Эволюция вопроса о ядерной безопасности: северокорейский вектор международной политики

В статье освещается эволюция становления ядерной программы Корейской Народной Демократической Республики и ее влияние на систему региональной и глобальной безопасности. Уделяется внимание участию мировых и региональных лидеров в области безопасности, таких, как РФ, США, КНР, Япония и Республика Корея, в урегулировании ядерной проблемы Корейского полуострова. Проведен анализ проблемных вопросов и перспектив урегулирования данной про­блематики.

Постановка вопроса

Изначально к разработке ядерного оружия официальный Пхеньян подтолкнула угроза при­менения США оружия массового поражения в ходе Корейской войны в середине XX века. В 1952 г. Председателем кабинета министров было принято решение по созданию НИИ атомной энергии при АН КНДР, которое стало началом развития политических дискуссий, как в соци­алистическом лагере, так и на Западе [1]. Впо­следствии, в период ослабления и краха миро­вого социализма проблема обладания и возмож­ного применения ядерного оружия Северной Кореей приняло форму затянувшегося противо­борства небольшого социалистического госу­дарства на Корейском полуострове с мировым сообществом.

Актуальность возвращения к истории раз­вития ядерной проблемы КНДР

В мае 1959 г. между СССР и КНДР были за­ключены Соглашение об оказании СССР тех­нического содействия КНДР в использовании атомной энергии в мирных целях и Соглашение о предоставлении помощи в развитии научно-ис­следовательских работ в области ядерной физи­ки и в деле применения атомной энергии в на­родном хозяйстве.

К 1965 г. СССР поставил в исследовательский центр в Ёнбене реактор на 2 МВт, и сопутствую­щее оборудование. Ядерное топливо для реакто­ра также поставлялось из СССР. К 1986 г. мощ­ность реактора за счет 2 реконструкций была до­ведена до 8 МВт. [2]. Практически десятилетие понадобилось Северной Корее для того, чтобы в 1974 г. стать членом Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ).

В это же время северокорейские специали­сты получили доступ на ядерные полигоны КНР. Однако северокорейский экономический и на­учно-технический потенциал, ядерные державы, до конца 1980-х гг., не придавали ракетно-ядер­ным амбициям Пхеньяна серьезного политиче­ского значения и напрямую не связывали с угро­зой международной безопасности [1].

Гораздо большее внимание мировой обще­ственности в тот момент привлекли разработки ядерного оружия в Республике Корее, которая в 1968 г. присоединилась к ДНЯО, но не спешила его ратифицировать. Южнокорейский лидер не скрывал в то время намерений создать ядерное оружие к 1981 г. Его амбиции шли вразрез с аме­риканской политикой сдерживания распростра­нения оружия массового поражения в регионе. В 1979 г. президент Пак Чжон Хи был убит, и вскоре после этого, Сеул и Вашингтон смогли договориться об увеличении американского так­тического ядерного арсенала на территории РК в обмен на отказ Юга от ядерных разработок [3].

Все это не могло не подтолкнуть Пхеньян к дальнейшим ядерным разработкам, и в 1979 г. начинается сооружение нового реактора мощ­ностью 5 МВт. В 1985 г. между СССР и КНДР подписывается Соглашение о сотрудничестве и обмене специалистами в области ядерных иссле­дований, а в декабре того же года КНДР присо­единяется к ДНЯО, снимая тем самым основную преграду на пути реализации данного проекта [4].

КНДР и эскалация ядерного конфликта в 1990-х годах

В начале 90-х годов, после того как СССР и США заявили о готовности ликвидировать такти­ческое ядерное оружие, была принята совместная Декларации Юга и Севера о превращении Корей­ского полуострова в безъядерную зону, а чуть поз­же КНДР заключила Соглашение об атомной без­опасности с МАГАТЭ. Но когда переговоры были переведены в плоскость практических проверок на территории КНДР, северокорейская сторона отказалась допускать международных инспекто­ров на свои исследовательские объекты.

Не последнюю роль в эскалации конфликта сыграл распад Советского Союза и новый курс РФ, в результате чего КНДР потеряла мощного союзника. Оказавшись между враждебным аме­рикано-южнокорейским альянсом на юге и недо­брожелательной Россией на севере, руководство КНДР в марте 1993 г. заявило о выходе из ДНЯО, а в мае того же года провело в Японском море по­летные испытания ракеты среднего радиуса дей­ствия «Нодон-1». Администрация Б. Клинтона сама вынуждена была пойти на компромисс и в июне 1993 г. начала прямые консультации с КНДР по вопросам ракетно-ядерных разработок [5].

В это время Россия приостановила действие соглашения о сотрудничестве и обмене специа­листами в области ядерных исследований между двумя странами. На практике такая быстрая сме­на Россией политического курса привела к пол­ной потере Россией рычагов политического воз­действия на ситуацию на Корейском полуостро­ве. Она перестала быть полезным партнером как для США с Китаем, так и для Республики Кореи и КНДР. РФ даже не включили в состав между­народной организации по энергоснабжению Ко­рейского полуострова (KEDO).

