Синтез научного знания в социокультурном измерении

Синтезированное знание организуется в единое системное целое во многом благодаря основани­ям, на которые оно опирается. Основания выступают системообразующим блоком, который опреде­ляет стратегию научного поиска, систематизацию полученных знаний и обеспечивает их включение в культуру соответствующей исторической эпохи.

Наука представляет собой развитую систему, состоящую из многих элементов: научного знания, научной деятельности, социального института. Анализ истории науки выявил ряд особенностей, ко­торые связаны с осознанием сущности данного феномена. В историческом плане феномен «наука» исследовался первоначально в рамках логико-гносеологического подхода, вплоть до середины XX в., где он рассматривался как система развивающегося знания. В рамках данного подхода сознательно не учитывался социальный контекст. Это объяснялось как спецификой познавательного процесса, так и реальным статусом науки в обществе. На самых ранних этапах существования науки её связь с про­изводством и общественной жизнью носила неявный характер, поэтому анализ процесса познания, его результатов и связи с социальными условиями жизни общества носил фрагментарный характер. И только с середины XX столетия начинается интенсивное исследование науки как социокультурного феномена в социологии и философии наук.

Существенным в социокультурном подходе является то, что он позволяет раскрыть природу науки через выявление её внутренней социальности, раскрыть механизм её взаимосвязи с другими сферами культуры, а также определить её место в системе «общество».

Понимание науки как специфической, высшей формы познавательной деятельности позволяет раскрыть сущность науки как социокультурного феномена. Именно деятельность является основани­ем культурного содержания науки. Все формы деятельности являются сферой развития культуры.

Реконструируя знаниевый аспект, методолог должен учитывать результаты такого анализа. Во­прос в том, как именно учитывать? Задача не исчерпывается тем, чтобы просто суметь увидеть зна­ние под более широким углом зрения и дополнить результаты традиционного методологического анализа социологическим. Проблема в том, чтобы выявить, как погруженность науки в социокуль­турный контекст влияет на когнитивные параметры науки. Надо различать социальную природу по­знания, его социокультурную обусловленность и детерминацию.

По концепции социальной природы познания субъектом познания не может быть отдельный, изолированный от общества индивид. Субъектом является только человеческое общество на том или ином этапе развития. Индивид может включаться в познавательный процесс в любой форме лишь тогда, когда он обладает выработанными обществом материальными и духовными орудиями и сред­ствами познания: приборами, языком, логикой, предшествующими знаниями, мыслительными схе­мами и т.д.

Вопрос о социокультурной обусловленности познания связан с концепцией социальной природы познания, но главное отличие — в представлении о степени воздействия социокультурного окруже­ния. Социокультурные факторы вовлекаются в саму ткань научного исследования, в той или иной степени включаются в процесс формирования научных теорий. Между научным знанием и социо­культурным окружением нельзя провести определенную границу. Научное знание через философию, мировоззрение, картину мира, идеалы научного знания, стиль мышления оказывает влияние на по­знавательный процесс, т.е. на формирование научных теорий.

Социокультурная детерминация познания предполагает, что социальные факторы играют роль механизмов развития научного знания, его «движущих сил», что они определяют логику развития науки. Социокультурно-детерминированным является то поле представлений, образов аналогий, мыслительных кодов и т.п., которыми располагает исследователь. Это поле обширно, но ограничено в каждый данный момент развития как науки в целом, так и той или иной сферы научного познания. Социальные факторы имеют свою собственную структуру и влияют на направление роста познания.

Социокультурную детерминированность научного познания можно анализировать на двух уров­нях: макроуровне (условное название) и микроуровне. На макроуровне изучаются обобщенные, инте­гральные тенденции развития науки. Однако механизмы реализации сложны и изучены недостаточ­но. Они помогают обрисовать лишь общий фон, на котором разыгрываются анализируемые события. На микроуровне речь идет о более непосредственной детерминации, т. е. о детерминации, которая может быть выявлена при рассмотрении отдельных фрагментов истории науки, при анализе конкрет­ных исследований.

Интерес к проблемам социокультурной детерминации научного познания возникает в значи­тельной мере в результате методологической рефлексии тех, кто имеет непосредственный опыт ис­следовательской работы и осознает благодаря этому недостаточность и неадекватность, односторон­ность логико-эмпирических трактовок науки, научного познания.

