В статье приводится обзор основной литературы по изучению памятников позднесарматского времени на территории Западного Казахстана, а также сопредельных территорий. Был проведен анализ научной литературы по проблемным аспектам позднесарматской культуры, включая вопросы происхожденияи этнокультурной идентификации населения позднесарматского времени.
Вопрос формирования населения во II-IV веке н.э. остается открытым. Специалистами предложено два варианта происхождения позднесарматского населения: первый – это преемственная генетическая связь с предыдущим этапом сарматской культуры.Второй вариант связан с пришлым компонентом кочевых племен из глубин Евразийских степей.
Памятники позднесарматского времени расположенные на обширной территории степей Западного Казахстана, Южного Приуралья, Северного Причерноморья и Волго-Донского междуречья привлекают специалистов уже более ста лет. За это непродолжительное время была накоплена обширная источниковая база, определены основные черты погребального обряда, характерный инвентарный набор. На позднем этапе изучения стали разрабатываться локальные аспекты развития позднесарматской культуры.
Первые погребения позднесарматского времени на территории Западного Казахстана были раскопаныА.Н.Харузиным.В 1887-1888 годах по поручению Императорского общества любителей естествознания, антропологии и этнографии А.Н.Харузин на территории Букеевской Орды (современная Западно-Казахстанская область) раскопал 36 курганов,сконцентрированных в трех группах. Первая группа располагалась вблизи Ханской ставки, вторая группа недалеко от селения Новая Казанка, а третья у села Таловка. Основная часть раскопок проводилась в районе Камыш-Самарских озер (в группах 1 и 2). В третьей исследованной группе было раскопано 3 кургана. В трех погребениях находилось по нескольку сосудов, два погребения ориентированы головой в южный сектор, а третий на ССЗ с деформированным черепом. Погребенные были уложены на спину, конечности вытянуты. Также А.Н. Харузиным было сделано несколько замечаний на поводу характера насыпи курганов Таловской группы. Им было подмечено, что насыпи малы, имеют плоскую верхушку и еле видны на поверхности[1, 4-10].
Сравнивая результаты раскопок во всех трех группах, А.Н.Харузин приходит к выводу о том, что насыпи курганов в первых двух группах оставило одно население и датирует их средневековьем. Основанием для такого вывода послужила западная ориентировка погребенных, что привело к ошибочным выводам. А курганы третьей группы, А.Н.Харузин считает памятниками старины другого народа и более раннего [1, 17-18].
К сожалению, из-за отсутствия более подробного описания, а также иллюстративного материала мы в полной мере не можем воспользоваться указанным материалом. Вероятней всего, курган 3 из Таловской группы, можно отнести в первым векам нашей эры.
В 1895 году А.А.Спицын провел раскопки немногочисленных курганов на территории современной Волгоградской области, где им было раскопано несколько курганов с северной ориентировкой и деформированными черепами. Около погребенных было найдено несколько керамических изделий, фибулы и зеркала. Интуитивно, не имея аналогий,А.А.Спицын дал довольно точную датировку данного комплекса II-III века н.э., что позволило в последующем времени аналогичные памятники датировать в рамках II-IV вв.н.э. [2, 30-32].
В начале XX века уже на территории Актюбинской области член Оренбургской ученой архивной комиссии И.А.Кастанье проводил исследования сарматских памятников. Первую попытку раскопок И.А.Кастанье провел в 1904 году в бассейне рек Жаксы-Каргала и Жаман-Каргала, где было обследовано несколько исторических мест, а также проведены раскопки курганов раннего железного века [3, 188-189]. В 1906 году И.А.Кастаньепродолжил свои изыскания в районе двух рек. Им было раскопано 6 курганов датированных от эпохи бронзы до средневековья. В кургане №3 было раскопано интересное погребение позднесарматского времени. Памятник расположен на вершине возвышенности, насыпь которого сооружена из камней, доставленных из речной долины. На уровне древней поверхности насыпи были найдены угольки золы и клык кабана. Погребение было совершено в яме головой на север. Погребенного сопровождал инвентарь, состоящий из бронзового зеркала с приподнятым краем, диаметр которого составил 12 см, 26 втульчатых бронзовых наконечников стрел, каменное конусообразное пряслице. Также были найдены 3 раковины, содержащие мел, ярко-голубой порошок и вещество зеленого цвета соответственно [4, 102-116].
В послереволюционное время в 1925-1927 годах на территории Западного Казахстана работает объединенная экспедиция Нижневолжского научно-исследовательского института и Саратовского областного музея под общим руководством П.С. Рыкова. Экспедиция работала по намеченному плану систематического изучения памятников Волго-Уральского междуречья с охватом всех хронологических горизонтов.
На территории Западно-Казахстанской области экспедиция П.С.Рыкова проводила разведывательные маршруты вдоль железной дороги, а также по обоим берегам русла реки Урал. По ходу разведки экспедиция исследовала отдельные курганы для выяснения их культурной принадлежности. Так у современного села Володарка Зеленовского района были раскопаны три земляные насыпи, содержащие узкие прямоугольные ямы с подбоем под западной стенкой. Скелеты лежали на спине головой на север. Все три черепа имели деформацию. Сопровождающий инвентарь погребенных ограничился глиняными сосудами, железным ножом, бусами, бронзовой фибулой и т.д. Погребальный обряд и инвентарь, из трех погребений относится к позднесарматскому времени[5].