США все больше склонялись к возможности вооруженного разрешения конфликта, и только срочный визит в Пхеньян бывшего президента США Дж. Картера и его экстренная встреча с президентом КНДР Ким Ир Сеном смогли пре­дотвратить ядерную катастрофу.

Ядерный вопрос Северной Кореи в первом де­сятилетии XX века

В соответствии с достигнутыми после визи­та Картера договоренностями, КНДР взяла на себя обязательства не выходить из ДНЯО, замо­розить свои ядерные разработки на трех газогра­фитовых реакторах и допустить к этим объектам инспекторов МАГАТЭ. США, в свою очередь, согласились на поставку для строящейся северо­корейской АЭС до 2003 г. двух легководных ре­акторов мощностью по 1000 МВт. Одновремен­но Америка гарантировала обеспечение тепло­вых электростанций республики мазутом вплоть до ввода этих реакторов в действие. Однако достигнутые соглашения не столько разрешали ядерный кризис, сколько замораживали сложив­шуюся ситуацию почти на десятилетие [6].

В 2002 г. на смену очевидным признакам прогресса на Корейском полуострове вновь при­шло балансирование на грани ядерной войны. В основе столь резкой метаморфозы лежал ко­ренной пересмотр подхода к КНДР новой респу­бликанской администрации США. КНДР была причислена к т.н. «оси зла», и ядерный кризис на Корейском полуострове сделал новый ви­ток. Серьезные проблемы возникли также по вопросу финансирования созданной в марте 1995 г. KEDO. В ноябре KEDO по инициативе США принимает решение заморозить поставки в КНДР топливного мазута. В сложившейся си­туации КНДР возобновляет работы на законсер­вированных ядерных объектах, а в январе 2003 г. заявляет о выходе из ДНЯО.

К лету 2003 г. стало ясно, что вывести «севе­рокорейскую проблему» из тупика можно лишь при учете интересов всех региональных держав, и в августе, по инициативе Пекина, начинаются шестисторонние переговоры с участием Респу­блики Корея, КНДР, США, КНР, России и Япо­нии. Длительная история шестисторонних пере­говоров не раз ставила их на грань срыва и на один шаг от успеха.

10 февраля 2005 года Министерство ино­странных дел КНДР выступило с заявлением, в котором говорится, что Северная Корея обладает ядерным оружием. Северная Корея не проводи­ла испытания ядерного взрывного устройства, и поэтому отсутствует окончательное, самое убедительное доказательство способности госу­дарства создать ядерное оружие. Однако следует помнить, что Израиль также никогда не прово­дил ядерных испытаний, однако практически никто не сомневается, что он обладает ядерным арсеналом. Южная Африка тоже не испыты­вала ядерного оружия, однако это не помеша­ло ей создать шесть атомных урановых бомб. КНДР имеет плутоний оружейного качества в количестве, достаточном для изготовления не­скольких ядерных взрывных устройств. Плуто­ний заставляет северокорейских специалистов использовать имплозивную схему для создания ядерного взрывного устройства. Создание тако­го устройства, в принципе, является технически более сложной задачей, чем урановое ядерное взрывное устройство на принципе пушечного сближения. Однако эти трудности не являют­ся непреодолимыми, особенно если принять во внимание тот громадный научно-технический прогресс, достигнутый за шестьдесят лет, про­шедшие со времени создания первого имплозив­ного плутониевого взрывного устройства. Более того, существует достаточное количество откры­той информации, посвященной этим вопросам.

Высказывались предположения, не под­твержденные, правда, какими-либо убедитель­ными доказательствами, что в ходе эксперимен­тов северокорейские специалисты могли отраба­тывать имплозивную схему ядерного взрывного устройства. Если же у КНДР действительно существует программа по обогащению урана, и она сможет произвести достаточное количество высокообогащенного урана необходимого каче­ства, то она будет способна в этом случае ис­пользовать и схему пушечного сближения. Если понимать под ядерным оружием систему, объ­единяющую ядерные боеприпасы, средства их доставки к цели и средства управления, то сле­дует учитывать, что для создания такой системы потребовалось бы решить ряд научно-техниче­ских вопросов в дополнение к решению главной проблемы создания самого ядерного взрывного устройства. В настоящее время отсутствует ка­кая-либо информация, которая позволяла бы су­дить о том, достигла ли Северная Корея заметно­го прогресса в этом направлении.