Интересным представляется социокультурный механизм обусловленности познания при возник­новении такого феномена, как физика. Можно выделить две точки зрения.

1. Кумулятивистская — это систематизированная совокупность физических знаний о мире, воз­никающая автоматическим образом в результате аккумуляции сведений, постоянно накапливаемых в ходе развития человеческого общества. Она близка к позиции позитивизма.
2. Сформулированная относительно недавно, согласно которой считается, что не существует ли­нейности и простого кумулятивизма в накоплении физических знаний. Физические знания оформля­ются в систему благодаря социокультурным основаниям и специфической форме познания, харак­терной для определенной эпохи. Физика не просто сложная система знаний, но специфический спо­соб видения мира, взаимосвязанный с социальной организацией общества и зависящий от этапа его развития. В свою очередь, возникнув в силу специфических условий общественного развития и опре­деленной направленности когнитивных процессов, физика не остается индифферентной по отноше­нию к этим условиям, сама выступает определяющим фактором общественного организма, его разви­тия, расширяющим дорогу новым системам деятельности и новым общественным и познавательным структурам. В методологической литературе все более активно обсуждаются вопросы, связанные с необходимостью расширить сферу методологического анализа науки путем учета социокультурных детерминант научного познания, причем под самыми разными углами зрения.

Среди используемых методологом понятий имеется целая группа таких, содержание которых целиком или частично относится к фиксации, описанию или объяснению тех или иных аспектов дея­тельности исследователя, а не только уже объектированных результатов, продуктов этой деятельно­сти. Продукты деятельности выражают такие понятия, как «теория», «гипотеза», «закон», «знание», которые являются основными формами синтеза. Социологически нагруженными понятиями являют­ся «парадигма», «подход», «ориентация», «картина мира», «норма», «установка», «объяснение», «обоснование», «доказательство», «демонстрация», «верификация» и т.д. С их помощью анализиру­ются исходные предпосылки и регулятивы, которые определяют содержание, характер и направлен­ность деятельности к синтезу знания. Они определяют костяк того аппарата, которым пользуется ме­тодолог, т.е. задают его специфическую позицию. С другой стороны, они фиксируют связи того, что делает исследователь, и того, что является интерсубъективным. Интерсубъективное проявляется двояко: в совокупности знаний, которая уже предназначена для всего научного сообщества и которая в целом ориентируется на определенные установки, и если достигается их соответствие. В этом слу­чае можно говорить об общезначимости нового результата — синтезированного знания.

Выделим три главных компонента оснований науки: логические — идеалы и нормы исследова­ния, собственно научные — научная картина мира и философские основания.

Как и всякая деятельность, научное познание регулируется определенными идеалами и нормати­вами, в которых выражены представления о целях научной деятельности и способах их достижения в синтезе знания. Сравнивая их, можно выделить как общие, так и особенные черты познавательных идеалов и норм. Общие черты характеризуют научную деятельность в целом, а особенные — отра­жают специфику конкретных научных дисциплин (физики, химии, информатики и др.).

В содержании познавательных идеалов и норм науки можно зафиксировать три взаимосвязан­ных уровня.

Первый уровень представлен признаками, которые отличают науку от других форм познания (обыденного, стихийно-эмпирического, искусства, религиозно-мифологического освоения мира и т.п.). Научное знание отлично от мнения, оно должно быть обоснованно и доказано. Наука не мо­жет ограничиваться непосредственной констатацией явлений, она должна раскрывать их сущность.

Второй уровень содержания идеалов и норм исследования представлен исторически изменчи­выми установками, которые характеризуют стиль мышления, доминирующий в науке на определен­ном историческом этапе ее развития. Стиль мышления как социокультурный фактор в синтезе науч­ного знания отражает уровень нашего понимания бытия.

В содержании идеалов и норм научного исследования можно выделить третий уровень, в кото­ром установки второго уровня конкретизируются применительно к предметной области каждой нау­ки.

