О понятии преступлений в сфере экономической деятельности

В условиях экономического процветания Казахстана и роста благосостояния его граждан не­достаточная правовая урегулированность указанных вопросов порождает трудности в целом в обеспечении экономической безопасности государства.

Само понятие «преступления в сфере экономической деятельности» является относительно но­вым, поскольку в науку и практику оно вошло с принятием нового Уголовного кодекса РК и сегодня является названием главы 7 Уголовного кодекса, в которую включены составы преступлений, базирую­щиеся на использовании экономического механизма и должностного положения субъекта преступления [1].

Обозначения «экономические преступления», «экономическая преступность» в последнее деся­тилетие у всех на слуху. Обращается, в частности, внимание на то, что экономическая преступность ста­ла проблемой национального масштаба, ибо она обладает мощным зарядом деструктивных и дисфунк­циональных свойств и оказывает «негативное воздействие на процессы, протекающие как в хозяйст­венной, так и в социальной сфере жизнедеятельности общества» [2].

В науке уголовного права пока не сложилось единого мнения относительного определения поня­тия экономических преступлений. Утверждается, что «границы такого понятия вообще очень трудно четко определить в строго уголовно-правовом смысле ввиду его (понятия) известной условности [3]. Изучение литературы дает основание выделить три взгляда на экономические преступления: широ­кое, узкое, умеренное (срединное).

Так, отмечается, что почти любое преступление может быть сведено к категориям экономиче­ского, т.е. такого, от которого его субъект получает прямую или опосредованную материальную выгоду. Если считать материальную выгоду обязательным признаком экономического пре­ступления, то такое утверждение имеет право на существование.

Многие посягательства на жизнь совершаются из корысти, и не случайно в п. «з» ч.2 ст.96 Уго­ловного кодекса Республики Казахстан [4] в качестве квалифицирующего обстоятельства предусмотре­но убийство из корыстных побуждений, а равно по найму либо сопряженное с разбоем, вымогательством или бандитизмом. Теория уголовного права и судебная практика корыстным считают противоправное умышленное причинение смерти, совершенное в целях получения материальных выгод.

Намерение получить материальную выгоду чаще всего лежит в основе таких посягательств, как убийство, совершенное с целью изъятия органов или тканей человека для трансплантации либо иного использования (п. «м» ч.2 ст.96). Теми же мотивами руководствуется нередко лицо, совершая преступле­ния против личной свободы — похищение человека, незаконное лишение свободы и помещение в пси­хиатрический стационар (ст. 125-127). В частности, в п. «з» ч.2 ст. 125 УК установлена повышенная от­ветственность за похищение человека из корыстных побуждений. Многие преступления против кон­ституционных прав и свобод человека и гражданина (глава 3) также предполагают наличие у виновного корыстных намерений.

Из корысти совершаются многие преступления главы 2 Кодекса — вовлечение несовершеннолетне­го в преступную деятельность (ст.131), вовлечение несовершеннолетнего в совершение антиобщест­венных действий (ст.132), торговля несовершеннолетними (ст.133), подмена ребенка (ст.134), раз­глашение тайны усыновления (удочерения) (ст. 135), злостное уклонение от уплаты средств на содержа­ние детей или нетрудоспособных родителей (ст. 136), злоупотребления правами опекуна или попечителя (ст. 139), злостное уклонение от содержания нетрудоспособного супруга (супруги) (ст. 140). Нередко и посягательства на общественную безопасность и общественный порядок (глава 9), на интересы государ­ственной службы и государственного управления (глава 13), воинские преступления (глава 16) и против мира и безопасности человечества (глава 4) также совершаются в целях наживы.

Так, акты терроризма осуществляются не только в целях нарушения общественной безопасно­сти, устрашения населения либо оказания воздействия на принятие решений государственными органами (ст.233 УК), но и для удовлетворения неправомерных имущественных и (или) иных интере­сов. Хотя специального указания на упомянутые цели в ст.233 УК РК не содержится.

