Правовой режим Арктики - новые вызовы и новые измерения

Международный правовой режим Арктики в отношении специфики ледяного покрова основывается в первую очередь на Конвенции ООН по морскому праву с 1982 года. В настоящее время отсутству­ет военный конфликт за овладение территорией, демаркацию границ или за морское дно. Однако это не исключает возможность возникновения потенциального конфликта в близкой или далекой перспективе. Целью статьи является анализ правовсго режимa Арктики, континентального шельфа, отдельных споров об установлении границы между прибрежными водами, суверенными экономиче­скими зонами, континентальными шельфами и о праве на территориальный суверенитет над сушей Арктики.

Любая попытка точного и бесспорного опре­деления и описания правового режима Арктики неизбежно сталкивается с рядом нерешённых проблем и вопросов. Центральной проблемой является отсутствие всеобъемлющих договор­ных инструментов, как и в случае Антарктиды. Практика арктических государств (государства так называемой арктической пятёрки) свиде­тельствует о том, что государства не желают рас­сматривать вопрос применения антарктической модели.

Арктика в этом направлении представляет собой пример par excellance. Мировые средства массовой информации, как правило, именуют этот процесс «развития» «войной за Арктику» или «разделением последней части неприкосно­венной территории мира» (Battle for arctic, 2009). Проблема владения в «Арктике, таким образом, из-за смешивания различных инструментов и правовых режимов, достаточно сложна. Для Ар­ктики не существует единой договорной базы - различные режимы регулируют различные сферы деятельности - претензии на землю, ис­пользование вод Арктики для морского транс­порта и рыболовства, проблемы окружающей среды, охраны фауны и флоры, статус коренного населения и тому подобное. Некоторые из этих режимов базируются на международных дого­ворах, другие опираются на менее формальные соглашения, или непосредственно на мнения го­сударств - участников [1, с. 7-8].

Центральную и большую часть Арктики со­ставляет замороженный ледник, который окру­жает Американский и Евразийский континенты. В случае полного растаяния этой ледниковой массы может образоваться океан, похожий на другие мировые океаны. Фактор наличия огром­ных масс льда в этом случае потерял бы своё зна­чение. Использование морей и океанов, воздуш­ного пространства над ними, морского дна, недр Земли и их ресурсов регулирует морское право. Основным источником морского права является Конвенция ООН о морском праве с 1982 г. 161 государство ратифицировало Конвенцию, 17 го­сударств её подписали, но не ратифицировали, в том числе Соединенные Штаты Америки. Кон­венция предусматривает комплексное урегули­рование, и многие её положения можно считать частью обычного международного права. Статья 234 Конвенции определяет особые полномочия государств в областях постоянного ледяного по­крова принимать и осуществлять недискрими­национные меры для предотвращения, ограни­чения и сокращения загрязнения морской среды судами в территориальной экономической зоне.

Международный правовой режим Арктики в отношении специфики ледяного покрова, следо- вально, в первую очередь основывается на Кон­венции ООН по морскому праву. Несомненную роль Конвенции и её положений в качестве ос­новной правовой базы для Арктики также под­твердили представители государств арктической пятёрки на встрече в Илулисате (2008). Мы не можем игнорировать и отраслевую теорию - подход, который применяли Советский Союз и Канада особенно в первой половине ХХ века. Секторальная теория была впервые использова­на Канадой в 1925 году в своём национальном законодательстве и Советским Союзом в 1926 году. Секторальная теория стала предметом об­суждения советских специалистов в области международного права, часть из которых в своих интерпретациях присуждала Советскому Союзу полный территориальный суверенитет над моря­ми и океанами сектора. По мнению норвежско­го юриста Густава Смедала, «отраслевой прин­цип - это не правовой принцип, который имел бы титул в международном праве. Необитае­мая территория должна быть завоевана путем оккупации или подчинена суверенитету одного государства, согласно международным согла­шениям». Голландец М.В. Мутон считал «сек­торальную теорию полезной однако противо­речащей всем признанным в то время правилам получения территориального суверенитета» [2, с. 32]. Он подверг критике принцип преемствен­ности в качестве основной исходной позиции секторальной теории и с учетом решения арби­тражного органа относительно острова Пальмас. По его словам, секторальная территория не явля­ется общепризнанной доктриной в международ­ном праве или общепризнанным методом при­обретения территориального суверенитета (Sec­toral theory). Советский Союз использовал секто­ральную теорию как аргумент в переговорах по делимитации границ суверенной экономической зоны и континентального шельфа с Норвегией в Баренцевом море и с Соединёнными Штатами в Чукотском море.

