Некоторые вопросы классификации понятия интеллигенции в исторической науке

Во все времена интеллигенция занимала особое место в жизни общества. Будучи главным про­водником образования, науки и культуры, она на протяжении длительного периода времени изучает­ся исследователями, которые пытаются дать ей полную и непротиворечивую характеристику. Среди многочисленных вопросов о становлении, развитии и положении интеллигенции в обществе наибо­лее дискутируемым остается вопрос определения самого понятия «интеллигенция».

Данная проблема исследуется в русле таких наук, как философия, история, культурология, со­циология. Не претендуя на исчерпывающие данные об исследовании понятия «интеллигенция», при­водим лишь некоторые данные ученых, которые, так или иначе, интерпретировали эту дефиницию.

В научный оборот термин «интеллигенция» был введен в середине ХІХ в. писателем П. Д. Бобо­рыкиным для обозначения людей, занимающихся преимущественно умственной деятельностью. Следует отметить, что именно в этот период входит в научный оборот сам термин «интеллиген­ция», хотя люди интеллектуального труда существовали всегда, у каждого народа были свои уче­ные мужи, «ни один народ не вышел на сцену истории без собственной интеллигенции» [1; 84]. Еще во втором тысячелетии до н.э. в Греции данные о металлургии, архитектуре, мореходстве и письменности, бесспорно, свидетельствуют о большом прогрессе в разделении труда и обособлении ряда видов деятельности, требовавших специальных теоретических знаний. В работе Т.В. Блаватской отмечено, что «эпос ахейских времен особо называет таких профессионалов, как врачи, строители, певцы ... и хотя на протяжении многих последующих столетий в облике этого социального слоя про­являлись все новые черты, — особенно интенсивно формировалась группа интеллигенции с 8-7 вв. в связи с возраставшей потребностью полисов в квалифицированном умственном труде...» [2]. Не это ли и есть неопровержимое доказательство того, что интеллигенты, появились не в XVIII-XIX вв., а намного раньше. Милетская школа, школа пифагорейцев, школа Гераклита Эфесского, элейская школа и т.д. — этот список можно продолжать до бесконечности. Люди того времени также зани­мались интеллектуальным трудом, получали образование, делали открытия; имелись научные биб­лиотеки, где проводились занятия и обмен опытами. В ахейское время и параллельно этому у дру­гих народностей появились именно интеллигенты — это не то установившееся понятие «интелли­генция», к которому мы привыкли. (Об этом подробнее будет сказано ниже.)

Доктор исторических наук Х.М. Абжанов предлагает свою точку зрения на вопрос о зарождении интеллигенции, при этом он говорит о зарождении национальной, казахской интеллигенции. По ха­рактеру интеллектуального развития национальную интеллигенцию ученый делит на две группы: традиционную и профессиональную.

Первую, традиционную, группу он относит именно к древности: «Беки, батыры-полководцы, мыслители, религиозные деятели, мудрые наставники молодежи воспеваются в древнетюркских па­мятниках письменности. Связь времен и поколений не прерывалась и в последующие века, она вы­держала разрушения монгольского нашествия, походы Тамерлана, войны с джунгарами. Внутренняя структура традиционной интеллигенции не претерпела существенных изменений» [3]. В эту катего­рию смело можно отнести султана Чингиса Валиханова — отца Чокана Валиханова, получившего образование в Сибирском войсковом казачьем училище; Жангир-хана, который являлся в 1844 г. по­четным членом ученого совета Казанского университета; Ч. Валиханова — одного из выдающихся востоковедов России XIX в. Х.М. Абжанов отмечает, что «при переходе к капитализму, как в соци­ально-нравственном, так и в культурно-нравственном отношениях, активную позицию занимало ли­тературно-музыкальное крыло традиционной интеллигенции. Им не была уготована миссия изме­нить общество. Тонкости политики и идеологии государства не входили в орбиту их интересов. казахский социум всегда выдвигал из своей среды столько акынов, кюйши, жыршы, баксы- балгеров, народных ветеринаров, агрономов, архитекторов, сколько их было необходимо для обес­печения естественного развития системы, сложившейся на протяжении многих веков» [3]. Произ­ведения Таттимбета, Курмангазы, сайдалы-сары Тока, песни Акана, Жаяу Мусы, Биржана, литера­турное наследие Шернияза, Шортанбая, Суюнбая и многих других — бесценные творения литера­турно-музыкального крыла традиционной интеллигенции, и по сей день являющиеся гордостью казахской нации.

