Интеграция Казахстанского антитеррористического законодательства в международное правовое поле государств-участников СНГ в части принципов противодействия терроризму

Создание унифицированного понятийного аппарата, относящегося к основным принци­пам борьбы с терроризмом в антитеррористическом законодательстве государств-участников СНГ, является насущной потребностью законотворческой деятельности и правоприменительной практики, направленных на борьбу с террористическими проявлениями. В работе дано толкование отдельных норм, относящихся к правовым принципам борьбы с терроризмом, предложены новые, ранее неиз­вестные модельному антитеррористическому законодательству государств-участников СНГ.

Создание унифицированного понятийного аппарата, относящегося к основным принципам борьбы с терроризмом в антитеррористическом законодательстве государств-участников СНГ, является насущной потребностью законотвор­ческой деятельности и правоприменительной практики, направленных на борьбу с террори­стическими проявлениями. В Постановлении Членов Совета Межпарламентской Ассамблеи государств СНГ - членов Организации Дого­вора о коллективной безопасности от 16 апре­ля 2004 года №2 «О проекте Рекомендаций по унификации и гармонизации законодательства государств-членов Организации Договора о коллективной безопасности в сфере борьбы с международным терроризмом, незаконным обо­ротом наркотических средств и психотропных веществ» говорится о том, что «на сегодняшний день сохраняется проблема присутствия в наци­ональных законах о борьбе с терроризмом раз­ных подходов к нормативно-правовому регули­рованию антитеррористической деятельности» и, кроме того, «стоит проблема унификации и многих других ключевых моментов правового регулирования антитеррористической деятель­ности».

Под законодательством государств-участни­ков СНГ в сфере борьбы с терроризмом пони­маются, прежде всего, законы о борьбе с терро­ризмом соответствующих государств¹. В первую очередь, те нормы, которые определяют основ­ные правовые принципы борьбы с терроризмом на современном этапе развития этих государств. Эти нормы законодательства государств-участ­ников СНГ требуют сближения, в первую оче­редь, из-за необходимости плодотворного реше­ния задач совместного противодействия совре­менным террористическим угрозам.

В этой связи следует обратить внимание на Концепцию сотрудничества государств-участ­ников СНГ в борьбе с терроризмом и иными насильственными проявлениями экстремизма, одобренной Решением Совета глав государств-участников СНГ 26 августа 2005 года, где указано, что цел ми и задачами такого сотрудни­чества вл ютс выработка согласованных под­ходов государств-участников СНГ к вопросам борьбы с терроризмом и экстремизмом, совер­шенствование правовой базы сотрудничества в борьбе с терроризмом и экстремизмом, развитие и гармонизаци национального законодатель­ства государств-участников СНГ с принципами и нормами международного права, усиление роли государства как гаранта безопасности лич­ности и общества в условиях нарастающих угроз терроризма и экстремизма.

Унифицированное правовое регулирование является необходимым элементом общего про­цесса повышения эффективности борьбы с тер­роризмом как в Казахстане, так и в других стра­нах СНГ.

Нельзя не отметить то обстоятельство, что существенным вкладом в формирование нацио­нальных правовых основ антитеррористической деятельности выступает законодательная база государств-участников СНГ. В число основных документов СНГ в этой связи вошли следующие:

• Устав СНГ, принятый Решением Совета глав государств СНГ от 22 января 1993 года;
• Концепция охраны границ государств-участ­ников СНГ с государствами, не входящими в Со­дружество, от 26 мая 1995 года;
• Соглашение о сотрудничестве государств-участников СНГ в борьбе с преступностью от 25 ноября 1998 года;
• Договор о сотрудничестве государств-участ­ников СНГ в борьбе с терроризмом от 4 июня 1999 года;
• Решение Совета глав государств СНГ от 25 января 2000 года о противодействии междуна­родному терроризму в свете итогов Стамбуль­ского саммита ОБСЕ;
• Решение Совета глав государств СНГ об Ан­титеррористическом центре государств-участни­ков СНГ от 1 декабря 2000 года и другие.

Указанная нами договорно-правовая база международного сотрудничества в борьбе с тер­роризмом построена на принципе невозможно­сти оправдания террористических деяний сооб­ражениями религиозного, политического, иде­ологического, расового, этнического или иного характера.

