О некоторых факторах, влияющих на коррупцию в судах

19 апреля 2000 г. на совещании по вопросам борьбы с коррупцией Президент РК, говоря о состоянии судебной системы, отметил, что практика отправления правосудия оставляет желать лучшего. Процент судебных ошибок велик, имеются случаи либерального отношения судей к преступным авторитетам, фальсификации судебно-медицинской экспертизы. Судебные решения областных судов зачастую отменяются Верховным судом по протестам Генеральной прокуратуры. Самым распространенным явлением остаются факты волокиты при рассмотрении судебных дел. Есть среди действующих судей лица, вообще не достойные высокого статуса судьи, при рассмотрении ответственности которых проявляется корпоративная солидарность. Уровень работы Верховного суда по формированию единой судебной практики и аналитической работы явно ниже долж­ного. Процессуальное законодательство нуждается в дальнейшем совершенствовании.

В 2000 г. пресс-центр Верховного суда РК сообщал: “Недостатки в работе местных судов обусловлены различными факторами. Понимая объективность проблем, здесь уместно говорить о низкой профессиональной квалификации некоторых судей, о том, что в судейском корпусе немало людей случайных, не имеющих морального права называться служителями Фемиды. Поэтому неудивительно, что судьи зачастую сами нарушают закон. В прошлом году за совершение должностных преступлений осуждено пять судей, почти каждый пятый судья привлекался к дисциплинарной ответственности”.

Имеются факты необоснованного осуждения граждан, когда суды не­объективны, упорно занимают позицию обвинения; бывает, допускают и грубейшие нарушения закона. Пытаясь повысить показатель так называемой карательной политики, судьи выносят приговоры, связанные с лишением свободы, лицам, привлекающимся к уголовной ответственности впервые, даже при альтернативной санкции уголовного законодательства. В то же время тем, кто совершил тяжкие и коррупционные преступления, почему-то назначаются необоснованно мягкие, несоразмерные содеянному наказания. С одной стороны, суды проявляют явную нерешительность, находят различные причины для отказа вынесения оправдательного приговора. В то же время существует тенденция, когда подобные приговоры выносятся без достаточных на то оснований. В 2000 г. отменено более половины таких решений судов, причем две трети осужденных обвинялись в совершении тяжких и особо тяжких преступлений.

Большинство жалоб поступает на волокиту с рассмотрением дел, несвоевременную выдачу судебных документов, низкий уровень обслуживания клиентов, грубость и некомпетентность аппарата. Судьи вынуждены сами заниматься назначением дел и подготовкой их к слушанию, печатанием документации, подготовкой проектов судебных документов, исполнением своих же постановлений о принудительной явке и т.д., поэтому не остается времени на работу с законодательством, поиск литературы и изучение судебной практики. Единицы судов компьютеризованы, большинство их практически не оснащены современной оргтехникой. Судебные процессы становятся практически невозможны из-за ненадлежащих условий для их проведения. Например, в Сырдарьинском районном суде г. Астаны, на территории которого расположены почти все правительственные учреждения, на 12 судей имеется только один зал судебного заседания [1].

Как отмечал председатель Верховного суда К. Мами [2] в выступлении, состоявшемся на III съезде судей Казахстана в июне 2001 г., за последние 10 лет количество граждан, обратившихся в суд, резко увеличилось, число рассмотренных гражданских дел с вынесением решения возросло почти в 2 ра­за - с 97,7 тыс. в 1991 до 188,8 тыс. в 2000 г. С принятием в 2001 г. нового Кодекса об административных правонарушениях количество дел, отнесенных к подсудности судов, возросло с 54 до 218. Он же отметил, что в настоящее время средняя нагрузка на одного судью районного суда в месяц составляет в среднем 45 дел при нормативе, разработанном Верховным судом совместно с Министерством труда и социальной защиты населения, - 23 дела.

Все вышесказанное свидетельствует о высоком уровне коррупции в судах Казахстана. Как показывает мировой опыт и исследования “Транспаренси Интернэшнл”, на коррупцию в судах влияют следующие факторы.

 1. Порядок назначения (избра­ния) судей на должность

Как доказано мировой практикой, во многом основанием для коррупции является назначение исполнительной властью на судейские должности в системе судопроизводства. В этом случае исполнительная власть имеет возможность манипулировать процессом распределения судебных дел, а также самостоятельно определять, кто из судей будет слушать дело правительственной важности.

В случае лишения судьи благосклонности исполнительной власти его могут назначить на периферию, лишить таких привилегий, как служебный автомобиль, получение жилья; может быть начата кампания с целью подрыва общественной репутации как отдельных судей, так и системы судейских органов в целом. Судьи зачастую не в силах вести ответную борьбу без боязни скомпрометировать как себя, так и представляемый ими судейский орган.