Вторая группа интеллигенции — профессиональная, по мнению Х.М. Абжанова, это и есть та интеллигенция, которая зародилась в начале ХХ в. Состояла она из представителей различного со­циального положения: из бедных семей — Ж. Аймауытов, О. Жандосов, М. Дулатов; из среднего слоя — А. Байтурсынов, С. Мендешев; дети степной аристократии — Ш. Кудайбердиев, М. Шокай, Н. Тюрякулов, а также следующее поколение — С. Асфендияров, Б. Каратаев, А. Беремжанов.

Что касается философов, так называемых интеллигентов античного и средневекового мира, то профессор Тюбингеского университета (Германия) Дитрих Байрау приводит труды немецких ученых [4]: «При определении понятия «интеллигенция» с позиции социологии встает вопрос о ее функциях. Если в ней видеть ту часть общества, которая в буквальном смысле размышляет о Боге и мире, тогда каждое общество имело свою интеллигенцию — жрецов, священников, монахов и философов антич­ного мира, включая интеллектуалов современного общества. С началом индустриализации образо­ванная часть общества может быть подразделена на две основные группы: толкователей смысла, про­видцев и мультипликаторов и тех, кто ускорял промышленное и техническое развитие» [5; 122]. По мнению В.И. Чуприны, именно неопределенность понятия «интеллигенция», а также достаточно ши­рокие границы этого слоя, впрочем, как и слоя интеллектуалов, приводит зарубежных историков к необходимости при конкретно-историческом анализе отношений с властью заменять эти категории на более дробные, но вследствие этого более четко очерченные и понятные в рамках их функцио­нальных ролей. Именно поэтому, по мнению В.И. Чуприны, Д. Байрау для удобства анализа взаимо­отношений образованных слоев с властью предлагает подразделять их по функциям на две основные группы: толкователей смысла, провидцев и мультипликаторов и «тех, кто ускорял промышленное и техническое развитие» [6; 35-36].

Наряду с установившимся понятием «интеллигенция» социология часто в качестве критерия бе­рет образовательный ценз. Но многие ученые опровергают данное определение как неприемлемое для истинного понимания интеллигенции. В качестве доказательства можно бесконечно приводить в пример многочисленные школы древнегреческого мира.

Так, образованный в 1988 г. при Союзе кинематографистов клуб «Свободное слово» провел обсуждение проблемы «Интеллигенция и власть». Ученые вели дискуссию о проблеме интеллиген­ции. Доктор философских наук В.М. Межуев дал, на наш взгляд, наиболее близкую нам характери­стику интеллигенции: «Не сама по себе образованность, просвещенность является отличительной чертой интеллигенции. В дореволюционной России она представляла собой не столько профессио­нальный слой людей творческого и интеллектуального труда, который можно встретить во всех ци­вилизованных странах, сколько особого рода «партию» образованных людей, объединенную общим умонастроением, — «партию народа», выступающую против «партии власти». Это была как бы первая партия, хотя и политически не организованная, в стране, никогда не жившей в условиях много­партийной системы» [7].

Обращая внимание на социологический подход к понятию «интеллигенция», в котором в ка­честве критерия берется образовательный ценз, следует отметить, что к середине ХХ в. многие дея­тели, занимающие определенное положение в науке, искусстве и административные посты, уже име­ли высшее образование. Следовательно, критерий образованности не может быть взят за первичную основу понятия «интеллигенция», ибо не всякий имеющий диплом о высшем образовании обязатель­но должен быть причислен к отряду интеллигенции. Несмотря на это в исследованиях западной исто­риографии, как отмечает Д. Байрау [5; 123], большое внимание уделяется возникновению интеллек­туальных профессий. Западные ученые проводили сравнительные исследования, которые выходили за пределы своих государств [8].

Считать образовательные рамки условными предлагает в своей работе также О.С. Нагорных: «Интеллигенцией можно назвать крупную социально-культурную общность, социальный массив лю­дей с активной общественной позицией, профессионально занимающийся умственным трудом, обла­дающий творческим инструментарием. Более того, эта общественная группа является мощным диф­ференцированным контингентом людей, получивших высшее или среднеспециальное образование. Но необходимо добавить, что образовательные рамки также можно считать условными. Интелли­генция обладает необходимой базой знаний, что позволяет им реализовать себя в различных облас­тях, в наиболее сложных формах культуры, науки, религии, образования, военной теории, зани­маться распространением и развитием культуры» [9; 76].