Терроризм как социальный процесс понижа­ет уровень общественной безопасности, выхо­лащивает правопорядок, создавая параллельные системы обеспечения личной и общественной безопасности, разрушает саму идею гражданско­го общества и ненасильственного разрешения конфликтов.

Как отмечено нами выше, национальное антитеррористическое законодательство госу­дарств-участников СНГ, прежде всего, склады­вается из законов о борьбе с терроризмом. В государствах-участниках СНГ такими законами являются:

• Федеральный закон Российской Федерации «О противодействии терроризму» от 6 марта 2006 года № 35-ФЗ;
• Закон Азербайджанской Республики «О борьбе с терроризмом» от 18 июня 1999 года № 687-IT;
• Закон Республики Казахстан «О противо­действии терроризму» от 13 июля 1999 года № 416-1;
• Закон Кыргызской Республики «О борьбе с терроризмом» от 21 октября 1999 года № 116;
• Закон Республики Таджикистан «О борьбе с терроризмом» от 16 ноября 1999 года № 846;
• Закон Республики Узбекистан «О борьбе с терроризмом» от 15 декабря 2000 года № 167-II;
• Закон Республики Молдова «О борьбе с тер­роризмом» от 12 октября 2001 года № 539-XV;
• Закон Республики Беларусь «О борьбе с тер­роризмом» от 3 января 2002 года № 77-3;
• Закон Украины «О борьбе с терроризмом» от
• 20 марта 2003 года № 638-IV;
• Закон Туркменистана «О борьбе с террориз­мом» от 15 августа 2003 г.

Обращает на себя внимание то обстоятель­ство, что основной костяк принципов антитерро­ристической борьбы, представленный в вышеу­казанных законах, один и тот же, учитывающий рекомендации по унификации законодательства государств-членов ОДКБ, модельный закон о противодействии терроризму, разработанный Межпарламентской ассамблеей СНГ. Это по­ложительный момент, свидетельствующий не только об интеграционных успехах сотрудниче­ства государств СНГ, но и в первую очередь, об унификации антитеррористического законода­тельства стран СНГ.

Укажем на основные принципы по противо­действию терроризму, содержащиеся в Модель­ном законе [1]:

1) обеспечение и защита основных прав и свобод человека и гражданина;

2)   законность;

3)   приоритет защиты прав и законных инте­ресов физических лиц, подвергающихся терро­ристической опасности;

4)  неотвратимость наказания за осуществле­ние террористической деятельности;

5)  системность и комплексное использова­ние политических, информационно-пропаган­дистских, социально-экономических, правовых, специальных и иных мер противодействия тер­роризму;

6)  сотрудничество государства с обществен­ными и религиозными объединениями, между­народными и иными организациями, граждана­ми в противодействии терроризму;

7)  приоритет мер предупреждения терроризма;

8)  единоначалие в руководстве привлекаемы­ми силами и средствами при проведении контр­террористических операций;

9)  сочетание гласных и негласных методов противодействия терроризму; 

10)  конфиденциальность сведений о специ­альных средствах, технических приемах, такти­ке осуществления мероприятий по борьбе с тер­роризмом, а также о составе их участников;

11)  недопустимость политических уступок террористам;

12)  минимизация и (или) ликвидация послед­ствий проявлений терроризма.

Всего их двенадцать. Практически все они присутствуют в национальных антитеррористи­ческих законодательствах государств-участни­ков СНГ.

Вместе с тем в отдельных законах имеют место принципы, не указанные в модельном антитеррористическом законодательстве. Так, федеральный антитеррористический закон Рос­сийской Федерации, кроме вышеперечисленных в модельном законодательстве принципов, ввел новый принцип «соразмерности мер противо­действия терроризму степени террористической опасности».

Республика Беларусь в своем Законе (ста­тья 2) в число основных антитеррористических принципов включила принцип «информирова­ния общественности об акте терроризма и о про­ведении контртеррористических операций».

