А раз так, то на передний план выдвигаются принуждение, подавление, репрессии и аналогичные им методы властвования. Другая особенность этатистского государства - безапелляционное вмешательство его во все сферы жизни общества, входящих в него социумов, граждан, огосударствление основных отраслей экономики, социальных и духовных отношений. Прав Л.М. Вайсберг, считающий этатизм надформационным всемирно-историческим феноменом.1 Больше того, поскольку государство, раз возникнув, теперь будет существовать до тех пор, пока существует общество, постольку сопутствующее ему явление этатизма также вряд ли когда-либо будет изжито полностью, хотя сфера его распространения, безусловно, подвергнется существенному изменению, в частности сузится до допустимого в конкретных условиях каждого исторического периода минимума. Этатизм присущ не одному типу государства, а многим (точнее, всем) его типам. Нет исторической формации, государственность которой была бы полностью свободной от этатистских проявлений. Но государственности одних формаций эти проявления свойственны в большей мере, а государственности других формаций - в меньшей.
Следует отметить относительно широкий диапазон этатизма. В его рамки укладываются все тоталитарные и авторитарные режимы, а также разновидности режима промежуточного (между ними) толка. В свою очередь, как справедливо отметил Л.М. Вайсберг, в понятиях тоталитаризма и авторитаризма выражены различные степени этатизма.2 Можно, следовательно, утверждать, что тоталитарный режим всегда является этатистским государством, однако не всякий этатистский строй тождествен тоталитарному.3
Оговорив, что этатизм - явление, характерное не только для государственности, но и опосредующего ее политико-правового сознания (в этом смысле говорят о сознании «государственническом», или этатистском), а также компонент менталитета населения (в этом смысле говорят о предрасположенности отдельных слоев населения к этатистскому правлению и административно-приказным методам управления), мы в данной статье рассматриваем его преимущественно в контексте государственности.4
Первые государства, возникшие на обломках родоплеменной организации первобытного общества, были государствами этатистскими. Они отражали достигнутый обществом крайне низкий уровень цивилизации, грубость и неоформленность складывавшихся в нем отношений и взаимосвязей людей. И в последующие периоды развития этатизм долгое время был господствующим в государственном строительстве. Он определял «лицо» государственности, пронизывал все стороны ее организации и деятельности. Это явилось причиной того образа государства, который сложился у населения на протяжении веков, - образа грубой силы, противостоящей обществу, чуждой ему, враждебной человеку.
В эти периоды государственность была пропитана духом этатизма, признаки и свойства которого определяли содержание ее деятельности, принципы построения, взаимоотношения с обществом, классами, социальными группами, отдельными лицами. В разных случаях на передний план выдвигались то одни, то другие этатистские признаки и свойства: то безудержный военно-тиранический произвол, то низведение целых категорий людей до положения бесправных существ (рабы, крепостные), то гипертрофированная централизация управления, то засилье бюрократического чиновничества, то слежка за оппозицией и травля ее. Чаще же всего встречались разные комбинации отмеченных признаков и свойств.
Вместе с тем в недрах государственности намечаются сначала малозаметные, затем становившиеся явственными черты и признаки иного свойства. Благо, что государственная система показала способность вместить в себе разное (хотя и не всякое) содержание. Рамки совместимости государственной системы с разным содержанием хотя и не очень широки, но, тем не менее, заметны, позволяя в определенных пределах сочетать и совмещать разнородные начала. Отмеченные выше черты и признаки иного свойства, которые зарождались в недрах государственности и опосредовались политико-правовым сознанием, а также разными течениями общественной мысли, были так или иначе связаны с ориентацией на цивилизованное использование правовых ценностей в практике государственного управления.
Постепенно этатистское начало в государственности стало дополняться началом правовым. Но оно еще длительное время не уступало своих ведущих позиций, являлось главным.
Шаг за шагом второе из отмеченных выше начал стало пробивать себе путь, теснить этатистское начало, ибо издавна они олицетворяли разные тенденции, а со временем превратились в крайности. Хотя в некоторых пределах они могут сосуществовать, находиться «под одной крышей», в целом это не колеблет вывода о том, что этатизм - антипод правового начала в его истинном, цивилизованном выражении. Преодоление этатизма и содействие утверждению правовых начал - одно из направлений гуманизации государства, формирования правовой государственности.
Рассматривая процесс становления, развития и укрепления правового начала в государственности, приведший в конечном счете к осознанной целенаправленной ориентации на построение правового государства, необходимо условно выделить в нем три следующие линии: а) наметившуюся, а затем постепенно усиливавшуюся в теоретико-идеологической сфере эволюцию идей и воззрений, ознаменовавшуюся серьезными сдвигами в юридическом осознании и понимании государственно-правовой действительности; б) постепенное изменение кругозора, умонастроения и менталитета разных слоев населения в их отношении к государственной власти; в) прогрессивные преобразования в практической сфере, закладывавшие в систему государственности элементы демократизации, нацеленности на достижение общественного консенсуса, согласия, справедливости и обеспечивавшие ее восприимчивость к принципам правового государства. Отмеченные направления эволюции шли как бы «нога в ногу», влияя друг на друга, перекрещивая свое действие, обогащая результаты каждого из них.
