Аннотация
В статье дан онтологический анализ повести А.С. Пушкина «Выстрел», который позволит снять стереотипы с образа главного героя и постичь его характер и бытие.
Самым загадочным и дискуссионным из всех пушкинских героев является Сильвио из повести «Выстрел», открывающей цикл «Повестей Белкина». Эпицентр спора интерпретаторов сконцентрирован на постижении причин необычной дуэли главного героя с графом Б.. Одни считали, что причина эта лежит в социальной плоскости (бедный и богатый), другие - религиозной (католик и православный), третьи видят перед собой героя романтического. Что касается последней точки зрения, то за романтической маской у автора скрывается абсолютно реалистический персонаж. Такие односторонние подходы не проясняют ни характер героя, ни мотивы его поведения, ни его внутренний мир. Пушкин в период с 1823 - 1830 годы находится в поисках своего стиля и своей темы, и, как точно заметил В.С. Непомнящий, «начинает перемещаться из области литературно - идеологических задач в область «тайн бытия», из сферы эмпирической практики в сферу сущностей и смыслов» [1, с. 256]. Онтологический анализ пушкинской повести позволяет снять накопившиеся стереотипы в оценке её главного героя, получить ответы на спорные вопросы, многое понять в его характере и мировидении, осмыслив бытие его имени, личных вещей, символику цвета и ключевые онтологические мотивы.
Внимание необходимо сосредоточить на решении спорных вопросов:
- Какую цель преследует русский офицер гусарского полка, меняя своё исконное имя на иностранное?
- Почему рассказчик назвал своего героя именем Сильвио?
- Зачем герой шесть лет, думающий о мести, рисует своего противника в светлых красках, а о себе говорит сурово и с осуждением?
- Почему, получив право на выстрел и рискнув ради этого своей жизнью, Сильвио отказался стрелять в противника?
- Что привело этого бешеного себялюбца в ряды героев, восставших против османского ига?
Главным действующим лицом повести является бывший гусар, с необычным для русского уха именем - Сильвио. Интересно, что у автора все остальные герои повести безымянны. Следовательно, это знаковое имя, которое поможет понять сущность героя, девизом которого стали слова: «Я привык первенствовать». Эта страсть, как признаётся сам герой, была ему свойственна смолоду.
Судьба героя для всех окружена тайной, никому неизвестно является ли имя его настоящим. Однозначно, что тайна имени героя связана с его страстью быть первым. Можно исследовать две версии бытия имени героя. Версия первая: настоящее имя героя не было аристократическим, о чём свидетельствует его жизнь после отставки в бедном местечке и скромном жилище. Известно, что офицерская служба в гусарских полках считалась престижной и подкупала не только роскошной формой, но и громкой славой лихих гуляк и храбрых воинов. Она влекла в свои полки и аристократическую молодёжь. Чтобы первенствовать среди гусар-аристократов, молодой человек незнатной фамилии должен обладать особым военным даром или искусством.
В полку Сильвио наслаждался заслуженной славой редкого стрелка. «Искусство, до коего достиг он, было неимоверно, и если б он вызвался пулей сбить грушу с фуражки кого бы то ни было, никто б в нашем полку не усомнился подставить ему своей головы», — утверждает рассказчик - сослуживец. Герой, возможно, и наградил себя звучным иностранным именем, чтобы отвлечь внимание от своих незнатных корней. Имя Сильвио восходит к латинскому слову «silva» - лес». В римской мифологии первоначально это был бог лесов и дикой природы, отождествляемый с Паном. Следовательно, Сильвио - «лесной» синоним слов «дикий, звериный, свирепый». Такое имя может обозначать романтическую настроенность самого рассказчика - армейского офицера, и его стремление передать характерные черты внешнего портрета героя: «обыкновенная угрюмость», «крутой нрав» и «злой язык».
Версия вторая: имя Сильвио созвучно с именем, данным ему по святцам. Пушкин признавался, что имеет привычку ставить даты создания своих произведений. В данной повести зафиксирована дата написания её второй части, а именно: 14 октября. В святцах имя героя соотносимо только с именем Сильвана Газского, пресвитера и распространителя веры Христовой, рождённого 14 октября. Пройдя через многие истязания, Сильван не отрекся от Христа. Впоследствии он принял мученическую кончину: вместе с сорока воинами- христианами был обезглавлен. Его трагическая история может пролить свет на постижение финала жизни главного героя повести и его гибель с повстанцами под C ку лянами.