Следующий критерий, определяющий понятие «интеллигенция», — критерий умственного тру­да. В.И. Чуприна [6; 26] приводит толкование этого определения из нескольких словарей: словарь Ожегова: «Интеллигенция — работники умственного труда, обладающие образованием и специаль­ными знаниями в различных областях науки, техники и культуры» [10; 126]; словарь братьев Гранат: «Интеллигенция объединяет представителей умственной культуры, людей, профессия которых опре­деляется их знаниями и дарованиями» [11; 59-61]; словарь иностранных слов: «Интеллигенция — социальная группа, в которую входят люди, профессионально занимающиеся умственным трудом и обладающие необходимым для такого труда специальным образованием» [12; 197]; словарь- справочник «Советская интеллигенция»: «Интеллигенция — социальный слой общества, профессио­нально занимающийся умственным трудом» [13; 50-51].

Культуролог А.И. Арнольдов в качестве основных критерий для определения понятия «интелли­генция» берет творческий умственный труд, современное научное образование, социально-культурный аспект и творчество в наиболее сложных формах культуры. Таким образом, определение интеллиген­ции у А.И. Арнольдова следующее: «крупная социально-культурная общность, социальный массив людей, профессионально занимающихся творческим умственным трудом. Это — общественная группа, мощный дифференцированный социальный контингент людей, получивших современное научное образование, обладающих системой знаний, что позволяет им творить в мире знаний в наиболее сложных формах культуры — науке, искусстве, образовании, религии» [14; 153].

В течение полутораста лет после введения в научный оборот понятия «интеллигенция» был зна­чительно расширен диапазон определения этого социального феномена. Вопросы о том, что есть «интеллигенция» и каково ее общественное предназначение, назрели и привлекли общественное внимание в начале ХХ в. На тот период имелось два подхода к толкованию понятия «интеллиген­ция».

Первый — социально-этический, или нравственный, базировавшийся на духовных признаках. Выразителями этой концепции стали Н.А. Бердяев, Н.С. Булгаков, авторы сборников «Из глубины веков» и «Вехи». Они рассматривали интеллигенцию как «внесословную внеклассовую группу, ха­рактеризуемую творчеством новых форм и идеалов и активным проведением их в жизнь». Эту кон­цепцию поддерживали также М.И. Туган-Барановский, П. Лавров, Р.В. Иванов-Разумник и другие. Так, русский и советский литературовед, социолог, писатель Р.В. Иванов-Разумник одним из главных и первых признаков интеллигенции выделяет то, что интеллигенция и есть, прежде всего, определен­ная общественная группа. Далее автор указывает на существенное различие между отдельными «ин­теллигентами» и интеллигенцией как группой: «Отдельные интеллигенты существовали всегда, ин­теллигенция появилась только при органическом соединении отдельных интеллигентов в цельную, единую группу». Приводя в пример многих ученых разных веков, Р.В. Иванов-Разумник отмечает, что термин «интеллигенция» не связан с понятиями о каких бы то ни было профессиях: «... к группе интеллигенции может принадлежать полуграмотный крестьянин, и никакой университетский диплом не дает еще права его обладателю причислять себя к интеллигенции» [15].

Таким образом, второй признак интеллигенции по Р.В. Иванову-Разумнику — преемственность, а она есть функция непрерывная. Такую группу интеллигенции автор относит к середине XVIII в. На наш взгляд, как раз-таки данная группа существовала всегда, испокон веков творили ученые, не имевшие специального образования, но обладающие высокой суммой выработанных трудом знаний. Академик Д.С. Лихачев отмечал, что образованность нельзя смешивать с интеллигентностью «...лишите человека всех его знаний, образованности, лишите его самой памяти, но если при всем при этом он сохраняет восприимчивость к интеллектуальным ценностям, любовь к приобретению знаний, интерес к истории, вкус к искусству, уважение к культуре прошлого, навыки воспитанного человека, ответственность в решении нравственных вопросов и богатство, и точность своего языка —  разговорного и письменного — вот это и будет интеллигентностью» [16; 480]. Предназначением интеллигента было вести борьбу с предрассудками и традициями общества во имя идеала всеобще­го равенства и счастья [17; 12].

Второй — социально-классовый подход основан на ленинском указании, что интеллигенция не связана с видами собственности и размыта в основных классах общества, интеллигенцию называли прослойкой, чем-то промежуточным между крестьянством и рабочим классом. Интеллигенция и поныне часто рассматривается с учетом двух позиций: образование и вид труда. Это социологиче­ский подход. Он является чисто количественным и явно недостаточным. «Необходимо учитывать, что интеллигенция, не имея суверенного отношения к собственности, лишь участвует в чужих ее видах, и поэтому не может быть элементом классовой структуры» [6; 29].