В системе идеалов и норм выражен определенный образ познавательной деятельности, дано представление об обязательных процедурах, которые обеспечивают синтез знания. Этот образ фор­мируется в науке под влиянием социальных потребностей, испытывая воздействия мировоззренче­ских структур, лежащих в фундаменте культуры той или иной исторической эпохи. Именно на этом уровне наиболее ясно прослеживается зависимость идеалов и норм науки от культуры эпохи, от до­минирующих в ней мировоззренческих установок и ценностей. Поскольку наука сама по себе, внутри себя не может обосновать всей глубины онтологического и познавательного статуса синтеза как все­общего принципа бытия, необходимо обратиться к мировоззренческому, социокультурному контек­сту понимания синтеза, так как мировоззрение, которое продуцирует научная деятельность, обладает своим собственным содержанием, но это содержание, несмотря на стремление замкнутости, находит­ся в динамичном соотношении к иным, более общим и более частным формам воззрения на мир.

Определяя общую схему научной деятельности, идеалы и нормы регулируют построение раз­личных типов теории, осуществление наблюдения и формирования эмпирических фактов. Это со­ставляет первый блок оснований.

Второй блок оснований науки составляет научная картина мира (НКМ) — целостная система представлений об общих свойствах и закономерностях природы. Картина мира обеспечивает систе­матизацию знаний в рамках соответствующей науки. С ней связаны различные типы теорий научной дисциплины (фундаментальные, частные), а также опытные факты, на которые опираются и с кото­рыми должны быть согласованы картины реальности.

В нашем исследовании НКМ функционирует в качестве исследовательской программы, которая определяет постановку задач как эмпирического, так и теоретического поиска и выбор средств их решения. НКМ является крупной интегративной единицей в науке, так как создается в результате объединения ряда теорий, установления интегративных взаимосвязей между ними. НКМ — форма синтеза научного знания, компонент в структуре науки, обеспечивающий воздействие философско- мировоззренческого знания на процессы конкретного научного поиска. НКМ — исследовательская программа, направляющая научную деятельность как на эмпирическом, так и на теоретическом уров­нях научного познания, на синтез знания и формирующая определенное «мировидение», «образ по­знания», «модель» мира.

В структуре научного знания философско-мировоззренческие идеи, категории и принципы мо­дифицируются и выполняют определенную функцию, т.е. приобретают необходимую рабочую и унифицирующую в науке форму, хотя «занятие философией является специализированным (а на бо­лее поздних ступенях разделения деятельности — и профессиональным) занятием. Это накладывает определенную печать на работу с категориальными формами и на категории как относительно за­вершенные результаты этой работы. В мировоззрении категории фигурируют в виде относительно «размытых» образований, имеющих сравнительно твердое ядро и «мягкую», «текучую» оболочку. «Философия же как работа с категориями стремится (непреднамеренно и не всегда осознанно, конеч­но) редуцировать их содержание к одному уровню рациональности [1].

НКМ как форма синтеза знания не исключает сферу обыденного знания. Познавательное отно­шение «Человек и Мир» должно строиться на синтезе научных и вненаучных форм знания. Дело в том, что научные картины мира формируются в результате корреляции между научным и обыденным знанием. Об этом свидетельствует история мифа, религии и т.д. Принципы обыденного мышления, или постулаты здравого смысла (принцип детерминации, причинности, непрерывности протекания процессов в пространстве и во времени, объективной реальности физического мира, дифференциации субъекта и объекта и др.), полностью детерминированы социально-практическим обыденным опытом и формами общения людей определенной исторической эпохи. НКМ включает наряду со специали­зированными научными знаниями наглядные образы и представления о мире. Возможно поэтому НКМ, в отличие от научных теорий, имеет свой «язык — дом бытия», включающий понятия, близкие к понятиям обыденного языка: «усилие», «планетарное», «разбегание галактик» и т.д. Таким образом, НКМ обладает, во-первых, способностью более широкого охвата явлений и, во-вторых, интертеоре­тическим и междисциплинарным диапазоном интегративной функции. Именно эти особенности, на мой взгляд, учитывают специфику научной картины мира как синтезирующей формы знания. Обы­денное знание имманентно содержится в структуре научного знания и предстает в качестве фактора, определяющего целостность научной картины мира.