Система назначения судей в Республике Казахстан подвергалась большой критике и обществом, и самими судьями, и пленумом Верховного суда. Суды зависели от Министерства юстиции, входящего в исполнительную власть, определяющего кадровую политику и их финансирование и иногда влиявшего на их работу. В соответствии с законодательством судьи назначались президентом страны по представлению министра юстиции, т.е. исполнительной властью. Квалификационная коллегия юстиции (ККЮ), которая согласно законодательству должна быть независимой, такой по сути не являлась, причем эту коллегию возглавлял вице-министр юстиции.

Порядок назначения на должность судьи позволял не прошедшим стажировки лицам, имеющим юридическое образование и сдавшим экзамен (на компьютере), назначаться на должность судьи. ККЮ при рекомендации кандидата не оценивались в должной мере его профессиональные качества и личностные характеристики. Министерство юстиции монополизировало подбор и расстановку кадров, даже председатели городских, районных и областных судов не знали до момента издания президентом указа, кто из кандидатов назначен судьями в их суды.

На I и II съездах судей в 1996 и 1999 гг. эта практика была подверг­нута критике, говорилось о том, что судейское сообщество должно участвовать в подборе и назначении судей. Президент Назарбаев на рабочем совещании в Верховном суде Республики Казахстан 19 апреля 1999 г. подверг серьезной критике суды Республики Казахстан за волокиту при рассмотрении судебных дел, судебные ошибки, за то, что в судейских рядах есть случайные люди, и возложил немалую долю ответственности за состояние дел в судебной системе на Верховный суд. (При этом необходимо отметить, что кадровую политику в то время осуществляло Министерство юстиции).

Формирование исполнительной властью судейской корпуса зачастую приводило к коррупции и к тому, что вместо достойных некомпетентные люди становились судьями.

Устройство судебной системы - районных, городских, областных судов - совпадало с административно-территориальным делением страны, что приводило к зависимости судов от местных органов власти, которая заключается в выделении судьям квартир, зданий для судов, финансировании ремонта и пр. Плохое материально-техническое обеспечение судов делает их зависимыми от местных властей, при этом,несмотря на то, что в Казахстане созданы окружные суды, на сегодняшний день судоустройство совпадает с территориально-административным делением Казахстана.

В новом Конституционном законе “О судебной системе и статусе судей” суды более не подчинены Министерству юстиции, а Указом Президента РК создан Комитет по судебному администрированию при Верховном суде РК. Судьи назначаются Президентом с учетом мнения судейского корпуса. Улучшит ли это объективность при подборе, расстановке кадров судейского корпуса, пока трудно прогнозировать.

При разработке проекта закона членами рабочей группы предлагалось учредить (за счет сокращения судей) в Верховном суде должность руководителя аппарата, а в областных и районных судах - должности администраторов судов с передачей им всех административных функций. Однако в положении о Комитете по судебному администрированию вместо должности администратора областного суда появилась должность администратора комитета. Не будут ли вновь образованные комитеты выполнять функции управлений юстиций? Существует мнение ряда судей, что административные функции по-прежнему будут выполняться председателями судов.

В США, Японии, Таиланде, Южной Корее формирование бюд­жетов и расходов, наблюдение за судебным персоналом находятся под судебным контролем. В Германии, Франции, Швейцарии  суды полностью освобождены от несвойственных им функций кадрового и материально-технического обес­печения.

Ранее, до принятия нового закона, в Казахстане превалировал второй подход. Как справедливо считает Серик Темирбулатов, зам. председателя Комитета по судебному администрированию при Верховном суде РК, если с определением “правосудие” особых сложностей нет, то в понятии “судебное администрирование” нет такой ясности. Он считает, что суды, выйдя из-под опеки Министерства юстиции, попали в зависимость от Верховного суда, так как суды должны заниматься только процессуальной деятельностью, а административной - другой государственный орган, призванный заниматься материально-техническим обеспечением. Тем самым смешиваются два понятия: “отправление правосудия” и “судебное администрирование”.

Прошлый негативный опыт показал, что до создания комитета во взаимоотношениях местных судов и Министерства юстиции преобладал бюрократический подход, порой - вмешательство в деятельность судов, судей отчитывали на коллегиях министерства и их территориальных управлений, а сам министр возбуждал дисциплинарное производство в отношении судей.

Можно считать Комитет при Верховном суде относительно самостоятельной структурой, но при этом надо признать, что он функционирует при Верховном суде. Между тем при Верховном суде образуются только научно-консультативный совет и печатный орган согласно п. 3 ст. 18 Конституционного закона Республики Казахстан “О судебной системе и статусе судей РК”.

По мнению М.С. Нарикбаева, который еще в бытность председателем Верховного суда РК высказывался за то, чтобы орган по организационному, кадровому и материальному обеспечению деятельности судов должен быть в Администрации президента при Высшем судебном совете [3]. Эта же мысль высказывалась и сенатором Б.Г. Жусуповым [4].

С целью уменьшения возможности такого влияния на деятельность судей необходимо, чтобы административное управление судом, включая бюджет и назначение на посты, находилось в руках самих судей, а не оставалось во власти правительства и общественности.

