Психолого-криминалистическая характеристика корыстно-насильственных преступлений

Раскрытие, расследование и предупреждение преступлений детерминированы познанием собы­тия преступления, механизм которого обусловлен процессом взаимодействия объектов, предметов, явлений, субъектов события. Этот процесс отражает причинно-следственную обусловленность объ­ективно-субъективных факторов, воздействовавших, способствовавших формированию и развитию «субъектно-субъектных», «субъектно-объектных» отношений. В силу этого мы соглашаемся с пози­цией А.Р.Ратинова, Б.Я.Петелина, которые отмечают, что «при криминалистическом анализе пре­ступного события необходимо учитывать закономерности взаимодействия его субъективных и объ­ективных элементов» [1, 35-41]. Точка же зрения Р.С.Белкина, А.И.Винберга, которые видят событие преступления как «материальный фрагмент пространственно-временного многообразия, представ­ляющего комплекс взаимосвязанных объектов, процессов, явлений, участвующих в акте отражения»

[1]    , по нашему мнению, нуждается в уточнении. Нам представляется верным при рассмотрении собы­тия преступления акцентировать внимание на выделении субъективных факторов, проявляемых ин­дивидуально-личностными свойствами не только в преступных, но и в непреступных действиях субъекта преступного деяния. В силу этого не совсем правильным представляется мнение о том, что «поскольку следствие интересуют прежде всего преступные действия, то следы этих действий под­лежат выделению из обстановки места происшествия, где развертывалось преступное событие» [1, 37].

Событие преступления, как результат межобъектных, «субъектно-субъектных», «субъектно­объектных» отношений, воспроизводит условия и обстоятельства формирования, и развития субъекта преступного деяния как личности. «Преступление совершается личностью в результате сложного взаимодействия многих обстоятельств, среди которых самую важную роль играет сама личность» [3].

Личность субъекта преступной деятельности является одним из существенных, доминирующих обстоятельств совершения преступления, детерминирующих условия конкретной, реальной ситуации объективно-субъективными факторами. Объективно-субъективные факторы ситуации, обусловлен­ные внешними и внутренними условиями обстановки совершения преступления, выражают субъек­тивное отражение внешних обстоятельств, отражают внутренние побуждения субъекта преступного деяния обстоятельствами конфликтной, криминогенной ситуации, создавая условия для реализации преступной деятельности. Обстоятельства криминогенной ситуации характеризуют условия развития межличностных, субъектно-объектных отношений, их состояние, выявляя причину конкретного дей­ствия (бездействия) субъекта преступного деяния. Данная причина проявляется внешне в качестве обстоятельства реальной ситуации.

Обоснованно выделение О.В.Старковым стадий криминогенной ситуации: 1) становление кон­фликтной ситуации от первых конфликтов до устойчиво сложившейся системы конфликтного взаи­модействия; 2) перерастание конфликтной ситуации в криминогенную вследствие обострения отно­шений; 3) исход криминогенной ситуации в совершении преступления [4]. Обстоятельства события преступления, определяясь условиями преступной деятельности, воспроизводят общественно опас­ную направленность личности. Общественно опасная направленность является условием и обстоя­тельством формирования и развития системы отношений, доминирующих в межличностной ситуа­ции, определяющих причинный механизм поведенческих проявлений в действиях (бездействии) субъекта преступного деяния. В межличностной ситуации проявляется личностная активность субъ­екта преступного деяния через характер отношений между участниками события преступления, вос­создаваемых условиями и обстоятельствами формирования и развития конфликтного взаимодейст­вия. Межличностные отношения субъекта преступной деятельности с личностью потерпевшего в на­сильственных, корыстно-насильственных преступлениях являются условием совершения конкретно­го преступного деяния, проявляясь как обстоятельство реальной криминальной ситуации. В механиз­ме преступной деятельности проявляется субъективное восприятие обстоятельств преступления субъектами взаимодействия. Субъективное восприятие проявляется в индивидуальном подходе субъ­ектов взаимодействия к процессу, факту, объектам, предметам. Индивидуальное проявление психи­ческих процессов, свойств, состояний субъектов взаимодействия в событии преступления, их лично­стные особенности отражаются в обстановке совершения преступления в виде внешнего проявления (обстоятельства ситуации), явившегося толчком, побудительной силой к конкретным действиям. Именно установление реального конкретного обстоятельства ситуации, явившегося поводом для со­вершения преступления, необходимо в процессе доказывания, так как способствует познанию при­чинного механизма формирования и развития события преступления. Повод характеризует конкрет­ные условия объективного характера, в нем отражается субъективное отношение к данным условиям, обстоятельствам.

