Соотношение понятий обстоятельств, исключающих преступность деяния, и причинение вреда при задержании лица, совершившего посягательство

Институт причинения вреда при задержании лица, совершившего посягательство, является но­вым для казахстанского уголовного законодательства, а имеющие место его теоретические разработ­ки в науке отечественного уголовного права приводят к дискуссионности толкования его основных положений. Появление ст. 33 УК РК обусловлено как интересами социального характера, так и необ­ходимостью достижения задач нормального функционирования системы правосудия. Реализация гражданами права на причинение вреда при задержании лица, совершившего посягательство, являет­ся действенным средством предупреждения преступности и способствует соблюдению уголовно­правового принципа неотвратимости уголовной ответственности. Реально это может выражаться в пресечении деятельности лица, совершившего посягательство, и, соответственно, предотвращении наступления общественно опасных последствий.

В отличие от уголовного законодательства, в доктрине уголовного права вопросам исследования данного института уделялось значительное внимание, что позволило разрешить ряд проблемных си­туаций, возникающих при реализации гражданами права на задержание лица, совершившего посяга­тельство.

Вместе с тем отсутствие единого подхода к определению юридической природы анализируемого института порождает различные толкования условий его правомерности. Результаты теоретического исследования сущности, формы и содержания обстоятельств, исключающих преступность деяния как правомерного причинения вреда охраняемым уголовным законом интересам, позволяют более де­тально подойти к определению понятия причинения вреда при задержании лица, совершившего пося­гательство, которое соотносится с общим понятием обстоятельств, исключающих преступность дея­ния как часть и целое.

Отсутствие законодательного понятия обстоятельств, исключающих преступность деяния, не позволяет однозначно определить признаки их правомерности, что, в свою очередь, негативно сказы­вается на правоприменительной практике.

В силу этого законодатель в самом законе должен определять границы между преступным и не­преступным деянием, обеспечивая тем самым условия для правильного и единообразного примене­ния уголовного закона [1, 83], поскольку законодательное определение рассматриваемых обстоя­тельств находится в некотором противоречии с принципом законности, сущность которого заключа­ется в том, что «все органы государственной власти и государственного управления, все должност­ные лица, общественные организации, а также граждане в своей деятельности обязаны точно и не­укоснительно исполнять законы и основанные на них подзаконные акты» [2, 94]. Наличие общего понятия, четкость и однозначность закрепленных в законе формулировок и определение ясных гра­ниц правоприменительного усмотрения в зависимости от конкретных обстоятельств дела являются необходимыми условиями такого применения. Однако, как показал анализ юридической литературы, при определении признаков правомерности причинения вреда при задержании лица, совершившего посягательство, неоднозначным является не только их толкование, по-разному определяется и их ко­личество. Таким образом, при оценке той или иной ситуации совершения гражданами деяния, подпа­дающего под признаки какого-либо обстоятельства, исключающего преступность деяния, правопри­менитель зачастую принимает решение о криминализации либо декреминализации этого деяния, что является явным противоречием принципу законности.

Снять это противоречие может позволить определение понятия исследуемых обстоятельств. Определить понятие того или иного явления — значит, раскрыть его важнейшие, решающие черты, которые в своем единстве отражали бы его качественное своеобразие и одновременно отличали его от смежных явлений [3, 64].

Однако, как отмечает Ю.В.Баулин, до 1991 г. ни в учебном, ни в монографической литературе такого понятия, по существу, сформулировано не было [4, 15].

В Уголовном кодексе КазССР было указано только 2 обстоятельства, исключающих преступ­ность деяния. Это ст.13 «Необходимая оборона» и ст. 14 «Крайняя необходимость». Также относи­лось причинение вреда при задержании лица, совершившего посягательство. Это обстоятельство ука­зывалось в постановлении Пленума Верховного Суда СССР «О судебной практике по делам о хули­ганстве» от 16 октября 1972 г.

Ситуация существенно изменилась после принятия УК РК 16 июля 1997 г. В Уголовном законе РК указано только 7 обстоятельств, исключающих преступность деяния, расположенных в ст.ст.32- 37. Причем ст. 34-1 УК РК «Осуществление оперативно-розыскных мероприятий» была введена в УК РК недавно, а именно Законом РК «О внесении изменений и дополнений в некоторые законода­тельные акты РК по вопросам усиления борьбы с организованной преступностью и коррупцией» от 16 марта 2001г.

Вместе с тем их изучение показывает, что единый сущностный подход к определению этого уго­ловно-правового института до настоящего времени не сформулирован. Такой вывод может быть под­твержден анализом существующих определений рассматриваемых деяний.

