Понятие поощрительных уголовно-правовых норм

Термин «поощрительная уголовно-правовая норма», обозначающий определенное правило поведения, соблюдение которого стимулируется смягчением или полным устранением уголовно-правового обременения в связи с социально одобряемым поведением лица, сравнительно недавно появился в отечественной юридической литературе.

Так, В.М.Баранов, автор одной из первых работ, посвященных проблеме поощрительных норм в общей теории права, отмечал, что правовые формы поощрения — позитивный вариант правового регулирования, одно из наиболее действенных оперативных государственных средств повышения общественно-политической, правовой и производственной активности граждан. По мнению ученого, в основе такого варианта правового регулирования лежат многочисленные и разнообразные поощрительные нормы права, под которыми следовало понимать обеспечиваемые государством указания общего характера о возможном и должном предоставлении определенной меры поощрения за полезный для государства вариант поведения, состоящий в добросовестном выполнении юридических или общественных обязанностей либо в достижении установленных результатов, превосходящих обычные требования, в целях повышения социальной активности отдельных граждан и коллективов в различных сферах жизни общества¹.

С.С.Алексеев и В.Н.Кудрявцев полагали, что в праве могут быть выделены обширные комплексы предписаний, которые призваны обеспечить юридическими средствами проведение начал материального и морального стимулирования, выраженного в поощрении, и что их объединенная социальная и юридическая характеристика представляется весьма важной².

Различные аспекты проблем, так или иначе связанных с поощрительными нормами, находили отражение и в уголовно-правовой науке. Так, В.М.Галкин отмечает, что уголовное право имеет в своем арсенале поощрительные средства, которые с учетом специфики этой сферы правовой действительности нацелены на благоприятствование социальной переориентации лиц, совершивших преступление, на стимулирование добровольного предотвращения, нейтрализации или уменьшения отрицательных последствий преступления³.

Профессор В.А.Елеонский подчеркивал, что наличие в уголовном праве поощрительных норм вовсе не является результатом умозрительных построений отдельных ученых. Оно отражает реальное содержание отрасли права, в которой наряду с традиционными, классическими для нее нормами, выделяется определенный массив правовых установлений, имеющих ярко выраженный поощрительный характер. «Поощрительные нормы органически вплетаются в ткань уголовно-правовой материи, образуя с другими нормами этой отрасли права целостное единство, сложное системное образование, функционирование которого подчинено решению задач, стоящих перед уголовным законом»⁴.

Исходя из вышеизложенного легко заметить, что речь идет все же о специфических нормах права (уголовного права). В этой связи очевидно, что выделение комплекса поощрительных юридических предписаний в качестве самостоятельного вида норм является особой классификацией, которая имеет преимущественно социально-политическое значение и построена по специфическому критерию — характеру социального воздействия, призванного вызвать данное поведение. И что суть такой классификации состоит в разграничении норм на поощрительные и проводящие прямое государственное воздействие⁵.

Своеобразный характер социального воздействия на сознание и волю лица, призванного стимулировать правопослушный вариант поведения, бесспорно, является важнейшим отличительным свойством данных норм. Столь же бесспорным является тот факт, что такие нормы не имеют цель принудить лицо к определенному поведению, а поощряют, одобряют и стимулируют его.

Разумеется, уголовно-правовое поощрение, как следствие применения поощрительных уголовно-правовых норм, есть весьма действенный стимул коррекции человеческого поведения, способный изменить данное поведение даже тогда, когда угроза наказания оказывается бессильной. В связи с этим тот первостепенный интерес, который проявлялся юридической наукой к проблеме исследования этого феномена, представляется далеко не случайным.