Прежде чем детально анализировать право­вой режим континентального шельфа, следует отметить причину нашего внимания к этой об­ласти. Северный Ледовитый океан - относитель­но мелкий, почти половина недр состоит из кон­тинентального шельфа. Согласно информации US Geological Survey „ Circum-Arctic Resource Appraisal: Estimates of Undiscovered Oil and Gas North of the Arctic Circle “ в районе к северу от Северного полярного круга находится 90 млрд баррелей нефти и 44 триллионов кубических ме­тров природного газа. Из них на континенталь­ном шельфе - до 85% этих запасов, а это более, чем в 30-ти определенных регионах [3].

Конвенция ООН по морскому праву разре­шает государствам континентального шельфа осуществлять разведку и разработку неживых ре­сурсов морского дна и его недр, а также эксплу­атацию живых ресурсов, которые находятся на морском дне. Международным органом, согласно ст. 76 Конвенции, является Комиссия по вопро­сам границ континентального шельфа. Прежде чем подавать заявку, каждое государство прово­дит гидрографические исследования и сбор дока­зательств к представленному заявлению.

Целью данного исследования является опре­деление внешних границ континентального шельфа - разумеется, в максимально возмож­ной дистанции. Конвенция предусматривает несколько критериев для определения внеш­них границ. Основной генеральный критерий ограничивает внешнюю границу на расстоянии 350 морских миль от исходных линий, или 100 морских миль от изобаты 2500 м. Специфиче­ский критерий ограничивает внешние границы в зависимости от толщины осадка на дне моря, когда внешняя граница представляет собой точ­ку, где толщина осадков составляет всего 1% от наименьшего расстояния до континентального склона. Второй специфический критерий опре­деляет расстояние 60 морских миль от конти­нентального склона в сторону моря / океана. Тот или иной специфический критерий может быть избран для любой точки, определяющей внеш­нюю границу, при условии соблюдения первого или второго основных генеральных критериев. Определение точек и линий внешних границ государство может осуществить четырьмя спо­собами. Особенные критерии для определения границ континентального шельфа основываются на наличии различных подводных геоморфоло­гических единиц, таких, как океанические хреб­ты, подводные гребни и подводные возвышенно­сти. Океанический хребет находится глубоко на морском дне, отделенном от материка. С точки зрения геологического строения, океанический хребет имеет особенности глубокого морского дна (вулканического происхождения и т.д.). И наоборот, подводный гребень является продол­жением континентального шельфа и имеет гео­логические характеристики суши. К подводному гребню возможно применить исключительно критерий для определения внешних границ на максимальном расстоянии 350 морских миль от исходных линий. К подводным возвышенностям (плато, холмы, склоны, пороги и шпоры), кото­рые являются естественным продолжением кон­тинентальной окраины, можно применять крите­рий внешних границ континентального шельфа в пределах 100 морских миль от 2500 м изобаты.