Начало процессам, которые стали исподволь подтачивать «бастионы» этатизма и обозначали движение в сторону утверждения правовых начал в государственности, положили складывавшиеся в общественном сознании идеи о преимуществах права как формы управления, регулирования и воздействия. Демокрит, Платон, Аристотель, Цицерон и их последователи подчеркивали благотворную роль права в жизни общества, активно высказывались против манипулирования властей законами, обличали произвол и беззаконие. Эти первоначально разрозненные, не связанные друг с другом мысли и представления5 стали постепенно сближаться, состыковываться, укладываться в особые системы государственно-правовых представлений, которые впоследствии составили фундамент, блоки и компоненты утверждавшейся концепции правового государства.
Однако в своем развитом виде эта концепция сложилась в Европе позднее. В трудах Дж. Локка, И. Канта, В. Гумбольдта, Г. Еллинека, К. Шмитта обоснована мысль о целесообразности такого порядка, при котором государство не ограничивалось бы адресованным гражданам требованием соблюдения законов, а подавало бы им пример собственного исполнения законов, обеспечения их максимально полной реализации своими органами и должностными лицами. Особо следует отметить роль И. Канта, многое сделавшего для теоретико-философского раскрытия идеи верховенства права в государстве и показа его влияния на процесс осуществления свободы.
Как отмечается в научной литературе, Александру II якобы принадлежат слова: «Я готов дать гражданам конституцию, но где граждане?»6 При всей афористичности этого высказывания в нем вырисовывается постановка вопроса о степени зрелости общества, его ментальности, дееспособности, готовности к восприятию идей конституционализма. Оказывается, конституция рассчитана не на всякое общество, не на всякое население. Последнее, грубо говоря, должно «дорасти» до конституционализма. Не случайно конституцию и конституционализм не знало общество, в котором только что зародилось право и стала функционировать правовая система. И лишь после длительной правовой эволюции, по достижении обществом определенной ступени правовой и политической зрелости, появились конституции и связанные с ними институты конституционализма.
Такая же связь существует между идеями правового государства и ментальностью населения. Последнее только тогда в состоянии воспринять первые, когда оно достигло определенной степени правовой и политической зрелости. На первых же этапах становления и развития государственности уровень ментальности населения соответствовал критериям этатизма, ибо, только что выделившись из животного мира и обладая лишь зачатками социальности, люди готовы были признавать прежде всего культ силы и приказные методы управления. Впоследствии глубокие изменения в обществе привели к росту социального кругозора людей, зарождению и укреплению в них качеств гражданственности и чувства справедливости, к постепенному отторжению этатистских форм их взаимоотношений с властями и признанию желательности цивилизованных (в первую очередь, правовых) форм. На этой основе ментальность населения становилась более восприимчивой к идеям правового государства.
Параллельно с указанными процессами в сфере практической деятельности государства шло постепенное накопление черт и признаков, которые либо прямо могли укладываться в русло правовой государственности, либо согласовывались с ее принципами и началами, либо, наконец, приближали ее становление. Отметим такие явления, как сложившиеся на протяжении столетий институты народного представительства и парламентаризма в Англии, которые не могли не оказать влияния на государственно-правовое развитие других стран. Трудно переоценить значение факта появления конституции и конституционализма в США: все мы являемся свидетелями распространения этого опыта во всем мире. Стал повсеместно провозглашаться и внедряться принцип разделения властей. В организации и деятельности государственных органов находят проявление демократические тенденции, такие, как политический плюрализм и многопартийность, гласность и депутатский контроль, возрастание роли суда в защите прав и свобод граждан. Продолжая отдавать предпочтение интересам господствующего класса, правящей социальной прослойки, группы, элиты, государство исподволь переходит к выполнению особой, по существу арбитражной, роли, направленной на то, чтобы сближать общесоциальные, классовые, групповые и личные интересы, обеспечивать равномерное распределение общественных благ между всеми субъектами общественной жизни, преодолевать социальные противоречия.7 При этом, по словам А.У. Бейсеновой, государство подчиняется закону и нуждается в его защите, поскольку право не просто общеобязательные нормы, а принцип равенства и равноправия для всех.8
В итоге можно сказать, что идея правового государства была, в полном смысле слова, выстрадана человечеством. Каждый новый этап в развитии политико-правовой мысли и государственно-правовой практики обычно добавлял нечто новое в постановку проблемы государственности, приближал время ее преобразования в правовое государство.
