Статья представляет собой анализ взаимосвязи институционализма и менеджмента. В предпринятом анализе, автор исходит из понимания того, что принадлежность к определенной институциональной традиции формирует предрасположенность менеджеров к определенным способам и логикам (когнитивные модели). Институциональные когниции позволяют менеджерам выделять и интерпретировать данные способами релевантными в рамках данной культуры.
В последние годы все более популярным становится институциональный подход к анализу социально-экономических проблем, в том числе и к исследованию вопросов, связанных с менеджментом. Как следствие институционализм превратился в одно из самых динамичных направлений современной экономической науки. Однако чаще всего институциональный анализ экономики и менеджмента сводится лишь к выявлению правил, определяющих их функционирование. Такой подход имеет свои преимущества, но, однако он фактический сводит такой сложный феномен как социальный институт только к его одному элементу. Такой редукционизм, распространенный в экономической версии институционализма, не позволяет комплексно осмыслить данную проблему, поэтому при ее исследовании следует опираться на более сложные концепции. Комплексный понимание институтов был выработан в социологии и его объяснительные возможности социологических концепций гораздо шире, чем у экономического институционализма.
С точки зрения социологического подхода институты не сводятся только к правилам, а являясь сложным комплексом исторически осажденных в традиции знаний, правил и типов деятелей, придают обществу стабильность и определяют не только основные способы взаимодействий социальных деятелей, но и собственно производят самих этих деятелей. Исходя из таких представлений, я определяю институты как исторически сформированные способы устойчивого коллективного взаимодействия людей. Благодаря интернализации социальными деятелями институциональных когниций и основанных на них нормативных экспектаций формируются коллективные предрасположенности действовать определенным образом. В конечном счете, в процессе длительных практик происходит социализация членов института, тем самым формируются типы деятелей, соответствующих его требованиям, или, выражаясь в духе концепции Питера Бергера и Томаса Лукмана[1], длительная типизация действий порождает типизированных деятелей, которые в свою очередь являются условием эффективного воспроизводства типизированных действий [ 2],[3]. Опираясь на концепцию Питера Бергера и Томаса Лукмана, я также буду рассматривать институты и общество в целом как социокультурные конструкты, сформированные и воспроизводимые на основе определенных массивов знаний.
Так как анализ рассматриваемых проблем основывается на идеях конструктивизма, то следует вкратце дать пояснения по основным особенностям данного направления. Конструктивизм я рассматриваю как теоретическое направление, которое основано на следующих постулатах. Прежде всего, в рамках конструктивизма социокультурная реальность и человек определяются не как некие вневременные сущности, а как исторические конструкты, формируемые на основе социокультурных когниций. Конструктивизм является результатом эпистемологических сдвигов, которые происходили в ХХ веке, особенно во второй половине. Важнейшими интеллектуальными предпосылками конструктивизма послужили те процессы и феномены, обобщенно определяемые как "лингвистический поворот", реляционизм и интерпретативная парадигма. На современное состояние конструктивизма очень большое влияние оказала, когнитивная революция 60-80 гг. ХХ века. Когнитивная революция происходила в тесной связи с идеями структурного мышления и конструктивизма. Можно сказать, что эти направления и стоящие за ними идеи взаимодополнительны и имеют общие эпистемологические предпосылки.
Общество и его институты с точки зрения когнитивизма является феноменами, которые основаны на массивах социокультурных знаний и воспроизводятся через знания. Когнитивизм исходит из того, что общество является когнитивным феноменом в том смысле, что отношения, организующие взаимодействия его членов и институтов, возникают, воспроизводятся, а также реорганизуются на основе определенных представлений и интерпретаций. В своей работе я буду стремиться к эмпирическому подтверждению тезиса о зависимости устойчивости и интенсивности тех или иных отношений в обществе и эффективности его институтов от степени эксплицитности социокультурных знаний. В свою очередь, эксплицитные знания опираются на массивы имплицитных предпосылок, образующие необходимый культурный контекст. Массивы имплицитных знаний являются базовым резервуаром знаний для специальных концепций, а также основой их легитимности. В целом с точки зрения когнитивизма можно эмпирически обоснованно утверждать, что без определенных идей и метафор, концепций и моделей интерпретаций невозможно конструирование общественных отношений, и их основных акторов - институтов и институциональных деятелей.
