Познание природы правовых явлений помимо установления круга отношений, которые при этом подвергаются законодательному регулированию, требует также определения содержания и выявления юридических форм существования этих явлений как необходимой основы для раскрытия их сущности. Избрав в качестве объекта исследования корыстно-насильственные преступления, необходимо, прежде всего, очертить круг относящихся к ним деяний, основу каждого из которых составляет, во-первых, корысть, во-вторых, насилие.
Решение данной двуединой задачи, очевидно, значительно облегчалось, если бы, например, законодатель определил, какие посягательства следует считать корыстно-насильственными, или хотя бы то, что следует рассматривать в качестве корысти и насилия. Однако, содержание этих понятий ни в отечественном, ни в российском и зарубежном законодательстве не раскрывается.
Обратившись к толковым словарям, можно установить, что «корысть — это выгода, материальная польза», «корыстный — основанный на корысти или корыстолюбивый (чел.) [1. с. 242, 314], а «насилие — это применение физической силы к кому-нибудь, принудительное воздействие на кого-нибудь или что-нибудь, притеснение, беззаконие, применение физической силы, действие стеснительное, обидное, незаконное и своевольное» [2.с. 7]. Такое весьма общее представление о том и другом, равно как и более тщательное исследование этимологии интересующих нас терминов для исследования правовых аспектов проблемы корыстно-насильственного поведения, вряд ли будет достаточным.
Возможно, это обстоятельство стало решающим для высказывания мнения о том, что существование понятия «корыстно-насильственное преступление» вызывает большие сомнения. Неизбежное в такой ситуации обращение к мнению ученых, в разное время специально изучавших соответствующие вопросы, позволяет выделить два основных подхода к феноменизации корыстно-насильственных посягательств:
- первый заключается в выделении соответствующей группы деяний на основе анализа содержания правовых норм, то есть позиции законодателя в случаях, когда он использует соответствующие понятия в качестве нормоконструирующих элементов, например, в диспозициях уголовно-правовых норм;
- второй подход основан на изначальном выявлении общественного (социального) и личностного (психологического) содержания корысти и насилия с последующим анализом имеющихся юридических конструкций, позволяющих относить те или иные деяния к корыстно-насильственным.
Если рассматривать корысть на индивидуальном уровне, она предстает как мотив или цель различных видов поведения, в том числе правомерного. Здесь вполне можно согласиться с С. Н. Абельцевым, для которого понятие «корысть» выглядит в двух аспектах — в узком и широком значениях. В широком понимании корыстные побуждения могут быть направлены на получение и общественно полезного результата. Корысть в узком понимании — это страсть к приобретению, наживе, добыче, стремление к извлечению материальной выгоды в самом широком смысле слова [3. с. 27].
Столь же обоснованы мнения специалистов, считающих, что «корысть как мотив совершения преступления означает, что в основе побудительных причин общественно опасного деяния лежит стремление получить какую-либо материальную выгоду, пользу» [4. с. 45], а как цель — отражает то, что посягательства направлены на приобретение чужих благ, имеющих материальную или имущественную окраску [5. с. 23]. С этой стороны корысть — это одна из важных составляющих субъективной
стороны широкого круга преступлений, которая непосредственно связана с признанием того или иного деяния преступным по правовой природе и корыстным по своей направленности. Однако требование о наличии у субъекта корыстного мотива нельзя понимать в том смысле, что для оконченного состава преступления с корыстной направленностью обязательно фактическое извлечение материальной (имущественной) выгоды.
На социальном уровне корыстные посягательства проявляют свою специфику в характере общественных отношений, в сферу которых они вторгаются. С позиций современной теории уголовного права речь должна идти о выявлении своеобразия объекта этих посягательств, что традиционно считается одной из самых обсуждаемых и дискуссионных проблем среди специалистов [6. с. 198], при этом Я. М. Брайнин объектом преступления считал то, на что посягает преступление [7. с. 169]. А. Н. Трайнин — то, чему причиняется или имеется попытка причинить ущерб [8. с. 120].
Наиболее оптимальной представляется мнение тех, кто объектом преступления признает то, на что посягает преступник и чему причиняется неустранимый или трудно устранимый ущерб либо имеется реальная угроза причинения такого ущерба. Ее разделяют большинство современных специалистов в области теории уголовного права.
Применительно к корыстным преступлениям устоявшейся является позиция ученых, которые считают объектом таковых собственность. Такие представления о корысти вполне согласуются с позицией современного законодателя, который относит основную массу посягательств, совершаемых с корыстной целью к хищениям [9. с. 45].
Собственность как совокупность отношений, обеспечивающих порядок обращения имущества (предметов, имеющих стоимостное выражение), является формой выражения неприкосновенности этого имущества, пределы которой очерчиваются, с одной стороны, соответствующими правами собственника, с другой стороны, определенными обязанностями тех, кто не является правообладателем имущества. Поэтому посягательства корыстной направленности по своей социально-правовой сути есть ярчайшее проявление нарушения неприкосновенности имущества.
