В статье на основе теоретических положений и следственной практики рассматриваются актуальные проблемы тактического риска при расследовании тяжких преступлений. Необходимым условием эффективной борьбы с преступностью является высокий научный уровень организации и деятельности следственного аппарата, совершенствование и широкое внедрение в следственную практику научных методов расследования.

Необходимым условием эффективной борьбы с преступностью является высокий научный уровень организации и деятельности аппарата досудебного расследования, совершенствование и широкое внедрение в следственную практику научных методов расследования. Это в свою очередь требует дальнейшей разработки научных основ деятельности следователя по раскрытию и расследованию преступлений на основе глубокого анализа следственной практики и использования достижений комплекса юридических, естественных и технических наук. Важную роль в повышении эффективности и качества досудебного расследования играет исследование проблем криминалистической тактики, в частности, деятельности следователя в условиях информационной неопределенности, тактического риска и ее совершенствование в соответствии с современными тенденциями.

Важным элементом в раскрытии преступлений должно быть исследование деятельности следователя (оперативного работника) в условиях тактического риска. Изучение практики принятия тактических решений в процессе расследования тяжких преступлений показывает, что следователь, как правило, располагает не одной, а рядом альтернатив, из числа которых он должен выбрать одну, обеспечивающую максимальную эффективность в решении конкретной тактической задачи.

Однако процесс выбора может быть осложнен негативным влиянием комплекса объективных и субъективных факторов, не позволяющих следователю достоверно судить о том, каким же будет конечный результат[1]. Это вынуждает его мысленно проигрывать и оценивать спектр предположительных исходов осуществления вариантов своего тактического поведения с одновременным учетом относительной вероятности реализации каждого из них. Следователь вынужден действовать в условиях информационной неопределенности. Распространенность подобных ситуаций столь значительна, что это дало основание Р.С. Белкину в свое время заявить, что «типичными для процесса расследования в большинстве случаев являются условия неопределенности, когда следственная ситуация недостаточно известна» [2].

В следственной практике в классе рассматриваемых ситуаций нередки и такие, в которых следователь, оценив возможную эффективность ряда альтернатив, останав- ливается на том варианте, реализация которого может в большей степени обеспечить трансформирование шансов успеха в реальность, предположительно определяя при этом как сам диапазон последствий, так и вероятность их наступления.

Принятие тактического решения создает предпосылки снятия информационной неопределенности. Полное же ее устранение до его реализации практически невозможно, поэтому следователь на этапе принятия решения не может быть уверенным в том, что выполнение принятого решения с неизбежностью приведет к желаемому результату, что не возникнут непредвиденные осложнения и препятствия, наконец, что именно данный вариант наиболее удачен и оправдан [3].

Но поскольку следователю необходимо принимать решение, то он прибегает к избранному тактическому средству как более «выигрышной» альтернативе и, сознавая, что ее реализация сопряжена с возможностью наступления различного рода нежелательных последствий, принимает меры к максимизации ее «выигрышности», рассчитывая на достижение преимущественно положительного результата. Иными словами, он обращается к тактическому риску, так как в борьбе с преступностью, нельзя избежать ситуаций, в которых возникает необходимость проведения ответственных процессуальных решений в условиях риска и неуверенности.

Проблема тактического риска при расследовании тяжких преступлений все еще не нашла должного отражения в специальных исследованиях, в первую очередь в тактико-криминалистических и судебно-психологических, хотя к этому имеются достаточные основания.

В общем понимании, термин «риск» использовался рядом криминалистов при исследовании различных криминалистических и судебно-психологических вопросов. Первой работой, в которой один из ее разделов был уже специально посвящен проблеме тактического риска, явилось учебное пособие В.С. Комаркова

«Психологические основы очной ставки». В ней автором была предпринята первая по- пытка определить тактический риск как «тактически грамотные, правильные в конкретной следственной ситуации действия, основанные на точном расчете, сообразительности, смекалке» [4]. В этой работе, в отличие от других, мы находим и некоторые вопросы постановочного характера, в частности, о правомерности и допустимости тактического риска, об определении тактической линии следователя в рисковых ситуациях, о специфике механизма группового принятия решений, связанных с риском [4].