Картины реальности, развиваемые в отдельных научных дисциплинах, не являются изолирован­ными друг от друга, они взаимодействуют между собой. Отсюда возникает вопрос: существуют ли более широкие горизонты и формы систематизации и синтеза знания, интегративные по отношению к специальным картинам реальности? В методологических исследованиях такие формы уже зафикси­рованы. К ним относится общая научная картина мира, которая выступает особой формой теоретиче­ского знания. Она интегрирует наиболее важные достижения естествознания, гуманитарных и техни­ческих наук, производя междисциплинарный синтез. Данные исследования вначале развиваются как фундаментальные идеи и представления соответствующих дисциплин, а затем включаются в общую научную картину мира (представления о нестационарной Вселенной и Большом взрыве, о кварках и синергетических процессах, о генах, экосистемах и цивилизациях и т.д.). Как отмечает М. Сабит, по­нятие естественно-научной КМ направлено на синтез научных знаний о природе как таковой, какова она есть сама по себе. Однако следует иметь в виду то обстоятельство, что при ее построении ученые так или иначе руководствуются определенными философскими принципами (единства мира, причин­ности, детерминизма, преемственности и т.д.) и без этого философско-логического подтекста, обес­печивающего ее целостность, НКМ просто немыслима. Следовательно, НКМ зависит не только от уровня развития самой науки, но и от тех философско-логических установок, которыми руково­дствуются ученые при ее построении. А это означает, что философская мысль активно включается и ведет за собой мысль естественно-научную, хотя сами естествоиспытатели могут и не отдавать отче­та в полной мере. Так, например, механическая картина мира XVII-XIX вв. была бы немыслима вне и без философского контекста, выстроенного трудами Ф.Бэкона, Р.Декарта, Т.Гоббса, Дж.Локка, П.Гольбаха и др. Точно так же трудно представить себе и, самое главное, понять квантово­релятивистскую картину мира без философских идей, которые в совокупности можно было бы на­звать философской диалектикой, пунктирно обозначенной в истории философии именами Платона, Аристотеля, Спинозы, Лейбница, Канта, Гегеля и Маркса. Ныне же создаваемая информационно­синергетическая картина мира оказалась возможной именно в условиях философской плюралистиче­ской полифонии второй половины XX в., где переплелись идеи экзистенциализма, неотомизма, пост­позитивизма, герменевтики, феноменологии, деконструктивизма и т.д., что в совокупности может означать новую историческую форму диалектики, которая, возможно, еще не достигла своей относи­тельной завершенности [2].

Синтезированное знание организуется в единое системное целое во многом благодаря основани­ям, на которые оно опирается. Основания выступают системообразующим блоком, который опреде­ляет стратегию научного поиска, систематизацию полученных знаний и обеспечивает их включение в культуру соответствующей исторической эпохи.

Революции в отдельных науках, меняя видение предметной области соответствующей науки, постоянно порождают изменения естественно-научной и общенаучной картины мира, приводят к пе­ресмотру ранее сложившихся в науке представлений о действительности. Научные революции связа­ны с изменением основных научных традиций, затрагивают мировоззрение и методологические ос­нования науки, изменяя и сам стиль мышления. В ходе научных революций наука как бы совершает «прорыв» в неизведанность. По своей значимости они могут выходить далеко за рамки той области, где они произошли. Возникновение квантовой механики — яркий пример общенаучной революции, ибо ее значение выходит далеко за пределы физики. Даже у гуманитариев мы находим отзвук квантово­механических представлений, которые на уровне аналогии и метафор проникают в гуманитарное мыш­ление.

Глобальные научные революции коренным образом преобразовали как собственно научные, так и логические и философские основания науки. В истории естествознания можно обнаружить четыре таких революции. Первой из них была революция XVII в., ознаменовавшая собой становление клас­сического естествознания. Его возникновение было неразрывно связано с формированием особой системы идеалов и норм исследования, в которых, с одной стороны, выражались установки классиче­ской науки, а с другой — осуществлялась их конкретизация с учетом доминанты механики в системе научного знания данной исторической эпохи.

Коренные изменения в основаниях естествознания произошли в конце XVIII - первой половине

XIX     вв. Их можно оценить как вторую глобальную научную революцию, определившую переход к новому состоянию естествознания — дисциплинарно организованной науке. В это время механиче­ская картина мира утрачивает статус общенаучного основания синтеза знания. В физике, биологии, химии и других областях знания формируются специфические картины мира, не сводимые к механи­ческой. Одновременно происходит дифференциация дисциплинарных идеалов и норм исследования. Соответственно особенностям дисциплинарной организации науки видоизменяются ее философские основания. Центральной идеей становится идея соотношения разнообразных методов науки, синтеза знания и классификации наук.