Впервые «о награждении добродетели», наградах как о средствах предупреждения преступлений, об умножении «добродетельных поступков» упоминается в трудах Чезаре Беккария⁶. «Преступлению и нарушению права должен быть противопоставлен героизм или необязательная добродетель, выходящая из границ обязательной добродетели», — писал Р.Грассери⁷. Этот автор, предлагая поощрять героизм (добродетель) столь же часто, как наказывается преступление, с сожалением отмечал, что нигде еще не был составлен кодекс поощрений. При этом он высказывал не лишенное оснований предположение, что в будущем премиальное право будет доминирующим, так как путем поощрения можно прийти к таким же результатам, что и путем наказания⁸.

Подобные взгляды также разделялись рядом известных ученых. Так, М.Н.Гернет писал, что наступит такое время, «когда общество, помышляющее теперь только о наказаниях, позаботится о наградах и заслугах, и, может быть, не поддающийся влиянию наказания поддастся влиянию награды, особенно если она присуждена вовремя, в момент колебания человеческой воли сделать выбор между путем законным и преступным»⁹.

Одной из первых работ П.А.Сорокина было исследование социологических, психологических и правовых проблем поощрения. Автор предпринял попытку построить наградное право по полной аналогии с уголовным правом. Согласно его концепции, если уголовное право содержит учение о преступлении и учение о наказании, то наградное право содержит учение о подвиге и учение о награде. Развивая свою концепцию, П.А.Сорокин констатировал элементы подвига, выделяя, по полной аналогии с составом преступления, субъект подвига (услуги), объект подвига, дестинатор подвига (т.е. адресат, в пользу которого он был совершен) и модальные представления (время, место совершения подвига)¹⁰.

Отдавая должное самой попытке обоснования необходимости изучения различных сторон поощрения, трудно согласиться как с трактовкой П.А.Сорокиным данной проблемы в целом, так и с его пониманием роли, места и социальной обусловленности правовых форм поощрения в частности. Прежде всего вызывает возражение то, что сущность и назначение поощрения автор рассматривал вне их целей и оснований. Он писал о государственном поощрении вообще, не разъясняя при этом, с какой целью, кто и за какие действия признается заслуживающим этой меры одобрения.

Говоря о поощрении в рамках уголовного права, нельзя оспаривать необходимость применения мер уголовного наказания. Вместе с тем, признавая важную роль уголовного наказания в борьбе с преступлениями, не стоит, на наш взгляд, его переоценивать. Как нам представляется, было бы ошибочным полагать, что только путем издания новых уголовных законов, усиливающих наказуемость за преступления, можно решить проблему успешной борьбы с этим явлением. В этой связи автор полностью разделяет позицию А.С.Шляпочникова, в свое время утверждавшего, что задача усиления борьбы с преступностью отнюдь не означает необходимости введения новых, более строгих наказаний¹¹.

Нельзя не согласиться также с А.А.Герцензоном, полагавшим, что «так называемые волевые решения в борьбе с преступностью могут создавать лишь кратковременные иллюзии успехов этой борьбы, но на деле никак себя не оправдывают»¹².

Отождествление власти с принуждением и ее противопоставление свободе, как думается, являются фактами небезосновательными. Тем не менее, включая в себя принуждение, власть не может (не должна) сводиться только к нему. Подтверждением этому могут служить разнообразные меры правового (уголовно-правового) поощрения. Часть из них возведены в «ранг» уголовно-правовых норм, образуя один из структурных элементов, и представляют собой установленные государством определенные правила поведения, соблюдение которых стимулируется исключением, смягчением или полным устранением уголовно-правового обременения. Надо сказать, что такие нормы имеют ряд существенных, с нашей точки зрения, отличий от иных уголовно-правовых норм, что, в свою очередь, позволяет подчеркнуть самостоятельность их юридической природы.

Следует заметить, что вопросы, касающиеся юридической природы отдельных видов норм, в том числе и поощрительных, образующих в совокупности отрасль уголовного законодательства, являются в литературе наиболее дискуссионными. Как представляется, нет такой отрасли права, содержание которой исчерпывалось бы одной группой норм. Данный довод, на наш взгляд, является верным, ибо он, прежде всего, позволяет ставить вопрос о наличии в уголовном праве всей разновидности правовых норм и установлений, известных общей теории права.