Центральную часть Северного Ледовитого океана охватывают три основные геоморфоло­гические единицы - хребет Ломоносова, Альфа- Менделеев хребет и хребет Гаккеля. Хребет Ломоносова разделяет Северный Ледовитый океан на две большие котловины - Евразийскую и Северно-Американскую. Обе единицы - хреб­ты Ломоносова и Альфа-Менделеева простира­ются от континентального шельфа России до континентального шельфа Гренландии, Кана­ды и Аляски. Первый запрос в Комиссию ООН по вопросам границ континентального шельфа представила Российская Федерация в 2001 году (это было первое заявление, поданное Комиссии вообще). На основании предложенных данных, Российская Федерация требовала континенталь­ный шельф на обоих хребтах площадью более 1,2 млн. км², что соответствует площади Ита­лии, Германии и Франции вместе взятых [4]. Русская делимитация континентального шель­фа базируется на постулате, что оба хребта не являются ни океаническими хребтами, ни подводными гребнями, а лишь подводными воз­вышенностями [5, с. 146). В этом случае госу­дарство может применять специфический кри­терий на основании изобаты, и таким образом расположить границы довольно далеко от своей территории - пик формации, который нанесла на карту (приложение к запросу) Российская Фе­дерация, находился непосредственно на Север­ном полюсе. Этот акт сразу же вызвал перепо­лох в других арктических государствах. Канада и Дания заявили, что запрос России не повлия­ет на их претензии на континентальный шельф. Норвегия отметила область в Баренцевом море спорной, и, следовательно, на неё распространя­ется действие положения 5 (а) Приложения I к Регламенту Комиссии, и та не вправе принимать решения относительно территорий, к которым имеются спорные претензии со стороны других государств. Единственное возражение, касаю­щееся заявления России, содержало также и ана­лиз предполагаемых ошибок и недостатков. Его предложили Соединённые Штаты, которые, од­нако, не ратифицировали Конвенцию по морско­му праву. Тем не менее Комиссия приняла возра­жения. Предполагаемые недостатки возражения имеют юридический и геологический характер.

Правовые недостатки в возражениях со сто­роны Соединенных Штатов:

• определение исходных линий, от которых проводятся измерения ширины континентально­го шельфа;
• в заявлении России используются грани­цы, указанные в Договоре между СССР и США (1990), хотя российский парламент этот договор не ратифицировал;
• не соблюдено основное общее правило, ре­гулирующее максимальную ширину шельфа до 350 морских миль от исходных линий;
• хребты Ломоносова и Альфа-Менделеева не являются ни подводными возвышенностями, ни гребенями, а океаническими хребтами, по­скольку им присущи характеристики других оке­анических хребтов.

Изменение определения подводного хребта Ломоносова на подводную возвышенность стал­кивается с сопротивлением признанных ученых. Профессор Коирувова из Лапландского универ­ситета в Финляндии четко определяет эти еди­ницы, как океанические хребты, на которые не распространяется расширение континентально­го шельфа [4].

Комиссия по вопросам границ континен­тального шельфа призвала Россию предложить дополнительные данные, подтверждающие пре­тензии в заявлении. Россия осуществляла ин­тенсивную программу по картографированию морского дна в 2005-2007 гг., и по сегодняшний день (05.11.2011 г.) не представила Комиссии необходимые данные. Программа картографи­рования, однако, завершилась установлением титанового флага на дне Северного Ледовитого океана под Северным полюсом. Артур Чилин­гаров, член Российской Думы и руководитель экспедиции, заявил: «Арктика является рус­ской» [6, с. 88). Хотя это не касалось акта, под­держиваемого Правительством России, против этого у него возражений не было. Установление русского флага на морском дне сопровождалось мгновенной суровой реакцией политиков аркти­ческих государств. Министр иностранных дел Канады заявил: «Послушайте, мы не в XV веке. Вы не можете гулять по всему миру и просто воткнуть флаг и заявить: это наша террито­рия» [6, с. 88].

Арктические государства признают серьёз­ность соглашений в период кризиса, когда при­оритетом становится экономическая выгода и государства готовы идти на компромисс. Это подтверждает и совместное совещание предста­вителей министерств иностранных дел России и Канады в Москве, в 2009 г. В ходе переговоров представители обсудили возможность сделать совместное канадско-датско-российское заяв­ление Комиссии по вопросам границ континен­тального шельфа, которая, наконец, смогла бы разрешить спор о статусе геоморфологических единиц Северного Ледовитого океана.

На сегодняшний день (05.11.2011 г.) заявле­ние Комиссии подала Норвегия. Она впослед­ствии приняла требования Комиссии, и не исклю­чено, что делимитацию части континентального шельфа Норвегии можно считать завершённой. Дания и Канада планируют подать ходатайство в 2013 г., Россия планирует в ближайшем будущем направить Комиссии дополнительные сведения к поданному в 2001 г. заявлению.