Третья глобальная революция была связана с преобразованием стиля мышления и становлением нового неклассического естествознания. Она охватывает период с конца XIX до середины XX столе­тия. В эту эпоху происходит цепная реакция революционных перемен в различных областях знания: в физике — открытие делимости атома, становление релятивистской и квантовой теории; в космологии

—    концепции нестационарной Вселенной; в химии — квантовая химия; в биологии — становление генетики и т.д. Возникают кибернетика и теория систем, сыгравшие важную роль в развитии совре­менной НКМ.

Начиная с XX столетия, мы являемся свидетелями новых радикальных изменений в основаниях науки. Эти изменения можно охарактеризовать как четвертую глобальную революцию, в ходе кото­рой рождается новая постклассическая наука.

Включение научного знания в культуру предполагает его философское обоснование. Оно осу­ществляется посредством философских идей, принципов, категорий, которые обосновывают постула­ты науки, а также ее идеалы и нормы.

В фундаментальных областях исследования развитая наука имеет дело с объектами, еще не освоенными ни в производстве, ни в обыденном опыте. Знания о них и методы получения таких зна­ний могут существенно не совпадать с нормативами и представлениями о мире обыденного познания соответствующей исторической эпохи. Поэтому научная картина мира, а также идеалы и норматив­ные структуры науки не только в период их формирования, но и в последующие периоды перестрой­ки нуждаются в своеобразной стыковке с ведущим мировоззрением исторической эпохи, с катего­риями ее культуры. Такую «стыковку» обеспечивают философские основания научного знания. В их состав входят, наряду с обосновывающими постулатами, также идеи и принципы, которые определя­ют направление научного поиска в синтезе знания. Однако философские обоснования науки не сле­дует отождествлять с общим массивом философского знания. Из большого поля философской про­блематики и вариантов ее решений, возникающих в культуре конкретной эпохи, наука использует в качестве обосновывающих структур лишь некоторые идеи и принципы. В данном исследовании ис­пользуются логико-методологические, регулятивные и диалектические принципы, соразмерные син­тезу знания.

Формирование и трансформация философских оснований научного знания требуют на только философской, но и специальной научной эрудиции исследователя (понимание особенностей предме­та соответствующей науки, ее традиций, образцов деятельности и т.д.), которая осуществляется пу­тем выборки и последующей адаптации идей, выработанных в философском анализе, потребностям определенной области научного познания, что приводит к конкретизации исходных философских идей, их уточнению в процессе синтеза знания. Это особенно проявляется «в условиях научно­технической революции, когда происходят революционные изменения как в характере науки, так и в характере производства, т.е. преодолеваются обособленность и самостоятельное существование науки, производства, происходит органическое слияние науки с производством. Поскольку в процессе разви­тия науки и происходит такое синтетическое явление (выделено мною. — Ф.С.), постольку каждая сторона этого единства изменяет свои определения и характеристики. Иными словами, если раньше наука выступала как особая форма знания, то теперь она — особая форма знания и деятельности» [3].

Интенсивное применение научного знания практически во всех сферах социальной жизни, изме­нения научной деятельности, связанные с революцией в средствах хранения и получения знаний (ин­формационная технология, соизмеримость социогуманитарной дисциплинарности, междисциплинар­ный синтез и т.д.) меняют характер научной деятельности. Наряду с дисциплинарными исследова­ниями на передний план все более выдвигаются междисциплинарные и проблемно-ориентированные формы исследовательской деятельности. В самом же процессе определения научно­исследовательских приоритетов наряду с собственно-познавательными целями важную роль играют цели экономического и социально-политического характера.

Среди фундаментальных проблем социально-экономического реформирования особое место за­нимает синтез знания в «философии науки и техники, если под последней понимать осознание обще­ством всеобщего характера закономерностей успешного функционирования научного сообщества, игнорирование которых неизбежно ведет к деградации самой научной и технической деятельности, а также связанной с ними системы образования и коммуникации. Эффективность научных исследова­ний и технического прогресса определяется в значительной степени культивированием в обществе атмосферы, благоприятствующей развитию казахстанского научного сообщества [4].