Анализ практики расследования насильственных преступлений свидетельствует о важности, не­обходимости в процессе доказывания установления повода при расследовании преступлений, связан­ных с причинением вреда здоровью, с лишением жизни человека во время драки, который способст­вует распознанию намерения, стремления в конкретной конфликтной ситуации каждого участника взаимодействия. В ситуации совершения преступления драка является внешним проявлением внут­реннего побуждения лица к совершению определенных поведенческих актов. Взаимодействие реаль­ной конкретной ситуации и личности — это показатель поведения субъекта преступной деятельно­сти, проявляемого в действиях как привычная форма разрешения конфликта или как инструмент для достижения поставленной цели. Драка может быть поводом для причинения вреда здоровью или же для хулиганских действий, направленных на нарушение общественного порядка или на лишение жизни человека для одного из участников взаимодействия. Это еще раз подтверждает необходимость в исследовании всех внутренних связей обстоятельств, которые в своей совокупности сделали воз­можным совершение преступления, так или иначе повлияли на результат преступной деятельности. И эти обстоятельства — важные, значимые для субъекта на определенном этапе его жизнедеятельности, при определенных условиях могут послужить поводом для совершения преступления.

Ситуационное исследование способствует познанию формирования и развития мотивационного процесса в поведении субъекта преступной деятельности. Активность названного субъекта, реали­зуемая в действиях (бездействии), связана с реальным конкретным обстоятельством жизненной си­туации, послужившим основанием для осуществления преступной деятельности. М.И.Еникеевым повод преступления рассматривается как «внешнее обстоятельство, приводящее в действие общест­венно опасную направленность личности преступника». Далее он продолжает, что «являясь началь­ным моментом преступления, повод преступления показывает, с каким обстоятельством сам пре­ступник связал свое деяние» [5]. Данная точка зрения не вызывает возражений. Общественно опасная направленность субъекта, проявляемая индивидуальными формами его реагирования на ситуацию, отражается в механизме преступной деятельности. М.И.Еникеев раскрывает механизм преступления как «совокупность системообразующих элементов преступного деяния: мотивы и цели, поводы, спо­собы преступного деяния, особенности использования преступником конкретных условий соверше- ния преступления, ориентировочная основа его действий, отношение преступника к промежуточным и итоговым результатам преступления» [5, 97].

Соглашаясь с мнением Н.С.Таганцева, ставившего знак равенства между преступным деянием и преступной деятельностью [6], нам представляется верным рассмотрение механизма преступной дея­тельности как отражателя субъективной направленности, проявляемой индивидуально-личностным отношением к жизненно значимым объектам, субъектам. Следует также согласиться с определением

В.А.Образцова, рассматривающего механизм преступления «как реализуемую в определенных усло­виях, выражении, направленности и последовательности динамическую систему противоправных поведенческих актов и обусловленных ими явлений, имеющих криминалистическое значение» [7]. Поведение, характеризующее условия и обстоятельства формирования мотивационного процесса субъекта преступного деяния, определяет механизм преступной деятельности. Последний выражает индивидуальные способы формирования мотива, индивидуальные способы целедостижения, обу­словленные обстановкой совершения преступления, характеризующие процесс формирования и раз­вития события преступления.

В.Г.Гавло отмечает, что «ключом к пониманию криминалистического механизма, функциони­рующего в системе «объект-субъект» преступления, являются способ и обстановка преступления. В механизме преступления они раскрывают суть действия (бездействия) субъекта преступления, меха­низм, в свою очередь, показывает, как эта система действия (бездействия) функционировала, связы­вая воедино все стадии преступной деятельности» [8]. Являясь определяющим признаком деятельно­сти субъекта преступного деяния, механизм проявляет субъективную направленность, характери­зующую активность субъекта преступной деятельности в действиях (бездействии) проявлениями ин­дивидуально-личностных свойств. В.А.Образцов под криминалистическим понятием «механизма преступления» понимает «ход, порядок последовательной смены причинных, функциональных и иных взаимосвязей, существующих между компонентами преступления в процессе возникновения и развития взаимодействия» [9].