Законом Украины от 20 марта 2003 года № 638-IV «О борьбе с терроризмом» (статья 3) вве­ден принцип «сотрудничества в сфере борьбы с терроризмом с иностранными государствами, их правоохранительными органами и специальными службами, а также с международными организа­циями, которые осуществляют борьбу с терро­ризмом». Данный принцип, в отличие от анало­гичного принципа сотрудничества государства, сформулированного в модельном антитеррори­стическом законе, вводит сотрудничество с ино­странными государствами, их правоохранитель­ными органами и специальными службами. И в то же время в нем не указывается сотрудниче­ство в борьбе с терроризмом с общественными и религиозными объединениями, международны­ми и иными организациями, гражданами.

Азербайджан в своем Законе «О борьбе с терроризмом» от 18 июня 1999 года (статья 4) два принципа из модельного антитеррористиче­ского закона сформулировал иначе. Так, вместо принципа модельного закона «сочетание глас­ных и негласных методов противодействия тер­роризму» включил в качестве основного принци­па «координация открытых и скрытых методов в борьбе с терроризмом». Тем самым отойдя от устоявшейся терминологии специальных служб при обозначении методов, применяемых в про­тиводействии терроризму, заменяя их близкими для понятия гражданами словами. Оставив, од­нако, прежнюю суть.

В то же время второй принцип в новой ре­дакции потерял свое прежнее содержание. Если принцип модельного закона: «единоначалие в руководстве привлекаемыми силами и сред­ствами при проведении контртеррористических операций» означал, что все военнослужащие, со­трудники и специалисты, привлекаемые к прове­дению контртеррористической операции, с мо­мента начала указанной операции подчиняются руководителю оперативного штаба по управле­нию контртеррористической операцией. И толь­ко лишь руководитель оперативного штаба несет всю полноту ответственности за результат про­водимой им операции. В его полномочие входит определение границ проведения контртеррори­стической операции и принятие решения об ис­пользовании привлекаемых для этого сил.

То новый принцип «самостоятельность в управлении силами, привлеченными к прово­димым против терроризма операциям» [2] озна­чает, что азербайджанский законодатель сделал особый упор на то, что вмешательство любого другого лица независимо от занимаемой долж­ности в оперативное руководство контртеррори­стической операцией запрещается.

Законом Республики Армения «О борьбе с терроризмом» от 22 марта 2005 года (статья 4) внесены также два новых принципа антитерро­ристического характера: «минимальные уступки террористу в случае крайней необходимости»; «минимальная огласка способов, приемов (так­тики) проведения контртеррористических опе­раций и состава их участников». Содержание указанных принципов понятно и нет нужды в их дополнительном толковании.

Что касается Закона Туркменистана от 15 августа 2003 года «О борьбе с терроризмом» (по состоянию на 2011 год), то пункт 8 статьи 4 провозглашает принцип «неразглашения техни­ческих приемов и тактики проведения антитер­рористических операций, а также состава участ­ников указанных операций», то он понятен и не нуждается в дополнительном комментировании.

Закон Республики Таджикистан от 16 ноября 1999 года «О борьбе с терроризмом» содержит два принципа, не вошедших в модельное анти­террористическое законодательство стран СНГ. Это так называемые принципы: «правомер­ность причинения вреда террористу» и «стро­гая конспирация при проведении специальных контртеррористических операций». Если со­держание второго принципа не нуждается в толковании, то второй означает, что действия сотрудников, причинивших вред террористу, не подпадают под уголовно-правовое воздействие, а признаются правомерными и не влекут уго­ловную ответственность. Законодатель данным принципом закрепил иммунитет сотрудников правоохранительных органов и специальных служб от привлечения к ответственности за вред, причиненный потерпевшему террористу в ходе антитеррористической операции в результате его обезвреживания.

Приведенные примеры законодательного закрепления принципов антитеррористического содержания в национальных законодательствах отдельных стран СНГ свидетельствуют о нали­чии проблем в виду присутствия разных под­ходов к нормативно-правовому регулированию антитеррористической деятельности. По наше­му мнению, в работе по унификации и гармони­зации законодательства государств СНГ в части противодействия терроризму, в первую очередь, должны занять разработка и закрепление но­вых устоявшихся принципов такого противо­действия. В этом нам видится решение проблем унификации как раз таки ключевых моментов правового регулирования антитеррористической деятельности.