Существует общее правило: в тех странах, где в любом из этих органов существует формальный механизм назначения на должности, а также общее удовлетворение квалификацией и независимостью судей, процесс назначения судей на должности приобретает некоторую корпоративность и консультативность между судами и исполнительной властью, в действительности производящей назначение. Тем не менее, если общественность понимает, что процесс назначения на должности все еще слишком обусловлен политическими соображениями, то может возникнуть необходимость привлечения к данному процессу учреждений, организаций, не имеющих прямого отношения к законодательству (например Союза судей Казахстана и других общественных объединений юристов: Ассоциации юристов Казахстана, Союза адвокатов Казахстана).

В Конституционном законе есть нормы, гарантирующие независимость, неприкосновенность судей, но в то же время в других статьях есть нормы, которые будут влиять на степень зависимости судьи от руководства. Например, в правительственном варианте Конституционного закона предлагалось отбор кандидатов на должность судьи Вер­ховного суда, как и судей областных и районных судов, осуще­ствлять на конкурсной основе, но в Парламенте эта норма не про­шла, хотя она более демократична.

Кроме того, в проекте закона предполагалось создание дис­циплинарной коллегии, а создана дисциплинарно-квалификаци­онная коллегия. Новый закон оставил в силе квалификационные классы, между тем это один из способов воздействия на судей, который нарушает сам принцип равенства судей. Заслуживает внимание точка зрения председателя Высшего судебного совета, министра юстиции Республики Казахстан Рогова И.И., высказанная на международной конференции “Концептуальные проблемы правового развития Казахстана”, состоявшейся 26-28 марта 2001 г.,против такого стимулирования судей: “Судья не может быть генералом в отправлении правосудия или подчиненным. Это пережиток тоталитарной системы, когда все выстраивались в определенные рамки, а квалификация судьи определялась должностью, которую он занимает. Не может быть по отношению к закону ранга отношения к закону. Это абсурд”.

Как свидетельствуют исследования “Транспаренси Интернэшнл”, продвижение судей по службе должно основываться на объективных факторах, в частности на способностях, честности и опыте. Продвижение по службе должно открыто предоставляться в качестве награды за выдающуюся профессиональную компетентность и никогда - как ответная благодарность за двусмысленные решения в угоду главе парламента, президенту или правительству. К процессу отбора судей для продвижения по службе должны привлекаться сами судьи.

 2. Длительность срока пребывания на занимаемой должности, условия и порядок смещения судей с занимаемой должности

Если судьи не уверены в том, что срок их пребывания на занимаемой должности или их зарплата вне опасности, становится понятным, что их независимость находится под угрозой.

Принцип “постоянства” судей, в соответствии с которым судьи смещаются с занимаемой должности не иначе как при наличии справедливых на то оснований и в надлежащем порядке, предусматривает также обеспечение пожизненного пребывания судьи на должности или, привычнее, по достижении им пенсионного возраста (как определено писаным законом), что является важным обеспечением норм права. Желательно, чтобы судьи уходили в отставку по достижении пенсионного возраста. Это уменьшает возможность влияния президента на продление срока пребывания на занимаемом посту отдельных судей, к которым он питает благосклонность.

Смещение судьи с занимаемой должности не может происходить просто по прихоти правительства, это происходит в соответствии с четко определенными, соответствующими процедурами, в которых играют роль другие судьи. В противном случае смещение судьи с занимаемой должности может подорвать концепцию независимости правосудия. Тем не менее судьи всегда должны быть подотчетны. Судей следует увольнять только в исключительных случаях, и основания для увольнения должны быть представлены на рассмотрение органу правосудия, который, по крайней мере, обеспечивает те же доказательства, которые были бы единогласно представлены обвиняемому в уголовном суде.

Слабая защищенность казахстанских судей от снятия приводила к тому, что судьи (это в первую очередь касается судей 1-й инстанции, загрузка которых в 4 раза выше нормы), допускающие большое количество ошибок, находятся под угрозой наказания дисциплинарной коллегией. Обоснованным является мнение секретаря Центрального совета Союза судей РК Александра Рекина, что вместо одного Закона “О судебной системе и статусе судей” должны быть приняты 2 отдельных закона [5]; это мнение основано на требовании Конституции РК о том, что закон о судопроизводстве должен быть конституционным.

Так, в новом законе недостаточно детально отражено устройство судебной системы, в частности, не нашлось в нем должного места для судебного аппарата. Считаем, что наиболее удачным было бы принятие отдельного закона “О судьях в РК”, куда бы вошли предложенные судьями положения о независимости судов от исполнительной власти, о судейском самоуправлении как необходимой гарантии судебной независимости. По мнению Союза судей Казахстана, для более полной реализации принципа судейской независимости необходимо предоставить судейскому сообществу больше самоуправления: вопрос об освобождении судьи должен предварительно решаться самими судьями. Союз предлагал реорганизовать Квалификационную коллегию юстиции в Республиканскую квалификационную коллегию судей. Кроме полномочий действующей коллегии юстиции квалификационные коллегии судей рассматривали бы также дисциплинарные дела и другие вопросы. Предлагалось также, чтобы в составе Высшего судебного совета число судей составило бы больше половины.

