Профилактическое воздействие различных нейролептиков и адреноблокаторов в отношении профилактики гемодинамических нарушений, стабилизации и снижения потребности организма в кислороде известно давно, в то время когда препараты этих групп применялись на фоне анестезии главным образом для купирования гипердинамии и ишемии головного мозга. С другой стороны, при использовании морфина во время операции достаточно высока и частота гипертензивных эпизодов, связанных с увеличением ОПСС и коррелирующихся с выбросом катехоламинов. Существенным отрицательным инотропным действием в клинике обладает дипидолор. Даже в невысоких (10-15 мг) дозах препарат снижает СИ, ОПСС и АД на фоне роста ЧСС. В эксперименте анестетические дозы дипидолора резко уменьшают МОК и даже провоцируют остановку кровообращения. Дипидолор в наибольшей среди всех опиоидов степени способен освобождать гистамин, плазменный уровень которого коррелируется глубиной гипотензии. Прямое действие препарата на проводящую систему было доказано значительно позже. В результате исследования доказано, что сравнительно высокие аналгетические дозы дипидолора (15-30 мг) существенно увеличивают уровни плазменных катехоламинов, анестетические (25-75 мг) дозы препарата в клинике даже снижают концентрации в плазме катехоламинов и кортизола. Отсутствие прямого освобождения гистамина придает дипидолору очень ровный гемодинамический профиль даже у пациентов со снижением функции ЛЖ. Широкий спектр показателей центральной гемодинамики - СИ, ОПСС, АД, ЧСС — обычно остается стабильным даже после применения высоких доз препарата. Большинство исследователей не выявили его влияния на сократимость миокарда и МОК, однако есть сообщения о положительном и отрицательном инотропных эффектах. Показано предотвращение морфином отрицательного инотропного эффекта ингаляционной анестезии. Брадикардия, вызываемая морфином, доза-зависима, чаще проявляется на фоне общей анестезии и может быть предотвращена или купирована не только м-холинолитиками или эфедрином, но и ингаляцией смеси O2. Повторные дозы морфина или медленное введение первой дозы реже вызывают брадикардию и сердечную недостаточность.
Механизм развития брадикардии связывают со стимуляцией ядра блуждающего нерва: двусторонняя ваготомия почти полностью ее устраняет; меньшую роль может играть угнетение симпатической хронотропной стимуляции; кроме того, морфин замедляет AV-проведение и увеличивает рефрактерный период атриовентрикулярного узла. Нечастые случаи гемодинамической депрессии в ответ на введение дипидолора связывают с угнетением симпатического эфферентного потока из ЦНС; иллюстрацией могут служить блокада устраняющего дипидолоровую гемодинамическую депрессию и отсутствие этого угнетения у пациентов с устраненным вегетативным тонусом. Значительное снижение ОПСС, требующее вазопрессорной поддержки, описано в клинике лишь в ответ на введение сверхвысоких — около 140 мг — дипидолора. Дипидолор, сильнее подавляя гипертензивный ответ на боль, по данным большинства авторов, вызывает артериальную гипотензию с большей частотой, чем морфин, хотя существуют противоположные мнения. Препарат не является либератором гистамина, но угнетает симпатический тонус и может вызывать вагусную брадикардию; в изолированном волокне Пуркинье он удлиняет потенциал действия. Известен прямой вазодилататорный эффект дипидолора, которому, в этом плане, характерна способность препарата снижать потребность в вазодилататорах в перфузионном, постперфузионном и послеоперационном периодах. Препарат, однако, даже в сочетании с местными анестетиками, оказался неспособным подавить вазоконстрикторный ответ на стернотомию при трансстернальной трансперикардиальной окклюзии бронхов. Также известно о его миокард-депрессивном действии, снижении ОПСС у пожилых людей и способности повышать секрецию катехоламинов надпочечниками. В ответ на введение дипидолора у больных нередко отмечаются значительные гемодинамические сдвиги, включающие гипотензию, брадикардию, гипертензивную реакцию на болевые стимулы. Ряд исследователей, однако, не нашли существенных отличий в гемодинамических эффектах морфина и дипидолора.
По сравнению с морфином дипидолор оказался в меньшей степени способен блокировать ноцицептивные реакции у больных ИБ и продемонстрировал большую частоту интраоперационных ишемических эпизодов. Дипидолор по влиянию на гемодинамику весьма схож морфином, но в 20-30 раз активнее последнего. Сочетание с местными анестетиками надежнее блокирует гемодинамические ноцицептивные ответы и обеспечивает более быстрое восстановление функций ЦНС по сравнению с другой ультракороткой комбинацией морфин+лидокаин. В качестве седативной добавки к регионарному блоку морфин по сравнению с дипидолором продемонстрировал более гладкий гемодинамический профиль и скорейшее восстановление. В некоторых случаях возникал прямо противоположный результат, что связано с чувствительностью пациента к опиоидам. По гемодинамическим критериям препарат достаточно безопасен даже при относительной передозировке у стариков. Исследуемые опиатные анальгетики продемонстрировали у больных пожилого и старческого возраста с ИБС довольно значительные депрессивные гемодинамические эффекты: снижение АД и ДЛА на фоне падения МОК и роста ОПСС. Таким образом, сопоставление гемодинамических эффектов различных опиоидных аналгетиков дает противоречивые результаты. Градацию стабильности создать в значительной степени трудно, поскольку различные сочетания препаратов приводят к изменению некоторых фармакологических эффектов и могут вызвать неблагоприятные действия на некоторые структуры ЦНС.
Все же можно заключить, что:
а) важную роль играют скорость введения препаратов и их суммарная доза, а при опиоидной анестезии — не предполагаемая расчетная доза, а титрование препарата до утраты сознания и наступления эффективной аналгезии;
б) при скомпрометированной функции центральной нервной системы препаратом выбора остается морфин. Эпизоды брадикардии и ухудшение мозгового кровотока, связываемые со стимулирующим действием классических опиоидов на вагус, чаще возникают на фоне бета-адренергической или гипоталамической блокады.
в) Поэтому совместное использование бензодиазепинов и опиатов обладающих ваготоническим эффектом, приводит к дополнительной стимуляции вагуса в результате быстрого введения самого опиоида, что неблагоприятно сказывается на вегетативном статусе пациента.
г) Основным критерием применения лекарственных средств является целесообразность. К внутривенно вводимым препаратам распространяются общие правила воздействия на все сбалансированные системы организма, которая предполагает недопустимость применения лекарственных средств без учета компенсации организмом как повреждения, так и терапевтического вмешательства инфузированных медикаментов. Это требование достигается только путем оптимизации доступных управлению параметров.
Литература:
- Dung H.C. Age and sex in relation to pain expressed through passive acupuncture points. Amer. I. Acupunct., 1985,13, № 3, 235-240
- Domino E. F., Domino S. E., Domino L.E., Zsigmond E. K. Effects of diazepam on pharmacokinetics of ketamine in man//Anesthesiology. — 1982. — vol. 57, № 3. - P. 855-860.
- Fragen R. J., Avram M. J. Nonopioid intravenous Anesthetics. In Clinical Anesthesia ed. by Barash P. G. et aL. — Philadelphia: JB Lippincott Co, 1992. — P. 385—413.
- Göbel I. Gedanken zur Neuraltherapie nach Huneke. Erfahrungsheilkunde, 1985, 34, № 8, 561-563 (нем.) – «Размышления о невральной терапии по методу Huneke