Теперь рассмотрим вопрос имплементации норм модельного антитеррористического зако­нодательства конкретно в национальное анти­террористическое законодательство Казахстана. В этом аспекте как раз таки и будет дан ответ на вопрос об интеграции отечественного закона о противодействии терроризму в международное правовое поле государств-членов СНГ.

Так, Постановлением Членов Совета Меж­парламентской Ассамблеи государств СНГ -членов Организации Договора о коллективной безопасности от 16 апреля 2004 г. №2 «О про­екте Рекомендаций по унификации и гармониза­ции законодательства государств-членов Орга­низации Договора о коллективной безопасности в сфере борьбы с международным терроризмом, незаконным оборотом наркотических средств и психотропных веществ» (по состоянию на 30 марта 2007 года) были определены предложения по внесению поправок и изменений в Закон Ре­спублики Казахстан «О противодействии терро­ризму» от 13 июля 1999 года №416 - 1. Часть из них относятся к рассматриваемой нами про­блематике:

«1. Включить в пункт 1 статьи 3 (Основные принципы и цели борьбы с терроризмом) сле­дующие подпункты, раскрывающие принципы борьбы с терроризмом: минимальные уступки террористу; минимальная огласка технических приемов и тактики проведения контртеррори­стических операций, а также состава участников указанных операций».

Сравнительный анализ соответствующей нормы Закона о противодействии терроризму Республики Казахстан (статья 3) показал, что данные предложения не нашли своего отраже­ния в действующем законодательстве РК, то есть не включены в статью 3 Закона о противо­действии терроризму (по состоянию на 8 апреля 2010 года) [3].

В то же время необходимо отметить, что оте­чественная антитеррористическая практика вы­двигает ряд новых, ранее не известных и зако­нодательству стран СНГ принципов противодей­ствия терроризму. Их четыре. Все они, полагаем, могут найти свое нормативное закрепление и в модельном антитеррористическом законодатель­стве государств-участников СНГ.

В качестве первого принципа укажем на принцип «запрет произвола». Данный принцип как бы закладывает основы к принимаемым го­сударством мерам противодействия террориз­му. К тому же он указан в перечне руководящих принципов в области прав человека и борьбы с терроризмом Комитета министров Совета Евро­пы (11 июля 2002 года). Принцип означает, что меры, принимаемые государством в целях борь­бы с терроризмом, должны осуществляться с со­блюдением прав человека. В этой борьбе должен быть исключен любой произвол, в том числе дискриминационное и расистское отношения. И принимаемые меры в этой борьбе с терроризмом должны подлежать соответствующему контро­лю со стороны государства. И данный принцип очень четко обозначит рамки, за которые не сле­дует выходить правоохранительным органам и специальным службам стран-участников СНГ.

Вторым принципом предлагается принцип «использования не силовых альтернатив в слу­чаях захвата заложников». Указанный принцип означает, что силовой метод при освобождении заложников в ходе антитеррористической опе­рации должен быть последним из всех испробо­ванных для разрешения ситуации методов. Все возможные не силовые альтернативы должны быть использованы в первую очередь, и если это­го сделано не было, то это должно трактоваться как нарушение права на жизнь. Такое требова­ние вытекает из Меморандума Международной комиссии юристов и организации «Интерайтс», включающей в себя влиятельные экспертные ор­ганизации, аккредитированные при ООН и Со­вете Европы.

Этот принцип означает, что в ходе проведения антитеррористической операции руководитель оперативного штаба должен использовать не си­ловые альтернативы пресечения акта терроризма. Примером служит обезвреживание «тулузского террориста». Напомним, что 19 марта 2012 года Мохаммед Мера, решивший отомстить Франции за участие в афганской военной компании, от­крыл стрельбу в еврейском колледже в Тулузе и открыл стрельбу по преподавателям, ученикам и их родителям. Жертвами «тулузского террориста» стали семь человек, в том числе трое детей. В ре­зультате полицейской спецоперации, длившейся два дня, Мохаммед Мера был убит [4].