Основываясь на идеях когнитивизма американский социолог и экономист Масахико Аоки, разработал концепцию "когнитивных активов" [4]. Под когнитивными активами Аоки понимает совокупность знаний и навыков, которыми обладают работники и менеджеры определенной компании. А, как правило, основная часть таких когнитивных активов формируются благодаря эпистемологическим нормам и практикам определенного общества. Когнитивные активы для акторов являются, как резервуаром возможностей, так и ограничений. Поэтому, по мнению Аоки, выбор организационной архитектуры зависит не от желания и целеполагания агентов, участвующих в корпоративных взаимодействиях, а от когнитивных активов, которыми располагают участники бизнес процессов.
Нил Флигстин, значение социокультурных знаний для эффективной деятельности менеджеров, объясняет следующим образом: "Руководителям предприятий необходимо концептуализировать появляющиеся возможности, понять, как ими воспользоваться, и мотивировать других к достижению поставленных целей" [5,23-24]. Концептуализация управленческих задач не происходит лишь на основе индивидуальных усилий отдельных менеджеров, а является результатом интерпретаций ими базовых представлений об управлении, экономике, труде и об отношениях в этих сферах, сложившимся в определенном обществе. Каждое общество наделяет, во многом принудительно, своих членов концептами и интерпретативными рамками, благодаря которым субъекты помещаются в общую смысловую среду и между ними образуется устойчивые и предсказуемые коммуникации. Фреймы и концепций, которыми руководствуются владельцы, менеджеры и работники не являются порождением только академических разработок. Основные когнитивные модели являются порождением культуры, и они более успешно осваиваются членами общества, чем теоретические конструкты, предлагаемые академическим сообществом. Более того когнитивные модели укорененные в культуре обладают несравненно более большим принудительным потенциалом, чем явные теоретические рецепты, транслируемые учеными. При этом последние также участвуют в решении не только отдельных проблем, стоящих перед отдельными сферами общества, но и в формировании его базового дискурса.
Применительно к деятельности в сфере рынка, Флигстин определяет такие когнитивные модели как "локальные культуры", предписывающие субъектам рынка как им строить отношения с друг Ждругом, как вести конкурентную борьбу. Он также называет такие представления "концепциями контроля" (5,48). Концепции контроля образуют для менеджеров: "своего рода призму, через которую они смотрят на свои внутренние и внешние проблемы и определяют, как их решать" (208). Концепции контроля возникают исторически, на основе представлений и практик об управлении и порядках взаимодействий, характерных для определенных обществ. Так в англосаксонском мире с 70-х годов ХХ столетия возобладала концепция финансового контроля, а в континентальной Европе и в Юго-Восточной Азии, благодаря особенностям их традиций, финансовые инструменты и основанное на них концепция контроля не смогли занять такое главенствующее положение.
Общество влияет на хозяйственные и управленческие практики не только за счет выработки основополагающих представлений о бизнесе и управлении, но и за счет формирования норм легитимности различных видов деятельности, и поэтому Биггарт и Гиллен подчеркивают, что: "Хозяйственные и управленческие практики, не согласующиеся с институциональной логикой данного общества, даже если теоретически они "лучше" или "более эффективны, не могут с легкостью признаваться и внедряться"(6, 88). Доминирующие в обществе социокультурные когниций оказывают эффективное влияние на формирование институциональной логики. По мнению Барли и Толберта, благодаря институциональной логике обеспечивается конвенциональное понимание происходящих событий и процессов, вырабатываются представления, что считать "приемлемым, нормальным и разумным"(7,87). Как считают Биггарт и Гиллен институциональные логики представляют собой не только привычный взгляд на вещи и как следствие нормативного воздействия институтов на различных акторов. По их мнению, "они находят социальное и материальное выражение в конкретных практиках и воспринимаемых как очевидные организационных механизмах, которые одновременно побуждают и сдерживают самых разных экономических акторов - от индивидуальных акторов до государств - и помогают определить, какие из социальных ролей и стратегий возможны, действенны и легитимны в данных условиях. Индивиды и организации, выходящие за институциональные рамки или игнорирующие допустимые роли, сигнализируют нам, что они нелегитимны и некомпетентны"(6,86-87).