Попытка отдельных исследователей связать имя героя с латинской пословицей in silvam Iigna ferre («носить дрова в лес»), на наш взгляд, противоречит мотивам поведения пушкинского героя. Во всех европейских языках данная пословица строится одинаково. Только в русском и английском они составлены из другого словесного материала. В русском это - носить воду в решете. В английском более поэтично, поскольку пришло с древнегреческого: носить сов в Афины - to bring owis to Athens. Однако эти пословицы используются для характеристики пустого безделья и бездельников. Пушкинский же герой по своей харизме и энергетике не может относиться к этой категории людей.
Выбор автором имени своему герою - это онтологический символ его судьбы. Обратим внимание на три исторические личности в тексте повести: Денис Давыдов, Алексей Бурцев и Александр Ипсиланти. C одной стороны, эти имена передают дух эпохи, героику исторических событий и прославленные имена этого времени. C другой стороны, эти громкие имена - вехи в истории пушкинского героя. Первые два имени связаны с гусарским периодом его жизни. Третье имя появляется в финале повести. Александр Ипсиланти - участник войны 1812 года, генерал-майор русской армии, он возглавил восстание против османского порабощения Молдавского княжества, руководил организацией «Филики Этерия» и поднял национально-освободительное восстание в Греции.
В повести есть два сквозных онтологических мотива, отражающие реалии быта и жизни гусарского полка: мотив пьянства и мотив игры в карты и с собственной жизнью. Герой признается, что в полку его молодости все «пили очень много», «хвастались пьянством», герой однажды перепил знаменитого гусара Бурцева, друга Дениса Давыдова. Все играли в карты, поэтому «дуэли в полку случались поминутно».
Главной ценностью в полку признавалась только храбрость как «верх человеческого достоинства», прощающая и списывающая все имеющиеся у гусара пороки.
Сам герой бывал на всех дуэлях «или свидетелем, или действующим лицом». Играя с судьбой, офицеры полка, в том числе и сам герой, приравнивали жизнь к карточной игре и разменивали ее в расточительстве и пьянстве. Оба мотива имеют прямую связь с миром тьмы. Никто и не задумывался о том, что игральные карты - это не просто атрибут азартной игры, но и «модель господства князя тьмы над его вольными и невольными подданными». Пьяный же человек сверхдоступен для тёмных сил, которые проникают в его душу.
Сильвио усвоил психологию и «философию» гусарского полка. Его внутренний портрет никому неизвестен. По своей природе он добрый и сильный человек, обладающий благородством и умением прощать. Однако эти качества были непопулярны в среде офицерства. Герой пытается преодолеть в себе эти добродетели, культивируя в своём внешнем портрете таинственное и «демоническое» начала, пряча от чужих глаз свои подлинные добродетели.
Обратим внимание на бытие отдельных личных вещей героя. Многое могут рассказать о герое книги, которые он имел и читал, «большею частью военные, да романы». Выбор не случайный. Сильвио зачитывался военными историческими книгами, именно здесь он учился храбрости и твёрдости духа, волновали его и истории любовных романов. В книгах герой находил разные модели жизненного первенства.
Герой всегда, даже будучи уже штатским, имеет при себе оружие - пистолет. Автор-рассказчик отмечает, что «единственной роскошью его бедной комнаты» было «богатое собрание пистолетов. Стены его комнаты были все источены пулями, все в скважинах, как соты пчелиные». Ежедневно он упражнялся в стрельбе из пистолетов, а главным подтверждением этих тренировок являются лежащие на полу использованные пули.