В 1979 г. к рассматриваемой проблеме вернулся Р, С. Белкин, который в третьем томе своего фундаментального труда «Курс советской криминалистики» в главе, посвященной проблеме тактического решения, специально затронул вопрос о принятии решений в условиях тактического риска. Помимо определения тактического риска, под которым автором понимается «допущение отрицательных последствий при реализации тактического решения» [5], Р.С. Белкиным делается ряд выводов, имеющих, на наш взгляд, принципиальное значение.

Во-первых, отмечается связь между информационной неопределенностью и тактическим риском, а последний рассматривается как фактор, поддающийся учету и оценке; во-вторых, указывается, что специфика расследования делает принятие решений в условиях тактического риска типичным явлением и, наконец, Р.С. Белкин правильно расставляет акценты, утверждая, что «стремление вообще избежать риска нереально: задача заключается в том, чтобы избрать стратегию наименьшего тактического риска, предвидеть возможные отрицательные последствия своего решения и заранее продумать меры по ликвидации или ослаблению этих последних, что в конечном счете и приведет к максимально возможному в данных условиях положительному результату»[5].

Оценивая эти выводы, можно сказать, что они представляют собой программу освоения тактического риска как одного из важных средств арсенала криминалистической тактики [6].

При разработке проблемы тактического риска как категории криминалистической тактики следует особо подчеркнуть, что в современной науке термином «риск» определяется целый ряд таких понятий, как «опасность», «угроза», «вероятность», «результат», «действие» и др. Кроме того, в повседневной речи под риском иногда понимают поступки, лишенные трезвого расчета, необдуманные и т. д. Между тем, если мы хотим использовать в научных целях какое-либо общеупотребительное понятие, в данном случае понятие риска, и не только использовать, но и в принципе возвести его в ранг основных категорий специальной научной дисциплины, мы не можем позволить себе применять его с тем неопределенным и двусмысленным значением, какое ему сопутствует в повседневной речи.

Вместе с тем, казалось бы, имеются достаточные основания для вывода об однопорядковости риска и указанных выше понятий, однако, как нам представляется, дело здесь кроется в другом.

Столь широкий диапазон интерпретаций риска может быть объяснен тем, что он, являясь объектом исследования ряда наук (права, науки управления, военного искусства, медицины, психологии, этики и др.) имеет различные дефиниции в зависимости от аспекта рассмотрения его конкретной наукой, поскольку чем богаче определяемый предмет, т.е. чем больше различных сторон представляет он для рассмотрения, тем более различными могут быть выставляемые на их основе определения.

Поэтому представляется более целесообразным и взвешенным в научном плане не возводить «китайской стены» между этими понятиями, а допустить существование такой абстракции как «риск вообще», понятие которого выражало бы один из моментов деятельности в условиях неопределенности. Допустим также, что понимаемый таким образом «риск вообще» представляет собой целостный объект, в границы которого в качестве равнозначных структурных элементов (компонентов) заключены «опасность» («угроза»), «вероятность»; «результат» и «действие», то есть именно те понятия, с которыми в литературе обычно ассоциируют определенные (от- раслевые) виды риска.

Неравнозначность компонентов «риска вообще» будет варьироваться в зависимости от сферы его конкретного приложения и в этом случае один из элементов, существенный для данного вида деятельности (назовем его главным), как бы выдвигается на передний план, выступая в этом качестве в роли конкретного отраслевого риска (военном деле, праве и т. д.). Остальные же элементы рассматриваемой абстракции в это время осуществляют функцию обеспечения (сигнала, контроля, меры, процесса), способствуя реализации главного элемента в функции соответствующего риска, имея меньшую (или значительно меньшую) степень существенности.