Понятие «интеллигенция» является чисто русским феноменом. Известно, что на Западе нет интеллигентов, есть интеллектуалы. В большом толковом социологическом словаре отмечается, что «интеллигенция и интеллектуалы не являются синонимами» [18; 252]. «Чтобы избежать ошибок в научно-исследовательском подходе, необходимо категорию «интеллигенция» признать принадлежа­щей контексту советской идеологии, командно-административной системы управления. «Интеллек­туал» зародился вместе с тенденцией демократизации, либерализации. развитием принципов ры­ночной экономики, повышением уровня жизни населения, ростом образованности и научно­технического прогресса.» [19; 136]. Тем не менее в сознании общественности укоренился общепри­нятый термин «интеллигенция», и это означает, что современные работники преимущественно умст­венного труда не могут сохранять «советского» контекста в комплексе всех перечисленных выше ха­рактеристик.

Главный редактор газеты «Central Asia Monitor», известный журналист Б. Габдуллин, на страни­цах своей газеты делится размышлениями по поводу различия понятий «интеллектуал» и «интелли­гент»: «Последнее, на мой взгляд, традиционно включает не только «ум», но и высокие этические качества: совестливость, порядочность, ответственность и т.д. .Говоря об интеллигентах, мы должны иметь в виду только личности. Не зря виднейший русский ученый Д.С. Лихачев — зримое воплощение идеального интеллигента — подчеркивал, что интеллигент — это штучный продукт, интеллигенты не ходят толпами. Совесть интеллигента не коллективна, а индивидуальна, и это ре­зультат напряженнейшей внутренней работы» [20; 8].

После выхода в свет в 1969 г. статьи В.Ф. Кормера [21] эта работа стала своего рода продолже­нием веховских дискуссий о проблеме интеллигенции, где автор пишет об уникальности феномена. Начался процесс переосмысления жестких догм в рамках определения понятия «интеллигенция». Во многих работах ученых стали появляться такие социологические критерии, как квалификация, обра­зование, социальная роль. Так, хотелось бы отметить, в частности, работы доктора исторических наук, профессора Х.М. Абжанова, который выделяет два подхода к разъяснению термина «интел­лигенция». Первый подход определяет интеллигенцию «как социальную общность, имеющую со­ответствующий образовательно-квалификационный уровень и занятую преимущественно умствен­ным трудом». Но, по мнению автора, бурное развитие науки и техники, внедрение новейших тех­нологий расширило социальную грань тех, кто вовлечен в умственную деятельность, в том числе рабочих. Вторая группа исследователей за основу берет не характер труда интеллигенции, а ее функ­циональное назначение. «Интеллигенция, — считают они, — отличается от других социальных групп и общностей только тем, что она управляет людьми и ответственна за совершенствование важнейших компонентов общественных сфер» [1; 83]. Недостаток обеих точек зрения Х.М. Абжанов видит в том, что в их основе лежит динамика общественного прогресса, что они «вошли в глубокое противоречие с действительностью в преддверии уже совсем близкого двадцать первого века». Автор предлагает иной подход к уяснению проблемы. «.Определяющим и главным в предназначении, сути и со­циальной практике интеллигенции всегда была и есть эвристическая направленность., творческое начало является главным., эвристичность как сущность и черта интеллигенции объективно пре­допределяет уровень ее знаний, профессионально-квалификационной подготовки, а также функцио­нальные обязанности» [1; 84].

Доктор исторических наук, профессор Р.М. Жумашев в качестве критерия для выделения интелли­генции из бюрократического и управленческого персонала предлагает определить категорию интелли­генции как «категорию лиц, профессионально занимающихся умственным трудом, осуществляю­щих производство, трансляцию и основное потребление знаний и духовных ценностей. при этом сле­дует особо выделить творчество как неотъемлемую черту интеллигентского труда» [22; 26].

На наш взгляд, интеллигенция — это социальная общность, сплоченная качеством интеллигент­ности, вбирающая полное понимание этого слова, своего рода связующие атомы из убеждений и зна­ний, пытающаяся посредством каких-либо действий или мысли пересечь имеющиеся горизонты. Лю­ди безусловно умственного труда — носители научно-исторического мировоззрения в исторических формах, по выражению академика Д.С. Лихачева, «свободны в своих убеждениях, не зависящие от принуждений экономических, партийных, государственных, не подчиняющиеся идеологическим обязательствам» [23].

Обобщая приведенные выше исследования, касающиеся определения понятия «интеллигенция», следует отметить, что, во-первых, несмотря на то, что эти исследования ведутся вот уже на протяже­нии двухсот лет, на сегодняшний день до сих пор нет единой концепции интеллигенции, что в усло­виях демократического развития нашего общества является нормальным явлением. В основном пре­валируют два подхода: «нравственный» и «социологический».