Некоторые авторы допускают неточности при определении количества и названий обстоя­тельств, исключающих преступность деяния, закрепленных в УК РК. Профессор Б.Ж.Жунусов ука­зывает в своей работе, что седьмым обстоятельством, исключающим преступность деяния, является «осуществление своего права (ст.38 УК РК)».[5, 77]. Если обратиться к УК РК, то можно увидеть, что ст.38 УК РК называется «Понятие и цели наказания». Профессор Г.Ф.Поленов отмечает, что в УК РК имеются только 5 таких обстоятельств [6, 92], упуская ст. 36 УК РК «Физическое или психическое принуждение».

По мнению Н.Н.Турецкого, «обстоятельствами, исключающими преступность деяния, являются общественно полезные, целесообразные (социально приемлемые) деяния, причиняющие вред охра­няемым уголовным законом интересам, но не являющиеся преступлением в силу отсутствия общест­венной опасности, противоправности при соблюдении условий правомерности» [7, 26].

Так, С.Г.Келина формулирует понятие рассматриваемых обстоятельств следующим образом: «Обстоятельствами, исключающими преступность деяния, являются такие обстоятельства, при кото­рых действия лица, хотя и причиняют вред интересам личности, общества или государства, но со­вершаются с общественно полезной целью и не являются преступными в силу отсутствия общест­венной опасности, противоправности или вины» [8, 419]. Такое определение представляется нам дис­куссионным, поскольку не содержит единого критерия, раскрывающего сущность данного социаль­но-правового явления. Это приводит к невозможности разграничения различных институтов уголов­ного права. Вряд ли можно возразить утверждению, в соответствии с которым недостижение возраста уголовной ответственности не является тем обстоятельством, которым действия такого лица, хотя и причинившего вред охраняемым уголовным законом интересам, например, личности при превыше­нии пределов необходимой обороны (т.е. с общественно полезной целью), не исключает противо­правности. Соответственно, при такой трактовке недостижение возраста уголовной ответственности подпадает под все признаки приведенного определения и его можно признать обстоятельством, ис­ключающим преступность деяния.

В. А.Блинников определил обстоятельство, исключающее преступность деяния, как наличие ре­ального внешнего фактора, воздействие которого на лицо исключает противоправность причинения последним вреда интересам, охраняемым уголовным законом, при соблюдении критериев допусти­мости [9, 30]. Однако учитывая, что сущность рассматриваемых обстоятельств выражена в правомер­ном причинении определенного вреда, можно утверждать, что они могут выражаться лишь в деянии. По справедливому утверждению Ю.В.Баулина, — это обычные поведенческие акты человека [4, 19]. В приведенном же определении их сущностная характеристика подменяется основаниями их совер­шения. Различие между обстоятельством, исключающим преступность деяния (как конкретным определенным деянием), и основанием его совершения заключается в возникновении в начале опре­деленного события, процесса (или, как говорит В. А. Блинников, «внешнего фактора»), лишь вызы­вающего необходимость совершения в ответ на него определенного деяния, подпадающего под при­знаки какого-либо обстоятельства и, соответственно, причиняющего вред.

Более последовательной следует признать позицию Г.С.Курбанова, также исследовавшего внешний фактор и его роль в определении исследуемых деяний. По его мнению, обстоятельства, ис­ключающие преступность деяния, должны рассматриваться в двух планах. С одной стороны, они представляют внешний фактор, который существует кратковременно или относительно долго, неза­висимо от субъекта действий, подлежащих уголовно-правовой оценке. С другой стороны, эти обстоя­тельства представляют собой действия субъекта [10, 37]. Таким образом, внешний фактор может быть лишь основанием, юридическим фактом, порождающим право на причинение вреда. Само же обстоятельство, исключающее преступность деяния, может быть выражено только в диалектическом единстве самого причинения вреда охраняемым уголовным законом отношениям и имманентно при­сущего ему основания.

Иной подход означал бы смещение акцента установления признаков правомерности исключи­тельно на основание, обуславливающее возникновение права причинить непреступный вред объекту уголовно-правовой охраны. Между тем непреступность такого вреда зависит как от наличия основа­ний его причинения, так и от поведения лица, его причиняющего. Этот вывод может быть подтвер­жден тем, что может иметь место основание, однако сам факт несоблюдения признаков, характери­зующих исключительно поведение лица, будет являться препятствием возникновению права причи­нить правомерный вред, т.е. наличию самого обстоятельства, исключающего преступность деяния. Так, Пленум Верховного Суда СССР в своем постановлении № 14 от 16 августа 1984 г. указал, что не может быть признано находившимся в состоянии необходимой обороны лицо, которое намеренно вызвало нападение, чтобы использовать его как повод для совершения противоправных действий (развязывание драки, учение расправы, совершение акта мести и т.п.). Содеянное в таких случаях должно квалифицироваться на общих основаниях [11, 199]. В данном разъяснении Пленум наглядно показывает ситуацию, при которой основание, «внешний фактор», существует, однако содеянное не является обстоятельством, исключающим преступность деяния, ввиду отсутствия признака, характе­ризующего правомерность содеянного.