Теперь обратимся к выяснению как самой сущности, так и функций каждого из компонентов предложенной нами модели абстрактного риска в тактико- криминалистическом аспекте с тем, чтобы попытаться определить, какой из них может рассматриваться в качестве тактического риска.

Говоря об «опасности» («угрозе») в рассматриваемом аспекте, следует сказать, что они являются выражением объективной реальности, результатом развития ее определенных процессов, которые существуют вне нашего сознания и воли. Например, если своевременно не принять мер к обнаружению и фиксации следа транспортного средства, оставленного им на поверхности проезжей части дороги в результате дорожно- транспортного происшествия, то объективно возникает угроза (опасность) его утраты вследствие воздействия различных факторов (действий преступника, атмосферных воздействий и др.). Эта опасность (угроза) возникает после совершенного преступления, еще до получения сообщения о случившемся и принятия следователем решения о производстве осмотра места происшествия.

Угроза уничтожения следа является объективной и нарастающей по своей природе, поскольку «фаза существования доказательств характеризуется непрерывным убыванием, исчезновением доказательственной информации» [2].

Эти соображения позволяют нам полагать, что связь между тактическим риском и опасностью (угрозой) усматривается лишь в том, что они выполняют в его структуре сигнальную функцию, указывая, что реализация определенного тактического решения чревата вероятностью причинения определенного ущерба.

Под «вероятностью» в диалектическом материализме понимается «количественная характеристика осуществимости возможности в некотором комплексе условий» [7]. Такая трактовка вероятности отражает ее объективный характер, поскольку указывает на факт обусловленности вероятности специфической природой объектов действительности.

Поскольку же вероятность того или иного исхода оценивается субъектом, принимающим решение в условиях риска, то в таком контексте она носит субъективный, сугубо индивидуальный характер, что отнюдь не имеет ничего общего ни с субъективизмом, ни с произвольностью, потому что успешная деятельность следователя вообще, а тем более в ситуациях риска, возможна лишь на основе объективной и беспристрастной оценки следственной ситуации [8].

В случаях обращения следователя к тактическому риску через вероятность осуществляется предположительная оценка различных исходов тактического решения. Расчет вероятности наступления преимущественно положительного результата является, по нашему мнению, ключевым моментом в программе действий следователя, в рисковых ситуациях в чем, собственно, и заключается оценочная функ- ция вероятности в структуре тактического риска.

Сам факт того, что следователь прибегает к тактическому риску в конкретной следственной ситуации, свидетельствует о том, что в ходе расследования возникла необходимость достижения определенных позитивных целей, которые в данном случае приобретают особую значимость, а наличие определенных шансов добиться успеха мобилизуют его творческую активность, направляя ее на поиск путей успешной реализации этой возможности. Отсюда следует, что результат (положительный), на получение которого направлены усилия следователя, трансформируясь в его сознании в виде ценности, требует точного соотнесения результата с теми способами и возможностями, которые рассматриваются им в качестве альтернатив его достижения. В этом и заключается аксиологическая (ценностная) функция результата, наступление которого предполагает совершение определенных действий.

Использованная литература:

1. Якубович Н.А. Теоретические основы предварительного следствия. М., 1971, 
2. Белкин Р.С. Курс советской криминалистики. М.: Академия МВД СССР, 1979,т. 3, с. 115.
3. Инакян А.П. Подготовка и принятие управленческих решений в органах внутренних дел. М.. 1971, с.
4. Комарков В.С. Психологические основы очной ставки. Харьков, 1976, с.
5. Белкин Р.С. Курс советской криминалистики, т. 3, с.
6. Богинский В.Е. Система тактических приемов допроса подозреваемого. Автореф. Дис. ... канд. юридических наук. Харьков, 1980, с. 16—17.
7. Диалектический материализм. /Под ред. А. П. Шептулина. М., 1974, с.
8. Лузгин И.М. Методологические проблемы расследования. М., 1973, с.