В то же время было бы неправильно именовать эти преступления экономическими, поскольку незаконный имущественный интерес в них выступает в качестве сопутствующего, а экономические отношения — в роли дополнительного (обязательного или факультативного) объекта уголовно-правовой охраны. Собственно же экономические преступления имеют упомянутые отношения в качестве ос­новного, ведущего объекта. Следовательно, необходимо различать посягательства, имеющие экономическую мотивацию (так называемой экономической направленности) и собственно экономиче­ские преступления [5].

Иного мнения на этот счет придерживается И. И.Рогов, выделяющий основные признаки эконо­мического преступления (криминологическая однородность; связь преступления с экономико­хозяйственным механизмом; особый субъект — лицо, непосредственно выполняющее хозяйствен­ные функции, включенное в систему тех экономических отношений, на которое данное преступле­ние посягает), и в их числе общность объекта посягательства. В качестве такового, по его мнению, выступает экономическая система, причем в роли как основного, так и дополнительного (фа­культативного) объекта. Представляется, что такой подход ведет к чрезмерно широкой трактовке экономических преступлений.

Судя по наименованию главы 7 УК РК преступление в сфере экономической деятельности — это деяния, совершаемые в сфере экономики. Экономика (от греческого oikonomike) — искусство веде­ния хозяйства. В учебной литературе этот термин используется как синоним слова «хозяйство» и не случайно длительное время в уголовном законодательстве республик бывшего СССР одна из глав именовалась «Хозяйственные преступления» (гл. 4 УК 1922 г., гл.5 УК 1926 г., гл.7 УК Казахской ССР 1959 г.).

В настоящее время отдельные авторы склонны называть только хозяйственные преступления преступлениями в сфере экономической деятельности [6]. «Экономическая преступность» и «пре­ступления в сфере экономической деятельности», — понятия не идентичные. Второе шире, посколь­ку включает все преступления, происходящие в экономике, в том числе и относящиеся к традицион­ным имущественным (кражи, грабежи и т.п.).

Касаясь исследуемого понятия, Е. Е.Дементьева также полагает, что экономические преступления имеют длящееся систематическое развитие и, нося корыстный характер, совершаются в процессе осу­ществления профессиональных функций в рамках и под прикрытием законной экономической дея­тельности [7]. В такой интерпретации главенствует узкая трактовка экономических преступлений — под ними понимаются только деяния, совершаемые в сфере экономической деятельности.

Необходимо исходить из того, что законодательство многих стран, в том числе и российское, ныне практически не определилось в данном вопросе. Так, УК России включил в раздел VIII «Пре­ступления в сфере экономики» деяния, совершаемые не только в сфере экономической деятельно­сти (глава 22), но и против собственности (глава 21).

В этот раздел вошли и посягательства против интересов службы в коммерческих и иных органи­зациях (глава 23), многие из которых, как верно замечает Б.В.Волженкин, «далеко не всегда связаны с экономикой» (например, злоупотребление полномочиями частными нотариусами и аудиторами, слу­жащими частных детективных и охранных служб), в связи с чем нахождение данной главы в разделе 8 «весьма сомнительно» [8]. Тем не менее, с некоторой долей условности, преступления и этой главы должны именоваться экономическими. Еще в большей мере такое наименование применимо к преступле­ниям против собственности. И вовсе не потому, что, как отмечается в юридической литературе, почти все посягательства в сфере экономической деятельности причиняют вред и отношениям собственности, а преступления против собственности одновременно нарушают и нормальный уклад экономиче­ских отношений, что «позволяет сделать вывод о трудностях, о практической невозможности четкого, однозначного разграничения преступлений против собственности и так называемых экономических преступлений».

Конечно, известные трудности в отграничении деяний имущественных от совершаемых в сфере экономической деятельности существуют. Но они существовали и ранее — об этом свидетельствует, в частности, тот факт, что, несмотря на внешнее обособление в предшествовавших кодексах глав об имущественных и хозяйственных преступлениях, отдельные виды деяний «перекочевывали» из одной главы в другую. Несмотря на известные трудности, деяния, направленные против собственности, и совершаемые в сфере экономической деятельности, вполне возможно и нужно различать, и прежде всего по объекту. В отношениях собственности принято выделять статическую и динамическую сторо­ны. Если статическая сторона характеризуется состоянием принадлежности материальных благ собственнику, то динамическая — использованием предмета в процессе производства, распределения, потребления и обмена, нахождением «вещи в обороте».