Как известно, традиционными разновидностями правовых норм являются: обязывающие, запрещающие, управомачивающие, рекомендательные (по характеру предписываемых правил поведения); императивные, диспозитивные (по методу правового регулирования); определенные бланкетные, отсылочные (по техническим приемам установления правил поведения); специальные и специально-технические (по непосредственному предмету воздействия), а также нормы-принципы, общие нормы, дефиниции, правовые конструкции и презумпции (по функциональной роли). Исходя из этой системы становится непонятным, какова же роль поощрительных уголовно-правовых норм и какое место им отводится в рамках данного явления действительности? Иными словами, являются ли поощрительные нормы самостоятельной разновидностью или же представляют собой составную часть каких-либо иных уголовно-правовых норм?

Надо сказать, что вопрос о самостоятельности поощрительных норм всегда вызывал довольно острые дискуссии. Учеными-юристами высказываются самые различные суждения, порой диаметрально противоположные. Поощрительные нормы отождествляются, в одних случаях, с императивными нормами, в других — с диспозитивными.

Так, по утверждению А.С.Пиголкина, поощрительные нормы по методу правового регулирования представляют собой обычные веления императивного характера¹³. На диспозитивный характер поощрительных норм указывал В.С.Основин. Им в свое время было замечено, что «нет достаточных оснований выделять в особую группу нормы, называемые … поощрительными, так как они лишь одна из разновидностей диспозитивных норм»¹⁴.

Общеизвестно, что императивные нормы — это категорические, строго обязательные, не допускающие отступлений и иной трактовки предписания. Анализ уголовного закона показывает, что императивными являются подавляющее большинство уголовно-правовых норм.

Уголовно-правовые запреты, содержащиеся в диспозициях данных норм, составляют основное содержание Особенной части уголовного законодательства. Они воздействуют на общественные отношения и поведение людей путем установления запрета совершать указанные в законе действия под угрозой применения наказания.

Поощрительные уголовно-правовые нормы, в отличие от властных (императивных) велений, в уголовном праве призваны регулировать совокупность уголовно-правовых отношений, которые, на наш взгляд, осуществляются только на добровольных началах. Стало быть, элемент принуждения отсутствует в этих нормах или же, по крайней мере, не свойствен им. Следует отметить и то обстоятельство, что поощрительные нормы по сравнению с императивными выполняют различные по содержанию функции, что, как нам представляется, если не позволяет ставить вопрос об их самостоятельности, то ярко демонстрирует их отличительную особенность. Используя математический язык и следуя методу доказательства «от противного», заметим, что если бы можно было из средств уголовно-правового регулирования «исключить» поощрительные нормы, то в целом уголовное право могло бы существовать и без них. Без императивных же норм уголовное право утрачивает свои функциональные качества. На это обстоятельство уже обращалось внимание в юридической литературе при анализе поощрительных норм уголовно-исполнительного права¹⁵. Однако вышеизложенное ни в коей мере не должно уменьшать роли поощрительных уголовно-правовых норм, поскольку, как представляется, с их помощью в определенной мере повышается эффективность механизма уголовно-правового регулирования общественных отношений.

Поощрительные уголовно-правовые нормы, в отличие от императивных предписаний, не только не принуждают к выбору социального поведения, но и, напротив, поощряют (одобряют и стимулируют) будущее правомерное поведение. И по этому критерию между анализируемыми нормами и нормами, предписания которых носят императивный характер, не может быть поставлен знак равенства.

Что касается отождествления поощрительных норм с диспозитивными, то данное обстоятельство предполагает наличие идентичного способа уголовно-правового регулирования у первых. В этой связи возникает вопрос о том, насколько оправданно данное предположение.