Всем известно, что герой отменный стрелок, ни никто из сослуживцев не может привести ни одного факта о его «крутом нраве» или «демоническом зле», за ним нет ни одного убийства. «Впрочем, нам и в голову не приходило подозревать в нем что-нибудь похожее на робость. Есть люди, коих одна наружность удаляет таковые подозрения», - замечает рассказчик. Оружие в руках не только военного человека, но и любого другого, наделяет его свободой и смелостью. В онтологии оружия ключевой оппозицией является «жизнь-смерть», которая тесно связана с категорией выбора. Выстрел никогда не является случайным, а зависит всегда от выбора самого человека. Металлы, из которых сделано оружие и пули - сталь и свинец, относятся к огнестойким и долговечным, но потенциально несущие всему живому смерть. Часто с человеком, имеющим в руках оружие, происходит метаморфоза. Он, словно переносит свойства металла на себя, и тогда его сердце становится стальным, а значит непреклонным и не знающим милосердия. Однако с Сильвио такой метаморфозы не произошло. Анализ онтологии личных вещей героя подводит к пониманию того, что герой становится пленником своего выбора, который сделал не в свою пользу. Шесть лет тренировок и отшельничества, но не во имя убийства, а во имя успокоения собственного себялюбия.
Успех сопутствовал ему до тех пор, пока не прибыл в полк блистательный «молодой человек богатой и знатной фамилии...», имеющий всё: «ум, красоту, веселость, самую бешенную храбрость, самую беспечную, громкое имя, деньги...» Молодой граф, как ему показалось, оттеснил его первенство и пробудил в нём зависть, отчаяние и ненависть. Поединок бешеной страсти и бешеной храбрости привели к дуэли, которая послужила поводом для его отставки, поставив крест на его военной карьере. Право первого выстрела выпало графу, который, не задумываясь, пробил навылет красную фуражку Сильвио, прострелив «на вершок ото лба». Герой же шёл на психологическую дуэль, хотел проучить и помучить молодого графа. Тот же, ожидая выстрел, спокойно лакомился спелыми черешнями. Его равнодушие «взбесило» героя, и он боялся, что выстрел может быть не точным, воздержался от него. Такое поведение графа Сильвио посчитал беспечностью молодости, не знающей цену жизни. Однако такое поведение нельзя назвать ни беспечностью, ни бешеной храбростью, а только игрой с собственной жизнью. Сильвио не стал стрелять, а молодой человек оставил ему право на выстрел.
Принято было считать, что право выстрела, по правилам дуэли, осталось за Сильвио. Это отмечали все авторы, кто анализировал «Повести Белкина». В действительности же дуэльный кодекс был нарушен главным героем, потому что такой длительный перерыв в дуэли менял условия и требовал прежних или новых секундантов. Если условия нарушены, то «дуэль превращается в преднамеренное убийство» [2, с. 382]. Опытный в дуэлях Сильвио знал эти условия, а молодой граф таких тонкостей не ведал. Граф соглашается на повторную дуэль, потому что не мог отступить от своего слова.
В усадьбе графа поражает в портрете Сильвио новая деталь. Он «увидел в темноте человека, запыленного и обросшего бородой». Борода в русской культуре занимает важное место, она носит сакральный смысл: приближает человека к Богу, является символом благочестия и силы. Однако часто имеет и негативную окраску. Борода возникает в рассказе графа о своей последней встрече с Сильвио, который приехал реализовать право на выстрел. Неожиданное появление Сильвио вызывает у графа чувство внутреннего страха, поэтому восприятие портрета героя подаётся в демоническом ореоле, делая его ещё более «таинственным и мрачным» в сравнении с его светлыми характеристиками, которые дал ему рассказчик. Его появление из темноты воспринимается, как явление беса, пришедшего за жизнью. После отставки черный цвет в одежде Сильвио стал постоянным, он «ходил вечно пешком, в изношенном черном сюртуке...» В этом описании чёрный цвет приобретает негативный оттенок. Он всегда есть противоположность белого, являясь цветом «неизвестности, конца, и в общем, физической смерти в будущем» [3, с. 245].
Герой приезжает в усадьбу графа в чувствительное время, а именно: в медовый месяц. Сильвио думает, одержимый жаждой встречи: «Посмотрим, так ли равнодушно примет он смерть перед своей свадьбой, как некогда ждал ее за черешнями!». В сцене второй дуэли раскрываются благородные качества героя. Сильвио предлагает вновь бросить жребий - первым вновь стрелял граф. Герой увидел соперника под дулом пистолета испуганным, сломленным и униженным. Самое главное для него, что он заставил графа вновь стрелять в него. Этого герою хватило, чтобы уйти достойно. Уходя, Сильвио сказал графу: «Не буду... я доволен: я видел твое смятение, твою робость; я заставил тебя выстрелить по мне, с меня довольно. Будешь меня помнить. Предаю тебя твоей совести».