В зависимости от того, какому из этих аспектов придается превалирующее значение, выде­ляются имущественные (против собственности) преступления и посягательства, совершаемые в сфере экономической деятельности. В целом же они должны именоваться, как замечал еще в 20-х годах прошлого века А. А.Пионтковский, «экономическими преступлениями», или «преступлениями, нару­шающими экономические отношения» [9].

УК Казахской ССР 1959 г., по сути, относил к экономическим преступлениям и посягательства в сфере экологии, признавая последние разновидностью хозяйственных преступлений. В юридической ли­тературе также существовали взгляды, согласно которым объектом преступлений против природы признавались либо отношения собственности, либо отношения по хозяйственному использованию природных ресурсов. Природная среда, сообразно этим взглядам, рассматривалась как своеоб­разная «кладовая», подлежащая освоению, эксплуатации, а не как среда обитания всего живого на земле — человека, животного и растительного мира. Экологические преступления — это общественно опасные деяния, посягающие на установленный в государстве экологический правопорядок, экологиче­скую безопасность общества и причиняющие вред окружающей природной среде и здоровью человека. Соответственно данные деяния были обособлены в отдельную главу — одиннадцатую и расположены не среди экономических преступлений, а вслед за преступлениями против здоровья населения и нравствен­ности.

По мнению П. С.Яни, границы понятия экономического преступления вообще очень трудно четко определить в строго уголовно-правовом смысле, поскольку за ним (понятием) всегда будет подра­зумеваться известная условность [10].

Например, в качестве критерия для отграничения экономических преступлений от должностных и иных, так сказать, общеуголовных, можно выделить наличие у преступного деяния соответствующего объекта в числе основных. Можно утверждать, что к экономическим преступлениям в более широ­ком смысле нужно относить и умышленное убийство из корыстных побуждений, если его целью явля­лось, к примеру, воспрепятствование группе акционеров получить большинство при обсуждении на об­щем собрании вопроса о распределении дивидендов. При этом он также учитывает, что выводы, к кото­рым можно прийти в результате даже самого краткого, поверхностного знакомства с понятием термина «экономика» в экономической литературе, способны внести в рассматриваемую сугубо уголовно­правовую проблематику значительный деструктивный элемент, если применять это понятие в том значе­нии, в котором они используются в неюридической науке и практике.

Обобщая изложенное, можно дать следующее определение понятия «преступления в сфере эко­номической деятельности»: это совершаемое в сфере экономики — умышленно или по неосторожности  — действие или бездействие, создающее опасность причинения вреда или реально причиняющее вред отношениям производства, обмена, распределения или потребления, и признаваемое преступ­лением нормами главы 7 Особенной части УК РК [11].

Список литературы

1. Сейдахметов Ф., Кунисова Б., Байженова К. Особенности отдельных экономических преступлений и признаки пре­ступления их проявления // Вестник предпринимателя. — 2003. — № 9. — С. 2.
2. Колесников ВВ. Преступность в сфере экономической деятельности и её криминологическая характеристика // Вопро­сы квалификации и расследования преступлений в сфере экономики. — Саратов, 1999. — С. 75.
3. Яни П.С. Экономические и служебные преступления. — М., 1997. — С. 32.
4. Уголовный кодекс РК — Астана: ИКФ «Фолиант», 2001. — С. 121.
5. ЛопашенкоН.А. Преступления в сфере экономической деятельности. — Ростов н/Д., 1999. — С. 9.
6. Волженкин Б.В. Экономические преступления. — СПб, 1999. — С. 47.
7. Дементьева Е.Е. Проблемы борьбы с экономической преступностью в зарубежных странах: Дис. канд. юрид. наук. — М., 1996. — С. 30.
8. Волженкин Б.В. Указ соч. — С. 52
9.  ПионтковскийАА. Советское уголовное право. Т.2. — М.-Л., 1928. — С. 22-30.
10.  Яни П.С. Экономические и служебные преступления. — М., 1997. — С. 97.
11. Кругликов Л.Л., Дулатбеков Н.О. Проблемы дифференциации и индивидуализации ответственности и наказания. — Караганда, 2001. — С. 13.