Новый закон, безусловно, содержит ряд прогрессивных положений, направленных на повышение правового статуса судей. Вместе с тем, как считает Александр Рекин, он противоречит Конституции РК. Так, основанием к освобождению судьи от должности в законе предусмотрено освобождение при истечении полномочий, если судья не дает согласия на занятие вакантной должности судьи в другом суде. Однако срок полномочий не может истечь, поскольку в Конституции предусмотрено назначение или избрание судей на постоянной основе. Не согласуется с принципами Конституции и требование отставки судьи, если он поступил на другую оплачиваемую должность.

Особенностью законодательства европейских стран является то, что органы, решающие судьбу проштрафившегося судьи, состоят, во-первых, не только из судей, но и представителей общественности. Во-вторых, сама процедура разбирательства дела судьи тщательно регламентирована и аналогична судебному разбирательству. В Италии или во Франции, например, из состава членов Высшего совета магистратуры по жребию формируется коллегия, как правило, из 5 или 9 судей. Судье предъявляют обвинение, он на него отвечает в ходе нормальной судебной процедуры.

В англосаксонской системе права и в федеральной системе права Соединенных Штатов нет специальных повседневных судейских льгот. Но там отстранить судью от должности или даже уволить его можно только в порядке процедуры импичмента, которая ничем не отличается от отстранения от власти президента США. Судью можно обвинить в совершении преступления, но, даже находясь в тюремной камере, он остается судьей. Обычно судью под стражу не берут, он ходит на заседания суда, дает показания. И если судья осужден, то он слагает с себя полномочия добровольно.

 3. Кадровая политика

До настоящего времени никто не проанализировал, что на сегодня представляет собой кадровый состав судейского корпуса. Многие полагают, что Комитет по судебному администрированию должен этим заняться в первую очередь. От того, как и из кого формируется судебный корпус, зависит многое. Существовавшая ранее практика, когда в суды в основном приходили выпускники вузов, позже изменилась: в Конституции Республики Казахстан записали, что будущий судья обязательно должен иметь 2 года юридического стажа. При этом не было учтено, что выпускник вуза, приходящий на должность судьи, не испытал на себе многих негативных моментов существующей судебной системы: легкомысленного отношения к документам, когда после судебного заседания подгоняются под судебное решение протоколы судебного заседания, фальсифицируются какие-то материалы; боязни вынести оправдательный приговор.

Необходимо, чтобы кандидат на должность судьи имел длительный стаж работы, причем желательно адвокатской, не состоял на государственной службе, а значит, имел широкий взгляд на право в разных правовых структурах: и в адвокатуре, и в прокуратуре, и в юридических фирмах. В Великобритании, например, судьи, как правило, - это бывшие барристеры (адвокаты, которые попеременно выступают на стороне обвинения и защиты). При этом всячески развиваются корпоративность, принципы профессиональной этики. Во Франции претендент на судейскую мантию, только поучившись в специальных школах магистрантов, поработав на разных должностях, через 8 лет может работать судьей. В Голландии претендент на должность судьи, во-первых, должен иметь стаж работы по юридической специальности, а во-вторых, сдать сложные экзамены. Кроме того, ему следует иметь поручительство от корпорации, которая этого человека знает, уважает и рекомендует.

 4. Соблюдение судейской этики

Зачастую во время судебного заседания судьи грубо обрывают адвокатов, запрещают задавать необходимые вопросы, игнорируют или отклоняют все ходатайства, обязательность удовлетворения которых прямо закреплена в законе. Но судья вряд ли может позволить себе что-нибудь подобное в отношении прокурора. Стало распространенным явлением, когда во время перерыва прокурор может зайти в кабинет судьи, куда адвокатам заходить не разрешается. Там судья, прокурор, а иногда и следователь решают вопрос о виновности, сроке лишения свободы. Установленное законом равенство в этом случае не соблюдается, даже не скрываются явные преимущества, создаваемые представителю государственного обвинения по сравнению с защитой. Правила ведения судебного процесса и нормы законодательства не ограничивают таких судей, поскольку они (судьи) их просто не знают.

Ни в Конституции РК, ни в Законе “О судебной системе и статусе судей в Республике Казахстан” ничего не говорится о моральных критериях при отборе судей, а говорится лишь о безупречной репутации. Между тем кандидат на должность судьи может по своему характеру или нравственным устоям не подходить для исполнения обязанностей судьи. Согласно “Основным принципам независимости судебных органов”, принятым VII конгрессом ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями, лица, отобранные на судебные должности, должны иметь высокие моральные качества и способности. В большинстве цивилизованных стран характеру будущего судьи придается особое значение, в противном случае зачастую на должности, требующие наличия совести и независимости, подбираются люди по принципу личной преданности, умеющие угодничать и угадывать пожелания начальства.