В повести Пушкин не обозначил ни одной даты, одну можно найти в исторических справочниках - сражение под Скулянами произошло 17 июня 1821 года. Исследователи подсчитали время первой (1810 г.) и второй (не позднее 1816 г.) дуэли. Если вдуматься в хронологию этих событий, то нельзя не заметить, что между началом и концом этой необычной дуэли пролегла отечественная война 1812 года. История героя такова: ему было уже 35 лет, наступало преддверие героического времени войны 1812, когда можно было сделать блестящую военную карьеру и прославить своё имя. Однако шесть лет герой находится вне службы, выжидая время продолжения дуэли с графом Б... Жажда мщения у героя была настолько мучительной, что не сгорела в огне патриотической войны. Возможно, война только усилила и довела ненависть до стремления отомстить. Тогда мотивы поведения героя понятны: после дуэли герой вышел в отставку, потому что рухнуло не только первенство в полку, но и надежда пробиться к славе и почёту. Во время этой войны с его храбростью, решительностью и энергией можно было бы получить громкое имя. Следовательно, герой мог ненавидеть молодого графа за то, что тот испортил ему военную карьеру. Безусловно, в пушкинском тексте нет намёка на эту войну, но проведенные подсчёты дают развитие читательскому воображению. А иначе, как понять, почему все эти шесть лет Сильвио избегает дуэли с жестоко оскорбившим его поручиком. В ссоре, вспыхнувшей за картами, тот пустил в Сильвио шандал, которым игроки били шулеров.
Историческая справка о сражении под Скулянами свидетельствует о том, что 700 повстанцев стояли до конца против 15 тысяч турецкой конницы. Накануне трагического сражения отряд остался без предводителей. Вот тогда пушкинский Сильвио возглавил обречённых героев и погиб вместе с ними. Вновь возникают вопросы: что побудило героя стать предводителем восставших: жажда славы, стремление покончить счёты с жизнью или защитить идею свободы? На наш взгляд, упоминание имени Александра Ипсиланти в словах о гибели Сильвио в сражении под Скулянами - это стремление автора показать своего героя в свете тех событий, которые воспринимались передовыми людьми России и Европы как подвиг мужества и свободолюбия.
Перед читателем первый в русской прозе характер «наполеоновского» типа, один из самых заметных характеров эпохи, долго привлекавший пристальное внимание отечественной литературы. Сильвио - предвестник множества образов: Германна в «Пиковой даме», лермонтовского Арбенина в «Маскараде». Новизну этих образов увидел Федор Достоевский и создал галерею петербургских типов, претендующих на роль сверхчеловека Натура, наделённая мощными духовными силами, стремящаяся к первенству, не слишком разборчивая в средствах достижения цели, рано или поздно переживающая крах своих замыслов - это знамение времени.
Общее в Сильвио с его литературными «потомками» лишь оттеняет своеобразие характера, созданного Пушкиным. Это реалистический характер, который несёт нечто пророческое, потому что в нем воплощены определённые тенденции общественной психологии. Сильвио - личность живая, противоречивая, наделённая яркой индивидуальностью и социальной типичностью, развивающаяся на протяжении повествования. Его ненависть выражена не столько к графу как человеку, а к воплощению всех тех, кому счастье доставалось без усилий, кто по праву рождения наделён и громким именем, и богатством. Уже через шесть лет после первой дуэли, когда он произносит свою исповедь нельзя не почувствовать, что это во многом уже другой человек, который восхищается молодым графом.
Инерция жизни, целиком отданная мщению, ещё сохраняется. Глаза героя сверкают, когда он читает письмо-известие о том, что настал час для долгожданного выстрела. Право на выстрел, которое казалось ему неоспоримым, теперь видится им как право на убийство. Совесть не позволила герою сделать выстрел. Смертью своей с повстанцами во имя свободы Сильвио поднялся на высоту, достойную человека.
Литература:
- Непомнящий В.И. Поэзия и судьба - M., 1983
- Таганцев Н.С. О преступлении против жизни по русскому праву - СПб., 1870, т.
- Энциклопедия символов, знаков, эмблем - M., 2005.