Более аргументированным и, казалось бы, лишенным указанных недостатков представляется понятие, данное Р.Р.Галиакбаровым. Он определяет эти обстоятельства как сознательные и волевые действия лица, сопряженные с причинением какого-либо вреда интересам, но, в силу отсутствия об­щественной опасности и их полезности, признаваемые уголовным законом правомерными [12, 272]. Однако анализ этого определения также вскрывает определенные недостатки. Не совсем ясно, каким интересам может причиняться вред. Об уголовно-правовом институте можно было бы говорить лишь при причинении вреда охраняемым уголовным законом интересам. Такой сущностный признак дол­жен отражаться в определении.

Проведенное изучение социально-юридической природы позволило сделать вывод об отсутст­вии при совершении рассматриваемых обстоятельств признаков противоправности и, соответственно, общественной опасности, но это вовсе не означает, что они должны обладать признаком полезности. В анализируемом же определении полезность указывается в качестве одного из содержательных при­знаков.

Наиболее полное и развернутое определение, на наш взгляд, сформулировано Ю.В.Баулиным. По его мнению, обстоятельство, исключающее общественную опасность и противоправность деяния,— это предусмотренный различными отраслями законодательства и внешне сходный с преступле­ниями общественно полезный и правомерный поступок, совершаемый при наличии определенных оснований, исключающий общественную опасность и противоправность деяния, а тем самым и уго­ловную ответственность лица за причиненный вред [4, 41].

В данном понятии фактически учтены указанные ранее недостатки. В соответствии с ним об­стоятельством, исключающим преступность деяния, можно признать лишь явление, отвечающее сле­дующим признакам:

1. 1)   это должен быть сознательный и волевой поступок человека, подпадающий под внешние при­знаки преступлений и совершаемый при наличии к тому оснований;
2. 2)   по своему социально-политическому содержанию является полезным или социально прием­лемым (допустимым);
3. 3)   этот поступок предусмотрен нормами различных отраслей законодательства;
4. 4)   он исключает общественную опасность и противоправность деяния и тем самым уголовную ответственность, т.е. является правомерным [4, 41].

В данном перечне признаков рассматриваемого явления возражение вызывает возможность их предусмотренности различными отраслями законодательства. Выделить данный признак возможно только при недостаточной характеристике причиняемого данными обстоятельствами вреда. Предпо­лагается, что если вред причиняется отношениям, регулируемым гражданским правом или админист­ративным, то можно говорить лишь об обстоятельствах, исключающих гражданскую ответственность либо, соответственно, административную противоправность деяния. Напротив, сущность уголовно­правового института, регламентирующего исследуемые деяния, заключается в правомерном причи­нении вреда общественным отношениям, охраняемым уголовным законом. При отсутствии такого вреда вопрос о наличии обстоятельств не должен подниматься. Следовательно, логично возникает вопрос: может ли какая-либо отрасль казахстанского законодательства (помимо уголовной) предо­ставить гражданам право нарушить уголовно-правовой запрет? В.И.Ткаченко считает, что регулиро­вание юридических последствий за вред, причиненный охраняемым уголовным законом отношениям, —  прерогатива уголовного законодательства. Стало быть, другие законы должны исходить из уго­ловного законодательства и не противоречить ему [13, 28].

Учитывая изложенное и факт расширения круга рассматриваемых обстоятельств, именно в уго­ловном законе (в УК КазССР их было два, в УК РК 1997 г. — семь), следует признать, что преду- смотренность их именно уголовным законодательством будет являться обязательным признаком, присущим им всем.

Такой вывод не означает, что теория уголовного права не может разрабатывать иные виды ис­следуемых обстоятельств. Однако они смогут считаться таковыми только после появления формаль­ного признака — закрепления в УК РК. Это в полной мере соответствует принципу законности. Та­ким образом, приведенные определения не в полной мере отражают сущность исследуемого явления. Для выяснения его полноты представляется необходимым провести анализ на предмет отражения признаками полностью существа такого явления, как обстоятельства, исключающие преступность деяния. Такой подход обоснован Д. А. Керимовым, который утверждает, что «понятия окажутся под- линно научными, лишь тогда, когда они образуются из существенных признаков, каждый из которых необходим для раскрытия специфики изучаемого явления, а вместе достаточны для определения его сущности» [14, 64].