Завершение анализа правового режима Аркти­ки по-прежнему требует объяснения положения (статуса) Комиссии по вопросам границы конти­нентального шельфа и обязательности принятых ею решений. Государства - участники должны также вносить свой вклад в работу Комиссии. На основе батиметрических и других научных дан­ных, Комиссия готовит экспертное заключение относительно заявления государства (по вопро­сам применения права). Она вправе запросить дополнительные данные. Если государство при­нимает оговорку, установленную Комиссией, де­лимитация границ континентального шельфа счи­тается завершённой и юридически обязательной для всех государств-участников Конвеции. Одна­ко Комиссия, в соответствии с её собственными процедуральными правилами, не вправе выска­зывать свое мнение относительно разграничения континентального шельфа на территории, на ко­торую претендует другое государство (или не­сколько государств). Поскольку в процессе при­нятия Конвенции лишь Норвегия не исключила применения обязательных процедур разрешения споров по ст. 83 (Делимитация континентального шельфа между государствами с противолежащи­ми или смежными побережьями), не существует никакой арбитражной или судебной инстанции для решения возможных споров в этой области.

Территориальные и другие конфликты в Ар­ктике. Вопреки огромным медиальным вымыс­лам, в арктическом регионе в настоящее время отсутствует военный конфликт (или невоенный конфликт повышенной интенсивности) за ов­ладение территорией, демаркацию границ (на суше или на море) или за морское дно. Однако официальные документы и теоретики согласны, что возможность возникновения потенциально­го конфликта в близкой и далекой перспективе вполне вероятна (Ke ил, 2010). Некоторые тео­ретики считают эскалацию конфликта в регионе необходимой и неизбежной (Броснан, 2011).

В оси интенсивности конфликта, с точки зрения его эскалации, которую наводит проф. Крейчи, современные конфликтные события происходят в области «кризиса» - т. е. базового уровня конфликта (Крейчи, 2007). Конечно, по­нятия кризиса и конфликта должны толковаться широко, и в их рамках следует различать широ­кий спектр событий. Арктические отношения в последнее десятилетие, в основном, характери­зуются следующими типами действий:

а) ноты протеста - стандартные дипломати­ческие средства, используемые всеми государ­ствами с целью выражения недовольства актом другого государства (например, между Канадой и Данией в споре об острове Ганса);

б) демонстрация силы без конфликта - полет русских бомбардировщиков Ту-95 недалеко от границы Канады, Соединённых Штатов, Дании (Гренландии) и Норвегии; регулярные рейсы атомных подводных лодок США и Российской Федерации в Арктике; военные учения в этой области - во главе с одним государством или в сотрудничестве.

В настоящее время текущие или потенци­альные конфликты территориального характера в Арктике могут быть разделены на следующие группы:

1. Споры о разграничении прибрежных вод между суверенными экономическими зонами и континентальным шельфом отдельных госу­дарств.
2. Споры по поводу статуса Северо-Запад­ного и Северо-Восточного морского прохода.
3. Споры о праве на территориальный суве­ренитет над островом Ганса и островами, кото­рые появляются после таяния ледников Арктики.

Хотя это может показаться невероятным, единственный текущий спор о праве на терри­ториальный суверенитет над сушей являет со­бой спор между Канадой и Данией относительно крошечного острова Ганса. Островок площадью 1,3 км² расположен между островом Эллесмера и Гренландией. Спор за этот кусок суши возник в процессе делимитации границ континенталь­ного шельфа между двумя странами в 1973 году. К 1973 г. остров Ганса был ничейной землёй - terra nullius («земля без господина»). Ни Канада, ни Дания не в состоянии убедительно доказать право на остров. Гренландские эскимосы ис­пользовали остров как удобное место для буду­щих экспедиций с целью охоты и отслеживания айсбергов в проливе. Те же эскимосы, однако, охотились и временно проживали на острове Эллесмера, который получила Канада от Вели­кобритании в результате передачи всего северно­го арктического архипелага в 1980 г. [6]. Дания далее аргументирует открытием, так как впер­вые остров описал американский исследователь Чарльз Фрэнсис, который назвал его в честь сво­его гренландского сопровождающего (гида) Ган­са Хендрика.