При этом следует отметить, что КНДР уже продемонстрировала свои далеко идущие амби­ции в области создания оружия массового унич­тожения. Считается, что страна обладает одним из самых значительных арсеналов химического оружия. Согласно различным оценкам, северо­корейские военные могут иметь на вооружении от 2500 до 5000 тонн химических боеприпасов, использующих такие отравляющие вещества, как иприт, фосген, синильную кислоту и зарин. Вооруженные силы КНДР располагают тысяча­ми химических артиллерийских снарядов. Кро­ме того, химическими боеголовками могут быть оснащены северокорейские ракеты малого ради­уса действия типа «Фрог-5» и «Фрог-7», приоб­ретенные в СССР в конце 1950-х годов, а также ракеты среднего радиуса действия «Скад-С», являющиеся северокорейской модификацией советских ракет «Скад-Б». В ходе реализации своей ядерной программы северокорейские спе­циалисты продемонстрировали способность решать сложные научно-технические задачи и успешно преодолевать возникающие трудности. Одним словом, КНДР продемонстрировала, что у нее имеются технические возможности, кон­диционные материалы и научно-технические ка­дры, необходимые для решения задачи создания ядерного взрывного устройства. Однако пока не будет проведено испытание такого устройства, могут оставаться оправданные сомнения в его существовании.

На современном этапе сторонам удалось определить стратегию решения ядерной про­блемы: она должна быть «пошаговой», т.е. на уступку со стороны Севера должна быть ответ­ная положительная реакция со стороны других государств-участниц переговоров, и в первую очередь, США. КНДР, в течение двух месяцев согласилась закрыть и опечатать все объекты ядерного комплекса в Ёнбене, допустив на них сотрудников МАГАТЭ. В обмен на это РК, КНР, США и РФ обещали предоставить Пхеньяну 50 тысяч т мазута или равноценную экономиче­скую и гуманитарную помощь. В качестве сле­дующего шага КНДР обязалась передать полный список своих ядерных объектов и информацию о накопленных запасах плутония [7].

Результаты переговоров вызвали достаточ­но противоречивые оценки от заявлений о без­условном успехе международной дипломатии в области предотвращения распространения ядер­ного оружия до констатаций позорного провала политики администрации Дж. Буша-младшего в отношении северокорейского режима [8]. Тра­диционно для ослабления напряженности в во­енно-политической сфере между двумя Кореями служило также и экономическое сотрудничество, которое помимо выполнения непосредствен­но экономических целей, становилось основой для определенного смягчения общего климата на полуострове. Как уже отмечалось, отправной точкой реальных экономических контактов и гу­манитарного сближения между двумя Кореями принято считать сентябрь 1984 г.

Перспективы развития ядерного вопроса

Сегодня еще существуют основания для пес­симистической оценки ситуации. Один из основ­ных пунктов соглашения касается строительства в Северной Корее двух ядерных реакторов на легкой воде, а также поставок мазута - 500 ты­сяч тонн ежегодно. Пекинское соглашение вос­станавливает те договоренности, которые были достигнуты в 1994 г. и действовали вплоть до роспуска концерна KEDO в июне 2006 г. В связи с этим возникает закономерный вопрос: является ли это соглашение дипломатическим прорывом, способным не только заморозить ядерную про­грамму Северной Кореи, но и привести к уста­новлению мира на полуострове?

Рассматривая действия руководства КНДР можно предположить, что данные действия при­званы лишь создать видимость согласия для получения экономической выгоды. Так как еще весной 2006 г. американские политики заявля­ли, что вопрос о размораживании счетов в банке Макао ни в коем случае не должен быть увязан с проблемой ядерного урегулирования на Корей­ском полуострове. Однако события лета-осени 2006 г. показали, что Пхеньян не исчерпал воз­можности ядерного шантажа. Таким образом, несмотря на оптимистические прогнозы, ядер­ный кризис еще далек от полного завершения. Представляется, что до тех пор, пока в Северной

Корее не произойдут серьезные политические и социально-экономические изменения, говорить об успешном замораживании ядерной програм­мы будет преждевременно. Ведь для Пхеньяна ядерная программа — это не только способ по­лучать экономическую помощь, но также один из важнейших факторов обеспечения внешних условий сохранения своей безопасности и вну­тренней консолидации режима.

Литература

1. Дайджест новостей «История Кореи» // «Международное радио Кореи», КВ8 (архив радио, электронный носитель). - Ин-т междуна­родного образования при Министерстве просве­щения Республики Корея. - Сеул,
2. Park Song-Woo. U.S. Finds a New Way to Pressure N. Korea // Plerald Tribune. March 11-12, 2006.
3. Давыдов В.Ф. Вызов международной без­опасности. Северная Корея и ядерное оружие // США: Экономика. Политика. Идеология. -№ - С. 18-31.
4. Денисов В. И. Корейская проблема: пути урегулирования в 70-80-е годы. - М.: МО.,С.
5. Ковалёв А.В. Политика США и Японии на Корейском полуострове. - М.: Наука, - С.16-27.
6. Забровская Л.В. Роль России в шестисто­ронних переговорах по ликвидации ядерной угрозы на Корейском полуострове // Проблемы Дальнего Востока. - - № 5. - С. 32-38.
7. Тихомиров В.Д. Корейская проблема и международные факторы (1945 - начало 80-х годов) - М.: Издательская фирма «Восточная ли­тература» РАН. - М., - С.48-50.
8. Михеев В. Корейская проблема в све­те событий 11 сентября // Проблема Дальнего Востока. - - № 3. - С. 34-45.