Как видится, отнесение поощрительных норм к разновидности диспозитивных не подтверждается, является неверным. Аргументом в пользу данного довода может служить в общем-то аксиоматическая мысль о том, что при применении поощрительных норм субъектами уголовно-правовых отношений не могут вырабатываться никакие условия «с учетом совместного усмотрения». Условие здесь одно — правомерное (законопослушное, одобряемое обществом и государством) поведение лица как одного из адресатов уголовно-правовых отношений, связанных с реализацией поощрительных норм. Анализируемые нормы, в отличие от диспозитивных, побуждают лицо (лиц) к выполнению им (ими) предписаний, установленных уголовным законом, выражают одобрение и признание правомерных действий, т.е. таких активных поступков, которые являлись бы основанием для применения уголовно-правового поощрения.

Отдельными авторами поощрительные нормы рассматриваются как разновидности обязывающих либо управомачивающих норм. Причем и в рамках такого их понимания нет единства мнений. Так, Я.С.Михаляк считал, что поощрительные нормы следует отнести к категории обязывающих¹⁶. В.М.Левченко полагает, что поощрительные нормы являются разновидностью управомачивающих норм¹⁷. Эту же позицию несколько раньше разделяли и другие авторы. Остановимся на этом несколько подробнее, обратив внимание на одно интереснейшее с правовой точки зрения явление.

Как известно, к числу обязывающих относятся такие нормы, которые устанавливают обязанность субъекта совершать определенные положительные действия и при этом данному лицу не предоставляется альтернативы каких-либо иных действий. В уголовном праве позитивное обязывание прежде всего связано с установлением уголовной ответственности за преступное бездействие, неоказание помощи больному (ст. 118 УК РК), неисполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетнего (ст. 137 УК РК) и т.п. Таким образом, при позитивном обязывании уголовный закон побуждает субъекта действовать под угрозой применения уголовного наказания.

Что же касается управомачивающих норм, то данная разновидность юридических норм предоставляет субъектам право на совершение тех или иных активных действий, на выбор различных вариантов поведения в рамках закона. Обычно такие нормы адресованы суду и другим государственным органам, которых закон наделяет правом на совершение определенных действий. Они помещены в Общей части уголовного кодекса, так как регламентируют наиболее общие положения, связанные с привлечением виновного лица к уголовной ответственности, применением наказания и иных мер воздействия. На наш взгляд, типичную управомачивающую норму содержит ст. 52 УК РК, гласящая, что при назначении наказания учитываются характер и степень общественной опасности преступления, личность виновного, в том числе его поведение до и после совершения преступления, обстоятельства, смягчающие и отягчающие ответственность и наказание, исправление осужденного и условия жизни его семьи или лиц, находящихся на иждивении.

Отнесение поощрительных норм как к категории обязывающих, так и к разновидности управомачивающих нам представляется не совсем точным. Действительно, сформулированная в поощрительной норме уголовного права модель оценки правомерного поведения лица, установление по отношению к нему конкретной меры уголовно-правового поощрения являются факторами, односторонне обязывающими либо управомачивающими. Так, в ст. 65 УК РК закреплена юридическая обязанность государства (в лице его соответствующих органов) осуществить уголовно-правовое поощрение в виде освобождения от уголовной ответственности лица (лицо, впервые совершившее преступление небольшой или средней тяжести, может быть освобождено от уголовной ответственности, если оно после совершения преступления добровольно явилось с повинной, или способствовало раскрытию преступления, или иным образом загладило нанесенный преступлением вред).

В статье 67 УК РК государственный орган, как один из адресатов уголовно-правовых отношений, наделяется правом применения уголовно-правового поощрения в виде освобождения от уголовной ответственности лица, если оно примирилось с потерпевшим и загладило причиненный вред.

Как представляется, рассматриваемая нами поощрительная норма призвана стимулировать лиц на активное противодействие преступным посягательствам. Примером сказанному являются нормы, регламентирующие институт необходимой обороны (лицо, при защите личности, жилища, собственности, земельного участка и других прав обороняющееся от общественно опасного посягательства путем причинения посягающему вреда).