Приведенные теоретические и эмпирические аргументы, на мой взгляд, позволяют подтвердить, что содержание и структура институтов решающим образом зависят от типа и содержания социокультурных когниций. При недостаточном уровне обеспеченности социокультурными когнициями стремление членов того или иного общества создавать новые институты завершается не созданием целостных образований с устойчивыми и эффективными типизациями социальных отношений и деятелей, а появлением лишь их фрагментов. Вся история человечества и особенно история модернизации свидетельствуют, что новые институты возникали лишь при определенных когнитивных предпосылках, а их отсутствие или недостаточность оказывались фактически непреодолимым барьером для современного развития общества. В своей работе я также исхожу из тезиса, что отсутствие или недостаток социокультурных когниций, необходимых для формирования институтов, невозможно компенсировать за счет других ресурсов. Концентрированно и устойчиво эта социологическая истина подтвердилась в процессе исторического феномена, который получил определение как "модернизация". В процессе модернизации, стремление отстающих стран догнать ведущие, создать у себя социальные институты, аналогичные существующим в ведущих странах, как правило, завершалось неудачей или частичным решением проблемы, прежде всего, из-за отсутствия или недостаточности необходимых социокультурных когниций. Как следствие, даже если развивающиеся страны "хотят перенять практики, считающимися наиболее рациональными или эффективными, они могут перенять только те из них, что могут быть поняты акторами, на которых данное действие направлено, - то есть практики, не противоречащие доминирующей институциональной логике" (6,87).
Институты формирует предрасположенность менеджеров к способам и логикам, позволяющим им получать и обрабатывать информацию, чтобы создавать рабочие модели своей деятельности. Следовательно, влияние институциональной системы представлений проявляется в том, что "призма контекстного восприятия" менеджеров выделяет определенные идеи и значения как наиболее важные, с одновременным "игнорированием" ими остальных, поскольку они оцениваются или как менее важные, или они попросту остаются вне пределов их видения. Институциональные когниции, таким образом, позволяют менеджерам выделять и интерпретировать данные, а также игнорировать данные и проблемы, которые являются нерелевантными в рамках данной культуры. Таким образом, когнитивные модели менеджеров, влияющие на формирование их взглядов и принятие решений, являются следствием их принадлежности к определенной институциональной традиции.
Список литературы:
- Бергер П. Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. - М.: Медиум, 1995.
- Есенгараев Е.(а) Переходное общество: институциональный анализ // Проблемы теоретической социологии - СПб.: НИИХ СПбГУ, 2003, - С.284-294.
- Есенгараев Е.(b) Реформы и институциональная теория // Саясат-Policy. - 2003 - № 4.
- Аоки М. Корпорации в условиях растущего многообразия: познание, руководство и институты. - М.: Изд-во Института Гайдара, 2015.
- Флигстин Н. Архитектура рынков: экономическая социология капиталистических рынков XXI века. - М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2013.
- Биггарт Н. Гиллен М. Выявление различий: социальная организация и формирование автомобильных производств в Южной Корее, Тайване, Испании и Аргентине // Анализ рынка в современной экономической социологии. - М.: Изд. дом ГУ ВШЭ, 2008.
- Barley S.R, Tolbet P.S. Institutionalization and Structuration: Studying the Links between Action and Institution // Organization Studies. 1997. Vol. 18. P. 93117. (Цит. по Биггарт Н. Гиллен М).