При этом можно положительно отметить новую редакцию Кодекса судейской этики, принятую на I съезде судей, соответствующую Всеобщей судейской хартии. Вносимые изменения ужесточают требования к поведению судьи. Так, наряду с нарушением законности при отправлении правосудия, грубым нарушением трудовой дисциплины, осуществлением деятельности, несовместимой с отправлением правосудия, основанием для освобождения судьи от должности станет совершение порочащего поступка, противоречащего судейской этике, и законодательное закрепление юридической силы норм Кодекса судейской этики.

5. Гуманизация судебной практики и участие граждан в работе судов

Десятилетиями правосудие вершилось в соответствии с меняющимися директивами: то приговоры должны быть суровыми, то приговоры должны быть гуманными. Именно отсюда идет равнодушно-циничное отношение к человеческой судьбе, характерное для некоторых казахстанских судей. В этом состоит одна из причин коррупции судей. Вынужденные постоянно нарушать законы, судьи потеряли к ним всяческое уважение, что и создало обстановку, когда законы стали нарушать не только по указке сверху, но и за деньги.

Как отметил министр юстиции РК Игорь Рогов [6], при тенденции к гуманизации законодательства осуждается все больше и больше людей. Он же отмечает, что в уголовной правоприменительной практике преобладает обвинительный уклон и чрезмерная жестокость репрессий. И это касается как органов уголовного преследования, так и судов, выносящих обвинительные приговоры.

По статистике, если в 1997 г. лишение свободы составляло в общей структуре наказаний 39,8%, то в 1998 г., когда вступил в действие новый, демократичный Уголовный кодекс, это число… возросло до 45,3%. В 1999 г. число заключенных перевалило за половину всех осужденных - 50,6%. По данным первых девяти месяцев 2000 г. репрессивные наказания уже составляют 52,1%.

И. Рогов считает, что причина здесь - издержки борьбы с коррупцией, когда предпочитают не выносить слишком мягкие приговоры из-за боязни обвинения в коррупции. Причина, видимо, кроется не только в этом, но и в отсутствии участия граждан в работе судов, несмотря на внесенные в 1998 г. изменения в Конституцию РК, предполагающие участие присяжных заседателей в судебных разбирательствах. В Конституции РК утверждается, что Казахстан - демократическое правовое государство, а в правовом государстве граждане должны участвовать в работе суда. Процесс не должен строиться на активной роли судьи: назначения экспертизы, вызов дополнительных свидетелей и прокуратуры как стороннего наблюдателя. Стороны должны состязаться: прокуратура - доказывать обвинение, адвокат - аргументированно защищать, а присяжные - проанализировать доказательства тех и других и ответить на вопрос о виновности. Суд же должен решать вопрос о мере и тяжести наказания. Опыт России показывает, что присяжные выносят в 5 раз больше оправдательных приговоров, чем обычные суды. В Краснодарском крае все оправдательные приговоры, вынесенные за последние 3 года, приходятся именно на суд присяжных [7].

Необходимо учесть серьезность и постепенность (поэтапность) введения института присяжных заседателей и связанные с этим финансовые возможности государства.

6. СМИ и судебная власть

Каковы должны быть отношения прессы и судов? Должна ли судебная власть быть свободна от критики журналистов? В 2001 г. Международный фонд защиты свободы слова “Адил соз” выразил озабоченность обозначившейся тенденцией к конфронтации средств массовой информации и судебной власти в Казахстане. Неправосудные судебные решения по защите чести, достоинства и деловой репутации чиновников, по должности находящихся в зоне повышенной общественной критики, на практике стали формой давления на СМИ и серьезным барьером на пути развития демократической прессы. Особую тревогу вызывает то, что иски о защите чести и достоинства судей, то есть должностных лиц, стала предъявлять общественная организация - Союз судей Республики Казахстан.

В настоящее время суды являются одной из самых закрытых для СМИ сфер государственной власти. Массовый характер приобрели немотивированные запреты на освещение судебных процессов, а следовательно, и нарушения основополагающего процессуального принципа - гласности. Судьи, как правило, отказывают журналистам в любых разъяснениях, что поневоле приводит к неточностям в освещении правовой тематики.

Председатель Верховного суда РК Кайрат Мами на III съезде судей Казахстана подчеркнул, что в борьбе с коррупцией немаловажную роль играют средства массовой информации. Отмечая их значимость в информировании общества о деятельности судов, следует стремиться к тому, чтобы взаимоотношения между судами и органами СМИ были проникнуты взаимным доверием, признавалась независимость каждого из партнеров и учитывалась специфика их работы. Он, в частности, задал вопрос съезду: стоит ли и дальше продолжать практику предъявления Союзом судей исков о защите чести и достоинства отдельных судей? Он совершенно справедливо отметил, что такую практику следует пересмотреть, такие иски, на его взгляд, следует предъявлять только в случае, когда затрагиваются интересы судебной системы или сообщества в целом.