Параллельно работам в Западном Казахстане на территории Нижнего Поволжья также проводятся широкомасштабные работы по изучению археологических памятников. В результате был получен значительный материал по сарматской культуре. Полученные данные позволили уже в довоенный период провести аналитические исследования, выводы и классифицировать находки в хронологическом порядке.
Первую аналитическую работу в 1925 году по результатам раскопок Сусловского могильника предпринялП.С.Рыков.Он сделал попытку деления курганов на основе погребального обряда. Все курганы он разделил на семь групп, которые в свою очередь были объединены в 4 культуры. II, III, и VII группы были объединены в культуру «В», признаками которой являлись прямоугольные ямы с подбоем под западной стенкой, ориентированные на север, с деформированными черепами. П.С.Рыков датировал культуру «В» II-III веками н.э. и связывал ее с культурой аланских племен[6]. В 1927 году П.Д. Рау продолжил старания П.С. Рыкова по выделению основных характерных черт позднесарматской культуры, а также определения ее хронологических позиций в сарматской культуре. Опираясь на материал П.С. Рыкова, а также оперируя собственным материалом полученных в результате исследований по Волге,П.Д.Рау выделил две культурные стадии финала сарматской культуры. Первая (StufeA) – раннеримская, и датируетсяI-II вв.н.э. Втораястадия (StufeB) – позднеримская III-IV вв.н.э. К позднеримской стадии П.Д. Рау относил погребения с северной ориентировкой, с деформированными черепами, в узких ямах с подбоем и без них. Далее, П.Д. Рау отмечает культурную взаимосвязь стадий «А» и «В». П.Д.Рау считал, что культурная стадия «В» была образована из мелких элементов культурной стадии «А», что в свою очередь привело к унификации погребального обряда в III-IV веках. Таким образом, П.Д. Рау, в своей работе определил характерные черты для последних двух периодов сарматской культуры [7].
В послевоенные годы практически одновременно были написаны работы по культуре и хронологии сарматских племен К.Ф. Смирновым и Б.Н. Граковым. Оба специалиста в своих работах определили основные характерные черты по каждому из четырех этапов сарматской культуры, а также определили их хронологические позиции в среде культур раннего железного века огромного Евразийского пространства.
Итогом предвоенных исследований памятников раннего железного века Западного Казахстана и Волго-Донского междуречья является обобщающая работа Б.Н.Гракова «Пережитки матриархата у сарматов» вышедшая в 1947 году. В работе автор приводит общирные сведения по савромато-сарматской культуре и разделяет ее на четыре последующих хронологических периода. Позднесарматскую культуру (аланская или шиповская) Б.Н.Граков располагает в четырехчленной системена последнем месте, гармонично выделяяее из среды племен среднесарматской культуры, считая ее генетически преемственной. Основные характерные черты для позднесарматской культуры Б.Н. Граков называл: узкие прямоугольные ямы, подбой под западной стенкой, северная орентировка, искуственная деформация головы и определенный набор погребального инвентаря. Хронологические рамки для позднесарматской культуры Б.Н. Граков определил II-IV вв. н.э. [8, 100-121].
К.Ф.Смирнов в своей диссертационной работе, оперируя обширным материалом из Северного Причерноморья,внес некоторые коррективы в ранеепредложеннуюсхему П.Д. Рау. Сравнительный анализ ведущих типов вещевого материала из Северного Причерноморья позволили К.Ф.Смирнову передатировать последние два этапа сарматской культуры. В частности, стадия «А» (по П.Д. Рау)
II в. до н.э. – II в. н.э., а стадию «В» II-IV в. н.э., тем самым внеся ясность в разделение между среднесарматской и позднесарматской культурами.
Также К.Ф.Смирновым впервые была озвучена идея о миграционной составляющей племен позднесарматского времени. В пришлых племенах он видел гуннов, население которых пришло в Приуральские и Поволжские степи из западносибирских или среднеазиатских степей. Однако,К.Ф.Смирнов в своей первоначальной работе мигрантам придавал незначительную роль, а большая составляющая позднесарматской культуры приходилось на потомков среднесарматских племен роксоланов, аорсов, сираков, возможно алан, объединенных позднее в единое этническое целое под названием алан [9, 79].
В последующих работах К.Ф. Смирнов дополнил проблему происхождения и развития позднесарматской культуры. К.Ф. Смирнов пересмотрел значение ведущей роли алан в позднесарматской культуре, и большее предпочтенье отдал аорсам. Аланы, как единая политическая сила вызрели внутри аорской конфедерации племен и ко II в. н.э. образовали «единый этнический массив аланорских племен». Также как и раньше, К.Ф. Смирнов отмечал, что на формирование позднесарматской культуры оказали влияние пришлые компоненты в лице гуннов, памятники которых могли быть найдены в последующем времени. Однако подчеркивал, что «ни о какой решительной смене в прикаспийских степях одного населения другим речи быть не может», поскольку позднесарматская культура генетически связана с предшествующей сарматской культурой [10, 97-114].