Идеи исторической изменчивости научного знания, относительной истинности вырабатываемых в науке принципов научного познания соединились с новыми представлениями об активности субъ­екта познания. Синтез научного знания как «процесс-результат» предполагает и осуществляется во многом благодаря целенаправленной, активной деятельности субъекта. Поэтому обязательно «при­сутствие в новейшей науке субъекта научного познания и вовсе не абстрактной для новой науки про­блемы свободы научного познания, проблемы свободы субъекта науки, проблемы формирования и развития субъекта познания. «Логика науки» уже не может стоять в стороне от этих проблем, они становятся ее имманентными проблемами, проблемами ее развития. Ведь понять предметность не как вне и помимо человека данную, но как человеческий предмет, как процесс опредмечивания человече­ских сущностных сил — это означает приблизиться к пониманию сущности науки, а следовательно, понять науку как способ человеческого развития и саморазвития, поистине понять ее общественную сущность» [4, 24].

Ценностное отношение к прежней философии, естественно-научному знанию и рассмотрение проблем синтеза на основе новых методов, законов и принципов, не похожих на прежние, являются специфическим родом деятельности ученых. Творчество ученого носит, по преимуществу, духовный, интеллектуальный характер, однако в своей основе оно обусловлено производственной деятель­ностью людей, в конечном итоге, — это ответ на вызванную прогрессом общества потребность в по­стоянном совершенствовании технической вооруженности, организации и упорядоченности. В этом смысле возникают вопросы: Чем на самом деле являются компоненты культуры и деятельность уче­ных? Были ли они частью внутренней истории науки или принадлежали только «социокультурному контексту»? Как мне представляется, проблема может быть разрешена на пути поиска инвариантных аспектов научного метода. Это дает возможность характеризовать науку как нечто, обладающее це­лостностью, и применять один и тот же термин, говоря о науке античности, средневековья, нового времени и современности. Таким термином, применительным к проблеме синтеза научного знания, я думаю, является «логика науки», который формирует между философией и наукой специализирован­ный слой методологических исследований, направленных на изучение закономерностей порождения нового, синтезированного знания, с учетом развития уровня науки, техники и культуры. Хотя «логика науки» теперь помещена в другие методологические, гносеологические, частнонаучные и мировоз­зренческие аспекты.

С начала XX в. значительно изменились и логика науки, ее структура, акценты, критерии науч­ности. Чем это обусловлено? Я солидарна с точкой зрения А.Н.Нысанбаева о том, что, «скорее всего, надо говорить об исчерпании в XX в. возможностей, которые предоставлялись научному развитию нововременным видением действительности. Методологией науки еще не вполне осознано, что на рубеже XX в. человек вновь стал испытывать кризис своих мировоззренческих основ. Он снова вы­нужден был обратиться к построению новой онтологической картины мира, и даже не столько к ней, сколько к философской антропологии, к самообоснованию, к оправданию и осмыслению своего бы­тия. В результате были переосмыслены и многие ключевые установки научного познания» [4, 41].

Современный уровень развития науки и техники убеждает нас в том, что социокультурные и мировоззренческие основания синтеза научного знания должны всегда придерживаться определен­ной «логики науки», которая предполагает учет всех обстоятельств:

-    цель, смысл, содержание, какие наука имеет на различных этапах развития;

-    в каких логических формах складывается содержание науки на разных этапах ее развития;

-    соотношение логики как целого и внутренней логики, по которой осуществляется внутринауч- ное развитие.

Последний пункт означает не что иное, как соотношение внешних и внутренних факторов раз­вития науки при диалектическом понимании их взаимодействия и взаимопереходов.

В своих онтологических основаниях современный научный тип познавательной культуры, по мнению российского философа В.П.Филатова, исходит из следующих положений:

-    «порядок природы стабилен и универсален, человеческий разум проникает в него с помощью столь же устойчивых и универсальных категорий мышления;

-    материя (телесность) инертна и принципиально отличается от сознания — активного источни­ка или начала рациональной, самопроизвольной деятельности;

-    сознание (Я) заключено во внутреннем мире индивидуального тела» [5].