 Независимое правосудие и свободная пресса могут плодотворно развиваться и служить построению в Казахстане демократического общества только сообща. Для взаимопонимания и взаимоподдержки этих важнейших демократических институтов сегодня необходимо совершенствование отечественного законодательства и судебной практики в области СМИ.

7. Прокуратура и суды

Самые широкие полномочия прокуратуры были в Советском Союзе. На сегодняшний день в Казахстане ее пол­номочия сужены, она лишена права проводить следствие. В результате непродуманных реформ (создание Государственного следственного комитета - ГСК), ослабивших роль прокуратуры, оттуда ушли многие профессионалы. Представляется не совсем обоснованным включение про­куратуры в раздел судебной власти Конституции Казахстана. Прокуратура не должна осуществлять такие полно­мочия, как арест, продление сро­ков задержания, обыск. Но здесь необходим системный подход, надо параллельно готовить законы, подготавливать судей, просчитывать нагрузку, которую будут осуществлять судьи.

В судебной реформе произойдет серьезный сдвиг в том случае, если будут внесены поправки в Уголовно-процессуальный кодекс, которые кардинально изменят характер функционирования правоохранительных органов. Суть этих предложений должна заключаться в том, что санкцию на задержание и арест будет давать не прокуратура, а суд. Эти изменения нашли  отражение и в концепции развития судебной системы Республики Казахстан, принятой на III съезде Союза судей РК. В этом случае независимость судей, их неподкуп­ность приобретают особую остроту. Очень серьезному изучению должны быть подвергнуты такие вопро­сы, как лишение человека свободы, обыски, аресты. В суде должен реализовываться принцип состязательности, когда обвинение собирает свои доказательства о виновности, а защита собирает свои дока­зательства о невиновности человека.

Довольно убедительный для Казахстана опыт правовых государств, в частности Германии, говорит о том, что прокуратура не должна принимать участие в гражданских процессах, а только лишь в уголовных.

8. Законодательство и судебная власть

Одной из серьезных проблем в осуществлении правовой реформы в целом и судебной в частности, является отсутствие концептуального подхода, который должен за­ключаться в том, что существенные изменения Закона “О судебной системе и статусе судей в РК” так или иначе должны готовиться в пакете с изменениями в уголовно-процессуальном и гражданско-процессуальном законодательстве, законами о прокуратуре и адвокатуре. На деле же все эти изменения вносятся уже после принятия закона, готовятся различными ведомствами и зачастую противоречат друг другу.

Антикоррупционные законы должны соответствовать международным нормам защиты прав человека и обеспечивать справедливый суд. Чрезвычайно важно, чтобы уголовное право по вопросам борьбы с коррупцией гарантировало соблюдение прав человека, за­крепленных в конституционном билле о правах или международном кодексе, для того чтобы законы не воспринимались как чрезмерно репрессивные.

Интересной представляется точка зрения д-ра Рольфа Книпера [8] о том, что персональная и профессиональная независимость должна быть прочно внедрена при контроле со стороны президиумов и пленумов; Верховный суд должен ограничиться своей самой важной функцией отправления правосудия, а не искать других компетенций, как, например, законодательная инициатива. Как отмечает С.В. Максимов [9], традиционно считается, что отсутствие нормативных определений понятий коррупции, коррупционного преступления и иных коррупционных правонарушений является одним из основных препятствий к созданию эффективного механизма борьбы с коррупцией. Эта аксиома тем не менее нуждается в уточнении. Законодательное определение коррупционных проявлений - лишь предпосылка к тому, чтобы “враг” был наиболее точно идентифицирован и над ним был установлен эффективный контроль. Не всякое определение коррупции может играть эту роль, а лишь такое, которое исключает неоднозначность и для применения которого не нужно содержать армию толкователей.

Вполне очевидно, что современная система правовых мер борьбы с коррупцией не вполне адекватна самому явлению с точки зрения пропорциональности, если из каждых ста совершенных коррупционных правонарушений преступлениями будут лишь два, а из каждого десятка правовых за­претов половина окажется уголовно-правовыми, т.е. обладающими наивысшей репрессивностью.

Считается разумным установить административную ответственность за получение мелкой взятки (величина которой не превышала бы одного минимального размера оплаты труда) и тем самым создать критерий для отграничения преступления.

Существенным представляется провести антикоррупционный мониторинг законодательства с целью снижения неопределенности всех многозначных неопределенных норм и/или не имеющих признаков, используемых при конструировании правовых норм. Кодифицированные нормативные акты (гражданский, уголовный, уголовно-процессуальный и иные кодексы) целесообразно дополнить специальными разделами, содержащими толкование всех неопределенных, а также многозначных понятий, имеющих отличающиеся толкования применительно к различным отраслям права.