Организация Объединенных Наций предпи­сывает представителям официальных силовых структур использовать при выполнении прика­за «штурма» ненасильственные способы перед тем, как открывать огонь. Государство обязано опробовать все имеющиеся ненасильственные альтернативы, включая мирное урегулирование, убеждение, переговоры, посредничество, а так­же технические средства, для того чтобы лими­тировать применение силы. В ситуации захвата заложников у властей есть обязательство вести переговоры до полного исчерпания и применять другие тактические решения для того, чтобы добиться максимальной безопасности для за­ложников и их безопасного освобождения. Если же государству не удалось принять адекватные шаги по нахождению мирного решения государ­ство тем самым нарушает право на жизнь.

В меморандуме Международной комиссии юристов и организации «Интерайтс», влиятель­ных экспертных организаций, аккредитованных при ООН и Совете Европы, подробно, на при­мерах из международной практики, анализиру­ется: когда, при каких условиях и каким образом правительство может применять силовой вари­ант в случаях с захватом заложников. На стра­нице 7 меморандума написано: «Силовой метод при освобождении заложников должен быть по­следним из всех испробованных для разрешения ситуации методов. Все возможные не силовые альтернативы должны быть использованы, и если этого сделано не было, это трактуется как нарушение права на жизнь» [5].

Этот принцип означает, что в ходе прове­дения антитеррористической операции руково­дитель оперативного штаба должен использо­вать не силовые альтернативы пресечения акта терроризма, особенно при захватах заложников. Организация Объединенных Наций предпи­сывает представителям официальных силовых структур использовать при выполнении прика­за «штурма» ненасильственные способы перед тем, как открывать огонь. Государство обязано опробовать все имеющиеся ненасильственные альтернативы, включая мирное урегулирование, убеждение, переговоры, посредничество, а так­же технические средства для того, чтобы лими­тировать применение силы. В ситуации захвата заложников у властей есть обязательство вести переговоры до полного исчерпания и применять другие тактические решения для того, чтобы добиться максимальной безопасности для за­ложников и их безопасного освобождения. Если же государству не удалось принять адекватные шаги по нахождению мирного решения, государ­ство тем самым нарушает право на жизнь.

Сами переговоры должны вестись специ­ально подготовленными людьми и обязательно с полномочиями, которыми переговорщиков на­деляет власть. В примере с терактом в октябре 2002 г. на Дубровке в Москве наделенного пол­номочиями переговорщика на «Норд-Осте» не было. На контакт с террористами выходили: врач Рошаль, политики Явлинский, Хакамада, Асла­ханов, певец Кобзон, журналист Анна Политков­ская и другие. Жалобой жертв по «Норд-Осту» в Европейский суд явились действия российских властей по пресечению акта терроризма в плане реализации принципа, озвученного Владимиром Путиным, «мы с террористами переговоров не ведем» [5, с. 2].

В этой связи в плане совершенствования антитеррористического законодательства, учи­тывающего приведенный в качестве примера российский опыт проведения спецоперации по освобождению заложников, было бы целесоо­бразно внести соответствующие дополнения в п. 2 ст. 12 Закона Республики Казахстан о проти­водействии терроризму, где после слов «ведение переговоров поручается» включить дополнение из слов «специально подготовленным». А по­сле слова «лицам» слово «специально» заменить словами «с необходимыми полномочиями от го­сударства».

Третьим принципом предлагается принцип «подрыва террористической морали». На появ­ление указанного принципа в антитеррористиче­ском законодательстве прямо нацеливают нормы, приведенные в модельном законодательстве о противодействии терроризму. Глава 3 Модельно­го закона озаглавлена «Информационно-пропа­гандистское противодействие терроризму». И в ней представлена соответствующая норма: «Ста­тья 8. Цели информационно-пропагандистского противодействия терроризму и обязанности госу­дарственных органов по его осуществлению.

1. Информационно-пропагандистское противодействие терроризму осуществляется в целях:

а) разъяснения опасности терроризма;

б) разоблачения форм, методов и приемов, с помощью которых террористы осуществляют пропаганду своих взглядов и идей;

в)  формирования в обществе антитеррористического сознания;

г)  объединения усилий государственных органов, осуществляющих противодействие терроризму, и институтов гражданского общества в профилактике терроризма;

д) сокращения социальной базы поддержки терроризма.