Канадская позиция основывается на кратко­временном присутствии научной базы на остро­ве во время второй мировой войны и каменно­го могильного холма, построенного на острове Эриком Фрайем, сотрудником Канадского топо­логического института в 1953 г. На каменном могильном холме он оставил заметку, в которой остров «присвоил» Канаде. Остров не стал даже составной частью решения Постоянной палаты международного правосудия в 1933 г. по вопросу Восточной Гренландии.

Эффективную оккупацию острова не осу­ществляло ни одно из государств. Ни Дания, ни Канада не способны в достаточной степени дока­зать первичную оккупацию острова как «способ укрепления национальной территории, которая сыграла важную роль в колониальном прошлом» [7, с. 211]. С учетом конкретных климатических условий, это невозможно с практической точки зрения - но остров до середины XX века даже не был частью каких-либо соответствующих картографических материалов или баз данных государств.

Остается загадкой, почему собственность на такой небольшой остров вызывает в обеих стра­нах такие эмоциональные реакции политиков. Можем вспомнить о полетах датских истребите­лей над островом (1980 г.), неоднократном уста­новлении государственных флагов на острове (2000, 2002, 2003, 2005 годы), временном пре­бывании морских и сухопутных сил обеих стран на острове, и даже визит министра обороны Ка­нады Билла Грэма в 2005 г. Некоторые авторы рассматривают его в качестве возможного ис­точника сырья и исходную точку для экономи­ческой деятельности в регионе [8], другие - как незначительное место без полезных ископаемых и без ущерба для делимитации континенталь­ного шельфа [9]. Напряженность в отношениях между государствами, которые являются чле­нами Северо-Атлантического альянса (НАТО) и одними из наиболее экономически развитых стран мира, раскрыла факт, что борьба за Ар­ктику и арктические ресурсы стала неизбеж­ной. Оба государства, однако в 2005 г., достигли общего соглашения и обязались к переговорам вместо демонстрации военной мощи на острове. На последнем совещании (январь 2011 г.) опре­делились два основных варианта решения этой проблемы:

1. Совместное управление островом двумя странами - кондоминиум (kondominium).
2. Разределение острова по линии, проходя­щей через географический центр острова.

В этой связи следует упомянуть острова и архипелаги, которые могут быть «открыты» в случае интенсивного отступления арктического ледника. В этом случае, с точки зрения между­народного права, рассматривается первичная ок­купация как средство приобретения территории. Исходя из текущих тенденций в Арктике, одна­ко, можем ожидать возрождение секторальной теории, которую бы государства в соответству­ющей степени сочетали с первичной оккупацией территории.

В районах с наибольшим потенциалом за­пасов углеводородов на морском дне между ар­ктическими государствами ведутся споры об установлении границы между прибрежными во­дами, суверенными экономическими зонами и континентальными шельфами. Российская Дума 26 марта 2011 г. утвердила соглашение между Россией и Норвегией, на основании которого спустя 40 лет, наконец-то, окончательно опреде­лилась спорная территория в Баренцевом море. На территорию, площадью около 175000 км ², предъявляли свои права россияне на основании секторальной теории, и норвежцы - на основа­нии определения методом эквидистант. Разделе­ние моря состоялось на основании нового согла­шения, и разделение, таким образом, обозначает уверенность для огромных инвесторов, заинте­ресованных в нефти и газе на морском дне.

По-прежнему имеют место два неразрешен­ных спора о разграничении зон в океане. Пер­вый случай - это спор между Канадой и Данией о разграничении исключительных экономиче­ских зон на континентальном шельфе в море Линкольна - заключается в зоне, площадью 220 км². Дания требует установления границ с ис­пользованием острова Бомонта в качестве точки отсчета, Канада этот аргумент не принимает и подвергает сомнению также вопрос определения исходных линий, от которых измеряются рас­стояния от каждой зоны. Во втором случае речь идет о спорной территории в виде треугольной полосы площадью 21 000 км ² в море Бофорта. Канада предъявляет свои права на территорию на основании исторических соглашений, кото­рые определяют границу между Аляской и Кана­дой на постоянной линии 141 меридиана з.д., в направлении к морю. Соединенные Штаты Аме­рики утверждают принцип справедливости при определении границ. Спорный сектор, согласно тектоническим исследованиям, содержит эконо­мически значимое количество нефти и газа, в до­быче которого заинтересованы оба государства.