Для совершенствования правовой системы необходимо перейти от преимущественного использования при конструировании правовых норм альтернативных относительно определенных санкций (“лишение свободы на срок от двух до десяти лет с конфискацией имущества или без таковой, или исправительные работы на срок до двух лет, или штраф на сумму от ста до семисот минимальных размеров оплаты труда и т.п.) к преимущественному использованию альтернативных абсолютных определенных санкций (“лишение свободы на два года или исправительные работы на один год”). Противники такого решения видят в нем посягательство на свободу судебного усмотрения и соответственно резкое ограничение возможностей для тщательной дифференциации ответственности за правонарушения. Но этот недостаток может быть в значительной степени компенсирован средствами юридической техники. Принцип в том, что каждому типичному признаку правонарушения, изменяющему степень его общественной вредности, должна соответствовать отдельная норма. Стремление к экономии законодательного материала сегодня доведено до абсурда, который особенно очевиден на примере уголовного законодательства. Мировой опыт свидетельствует, что отечественный законодатель хорошо освоил только один способ такой экономии: конструирование предельно общих норм, объективно являющихся одной из основ коррупции.

Борис Лапин, зам. начальника Главного экспертно-аналитического управления секретариата Межпарламентской ассамблеи государств - участников СНГ, выступая на конференции фонда “Интерлигал” “Влияние международно-право­вых документов на законодательство Республики Казахстан” [10], отметил: “Степень разработанности и адекватность юридических форму­лировок их подлинной сути впря­мую определяют результаты судеб­ной деятельности и эффективность социального контроля над ней.

Особенно важно привнести в национальные систе­мы гражданско-процессуального законодательства преимуществен­но императивные (прямо обязыва­ющие суд) нормы, исключив упот­реб­ляемые во многих случаях нео­пределенные либо носящие, по су­ществу, рекомендательный харак­тер формулировки: “суд может”, “суд применяет”, “суд не может”, “суд принимает” и т.п. Все это, на наш взгляд, имеет самое прямое отношение к казахстанскому законодательству, нормы которого страдают отсутствием императива”.

Существует необходимость разработки четких принципов вынесения приговоров, которые были бы справедливыми, а не явно карательными. Ясно, что суд должен различать случаи, когда чиновник получает взятку за выполнение своих обязанностей (например, за ускорение принятия официального решения) и более серьезные случаи, когда чиновник получает взятку за действия, которые сами по себе предосудительны. Большим плюсом было бы слияние различных статей уголовного законодательства, направленных против коррупции и тайных комиссионных, для сокращения возможных лазеек.

Заслуживает внимания включение в правовую систему Казахстана концепции уголовного ответственности юридических лиц. В таком случае уголовное право предусматривало бы статьи, направленные против коррупционной практики фирм, практикующих так называемый “сговор по государственному контракту”, когда явные конкуренты тайно договариваются между собой, кто получит контракт и по какой цене.

Понадобятся специальные положения для обеспечения того, чтобы государство могло вернуть средства, полученные в результате коррупции, поскольку зачастую они находятся в руках третьих сторон или даже за пределами страны. Уголовное законодательство должно предусматривать методы прослеживания, конфискации, замораживания и ареста доходов, полученных незаконным путем в результате коррупции.

Существует несколько серьезных оснований использования против коррупции гражданского права наряду с уголовным правом. В гражданском праве бремя доказательств не столь обязательно, а в надлежащих случаях на подозреваемого более эффективно и в то же время справедливо может быть возложено бремя опровержения утверждения.

Доказательства в гражданском процессе необходимы только для установления вины через “уравновешивание возможностей”.

Коррумпированный чиновник может обойти уголовное право, однако у гражданского права более широкий охват.

Очень часто коррумпированные чиновники после кратковременного тюремного заключения вполне безопасно пользуются плодами незаконно приобретенных средств, оформленных на имя супруги или адвокатов. В настоящее время с помощью гражданского права рассматриваются несколько путей решения данной проблемы: разоблачение “трастов” и “подарков”, отношения к таковым не имеющим; объявление супружеских имущественных претензий на незаконно приобретенные средства, выдвигаемых одним из супругов, недействительными и основанными на несуществующем “праве собственности”.

Деньги, полученные коррумпированным государственным чиновником, по закону принадлежат государству. Государство может подать иск на чиновника на полную сумму взяток, полученных им, даже если чиновник (или бывший чиновник) истратил большую часть денег. Государство также может предъявить имущественную претензию для компенсации за нарушение своего долга чиновником, которому оно доверяет определенные обязанности. Для взяточников было бы явным барьером осознание того, что государство может выдвинуть против них иск и что они должны будут заплатить сумму, эквивалентную взятке.

Гражданским правом также должно четко определяться, что контракты, полученные посредством коррупции, недействительны только по решению государства. Во избежание произвольного толкования подобных контрактов со стороны государства Верховный суд может быть уполномочен государством расследовать обстоятельства получения контракта и аннулировать его действие, если он был заключен коррупционным путем.

Знание участником торгов того, что подобные контракты ненадежны, может быть дополнительным мотивом против коррупции.