Преступная деятельность имеет индивидуальный механизм действий, обусловленный проявле­ниями свойств личности субъекта этой деятельности, личностных особенностей участников события преступления, условиями и обстоятельствами реальной ситуации, которые являются, в свою очередь, детерминантами определения направленности преступной деятельности. Механизм преступной дея­тельности, характеризуя направленность и содержание умысла субъекта преступного деяния, опреде­ляется системой действий (бездействия), выражающей особенности события преступления. То есть механизм преступной деятельности, определяемый способами совершения, сокрытия, оказания про­тиводействия в обстановке преступления, проявляет характер преступного деяния наличием или от­сутствием подготовительных действий, выражением степени организованности, наличием специаль­ных средств, способов достижения цели, использованием условий и обстоятельств ситуации. В силу этого мы не разделяем позицию А.М.Кустова, рассматривающего преступную деятельность как эле­мент механизма преступления [10]. Нам представляется верным рассмотрение механизма преступле­ния в качестве индивидуальной формы проявления активности субъекта преступного деяния, выра­жающей субъективную направленность.

Преступление — это деятельность субъекта преступного деяния, имеющая индивидуальный ме­ханизм достижения цели, обусловленный структурой личности, проявлением активности в действиях (бездействии). Значит, механизм является не только определяющим признаком индивидуальной дея­тельности, но и формой ее проявления в обстановке до, в момент и после совершения преступления, в способах осуществления деятельности, характеризующих причинно-следственную обусловленность события преступления. Механизм преступной деятельности определяет формы, виды и уровни субъ­ективного отражения объективной действительности, которые являются индивидуальными в силу проявления личностных свойств, обстоятельств преступления, являющихся условиями достижения преступного результата в процессе деятельности субъекта преступного деяния. Преступление как результат индивидуальной деятельности субъекта преступного деяния отпечатывает активное прояв­ление личностных особенностей субъектов взаимодействия, отображая характер межобъектных и «субъектно-объектных» отношений, определяющих особенности события преступления. Индивиду­альные особенности проявления межличностых отношений выражаются характеризуюшими свойст­вами субъекта в механизме преступной деятельности. «Если понятие субъекта раскрывает его актив­ное, созидательное начало, способность к достижению субъектно-принятых целей, специфические человеческие способы существования в форме сознания и деятельности, то, говоря о человеке как о личности, мы подчеркиваем его индивидуальные способы существования в смысле индивидуально­своеобразного проявления сознания и деятельности, индивидуальной системы саморегуляции» [11]. Отражение индивидуальных свойств личности своеобразием в способах, обстановке деятельности раскрывает механизм преступной деятельности системой (комплексом) действий, характеризуя пове­денческие проявления субъекта преступного деяния. Справедливо отмечено, что «каждый субъект овладевает присущим ему комплексом средств действия и выполняет его с устойчивой последова­тельностью операций, реализует индивидуальный стереотип действия и поведения в целом. Индиви­дуально своеобразными являются не только исполнительские, внешне практические действия, но и все внутренние действия человека — перцептивные, мнемические, интеллектуальные» [12].

Итак, механизм преступной деятельности — это процесс выражения личностной активности, определяющий систему (совокупность) действий (бездействия) проявлениями индивидуальных свойств субъекта преступного деяния. Механизм преступной деятельности определяет событие пре­ступления, раскрывая динамический процесс мотивообразования, обусловленный ситуационными детерминантами. Основным ситуационным детерминантом является системообразующее, смыслооб­разующее свойство личности — направленность, побуждающая, регулирующая действиями субъекта преступной деятельности, характеризующая причинно-следственную обусловленность события пре­ступления. Направленность как форма выражения личности, как определяющий признак личности является существенной стороной мотивации, раскрывая систему побуждений к достижению конкрет­ных целей, отражающую внутренние механизмы.

Анализ психологической литературы свидетельствует о свойствах направленности, характери­зующих отличительные признаки проявления личности как субъекта преступной деятельности в про­цессе индивидуального самовыражения, самореализации при решении ситуационно-обусловленных задач. Личностные признаки субъекта преступной деятельности проявляются в механизме преступ­ной деятельности характерными свойствами направленности: индивидуальностью, объективностью, избирательностью, доминантностью, обусловленностью ценностными ориентациями, которые и обеспечивают ретроспективный процесс познания события преступления, отпечатываясь в окру­жающей среде. Отражательная способность свойств направленности в механизме преступной дея­тельности информативна для установления личностных, индивидуальных особенностей субъекта преступной деятельности, проявляемых системой поведенческих актов, реакций, отображаясь в спо­собах самовыражения, самореализации характерными признаками личности в обстановке до, в мо­мент и после совершения преступления.