Как представляется, подобные обстоятельства, а именно установление по отношению к лицу конкретной меры поощрения, являющиеся фактом односторонне обязывающим, либо управомачивающим, никоим образом не колеблят самостоятельности анализируемой разновидности уголовно-правовых норм. Они, на наш взгляд, подчеркивают лишь то, что предписываемые правила поведения в поощрительных уголовно-правовых нормах (способ выражения их диспозиции) в одних случаях носят обязывающий характер, в других — управомачивающий. Данное положение нам представляется неоспоримым, ибо если есть правило поведения (норма), то логично предположить, что один из адресатов уголовно-правовых отношений, связанных с реализацией данной нормы, в определенных уголовным законом случаях обязан совершать столь же определенные действия, в других случаях — наделяется правом на совершение (несовершение) этих действий.

Заметим, что обязывание либо дозволение имеет отношение только к одному из адресатов уголовно-правовых отношений, связанных с реализацией поощрительных норм, а если точнее, то к государству, в лице его соответствующих органов. Эти явления не имеют непосредственного отношения к другому адресату, т.е. лицу, совершившему общественно полезное действие, ибо не могут «наделять его правом», тем более «обязать» на их совершение.

В теории уголовного права также с поощрительными нормами отождествляют нормы, допускающие компромисс. Так, Х.Д.Алиакперов ранее примыкал к позиции отождествления данных норм¹⁸. Однако тщательный анализ места рассматриваемых норм в структуре уголовного права и практике их применения в сфере борьбы с преступностью привел к выводу о том, что такая позиция основана на недооценке их роли и специфики функций. В своей монографии «Преступность и компромисс» Х.Д.Алиакперов рассматривает отличительные признаки поощрительных норм от норм, допускающих компромисс. Он считает, что данные нормы отличаются по различным основаниям. «Посредством поощрительных норм уголовного законодательства государство стремится, прежде всего, к исправлению осужденных. Иными словами, путем различных стимулов (сокращение срока отбывания наказания, смягчение режима его отбывания и т.д.) такие нормы уголовного законодательства побуждают осужденных к добросовестному отношению к труду, соблюдению режима поведения в период отбывания наказания, воздержанию от совершения новых преступлений»¹⁹.

На основании изложенного становится очевидным, что поощрительная уголовно-правовая норма, имея в качестве адресата личность, по отношению к нему содержит лишь призыв к социально-полезному поведению и определяет характер и объем устраняемого или смягчаемого реального или потенциального уголовно-правового обременения.

Важной особенностью поощрительных норм является не только четко выраженный характер одобряемого законом поведения, но и уголовно-правовое поощрение, как следствие такого поведения. В случае отсутствия правовой связи между указанными явлениями норма уголовного права к числу поощрительных не может быть отнесена. Лицо, поведение которого одобряется законом, имеет право на уголовно-правовое поощрение, а государственный орган обязан его применить, если, разумеется, на это есть основание.

Следует отметить, что предоставление лицу в случаях, указанных уголовным законом, права на уголовно-правовое поощрение и возложение на государственный орган обязанности (права) осуществить такое поощрение предопределяются появлением своеобразных уголовно-правовых отношений. Уголовно-правовые отношения, возникающие в связи с реализацией поощрительных норм, существенно отличаются от тех, которые считаются наиболее характерными для уголовного права в целом, которые, по сути дела, оказывают профилактическое, положительное, нейтрализующее воздействие в сфере регулирования определенных правовых отношений.

Надо сказать, что вопросы классификации различных понятий заслуживают внимания, ибо установление определенных явлений по различным отличительным признакам объективно способствует более глубокому их исследованию.

Таким образом, заметим, что приведенные отдельные положения вряд ли в полной мере характеризуют функциональное содержание рассматриваемой разновидности уголовно-правовых норм. Поэтому, как представляется, активные поиски в этом направлении послужат повышению эффективности функционального воздействия данных норм на поведение человека, что, вероятно, будет иметь не только теоретическое, но и прикладное значение.