Специфически спорным вопросом является вопрос о разграничении исключительной эконо­мической зоны вокруг Шпицбергена. Шпицбер­ген регулируется международным договором, согласно которому территориальный суверени­тет осуществляет Норвегия с различными огра­ничениями. Международный договор 1920 года еще не различает отдельные зоны, и поэтому определяет свободу рыболовства исключитель­но в территориальных водах Шпицбергена для всех сторон - участников договора. Спорные претензии на исключительную экономическую зону, таким образом, основываются на предпо­ложении, что Норвегия играет роль территори­ального суверена, что в данном случае, учитывая специфический правовой режим, не совсем ясно. Российская Федерация не признает норвежскую исключительную экономическую зону вокруг Шпицбергена и свою позицию время от времени демонстрирует военным присутствием (Russian navy resumes military ..., 2008).

Таким образом, эти споры имеют более тех­ническо-правовой, чем силовой характер. Конеч­но, доминирует здесь также и присутствие эко­номического фактора, и государства действуют эгоистично, принимая во внимание наибольшее территориальное приобретение. Борьбу за спор­ные области, однако базируют на исторических и правовых аргументах.

Делимитация границ отдельных зон морей и океанов требует высокой технической квали­фикации, и, поскольку представляет собой слож­ный и трудоемкий процесс, в его частичных ком­понентах возникают частые разногласия. Воз­можное решение этих споров лежит в основном в соглашениях между государствами или в пред­ложении решения спорных вопросов междуна­родным судебным или арбитражным органами. 