Таким образом, направленность личности определяет мотивационный процесс системой доми­нирующих мотивов, раскрывая механизм отражения осознаваемых и неосознаваемых проявлений субъекта преступной деятельности. Механизм неосознаваемых проявлений определяется внутрилич- ностными образованиями субъекта, раскрывающими процесс вытеснения присвоенных свойств (на­выки, умения, привычки) в подсознание в результате объективных процессов мнемических функций психики, которые являются движущей силой активности субъекта в процессе деятельности. Меха­низм неосознаваемых мотивов отражен в исследованиях ученых-криминологов — Ю.М. Антоняна и Е.Г.Самовичева. В работе, посвященной психологическим механизмам насильственного преступле­ния (они изучили по специальной методике 300 убийц), указывается, что «преступник в отношениях с людьми до и во время совершения преступных действий бессознательно воспроизводит те отноше­ния, которые имели место в его жизни и сформировали его личность» [13].

Механизм неосознаваемых мотивов раскрывает психологический процесс совершения преступ­ления, который необъясним самим субъектом преступного деяния в результате присвоения лич­ностью индивидуально-типичных особенностей проявления активности. Последние детерминирова­ны объективным процессом взаимодействия личности и окружающей среды, проявляясь неосозна­ваемыми мотивами для субьекта. Механизм неосознаваемых мотивов проявляет личностные особен­ности в мотивообразовании, которые в силу характерности, привычности для субъекта не фиксиру­ются им в сознании, поэтому субъект преступного деяния не может объективно отразить в сознании побудительные мотивы совершения преступления Неосознаваемые проявления личности отражаются установочными факторами, отношением, характеризуя субъекта в межличностной ситуации. Осозна­ваемые проявления личности в деятельности определяются целевой направленностью субъекта пре­ступного деяния.

Личность проявляется осознаваемыми и неосознаваемыми мотивами в поведении, определяя ха­рактер преступной деятельности отпечатыванием подсознательной сферы личности, которая раскры­вает глубинный смысл доминирующих мотивов в преступной деятельности. Для познания подсозна­тельных механизмов, являющихся регулирующей и направляющей основой в процессе осуществле- ния преступной деятельности, был применен опросник Плутчика-Келлермана-Конте в отношении субъектов преступной деятельности по ст.ст. 178, 180, 181 УК РК. Результаты тестирования позво­ляют констатировать, что субъектам присущ индивидуальный защитный стиль поведения, регули­руемый внутриличностными механизмами, в частности эгозащитными, управляемыми подсознатель­ным уровнем мотивационного процесса. По корыстно-насильственным преступлениям по ст.ст. 178, 179, 181 УК РК механизм проявления эгозащитных свойств отражен следующими показателями: проекцией — 43 %, отрицанием — 19,6, рационализацией — 19,6 и вытеснением — 5,8 %. Общее количество протестированных 51 человек.

Анализ полученных результатов свидетельствует о проявлении в механизме преступной дея­тельности субъективной направленности, характеризуемой эгозащитными свойствами. Анализируя полученные результаты, мы приходим к выводу, что мотивационный процесс, обусловленный под­сознательными механизмами, неосознаваемыми самими субъектами в результате проявления лично­стной установки, т.е. потребностной основы субъекта преступного деяния к совершению преступле­ния, направляет субъекта преступной деятельности эгозащитными механизмами индивидуального характера. Эгозащитный механизм индивидуального характера воспроизводится приемлемыми, ха­рактерными, свойственными субъекту средствами, способами осуществления преступной деятельно­сти, которые обусловлены субъективным отношением к событию преступления. То есть эгозащитные механизмы субъекта преступной деятельности обусловлены субъективной направленностью, прояв­ляемой избирательностью субъекта в отношениях, субъективным восприятием окружающей действи­тельности в целом и ее интерпретации посредством создания условий и обстоятельств реальной си­туации для осуществления преступной деятельности, отпечатываясь в защитном стиле поведения вы­движением самооправдательных мотивов. Самооправдательные мотивы выражаются перекладывани­ем ответственности на других людей, общество, государство; непринятием вины в результате внут­реннего сопротивления, несогласия с рассмотрением использованных им средств как незаконных, антиобщественных. Субъект преступной деятельности проецирует условия и обстоятельства меж­личностных отношений в результате проявления типичных форм взаимодействия с окружающей сре­дой, исходя из потребностной основы доминировать, самоутверждаться посредством преступной дея­тельности, так как другие способы неприемлемы, чужды из-за внутреннего непринятия общеприня­тых норм.