Вместе с тем вышеизложенное в целом, в том числе и в части, касающейся поощрительных уголовно-правовых норм, позволяет сделать ряд выводов:

• -поощрительные уголовно-правовые нормы представляют собой специфическую категорию;
• -поощрительные уголовно-правовые нормы не принуждают к определенному поведению, а стимулируют, одобряют его;
• -поощрительные уголовно-правовые нормы стимулируют будущее правомерное поведение, и в этом заключается весьма существенный аспект регулирования ими общественных отношений, имея в виду прежде всего предупреждение преступлений;
• - поощрительные уголовно-правовые нормы имеют место в классификации уголовно-правовых норм и не могут отождествляться с иными нормами.

Итак, поощрительные уголовно-правовые нормы — это самостоятельная разновидность уголовно-правовых норм, представляющая собой установленные государством правила поведения, соблюдение которых стимулируется исключением, смягчением или полным устранением уголовно-правового обременения в связи с социально-одобряемым поведением лица. 

Список литературы

1. 1.Баранов В.М. Поощрительные нормы советского социалистического права. – Саратов: Изд-во Саратовск. ун-та, 1978. – С. 8.
2. 2.Алексеев С.С. Общая теория права. – М.: Юрид. лит., 1982. – Т. 11. – С. 80;
3. Кудрявцев В.Н. Правовое поведение: норма и патология. – М.: Наука, 1982. – С. 236–237.
4. Галкин В.М. Система поощрений в советском уголовном праве // Сов. государство и право. – 1977. – № 2. – С. 93, 94.
5. 4. Елеонский В.А. Поощрительные нормы уголовного права и их значение в деятельности органов внутренних дел. – Хабаровск: ВШ МВД СССР, 1984. – С. 5.
6. 5. Алексеев С.С. Указ. соч. – С. 80–82.
7. 6. Беккария Ч. О преступлениях и наказаниях / Пер.с итал. проф. М.М.Исаева. – М.: Юрид. лит., 1939. – С. 405.
8. 7.De-la Crasserie. Des principes sociologiques de la Criminologie. Paris. – 1901. – S. 29–30.
9. 8. Там же. – С. 30–31.
10. 9.Фойницкий И.Я. Учение о наказании в связи с тюрьмоведением. – СПб., 1889. – С. 404–417.
11. 10.Сорокин П.А. Преступление и кара, подвиг и награда. – СПб.: Изд-во Я.Г.Долбышева, 1914. – С. 125, 147.
12. 11.Шляпочников А.С. Проблемы изучения причин преступности // Вопросы философии. – 1966. – № 1. – С. 21.
13. 12.Герцензон А.А. На научной основе // Сов. юстиция. – 1966. – № 1. – С. 6.
14. 13.Общая теория советского права / Под ред. С.Н.Братуся, Н.С.Самощенко. – М.: Юрид. лит., 1966. – С. 215.
15. 14.Основин В.С. Нормы советского государственного права. – М.: Юрид. лит., 1963. – С. 56.
16. 15.Сизый А.Ф. Поощрительные нормы уголовно-исполнительного права (проблемы теории и практики). – Рязань: ВШ МВД РФ, 1994. – С. 34.
17. 16.Теория государства и права / Под ред. А.И.Денисова. – М.: Изд-во Моск.ун-та, 1972. – С. 396.
18. 17.Левченко В.М. Нормы права: Лекция по курсу «Теория государства и права». – Рязань: РИПЭ МВД РФ, 1997. – С. 36.
19. 18.Алиакперов Х.Д. Уголовно-правовая борьба с кражами грузов на железнодорожном транспорте. – Баку, 1988.
20. 19. Алиакперов Х.Д. Преступность и компромисс. – Баку: Элм, 1992. – С. 53–54.