На этой основе постепенно началась эволюция ряда стран в сторону построения в них правовой государственности, а в настоящее время этот процесс приобрел распространенный характер. Однако рецидивы этатизма нет-нет да и прорываются через полосу демократизации, которая является определяющей тенденцией общественного развития на рубеже ХХ и ХХI веков. Сочетание, а затем и противоборство двух начал (этатистского и правового) в государстве будут иметь место еще долгое время, с преимуществом то одного из них, то другого. Явное преобладание первого начала ведет к утверждению этатистского государства, тогда как при полном превосходстве вторых налицо становление правового государства. Между этими двумя разновидностями располагаются многочисленные государства промежуточного типа.9
Преимущества правового государства как перед этатистским, так и перед промежуточными разновидностями государства состоят в том, что оно вовлекает в оборот весь регулирующий, управленческий, воздействующий, охранительный, воспитательный потенциал права, ставит его на службу обществу, неизмеримо повышает престиж и имидж права. «Ценностный смысл идеи правового государства, - пишут В.Н. Кудрявцев и Е.А. Лукашева, - состоит в создании такой системы государственно-правовых отношений, которая обеспечивала бы примат права во всех сферах общественных отношений, равенство личности и государства, постоянный контроль народа за деятельностью государственных органов, механизмы их ответственности перед обществом».10
Этатистское государство, прибегая к диктату, жесткому контролю над обществом и повседневно вмешиваясь в его дела, тем самым препятствует превращению его в гражданское общество. Если подходить к гражданскому обществу с позиций сегодняшнего дня, то его следует охарактеризовать как высокоразвитое, свободное, открытое общество с устоявшимися традициями демократии, нацеленное на построение рыночной экономики или уже построившее ее основы. При господстве этатизма такое общество сформироваться не может. Подрыв корней этатизма и зарождение правового начала в государственности ведут к появлению ростков и зачатков гражданского общества, что служит важной материальной предпосылкой для ускорения процесса построения правового государства. Отрывать друг от друга два указанных фактора (формирование гражданского общества и построение правового государства) нельзя, ибо они органично связаны между собой, создают один другому благоприятные условия.
Исторический спор между этатизмом и правовыми началами государственности не закончен. Он продолжается, наполняя собой содержание современной общественно-политической и государственно-правовой жизни. На отдельных изгибах истории он резко обостряется, а иногда его накал и напряжение спадают. Можно надеяться, что в целом преобладавшая до сих пор тенденция (постепенная сдача позиций этатизмом, возрастание роли правовых компонентов государственности) не только сохранится в будущем, но и усилит свое действие. Это будет содействовать дальнейшему оздоровлению общества, развитию его демократического потенциала, успешному решению стоящих перед ним задач.
1 См.: Вайсберг Л.М. Идея правового государства и проблема этатизма // Известия
Академии наук Казахской ССР. - Серия общественных наук. - 1989. - № 5. -С. 22.
2 См.: Вайсберг Л.М. Указ. работа. - С. 21.
3 Защищая Гегеля от вульгарных обвинений в тоталитаризме и деспотизме, В.С. Нерсесянц пишет: «Гегелевский этатизм радикально отличается от тоталитаризма всякого толка, который видит в организованном государстве и правопорядке своих прямых врагов... И в гегелевском этатизме правомерно видеть не идеологическую подготовку тоталитаризма, а авторитетное философское предупреждение о его опасностях». (Нерсесянц В.С. Философия права. - М.: Издат. группа НОРМА-ИНФРА-М, - 1998. - С. 101-102).
4 В науке все полнее обнаруживается стремление рассматривать сквозь призму этатизма не только развитие государственности, но и функционирование сознания, взаимоотношения личности и власти, классовую структуру общества (см.: Вайсберг Л.М. Указ. работа. - С. 22-27). О деэтатизации правопонимания пишет С.Ф. Ударцев (см.: Ударцев С.Ф. Правопонимание и формирование правового государства // Известия АН Казахской ССР. - Серия общественных наук. - 1989. - № 5. - С. 31).
5 Анализируя их, С.С. Сартаев отмечает, что «мы должны помнить историческую ограниченность и конкретно-историческую обусловленность этих идей эпохи рабовладельческой общественно-экономической формации» (Сартаев С.С. Некоторые вопросы истории и теории правового государства // Известия АН Казахской ССР. - Серия общественных наук. - 1989. - № 5. - С. 11).
6 См.: Шелестов Ю.И. К вопросу о генезисе концепции правового государства // Вестник Московского университета. - Серия 12. Политические науки. - 1997. - № 2. - С. 78.
7 См.: Чиркин В.Е. Элементы сравнительного государствоведения. - М., 1994. - C. 9-11.
8 См.: Бейсенова А.У. Правовое государство: власть, государство, право // Известия АН Казахской ССР. - Серия общественных наук. - 1989. - № 5. - С. 35.
9 Подробнее вопрос о правовых, этатистских и промежуточных (между ними) государствах освещен в нашей главе «Правовое государство» книги «Основы государства и права Республики Казахстан» (Алматы: Жетi жар¬ы, 1997. - С. 7-8, 10-16).
10 Кудрявцев В.Н., Лукашева Е.А. Социалистическое правовое государство / В сб.: Социалистическое правовое государство. Проблемы и суждения. - М., 1989. - C. 6-7.