Исследования в области человеческих отношений показывают, что насилие как социальное явление существовало всегда, во всех цивилизациях и общественноэкономических формациях, менялись лишь объем и качественные свойства насилия, определяемые социальными процессами каждого конкретного исторического этапа развития общества. При этом, несмотря на то что проблема насилия как жизненно важного и неотъемлемого элемента общественного бытия постоянно подвергалась изучению многими науками, в частности, философией, медициной, психологией, социологией и др., само понятие «насилие» до настоящего времени также остается многозначным и дискуссионным, корни которого уходят в далекое прошлое [10. c. 9].
Содержание насилия до сих пор четко не определено законодателем, а в научной литературе на этот счет высказано множество суждений.
Вот лишь некоторые из определений насилия, в разное время предлагавшиеся специалистами:
- посягательства на телесную неприкосновенность, кои не оставляют за собой никаких постоянных видоизменений в организме потерпевшего, причиняют мимолетную боль или даже простое неприятное физическое ощущение [11. с. 47];
- все виды физического воздействия на другое лицо;
- общественно опасное, противоправное воздействие на организм человека, совершенное против его воли [12. с. 3];
- общественно опасное противоправное воздействие на организм и психику человека против и помимо его воли [13. с. 11];
- противоправное, умышленное, физическое и (или) психическое воздействие, направленное на другого человека против или помимо его сознания и воли, причинившее ему существенный вред либо создавшее опасность причинения такого вреда;
- внешнее со стороны других лиц умышленное и противозаконное воздействие на человека (или группу лиц), осуществляемое помимо или против его воли и способное причинить ему органическую, физиологическую или психическую травму, и ограничить свободу его волеизъявления или действий [14. с. 29];
- непосредственное физическое воздействие на личность, нарушающее ее телесную неприкосновенность и угрозы причинения вреда личности, содержание которого зависит от вида преступного посягательства;
- преступное посягательство на личную безопасность человека в виде умышленного неправомерного причинения физического или психического вреда потерпевшему вопреки (против или помимо) его воли путем энергетического (физического) или информационного (психического) воздействия на организм (органы, ткани, физиологические функции, психику) человека [15. с. 17];
- совершенное вопреки необходимого волеизъявления общественно опасное, противоправное, умышленное воздействие на физическую и (или) психическую сферу другого человека, в результате которого нарушаются права и свободы личности [16. с. 45];
- осознанное целенаправленное вредоносное воздействие на человека без необходимого согласия [17. с. 11].
Последнее из приведенных мнений, вобравшее в себя все основные признаки насилия, на которые указывают специалисты, представляется наиболее точно отражающим содержание и природу насилия. Вместе с тем, нельзя не указать на некоторые моменты, которые позволяют более четко очертить круг тех деяний, которые относятся к насилию.
Во-первых, им можно считать лишь действия, которые совершаются в отношении живых людей (не являются насильственными любого рода действия в отношении умерших людей).
Во-вторых, нельзя считать насильственными действия, совершенные не людьми, а также людьми, находившимися в бессознательном состоянии либо действовавшими без соответствующей цели.
В-третьих, в некоторых случаях насилием может считаться воздействие, которое оказывается с согласия того, кто его претерпевает (например, при наличии прямого запрета на такое воздействие законодателем).
В-четвертых, причинение фиксируемого вреда здоровью владельца имущества не является обязательным для признания конкретного акта поведения в качестве насилия.
Соответственно, сущность насилия заключается в посягательстве на личную неприкосновенность (человека), которая с традиционных юридических позиций предметно выступает как охраняемая (государством, близкими людьми, человеком) чья-либо жизнь, здоровье, психическое состояние, свобода и пр.
Такое понимание насилия вполне согласуется с требованиями современного законодательства, которое относит к насильственным широкий круг деяний, направленных на причинение человеку смерти, а также различного вреда здоровью. Как и в случае с собственностью, личная неприкосновенность включает, с одной стороны, соответствующие личные права конкретного человека, с другой стороны, определенные обязанности по недопущению вредоносного воздействия на этого человека(конкретных людей). Поэтому в большинстве случаев насилие — это еще и противоправное действие.
Насилие в отношении женщин усугубляется социальным давлением, главным образом:
- чувством стыда, не позволяющим женщинам сообщать об определенных актах, которые совершаются по отношению к ним;
- недостаточным доступом женщин к юридической помощи или защите;
- слабыми усилиями со стороны государственных органов и общественных организаций по распространению информации о существующих правовых нормах и обеспечению их соблюдения;
- малочисленностью просветительских и других мер по устранению причин и последствий насилия.