Исследование эгозащитных механизмов свидетельствует о направленности субъектов преступ­ной деятельности на уровне установки, привычных форм реагирования на ситуацию. Указанные ме­ханизмы определяются индивидуальным способом достижения цели, который выражается в защит­ном стиле поведения подсознательным реагированием на ситуацию с минимальной проработкой ин­формации, уходом от травмирующих факторов (отрицание, вытеснение, замещение, регрессия) или актуализацией ситуации, обусловленной целеобеспечением субъекта преступной деятельности (ра­ционализация, компенсация, проекция). Индивидуальные особенности защитного стиля поведения субъекта преступной деятельности определяют субъективную направленность, выражаясь в мотиве и способе поведения личностной доминантой.

Мотив поведения нами рассматривается как индивидуальная система самовыражения субъекта преступной деятельности, обеспечивающая получение информации о закономерных процессах объ­ективно-субъективного характера, раскрывающая социально-психологические, психофизиологиче­ские процессы проявления личности. Мотив поведения как системообразующая форма проявления внутренних и внешних условий и обстоятельств формирования и развития личности, определяет дея­тельность субъекта преступного деяния. То есть мотив поведения раскрывает объективные законо­мерные процессы формирования и развития преступного поведения, обусловленные устойчивостью проявлений личности не только в преступном поведенческом акте, но и в предшествовавших ему и последующих поведенческих актах, устанавливая мотивационный процесс актуализацией и конкре­тизацией причинного механизма действий в процессе осуществления преступной деятельности. В мотиве преступления заключается личностная направленность субъекта преступной деятельности, проявляемая в действиях условиями и обстоятельствами формирования индивидуальностной задачи. Именно психологическая природа человеческих действий воссоздается в мотиве поведения, так как он как смыслообразующая система устойчивой формы проявления личности в поведении определяет типичные отношения субъекта в процессе взаимодействия. Учитывая закономерные мотивационные процессы, детерминированные индивидуальными свойствами личности, с целью выявления потенци­альных мотивов использован адаптированный вариант методики Ж.Ньютена, который был применен к 100 подследственным, привлекаемым к уголовной ответственности за совершение корыстно­насильственных, насильственных преступлений и преступлений, предусмотренных ст. 259 УК РК. Результаты тестирования показали — доминирующими потенциальными мотивами являются: мотив достижения — 44, мотив аффилиации — 25, направленность на духовное — 16 %. У лиц, привлекае­мых по ст. ст. 178, 179, 181 УК РК, в качестве личностной доминанты в мотивообразовании явились: мотив достижения — 52,6, мотив аффилиации — 18,3, направленность на духовное — 16,7 и мотив доминирования — 5,6 %. У лиц, привлекаемых по ст.ст. 96, 103, 120, 121 УК РК, следующие показа­тели: мотив достижения — 50, мотив аффилиации — 31,8, мотив агрессии — 9 %. У лиц, привлекае­мых по ст. 259 УК РК, личностной доминантой в мотивообразовании выявились мотив аффилиации —     32, мотив достижения — 20, направленность на духовное — 20, мотив саморазвития — 16 %. В личностной доминанте у субъектов преступной деятельности отсутствуют познавательные мотивы, мотивы на отдых, досуг, направленность на материальные ценности.

Результаты тестирования подтверждают наличие направляющей и регулирующей основ мотива поведения как проявления личностной доминанты, определяющей типы отношения личности к окру­жающим, направленность субъекта преступного деяния.