Во-вторых, недостаточным является выделение образовательного ценза как одного из основных критериев интеллигенции, тем более, когда говорят о наличии диплома о высшем или среднеспе­циальном образовании. В этом случае не попадает в ряды интеллигенции та ее часть, которую мы обозначали традиционной. Многими учеными были получены знания вне высших учебных заведе­ний, тем не менее это не мешало им творить и оставлять духовное наследие своим потомкам, а тех, кто имел высшее образование, но не занимался научной деятельностью, машинально можно было бы отнести к интеллигенции, тем более, что в условиях научно-технического прогресса получить высшее образование стремились многие. А на сегодняшний день высшее образование, и не одно, имеет прак­тически каждый.

В-третьих, определения «интеллигенция» и «интеллигентность», на наш взгляд, — это связан­ные между собой понятия. Только таким понятием можно охарактеризовать интеллигенцию, но, на­зывая отдельно взятого человека, не относящегося к интеллигенции, интеллигентным, не может быть допустимо, ибо это уже несоответствие самому определению в силу его личностных качеств.

Список литературы

1      Абжанов Х.М. Формирование и судьбы казахской интеллигенции // Мысль. — 1993. — № 5. — С. 83-87.

2      Блаватская Т.В. Некоторые черты греческой интеллигенции доэллистического периода //sno.pro1.ru/lib/blavat/

3      Абжанов Х.М. Миссия интеллигенции. Оқыгандар и зиялылар. Архив 24.02.2006 // kfzpravda.kz/index.php/

4    Beyme K.V. Intellektuelle, Intelligenz // Sowjetsystem und Demokratische Gesellschaft. Bd. 3. — Freiburg, 1969. — Sp. 186-208;

5      Байрау Д. Интеллигенция и власть: советский опыт // Отеч. история. — 1994. — № 2. — С. 122-135.

6     Чуприна В.И. Интеллигенция и власть: исторический опыт взаимодействия в середине 50-х — начале 90-х годов ХХ века (на материале Северо-Кавказского региона): Дис. д-ра ист. наук: 07.00.02 — М.: РГБ, 2005. — 356 с.

7      Межуев В.М. Интеллигенция и власть // politstudies.ru/fulltext/1992/3/12.htm

8    Jarausch K.H. (ed). The Transformation of Higher Learning 1860-1930. Expantion, Diversification, Social Opening and Pro­fessionalization in England, Germany, Russia and the United States. — Stuttgart, 1983.

9    Нагорных О.С. Взаимоотношение творческой интеллигенции и власти в 1946-1953 гг. (по материалам Горьков­ской области): Дис... канд. ист. наук. — Нижний Новгород, 2007. — 183 с.

10   Ожегов С.И. Словарь русского языка. — М., 1987. — 126 с.

11   Энциклопедический словарь Русского библиографического института Гранат. — М.Б.г. — Т. 22. — С. 59-61.

12   Словарь иностранных слов. — М., 1996. — 197 с.

13   Советская интеллигенция: Словарь — справочник. — М., 1987. — С. 50-51.

14  Арнольдов А.И. Человек и мир культуры. — М., 1992. — 153 с.

15   Иванов-Разумник Р.В. Что такое интеллигенция? — 1907 // krotov.info/libsec/09

16   ЛихачевД.С. Заметки и наблюдения: Из записных книжек разных лет. — Л., 1989. — 581 с.

17    Зезина М.Р. Советская художественная интеллигенция и власть в 1950-60-е гг. — М.: «Диалог» — МГУ, 1999. — 156 с.

18   Большой толковый социологический словарь.— М., 1999. — Т. 1.

19             Фоминых Г. Лицо нации: интеллигенция Казахстана транзитного периода // Евразийское сообщество. — 2004. — №3  (47). — С. 136-141.

20    Габдуллин Б. Пора договориться о терминах. На повестке дня: интеллигенция и интеллектуалы // Central Asia Monitor. — 21 янв. — 2005. — № 3. — 8 с.

21   Кормер В.Ф. Двойное сознание интеллигенции и псевдокультура // Вопросы философии. — 1969. — № 9.

22    Жумашев Р.М. Историографические аспекты изучения интеллигенции Советского Казахстана // Вестник Караган­динского университета. Сер. История. Философия. Право.— 2005. — № 4 (40). — С. 19-29.

23   Кузнецов А. Интеллигенция и власть. — 29.05.06 // izvestia.ru/intell_vlast/