Все вышесказанное привносит в жизнь женщин чувства страха и отсутствия безопасности и является препятствием для реализации их стремления к достижению равноправия [18. c. 60].
Страх перед насилием служит постоянным барьером мобильности женщин и ограничивает их доступ к ресурсам и основным видам деятельности. Насилие в отношении женщин связано с высокими издержками в социально-экономической сфере и в здравоохранении как для каждого члена общества, так и для всего общества в целом и является одним из ключевых социальных механизмов, при помощи которых женщин вынуждают занимать подчиненное положение в иерархии общественных отношений.
На основании вышеизложенного корыстно-насильственные посягательства можно определить как одновременное нарушение неприкосновенности чужого имущества и личной неприкосновенности правомерного обладателя данного имущества, то есть действия, которые нацелены на завладение чужим имуществом, сопряженные с вредоносным воздействием на обладателя этого имущества без необходимого согласия.
При этом субъективно для того, кто совершает такого рода посягательство, корысть выступает в качестве цели, а насилие — средством для достижения данной цели (прим. авт.— с психологических позиций насилие как средство является «вторичной» целью рассматриваемого вида поведения).
Такое единство в форме сопряжения действий, одновременно направленных на противоправное безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, причиняющее материальный и личный ущерб владельцу этого имущества, составляет основу всех и каждого из корыстно-насильственных посягательств, обуславливая их общественную опасность и признание преступлениями [19. с. 67].
Таким образом, все корыстно-насильственные посягательства объединяет то, что их основным объектом выступает неприкосновенность чужого имущества (в форме собственности), а личная неприкосновенность (жизнь, здоровье, личная свобода) играет роль дополнительного объекта. Соответственно, если вести речь о насильственнокорыстных посягательствах, то статусные функции перечисленных объектов следует поменять местами (примером может служить убийство из корыстных побуждений).
Литература
- Ожегов С.И. Словарь русского языка/Под редакцией Шведовой Н.Ю. – М., 1988. – с. 242, 314.
- Криминальное насилие: общие проблемы и опыт борьбы в Республике Саха (Якутия)//Под ред. Долговой А.И. – М., 2004.-с.7.
- Абельцев С.Н. Характер насилия и корыстные мотивы преступлений против личности.-М., 1997.-С.27.
- Волков Б.С. Мотивы преступлений (уголовно-правовое и социальнопсихологическое исследование).-Казань, 1982.-С.45.
- Белогриц-Котляревский Л. О воровстве – краже по русскому праву. Вып.1.- Киев, 1880.- С. 51; Тальберг Д. Насильственное похищение имущества по русскому праву (разбой и грабеж). – СПб., 1880. – С. 56; Круглевский А.Н. Имущественные преступления. – СПб., 1913. – С. 77; Исаев М.М. Имущественные преступления. – СПб., 1938. – С.101; Скляров С.В. Понятие хищения в уголовном законодательстве России: Теоретический анализ/Государство и право, № 9, 1997. – С.23.
- Глистин В.К. Проблемы уголовно-правовой охраны общественных отношений. – Л., 1979. – С. 45; Коржанский Н.И. Объект посягательства и квалификация преступлений. – Волгоград, 1975. – С. 34; Никифоров Б.В. Объект преступления по советскому уголовному праву. – М., 1960. – С.11; Таций В.Я. Объект и предмет преступления в советском уголовном праве. – Харьков, 1988. – С.67; Фролов Е.А. Спорные вопросы общего учения об объекте преступления// Сб. науч. Труд. СЮИ. Вып. 10, 1969. – С. 198.
- Бранин Я.М. Уголовная ответственность и ее основание в советском уголовном праве. – М., 1963. – С. 169.
- Трайнин А.Н. Общее учение о составе преступления. – М., 1979. – С.120.
- Уголовное право России: Общая часть/Под ред. Рарога А.И.- М., 1997. – С.45; Уголовное право: Общая часть/ Под ред. Петращева В.Н. – М., 1999. – С.56; Уголовное право
- Иванцова И. Основные положения концепции общественно опасного насилия в уголовном праве// Уголовное право №4. 2004. – С.29.
- Сердюк Л.В. Насильники и их жертвы. Криминологическое и уголовноправовое исследование. – Уфа, 2002. – С. 17.
- Хомутов В. Насилие как признак, квалифицирующий склонение к потреблению наркотиков // Российская юстиция. №8, 2003. – С. 45.
- Шарапов Р.Д. Насилие в уголовном праве (понятие, квалификация, совершенствование механизма уголовно- правового предупреждения). Автореф. дисс. …д.ю.н. – Екатеринбург, 2006. – С. 11.
- Доклад IV Всемирной по положению женщин (ООН). – Пекин, 1995. – С.60.
- Марцев А.И. Диалектика и вопросы теории уголовного права. – Красноярск, 1990. – С. 67.