Продолжил исследования по позднесарматской проблематике А.С. Скрипкин, который собрав значительную коллекцию погребений из Нижнего Поволжья позднесарматского времени и основываясь на миграционную концепцию формирования позднесарматской культуры, выдвинул свое видение данной проблемы. Так, по мнению А.С. Скрипкинатерритория Средней Азии на рубеже тысячелетий стала эпицентром формирования позднесарматской культуры. С одной стороны во II веке до н.э. в Среднюю Азиюначали переселяться кочевые племена под собирательным названием юэчжи. С другой стороны, кочевые племена сарматов также вступили в контакт с племенами сакомассагетского круга Средней Азии. Данное обстоятельство стало источником формирования в первых веках нашей эры подбойно-катакомбных погребений в узких ямах с северной ориентировкой погребенных и обычаем искусственной деформации костей черепа.
Это позволило сделать А.С. Скрипкину предположение, что на рубеже I-II веков часть среднеазиатского населения с подбойно-катакомбным обрядом погребения мигрировало в Приуральские степи и повлияло на формирование позднесарматской культуры[11].
Миграционную концепцию формирования финального этапа сарматской культуры продолжил С.Г. Боталов. По его мнению, на всем пространстве от Урала до Ишима во II-IV веках н.э. существовала одна культура – гунно-сарматская. В предложенной версии, отличительными особенностями гунно-сарматской от позднесарматской культуры является ядро этнополитического образования. На формирование гунно-сарматской культуры повлиял «гуннский конгломерат племен, находившийся в окружении и в связи с этим под значительным влиянием сармато-аланского населения». В свою очередь сармато-аланы воздействовали на позднесарматскую культуру [12].
В 2009 году М.Г. Мошковой была выпущена книга «Статистическая обработка погребальных памятников Азиатской Сарматии». В книге было собрано 811 погребений позднесарматского времени из обширной территории от Дона до Южного Приуралья. Рассмотрев столь значительную выборку, М.Г. Мошкова пришла к ряду интересных выводов. В частности, что погребальный обряд позднесарматского времени в чистом виде сохранился на территории Южного Приуралья. В междуречье Волги и Дона традиции среднесарматской культуры сохранились дольше. Это позволило М.Г. Мошковой сделать вывод о существовании на территории Азиатской Сарматии двух локальных вариантов позднесарматской культуры, западного и восточного. Это подтверждает мнение о том, что становление позднесарматской культуры происходило в результате миграции населения с восточных районов евразийских степей [13].
На современном этапе изучения специалистами широко разрабатываются различные аспекты позднесарматской культуры. Основными моментами являются выделение региональных особенностей, в том числе изменяемости форм погребальных конструкций на различных территориях. Актуальными остаются вопросы о происхождении позднесарматской культуры, соотнесение разноречивых письменных источников с населением позднесарматского времени и ее этнокультурной интерпретации.
- Харузин А. Курганы Букеевской степи // Известия императорского общества любителей естествознания, антропологии и этнографии при Московском университете. Т. LXIV. Труды антропологического отдела. – М., 1890. – Т. XI. Вып. 2. –
- Спицын А.А. Отчет археологической комиссии за 1995 г. / Спб. Типография главного управления уделов. 1987. – 30-32 с.
- Кастанье И.А. Отчет об экспедиции в Актюбинском уезде летом 1904 года // ТОУАК. – 1905. Вып. – С. 188-189.
- Кастанье И.А. Отчет о раскопках шести курганов в Актюбинском уезде летом 1906 г. // ТОУАК. – 1907. Вып. XIX. – С. 102-116.
- Рыков П. Археологические раскопки и разведки в Уральской губернии (Казахстан) летом 1927 г. // Архив ИИМК. – Д. 187/1927 г.
- Рыков П.С. Сусловский курганный могильник. – Саратов. 1925. – 64 с.
- Rau B.A. Die hugelgraberromicherZeitan der – Pokrovsk. 1927. – 112 s.
- Граков Б.Н. Пережитки матриархата у сарматов // Вестник древней истории. М.-Л., 1947. №3. – С. 100-121.
- Смирнов К.Ф. Сарматские курганные погребения в степях Поволжья и Южного Приуралья // Доклады и сообщения исторического факультета МГУ. – Вып. 5. – М., 1947. – С.
- Смирнов К.Ф. Сарматские племена СеверногоПрикаспия // КСИИМК. – Вып. – М., 1950. – С. 97-114.
- Скрипкин А.С. Нижнее Поволжье в первые века нашей эры. Саратов, Изд-во СГУ. – 149 с.
- Боталов С.Г., Гуцалов С.Ю. Гунно-сарматы Урало-Казахстанских степей. Челябинск. – 267 с.
- Мошкова М.Г. Анализ сарматских погребальных памятников II-IV вв. н.э. // Статистическая обработка погребальных памятников Азиатской Сарматии. Вып. Позднесарматскаякультура. – М., Восточная литература. 2009.