Анализ преступной деятельности позволяет нам говорить о том, что характеризующей основой субъективной направленности является целенаправленность, связанная с мотивами достижения, до­минирования, агрессии, аффилиации, мотивом, определяющим направленность на духовное. Это свидетельствует о направленности субъекта преступной деятельности — психологической готовно­сти к совершению преступных действий, обусловленной эгозащитными механизмами, управляемыми целевой направленностью. Например, мотив достижения обусловлен целевой направленностью субъ­екта на лидерство, господство, успех. Его активность проявляется умением действовать, управлять, брать на себя ответственность при решении ситуационно обусловленных задач. Мотив достижения выражается властно-лидирующим типом отношения к окружающим, определяя лидерские способно­сти субъекта, проявляющиеся активностью в действиях, обусловленных повышенным честолюбием, тщеславием лидера. Лидерские качества проявляются склонностью принимать ответственные реше­ния, порой она перерастает в склонность «брать на себя слишком много», загружать себя непосиль­ным бременем. Намеченные цели являются статусными, карьеристскими, престижными. Мотив дос­тижения выражается в нацеленности на успех, в постановке и решении деятельностных, в том числе профессиональных задач, в озабоченности организацией своей работы, боязни неуспеха, провала в работе, в высоком уровне притязаний, вере в свои силы и возможности. Эти свойства при властно- лидирующем типе отношения выражаются в корыстно-насильственных преступлениях властностью, стремлением к доминированию, независимости, проявлением деспотичности, требованием жертвен­ности во взаимоотношениях, исполнения их желаний, указаний, сопровождаемым мотивационным конфликтом между «хочу» и «хочу». Внутриличностное противоречие мотивационного конфликта между «хочу» и «хочу» сопровождается агрессивностью. Агрессивность обусловлена вспыльчи­востью, раздражительностью, упрямством, жестокостью и язвительностью. Верно указано М.И.Еникеевым, что «агрессивность может быть предметно-недифференцированной (злобность, конфликтность характера) и избирательно-предметной, постоянно направленной на определенные социальные объекты — на подчиненных, отдельных членов семьи, на людей с определенными лич­ностными качествами» [12, 57].

Результаты исследования адаптированного варианта психодиагностической методики Т.Лири способствовали выявлению таких доминирующих типов отношения, как прямолинейно-агрессивный, недоверчиво-скептический, независимо-доминирующий, сотрудничающе-конвенциальный.

Прямолинейно-агрессивный тип отношения характеризуется проявлениями раздражительности, вспыльчивости, нетерпимости к ошибкам партнера, сопровождаемыми непримиримостью, жестоко­стью. При недоверчиво-скептическом типе отношений наблюдается проявление следующих качеств: недоверчивости, подозрительности, обидчивости, злопамятства, ревности. Данные личностные свой­ства индивидуального характера определили условия и обстоятельства формирования мотива агрес­сии, характеризуемого целевой направленностью на агрессию, которая выражается в восприятии ми­ра как враждебной среды, признании насилия как способа действия, нацеленности на борьбу, сраже­ние, возмездие, стремлении дать отпор или самому напасть, воспрепятствовать, навредить, оскор­бить.

Независимо-доминирующий тип характеризуется уверенностью в себе, самоуверенностью, са­мовлюбленностью, сопровождаемой эгоистичностью, черствостью и деловитостью, выраженными в мотиве доминирования. Мотив доминирования выражен в желании контролировать свое социальное окружение: советовать, убеждать, приказывать, отговаривать, сдерживать, запрещать, добиваться ис- полнения своих желаний, диктовать условия, руководить, надзирать, подчинять, очаровывать, поко­рять, приобретать последователей; в нежелании подчиняться другим, выслушивать чужие советы и приказания; в стремлении быть независимым.

При властно-лидирующем, независимо-доминирующем, прямолинейно-агрессивном типах от­ношения доминирует стиль поведения, проявляемый стратегией поведения в конфликте — соперни­чество, что подтверждается проведенным исследованием по методике К.Томаса. Результаты исследо­вания свидетельствуют, что при совершении корыстно-насильственных преступлений (ст. ст. 178, 179, 181 УК РК) доминирует стратегия поведения в конфликте — соперничество — 27,2 %, на втором месте компромисс — 25,4, затем приспособление — 20, избегание — 14,5, сотрудничество — 12,6 %. Эти показатели подтверждаются проведенным исследованием по методике Т.Лири, где после власт- но-лидирующего, независимо-доминирующего, прямолинейно-агрессивного типов доминирующим является сотрудничающе-конвенциальный тип отношения — 13,1 %.