2. Государственные органы, осуществляющие противодействие терроризму, обязаны:

а) организовывать и координировать в рамках своей компетенции информационно-пропагандистское противодействие терроризму;

б) стимулировать участие в этой деятельности представителей средств массовой информации, юридических лиц, институтов гражданского общества, религиозных объединений;

в) участвовать в формировании антитеррористического сознания в обществе» [7].

Как видим, приведенная норма как раз таки раскрывает суть предлагаемого нами принци­па. К тому же данный принцип даст толчок для создания новых норм противодействия терро­ристическим структурам, призванным поразить систему управления, коммуникации, вызвать не­довольство населения действиями официальных властей.

Выбор верных стратегий, осуществление принципиальных действий требуют серьезного интеллектуального и информационного превос­ходства, которое также должно базироваться на принципе подрыва террористической морали.

Четвертым принципом предлагается прин­цип «содействие и всяческая помощь антитер­рористическим службам тех государств, которые поддерживают Казахстан в его противодействии терроризму». Предлагаемая норма в такой ре­дакции не требует особого разъяснения.

К тому же нами новая редакция принципов «законности» и принципа «приоритета пред­упреждения терроризма».

Принцип законности. Этот принцип оз­начает, что все субъекты обеспечения безопас­ности от террористических посягательств: Пре­зидент Республики Казахстан, Правительство Республики Казахстан, государственные орга­ны Республики Казахстан, осуществляющие противодействие терроризму и их должностные лица, субъекты, привлекаемые для проведения антитеррористической операции, и др. обязаны неукоснительно соблюдать требования Конс­титуции Республики Казахстан, исполнять пред­писания антитеррористического закона и других нормативных правовых актов.

Обеспечение законности при противодей­ствии терроризму предполагает соблюдение порядка осуществления антитеррористической деятельности. Такой порядок включает в себя:

• осуществление антитеррористической деятельности исключительно государственны­ми органами, уполномоченными на то законом: Комитетом национальной безопасности; Ми­нистерством внутренних дел; Службой охраны Президента Республики Казахстан; Министер­ством обороны Республики Казахстан; уполно­моченным органом по финансовому мониторин­гу Республики Казахстан;
• соответствие практической антитеррори­стической деятельности основным принципам и правовым нормам, предусмотренным законом о противодействии терроризму;
• наличие установленных законом о противо­действии терроризму оснований для проведения антитеррористической операции;
• соблюдение предусмотренных законом о противодействии терроризму условий осущест­вления антитеррористической операции, и др.

На наш взгляд, было бы правильным изме­нить редакцию данного основного правового принципа и привести ее в соответствие с форму­лировкой, данной Комитетом министров Совета Европы 11 июля 2002 г. Тогда название принципа будет таким: «законность антитеррористических мер». Он означает, что любая мера, принимаемая государством в целях противодействия террориз­му, должна иметь свое юридическое основание. Если же какая-либо мера ограничивает права че­ловека, то ограничения эти должны быть макси­мально четко определены и быть необходимыми и пропорциональными преследуемой цели [8].

Такое название основного принципа будет в полной мере соответствовать характеру и сущ­ности именно антитеррористического отече­ственного законодательства.

Принцип приоритета предупреждения тер­роризма. Этот принцип заключается в пресече­нии уже начатого террористом преступления и предполагает принятие мер, в том числе и сило­вых. Таким образом, решения и действия субъек­тов обеспечения безопасности от посягательств террористов (в первую очередь спецслужб) должны носить опережающий характер. Совре­менным примером может служить деятельность служб безопасности перехвативших посылки с замаскированными бомбами в аэропортах эми­рата Дубаи и Великобритании, где их должны были вместе с другим багажом перегрузить на рейсы в США [9].

В этой связи было бы правильным переиме­новать указанный принцип, назвав его принци­пом упреждения террористических актов за счет правильно поставленной заблаговременной оперативной деятельности, распознанию их на стадии замысла, планирования и подготовки и срыву намеченных террористических действий.