9. Профессиональный уровень судей

По мнению профессора Рольфа Книпера [8], необходимо более осторожно обходиться с инструментом постоянного изменения за­конов и более, чем до сих пор, доверяться практическому приме­нению права судьями, продолжать повышение квалификации. Нынешний темп изменения законов внушает опасения и тех­нически почти невыполним. Даже вновь обученным молодым юристам стоит труда при решении проблем установить актуальное законодательное положение. Легкомыслие, с которым до сих пор вводились изменения, является не только признаком продол­жающе­гося правового нигилизма, оно угрожает функционирова­нию и надежности правовой системы в целом. Лишь стабильный закон создает достаточные условия и базу для участия в экономи­ческом обороте, которое должно происходить в долгосрочной перспективе, чтобы дать основу для достижения индивидуального общественного результата; только надежное право может считать­ся справедливым. Иногда действительно лучше применять не совсем совершенный текст и про­водить осторожные корректуры закона, нежели вызывать неуве­ренность в связи с постоянными исправлениями законодательных текстов. Разумеется, с другой стороны, в будущем следует больше внимания уделять свободе противоречия, созревшим текстам или технике кодификации.

В Германии в 1900 г. более 20 % судей покинуло свою службу, потому что был принят новый закон - Гражданское уложение, и судьи не желали изучать его заново. Разумеется, нельзя пренебрегать тем обстоятельством, что профессиональная неуверенность приводит к цинизму и в худшем случае способствует усилению коррупции.

Очень интересен опыт Грузии в проведении квалификационных судейских экзаменов как для действующих судей, так для желающих стать ими. Эти квалификационные экзамены судей, помимо проверки знаний, ставили задачу завоевать доверие среди населения, так как экзамены были проведены беспристрастно, без коррупции и прозрачно. Интересно отметить, что экзамены сдали менее одной трети из действующих судей [11]. Вполне вероятно, что опыт Грузии был бы очень полезен для Казахстана.

10. Финансирование судов

В Казахстане и по сей день отсутствует система повышения квалификации судей. Два года назад Всемирный банк выделил заем Правительству Казахстана на проведение правовых реформ в размере 16,1 млн. долларов. В июле 2001 г. представители Всемирного банка объявили о закрытии этого проекта. Причина его закрытия в том, что бюджетная комиссия Министерства финансов считает его слишком дорогим по сравнению с бюджетными средствами и сочла целесообразным отказаться от кредита [12]. Хочется верить, что государство найдет необходимые средства для укрепления судебной системы.

Для осуществления судебной реформы необходимы два элемента:

- политическая воля бороться со всеми проявлениями коррупции, где бы они ни имели место,

- изначальный упор на предотвращение коррупции в будущем.

В целом положительно оценивая национальную концепцию развития судебной системы, внесенную Верховным судом на рассмотрение III съезда судей Казахстана, хотим заметить, что реформа требует мизерной суммы по сравнению с другими государственными расходами (для примера, на канцелярию Премьер-министра в бюджете Казахстана на 2000 год выделено почти в 10 раз больше средств, чем на Верховный суд Республики Казахстан).

Обеспечить достаточное финансирование судов - значит дать им независимость. Причем финансирование должно осуществляться не малыми порциями и после настойчивых просьб у правительства, а в объеме, достаточном для реализации хорошей, как нам кажется, Концепции развития судебной власти, иначе она так и останется на бумаге.

Литература

1. Сансызбек Раимбаев, председатель суда г. Алматы. По поводу законопроекта «О судебной системе и судьях Республики Казахстан» // Панорама. № 45. 17 ноября, 2000.

2. Материалы III съезда судей Казахстана. Июнь, 2001. Астана.

3. Системы общегосударственной этики поведения. Пособие Транспаренси Интернэшнл / Под ред. Джереми Поупа. - Берлин, Германия, 1996.

4. Серик Темирбулатов.Некоторые вопросы судебного администрирования // Казахстанская правда, № 148. 22 июня, 2001; Засилье криминальной субкультуры угрожает обществу // Казахстанская правда, № 148.
22 июня, 2001.

5. Панорама. № 15. 20 апреля, 2001.

6. Засилье криминальной субкультуры угрожает обществу // Казахстанская правда, № 148. 22 июня, 2001.

7. 12 стульев для присяжных // Аргументы и факты. № 30 (1083). Июль, 2001.

8. Д-р Рольф Книпер. Этапы правовой и судебной реформ в Казахстане в качестве неотъемлемой части перестройки экономики // Казахстанская правда. № 148. 22 июня, 2001; Засилье криминальной субкультуры угрожает обществу // Казахстанская правда. № 148. 22 июня, 2001.

9. Максимов С.В. Коррупция. Закон. Ответственность // ЮрИнфо, 2000. С. 143.

10. Лапин Б.Н. Реформирование законодательства о судебной юрисдикции //Правовая реформа в Казахстане. № 1(9). 2001.

11. Ладо Чантурия, председатель Верховного суда Грузии. Судебная реформа в Грузии: Тезисы // Материалы международной конференции “Суды и их роль в укреплении государственной независимости”. Астана. 15 августа, 2001.

12. Время По. № 55. 27 июля, 2001.