Сотрудничающе-конвенциальный тип отношения характеризуется конформизмом, т.е. соглаша­тельской позицией его модели «я — как все», проявляемый в общем стиле поведения склонностью к непосредственному парному общению, беспечно-веселым настроением, стиранием грани между де­ловыми и личными отношениями. При сотрудничающе-конвенциональном типе отношения наблюда­ется открытость, способность к взаимопомощи, сочувствию, вплоть до степени чрезмерной зависи­мости от эмоциогенных факторов, доброжелательность, порождаемые направленностью субъекта на других людей — доверчивость, легковерность, мягкотелость, склонность уступать, состояние лени. При сотрудничающе-конвенциональном типе отношения личностной доминантой является направ­ленность на взаимодействие. В сотрудничающе-конвенциональном типе отношения в качестве ти­пичного основного мотива можно выделить мотив самоутверждения в общении. По мнению Д.А.Мезинова, «для некоторых категорий людей сфера общения, особенно непосредственного, не регламентированного жесткими социальными правилами межличностного, является основной и наи­более притягательной сферой жизнедеятельности, поэтому главным источником удовлетворения глу­бинной потребности в самоутверждении для них являются именно полученные непосредственно в процессе такого общения оценки и мнения других людей относительно их поведения и личностных качеств» [14].

Обоснованность выделения проявляемых поведенческих механизмов индивидуально­личностного характера подтверждена полученными результатами тестирования по адаптированно­му варианту методики Ж.Ньютена, свидетельствующими о проявлении мотива аффилиации у 18,3 % опрошенных. Мотив аффилиации в психологии рассматривается как выражение стремления заводить друзей и ценить дружбу, приятельские отношения, искать контакты и радоваться им, жела­ния быть принятым другими, кооперировать и сотрудничать, страх быть непонятым и непринятым, отвергнутым, оказаться в изоляции, одиночестве.

Следующим доминирующим мотивом по частоте встречаемости является направленность на ду­ховное — 16,7 %. В психологии направленность на духовное выражается в направленности на транс­цендентные, т.е. высокоабстрактные объекты, в сосредоточенности на вопросах бытия, вечных кате­гориях (добро, зло, любовь, смысл жизни и т.д.), в религиозных исканиях, поисках и переживании прекрасного или таинственного, непознаваемого, непонятного. Доминирование данного мотива объ­ясняется проявлением устойчивого свойства личности — направленности на задачу, предусматри­вающей самоактуализацию личности на значимых объектах, предметах, имеющих реальную цен­ность. Анализ полученных результатов по адаптированному варианту методики Ж.Ньютена свиде­тельствует, что для лиц, совершивших корыстно-насильственные, насильственные преступления (100 чел.), актуально значимым объектом явились семья, любовь, связанные с ней отношения, раскры­вающие потребностную основу субъекта, определяющие направленность субъекта преступного дея­ния на совершение преступления ради семьи, во имя семьи. Данным мотивом — направленностью на духовное, объясняется выбор стиля поведения в конфликте: компромисса — 25,4, приспособления — 20, сотрудничества — 12,6 % (по корыстно-насильственным преступлениям). В насильственных пре­ступлениях доминирует следующий стиль поведения в конфликте: приспособление — 50, компро­мисс — 11,1, избегание — 16,6 % и т.д. В преступлениях, предусмотренных ст. 259 УК РК, домини­рует стиль поведения в конфликте: приспособление — 32,1, сотрудничество — 28,5 %. Направлен­ность на духовное, будучи потенциональным мотивом, является определяющим фактором, движущей силой активности, обнаруживаемым в механизме преступной деятельности формированием мотива и цели, где они совмещены в результате направленности субъекта на решение проблем, задач, связан­ных с семьей, обеспечения их решения преступными действиями, воспроизводящими ценностно­нормативную структуру личности. Ценностно-нормативная структура характеризуется доминирова­нием интересов личностного характера над общественными. В ценностно-нормативной структуре данных категорий людей доминирует интерес семьи, формирующий запрограммированное отноше­ние субъекта, т.е. отношение, обусловленное представлением субъекта преступного деяния, который рассматривает семью и преступление в одной плоскости при формировании мотивационного процес­са. Именно указанная форма представления субъекта определяет субъективное отношение к ценно­стям, связанным с понятием «семья».

Анализ преступной деятельности (по корыстно-насильственным, насильственным мотивам) сви­детельствует о субъективной направленности, т.е. об индивидуально-личностном отношении субъек­та преступной деятельности, обусловленном потребностной основой личности, проявляемой в мотиве поведения. Результаты анализа свидетельствуют о доминировании мотивов достижения, аффилиа- ции, самооправдания, доминирования, агрессии, «семейных мотивов», которые обнаруживаются ти­пичными формами проявления в механизме преступной деятельности, определяя личностную доми­нанту. То есть мотив поведения является результатом проявления саморегулирующей основы субъ­екта преступной деятельности, самоактуализации в результате выражения стилевых особенностей эгозащитных механизмов, стиля поведения в конфликте. Мотив поведения как выражение самопро­извольной активности субъекта преступной деятельности обусловлен ценностно-нормативной струк­турой личности, определяющей ситуационные факторы ситуативными обстоятельствами проявления мотивационного процесса. Итак, формирование мотивационного процесса, обусловленное мотивом поведения, определяет его развитие обстоятельствами ситуации.