Эти онтологические основания современного образа познания и знания присутствуют в нем в неявной форме и определяют смысловое содержание понятий, категорий, идей, теорий и т.п., прису­щих этому типу познания, и даже, более того, задают порядок их субординации. Помимо онтологиче­ских оснований, В.П.Филатов выделяет еще и методологические, к которым относятся следующие положения:

-     предметом науки является «общее», науки об индивидуальном не существует, это область ин­тересов гуманитаристики и искусства;

-    открываемые в естествознании общие положения (законы) значимы для всех и всегда;

-    в естествознании эти общие положения допускают математические выражения, к этому идеалу должны стремиться все науки;

-    наука отдает приоритет количественным и экспериментальным методам, научное объяснение есть, прежде всего, объяснение свойств целого из свойств его частей.

По поводу методологических оснований научного познания следует сказать, что они во многом определяются онтологическими основаниями, ибо пути и методы исследований всегда «вторичны» и производны от онтологии. Помимо онтологических и методологических оснований, В.П.Филатов вы­деляет и некоторую совокупность абстрактных социологических характеристик (оснований), вкратце их суть сводится к следующему:

-     «она (т.е. наука. — Ф.С) нейтральна в социально-политическом плане, ориентирована собст­венными автономными целями и ценностями, связанными с поиском истины;

-    она морально и эмоционально нейтральна, в ней доминируют рациональные принципы и аргу­менты;

-    субъект познания рассматривается в ней как контрагент природы, призванный контролировать и подчинять себе ход ее процессов;

-    в плане включения в жизнь общества наука является профессиональной формой деятельности, она продукт специализированного научного сообщества» [6].

Философские основания относятся к числу общетеоретических и включают мировоззренческие, гносеологические и социальные принципы, на которых базируется любая теория, создаваемая ею об­щая или локальная картина объективной реальности, а также применяемые в теории методы позна­ния. Принцип синтезирует в себе категории начала и основания в их онтологических, логических и гносеологических аспектах. Принцип со стороны своей формы — категория, которая является синте­зом двух других категорий — категории начала и категории основания. В свою очередь, начало мо­жет трактоваться трояко: во-первых, в общеонтологическом смысле — как та субстанция, модусами и акциденциями которой выступает некая целостность многообразных феноменов. Во-вторых, в ло­гико-методологическом смысле: начало есть исходный пункт исследования предмета методом вос­хождения от абстрактного к конкретному. В-третьих, в теоретико-концептуальном смысле начало есть один из элементов, в свой совокупности представляющих общий каркас теорий или концепций некоего феномена.

Смысл категории основания имеет два аспекта. 1) В онтологическом смысле это тот уровень сущности, на котором базируются, и из которого порождаются все многообразные феномены в мире действительности, являющиеся по отношению к основанию его следствиями. 2) В логико­гносеологическом смысле основание есть система фундаментальных положений и понятий, позво­ляющих организовать в целостную систему многообразие эмпирических и теоретических данных о предмете исследования и достигается в процессе обоснования [7]. Мировоззренческие принципы описывают свойства объективной действительности, понимание материального мира, его атрибутов и законов бытия. Гносеологические принципы касаются понимания объективной ценности научных теорий, их связи в историческом развитии, сущности научных революций, взаимоотношения преем­ственности и качественного обновления знаний, относительной и абсолютной истины, применяемых в теории методов и их взаимоотношений между собой. Социальные принципы выражают социальную ориентацию развития науки, ее роль в обществе, характер взаимосвязей с материальным производст­вом, совокупность политических и моральных норм и ценностей. Указанные принципы в философ­ских основаниях тесно связаны между собой: из общего миропонимания вытекают многие гносеоло­гические принципы, а социальные принципы определяются общим мировоззрением. Методологиче­ское значение имеют все указанные принципы.

Философские основания также связаны с общетеоретическим содержанием науки, во многом определяют его, и их нельзя рассматривать в качестве внешнего «довеска» к теории. Но нужно раз­личать действительные философские основания, органически соответствующие объективному со­держанию теории, и ложные метафизические и идеологические положения, навязываемые науке в качестве философских оснований, но в действительности чуждые ей и потому неприемлемые для неё. Следует также иметь в виду собственные и несобственные философские основания теории.