Приведенные и проанализированные определения, хотя и содержат существенные признаки, од­нако не раскрывают полностью существо такого социально-правового явления, как обстоятельства, исключающие преступность деяния. Суммируя изложенное, можно заключить, что наиболее полно это правовое явление можно раскрыть только через совокупность объективных и субъективных при­знаков, его характеризующих. Объективными признаками обстоятельств, исключающих преступ­ность деяний, являются:

• а)  предусмотренность их нормами уголовного закона;
• б) наличие деяния, причинившего вред охраняемым уголовным законом общественным отноше­ниям;
• в) наличие предусмотренных уголовным законом оснований и соблюдение установленных им пределов правомерности причинения вреда правоохраняемому объекту;
• г)  социальная приемлемость деяния, причинившего вред охраняемым уголовным законом отно­шениям.

Субъективные признаки:

• а)  вменяемость;
• б) достижение лицом возраста уголовной ответственности;
• г)  общественно полезная цель.

Исходя из названных признаков, понятие исследуемого обстоятельства можно сформулировать следующим образом: обстоятельство, исключающее преступность, — это совершенное с обществен­но полезной целью вменяемым и достигшим возраста уголовной ответственности лицом социально приемлемое деяние, причинившее вред правоохраняемым отношениям при наличии оснований, пре­дусмотренных уголовным законом, и с соблюдением установленных им пределов правомерности.

Обстоятельство, исключающее преступность деяния, всегда представляет собой поведение, дея­тельность конкретного определенного субъекта этой деятельности. Поведение человека часто рас­сматривают как проявление его сущности [15, 59]. Исходя из этого представляется неполным рас­смотрение исследуемых обстоятельств только с помощью объективных признаков. Обязательные установленные законом характеристики личности должны учитываться при определении понятия обстоятельств, исключающих преступность деяния.

Таким образом, определение общего понятия обстоятельств, исключающих преступность дея­ния, а также его сущности, формы и содержания позволяет более четко определить понятие причине­ния вреда при задержании лица, совершившего посягательство. С учетом отмеченных признаков его можно определить как правомерное деяние, причинившее вред лицу, совершившему посягательство, с целью доставления его органам власти и пресечения возможности совершения им новых посяга­тельств, при наличии оснований и в пределах, установленных уголовным законом.

Такое понимание причинения вреда при задержании лица, совершившего посягательство, осно­вано на действующем законодательстве и учитывает признаки, присущие всем обстоятельствам, ис­ключающим преступность деяния.

Список литературы

1.  Келина С.Г., Кудрявцев В.Н. О принципах советского уголовного права // Проблемы советской уголовной политики. Межвуз. темат. сб. — Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 1985. — С. 4-12.
2. Фефелов ПА. Понятие и система принципов советского уголовного права. — Свердловск, СПб., 1970.
3. КеримовД.А. Философские проблемы права. — М.: Мысль, 1972. — 472 с
4. Баулин Ю.В. Обстоятельства, исключающие преступность деяния. — Харьков, СПб., 1991.
5. ЖунусовБ.Ж. Уголовное право РК. Общая часть. — Караганда: Баспа, 1998.
6. Поленов Г.Ф.Уголовное право Республики Казахстан. — Алматы: Адилет Пресс, 1997.
7.  Турецкий Н.Н. Обстоятельства, исключающие преступность деяния по уголовному законодательству Казахстана. — Алматы: Жеті жаргы, 2005. — С. 232.
8. Курс российского уголовного права. Общая часть. / Под ред. В.Н.Кудрявцева и А.В.Наумова. — М.: Юрист, 2001.
9. Блинников В.А. Обстоятельства, исключающие преступность деяния, в уголовном праве России. — Ставрополь, СПб,, 2001.
10. Курбанов Г.С. Обстоятельства, устраняющие общественную опасность и противоправность деяния. — Гянджлик: Изд-во БЕК, 1991.
11. Сборник Постановлений Пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР по уголовным делам. — М.: СПАРК, 1999.
12. Уголовное право России. Общая часть / Отв. ред. Л.Л. Кругликов. — Волтерс Клувер. — М.: Юрист, 1999.
13. Ткаченко В.И. Принуждение к повиновению и выполнению правовой обязанности // Сов. юстиция. — 1990. — № 3.
14. КеримовД.А. Философские проблемы права. — М.: Мысль, 1972. — 472 с.
15. Буева Л.П. Человек: деятельность и общение. — М: Мысль, 1978.