Таким образом, личностная модель субъекта преступной деятельности, выраженная в мотиве и способе поведения, воссоздает субъективную направленность проявлениями потребностно- мотивационной сферы личности, индивидуальных возможностей, характеризуя индивидуально­личностное отношение к событию преступления выбором средств, способов достижения цели. Про­явление мотива личностной активностью определяет актуально значимую потребность субъекта пре­ступной деятельности побудительно-регулирующими механизмами достижения, доминирования, са­мооправдания, агрессии, «семейными мотивами». Актуально значимая потребность субъекта пре­ступной деятельности воспроизводится целеполагающей основой личности, раскрывая внутреннюю структуру проявлениями индивидуально-личностного характера в способах поведения, т.е. способ поведения раскрывает условия и обстоятельства формирования и развития мотивационного процесса, отражаясь в обстановке совершения преступления. Способ поведения субъекта преступной деятель­ности, раскрывающий целенаправленность в действиях (бездействии) при осуществлении преступной деятельности выбором и использованием условий и обстоятельств совершения, сокрытия преступле­ния и оказания противодействия расследованию, устойчиво проявляется опытом взаимодействия субъекта с окружающей средой.

В связи с этим мотив и способ поведения как личностная модель субъекта информируют о зако­номерных процессах механизма преступной деятельности, раскрывая характеризующую основу группы, вида преступлений, в частности корыстно-насильственных. Указанные закономерные про­цессы проявления механизма преступной деятельности побудительно-регулирующей основой предо­пределили в качестве информационной модели использование психолого-криминалистической ха­рактеристики, которая выражает типичные проявления доминирующих отношений в межличностной ситуации взаимодействия субъекта для решения криминалистических задач.

Список литературы

1. Ратинов А.Р., Петелин Б.Я. Осмотр места происшествия как источник данных о вине и виновном лице // Правоведе­ние. — 1988. — № 5. — С. 35-41.
2. Белкин Р.С., Винберг А.И. Криминалистика. Общетеоретические проблемы. — М., 1973. — 264 с.
3. Яковлев АМ. Детерминизм и «свобода воли» (перспективы изучения личности преступника // Правоведение. — 1976.—  № 6. — С. 68-70.
4. Старков О.В. О методике исследования роли криминогенной ситуации в бытовых насильственных преступлениях // Вестник Московского университета. Сер. 11. Право. — 1981. — № 6. — С. 78-84.
5. ЕникеевМ.И. Юридическая психология. — М., 2000. — 501 с.
6. ТаганцевН.С. Русское уголовное право. Лекции: Часть общая. — М., 1994. — Т. 1. — 224 с.
7. Образцов В А. О некоторых перспективах интеграции и дифференциации знаний в криминалистике // Актуальные про­блемы советской криминалистики. — М., 1979. — С. 155.
8. Гавло В.К. Криминалистический механизм преступления как структурный компонент криминалистической характери­стики преступлений // Актуальные вопросы правоведения на современном этапе. — Томск, 1986. — С. 258-260.
9. Образцов В А. Криминалистика: Курс лекций. Теория. Понятие и виды криминалистической техники. Тактические ос­новы следственных действий. Общие методики расследования. — М., 1994. — 204 с.
10. Кустов АМ. Криминалистика и механизм преступления: Цикл лекций. — М.; Воронеж, 2002. — 304 с.
11. Моросанова В И. Личностные аспекты саморегуляции произвольной активности // Психологический журнал. — 2002.—  № 23. — С. 5-17.
12. Еникеев М.И. Психология преступления и следственно-поисковой деятельности // Теория криминалистики и методика расследования преступлений. — М., 1990. — С. 3-50.
13. Антонян Ю.М., Самовичев Е.Г. Неблагоприятные условия формирования личности и преступное поведение. — М., 1983. — 168 с.
14. Мезинов Д.П. Преступная мотивация как объект криминалистического познания: Дис. ... канд. юрид. наук. — Томск, 1999. — 188 с.