References

1. Travnichkova Z., P. Cibulkova, Gavlova R. B. Knotkova V. Arkticheskaya politika Evropeiskogo Soyuza v mezhdunarodnom kontexte //Sovremennaya Europa. - 2010. N 1. - P.28. <Access online> http://ces.vse.cz/ wp-content/travnickova-arktida.pdf [cit 9.9.2011].
2. Timitchenko L. The Russian Arctic Sectoral Concept: Past And Present, 1996. <Access online> http:// pubs.aina.ucalgary.ca/arctic/Arctic50-1-29.pdf. [cit 2.10.2011]
3. Bird K. Circum-Arctic Resource Appraisal: Estimates of Undiscovered Oil and Gas North of the Arctic Circle, 2008. <Access online>: http://pubs.usgs.gov/fs/2008/3049/fs2008-3049.pdf.
4. Blank S. Russia in the arctic. - US Army war college, Carlisle: Strategic Studies Institute, 2011. 153 p. <Access online>: http://www.strategicstudiesinstitute.army.mil/pubs/display.cfm?pubid=1073.
5. Hossain K. 2009. International governance in Arctic // Yearbook of polar law, Vol. 2. -Leiden: Martinus Nijhoff, 2009. - P. 139-169.
6. Byers, Michael. 2010. Who Owns the Arctic? Understanding Soveregnty Disputes in the North. - Van- couver/Toronto/Berkeley: Douglas McIntyre, 2010. - 192 p.
7. Potochniy M., Ondrey J. Mezhdunarodnoe public law. - Prague: C. H. Beck, 2011. - 511 p.
8. Поточны M., Ондрей Й. Meждународное публичное право. - Прага: C. H. Beck, 2011. - 511 p.
9. Hellman J. Racing for the arctic? Better bring a flag. <Access online>: http://cojcr.org/vol10no2/627-656. pdf [cit 26.10.2011]
10. Huebert R. The Newly Emerging Arctic Security Environment, 2010. <Access online>: http://www. cdfai.org/PDF/The%20Newly%20Emerging%20Arctic%20Security%20Environment.pdf. [cit 22.10.2011].
11. Battle for the Arctic heats up // CBC News Canada, 2009. [цит. 20.10.2011] <Access online>: http:// cbc.ca/news/background/cdnmilitary/arctic.html.
12. Beck P. The international politics of Antarctica. - Hampshire: Palgrave Macmillan, 1987. 332 p.
13. Bosnan I. Cooperation or Conflict in a Changing Arctic? // Ocean Development & International law. - 2011, vol. 42. - P. 173-210.
14. Brubaker D. Governing Arctic Shipping: Finding a Role for the Arctic council // Yearbook of polar law, Vol. 2. Leiden: Martinus Nijhoff, 2009. - P. 9-114.
15. Connley H. U. S. Strategic Interests in the Arctic: An Assessment of Current Challenges and New Op­portunities for Cooperation. [cit 25.10.2011] <Access online>: http://csis.org/files/publication/100426_Con- ley_USStrategicInterests_Web.pdf.
16. Daniel T Sir Arthur Watts: Foreign Office legal adviser who became a sought-after international law­yer, 2008. [cit 23.10.2011]. <Access online> http://www.indepdendent.co.uk/news/obituaries/sir-arthur-watts- foreign-office-legal-adviser-who-became-a-soughtafter-international-lawyer-762836.html.
17. David V. Mezhdunarodnoye publichnoe pravo s kazuistikou. - Praga: «Leges», 2011. - 448 p.
18. Frankovska J. Atlas methods of ecological restoration time. - Bratislava: D. Stuhr State Institute of Geology, 2010.- 360 p.
19. Grimsson O. 2009. Opening adress at the second Akureyri Polar Law symposium // Yearbook of polar law. - Vol. 2. - Leiden: Martinus Nijhoff, 2009. - P. 1-6.
20. Karey G. Antarctica not a role model as five Arctic nations call the shots and vie for resources, 2009. [cit 18.10.2011]. <Access online>: http://www.platts.com/weblog/oilblog/2009/04/10/antarctica_not_a_role_html
21. Keil K. The EU in the Arctic “Game” - The Concert of Arctic Actors and the EU’s Newcomer Role, 2010. [cit 6.10.2011]. <Access online>http://www.ecprnet.eu/databases/conferences/papers/209.pdf.
22. Kleist M. Greenland’s self-government // Polar law Textbook. - 2010. Vol. 2. - Copenhagen: Nordic council of ministers. - P. 172-198.
23. Koivurona T. The Arctic - Navigational issues under international law of the sea // Yearbook of polar law. - Vol. 2, Leiden: Martinus, 2009.- P. 115-138.
24. Malenovski J. International Public Law. - Brno: Masaryk University, 2008. - 551 p.
25. Moore N. Cold conspirators: Ice crystals implicated in Arctic pollution, 2008. <Access online>: http:// ns.umich.edu/new/releases/6360-Cold%20conspirators%20Ice%20crystals%20 implicated%20in%20Arc- tic%20pollution.
26. Mraz C. International Public Law. - Banska Bystrica: M. Bela University. - 564 p.
27. Nowlan L. Arctic Legal Regime for Environmental Protection. [cit 28.9.2011]. <Access online> : http://weavingaweb.org/pdfdocuments/EPLP44EN.pdf.
28. O’Roubke R. Changes in the Arctic: Background and Issues for Congress. [cit 25.10.2011]. <Access online> http://www.nsf.gov/od/opp/opp_advisory/briefings/may2009/nspd66_hspd25.pdf.
29. Russian Navy resumes military presence near Spitsbergen. [cit 8.10.2011] <Access online>: http:// en.rian.ru/world/20080714/113914174.html.
30. Snow, water, ice and permafrost in the arctic. Arctic Monitoring and assessment programme <Access online> : http://amap.no/swipa/SWIPA2011ExecutiveSummaryV2.pdf. [cit 20.10.2011].
31. Trigs G. The Antarctic Treaty System: A Model of Legal Creativity and Cooperation // Science Diplo­macy. University of Sydney, 2006 [cit 25.10.2011] <Access online>: http://www.atsummit50.aq/media/book-8. pdf.
32. S. Leaders Support Law of the Sea Treaty. 2010, [cit 22.9.2011] <Access online> Доступ в Интер­нете: http://www.worldwatch.org/node/5993.