Система основных антитеррористических принципов нами предлагается в следующем виде:

А 1) принцип соблюдения законности заме­нить принципом «законность антитеррористи­ческих мер: запрет произвола»;

2)       вместо принципа приоритета пред­упреждения терроризма предлагается принцип «упреждения террористических актов»;

3)     принцип комплексного использования профилактических, политических, социально-экономических мер;

4) принцип приоритета защиты жизни и здоровья, прав лиц, подвергающихся опасности в результате совершения террористических пре­ступлений;

4-1) предлагается принцип «использования не силовых альтернатив в случаях захвата за­ложников»;

5) принцип единоначалия в оперативном ру­ководстве привлекаемыми силами и средствами при проведении антитеррористической опера­ции;

6) принцип соразмерности мер противо­действия терроризму степени террористической опасности;

7) принцип неотвратимости наказания за осуществление террористической деятельности.

В основе предлагаемого расположения ос­новных антитеррористических принципов в со­ответствующей норме закона лежат их пред­метно-функциональные основания.

Так, в первую группу (А) основных принци­пов войдут те из них, которые касаются правово­го решения всех без исключения целей антитер­рористической деятельности, включая вопросы профилактики и предупреждения террора. Эти­ми принципами по своему предметно-функци­ональному основанию являются: законность антитеррористических мер, запрет произвола; упреждения террористических актов; комплекс­ное использование профилактических, полити­ческих, социально-экономических мер; приори­тет защиты жизни и здоровья, прав лиц, подвер­гающихся опасности в результате совершения террористических преступлений; содействие и всяческая помощь антитеррористическим служ­бам тех государств, которые поддерживают Ка­захстан в его борьбе с терроризмом; подрыв тер­рористической морали.

Вторую группу (Б) составят правовые прин­ципы, относящиеся к вопросам антитеррористи­ческой борьбы исключительно правоохранитель­ных органов (спецслужб): принцип приоритета защиты жизни и здоровья, прав лиц, подвергаю­щихся опасности в результате совершения терро­ристических преступлений; принцип единонача­лия в оперативном руководстве привлекаемыми силами и средствами при проведении антитерро­ристической операции; принцип соразмерности мер противодействия терроризму степени терро­ристической опасности; использования не сило­вых альтернатив в случаях захвата заложников.

Как бы самостоятельным правовым принци­пом (В), не входящим в две вышеназванные группы принципов, является принцип неотвратимости наказания за осуществление террористической деятельности, который замыкает предложенную нами иерархию основных принципов.

Такая иерархическая система расположения основных принципов, предложенная нами, будет оптимальной и наиболее полно отражающей су­щественные свойства отечественного антитер­рористического законодательства, которое при­звана интегрироваться в международное право­вое поле стран-участников СНГ.

Еще 8 декабря 1998 года Межпарламентской ассамблеей государств-участников СНГ (МПА) был принят Модельный закон «О борьбе с тер­роризмом». Модельные законы, принимаемые МПА, сами по себе не являются источниками права и не имеют прямого действия на террито­рии государств-участников, носят, скорее, реко­мендательный характер, однако содержащиеся в них принципы и нормы подлежат включению тем или иным образом в национальное законода­тельство, таким образом, модельные законы слу­жат цели сближения и унификации националь­ных систем законодательства, формированию единого правового пространства.

Литература

1. См.: Модельный закон о противодействии терроризму // Принят на тридцать третьем пленарном заседании Межпарламентской Ас­самблеи государств-участников СНГ (поста­новление №33 18 от 3 декабря 2009 года).
2. См.: karabakh-doc.azeran.mfo>...anti-terror/ ater03.htm
3. См.: О противодействии терроризму. Закон Республики Казахстан. - Алматы: Юрист,2010. - 16 с.
4. worldandwe.com/ru/page / Vlacti Francii zakrili ctranicu tuluzckogo terroricta v Facebook.html.
5. См.: Милашина Е. «Норд-Ост» в Страсбургском суде: меморандум Москаленко // Новая газета. - 2010. 28.10. - 04.11. С.1.
6. pravo.levonevsky.org/bazaby11/republic08/text363.htm.
7. Руководящие принципы в области прав человека и борьбы с терроризмом. Утверждены на 804-м заседании Комитета министров Совета Европы 11 июля 2002 г.
8. Newsru. com. У спецслужб Йемена снова нет подозреваемых // Экспресс-Казахстан. - 2010. 2 ноября.