До возникновения диалектического материализма науки тоже имели определенные философские основания, хотя и не столь развитые, как теперь. Некоторые философские принципы были органиче­ски связаны с содержанием научных теорий и вытекали из них.

Развитие философских оснований науки идет по линии установления все большего соответствия между их содержанием и собственными теоретическими основаниями науки, ее важнейшими зако­нами и принципами. Все философские идеи, не соответствующие этим теоретическим основаниям, устраняются из системы ее оснований. При этом философские принципы науки наполняются все бо­лее глубоким диалектико-материалистическим содержанием.

Принципы и законы диалектико-материалистической философии органически соответствуют тео­ретическим основаниям всех наук, позволяют выработать целостное миропонимание и методологию во всех областях. Это, прежде всего, принципы объективности и субстанциональности материи, ее вечно­сти, несотворимости и неуничтожимости, структурной и пространственно-временной бесконечности, принципы материального единства мира, взаимной связи всех атрибутов материи, детерминированно­сти всех явлений многообразными причинными связями, принцип развития, всеобщие диалектические законы развития. Данные положения играют важную методологическую роль в науке.

Для философских оснований науки большое значение имеют такие гносеологические принципы, как принципы познаваемости мира, объективной ценности научных теорий, определяющей роли практики и материального производства в развитии знания, преемственности объективных истин в развитии теорий, конкретности истины и локальной применимости частных научных теорий, относи­тельности знания и незамкнутости всех теорий, единства дифференциации и интеграции наук, воз­растания информационной емкости прогрессирующих научных теорий, неразрывной связи теории и эксперимента.

Социальные принципы в диалектико-материалистических основаниях науки ориентируют на общечеловеческие и гуманистические цели научных исследований, на повышение материального и культурного уровня жизни людей, на совершенствование современных форм социально­экономических отношений, на решение обостряющихся глобальных проблем современности (энерге­тической, сырьевой, экологической, продовольственной, демографической), на сохранение мира и предотвращение войны. В социальных принципах выражаются в концентрированной форме основ­ные цели и идеалы науки, ее социальная ориентация, смысл ее существования в обществе. Научно­технический прогресс не может иметь самодовлеющее значение — он должен служить социальному прогрессу и интересам людей, решению глобальных проблем, волнующих современный мир.

Список литературы

1. Хамидов А.А. Категории и культура. — Алматы: Ғылым, 1992. — С. 47-48.
2. См.: Сабит М.С. Философия и естественно-научная картина мира (эволюция взглядов А.Н.Нысанбаева) // Личность. Познание. Творчество: Мат. междунар. науч. конф. «Проблемы устойчивого развития Казахстана в условиях глобали­зации: опыт, состояние и перспективы исследования». — Алматы: Компьютерно-издат. центр Института философии и политологии МОН РК, 2007. — С. 246-247.
3. Абдильдин Ж.М. Материалистическое обоснование всеобщих условий формирования науки как особой формы знания // Логико-гносеологический анализ науки. — Алма-Ата: Наука, 1990. — С. 70; Абдильдин Ж.М., Абишев К.А. Формиро­вание логического стиля мышления в процессе практической деятельности. — Алма-Ата: Наука, 1981. — С. 14-16.
4.  НысанбаевА.Н., КосиченкоА.Г., Кадыржанов Р.К. Философский анализ науки в контексте социокультурной транс­формации общества. — Алматы: Ғылым, 1995. — С. 21.
5.  Филатов В.П. Об идее альтернативной науки // Заблуждающийся разум? Многообразие вненаучного знания. — М.: Политиздат, 1990. — С. 155-156; Он же. Мировоззренческое и научное познание: материалистическая диалектика — методология естественных, общественных и технических наук. — М.: Наука, 1983. — С. 67-68.
6.  Филатов В.П. Об идее альтернативной науки // Заблуждающийся разум? Многообразие вненаучного знания. — М.: Политиздат, 1990. — С. 155.
7. См.: Нурманбетова Д.Н. Принципы диалектики в социальном познании // Актуальные проблемы развития мировой философии: Материалы междунар. науч.-теор. конф., посвящ. 75-летию акад. НАН РК Ж.М.Абдильдина: В 2 ч. — Астана: Изд-во ЕНУ, 2008 — Ч. 1. — С. 76.